Песнь Крови. Книга первая. Железный кулак

– Так есть, или нет?

– Я ведь уже сказал, что не могу утверждать…

– Вы видите на моём лице интерес к вашим рассуждениям, Гарид? – Джеймс был груб и зол. Реакция торговца показалась ему крайне неуважительной. – У вас либо есть оружие, либо нет, либо вы посмотрите и дадите мне знать о результатах.

Торговец с обидой смотрел на Джеймса. Как правило, фермеры всегда не прочь пообщаться. Или даже на что-то пожаловаться. Да и Джеймс, впрочем, всегда был сторонником простых, светских бесед. Пусть и бессмысленных. Но в этот раз, его замысел был крайне важен. И парень ревностно относился к любой идее обсуждения его путешествия, предполагая всегда сомнение и неодобрение со стороны кого угодно вообще.

– Гарид. Завтра я приду купить снаряжение, что вы найдёте. И коли вы не собираетесь торговать ничем, кроме инструментов для работы на ферме, думаю для вас будет удачей избавиться от ненужного хлама. Всего доброго.

И с этими словами, Джеймс покинул торговую лавку. Он огляделся по сторонам. Солнце понемногу катилось к горизонту, но до встречи с друзьями на празднике было ещё далеко. Что же, есть время подумать о грядущем.

Пройдя немного вдоль домиков, парень присел на скамейку, расположенную возле пекарни. Она была закрыта. Судя по всему, пекарь и его помощники уже находились на главной площади, расставляя на столах хлеб и сладкие булки.

Джеймс хорошо помнил пекаря. Это был молодой, светловолосый мужчина. И он вряд ли изменился за те годы, что прошли с последнего визита Джеймса в деревню Кондина. А вот двое сыновей пекаря, теперь уже должны были быть юношами, способными помогать отцу в его деле. Это хорошая семья. Хлебодел всегда был добр и приветлив ко всем. Он обожал своё дело. И в первую очередь, это проявлялось щедростью. Пекарь угощал фермеров и их детей булочками с изюмом, раз в несколько дней. Совершенно бесплатно. Его очень радовало то удовольствие, которое приносило его дело людям. Его же дети были очень активными, но никогда не шалили. Играя в догонялки по всей деревне, они не редко оставались помочь кому-нибудь по дому и хозяйству.

Почему Джеймс вдруг вспомнил о них? Нет, семья пекаря не имела никакого отношения к жизни парня или к его будущему путешествию. Он просто вспомнил, что в общем-то любит людей. И люди, как правило, заслуживают эту любовь. Джеймс никогда не бывал на севере Фелестины, или на Ванлатаине. И уж тем более на Юдае. Он не знал, как жестоки бывают простые прохожие, или соседи по дому. Даже родственники. По тому, что южане совсем не похожи на остальных. Они в большей степени добрые и приветливые.

Эти размышления заставили Джеймса укорить себя за то, как он сорвался на торговце Гариде. Любопытство? Что же, это не порок. Можно ведь было пойти мужчине на встречу и уделить ему десять минут для общения. Завтра Джеймс обязательно принесёт извинения за своё поведение.

Но, помимо того, парень вдруг понял свою тягу к приключению. Именно эта любовь к людям и желание их защитить, в конце концов сподвигло его затеять приключение, полное опасностей. Да что уж там приключение. Сподвигло покинуть отцовскую ферму! А это, для фермера было чем-то из ряда вон выходящим.

Но Джеймс не сомневался в успехе своего плана. Он не до конца понимал, как Артэн и Зари согласились присоединиться к нему. Хотя тут и можно было провести причинную связь. Но не было никаких сомнений в том, что избранный Джеймсом путь – его судьба. Его предназначение.

Сколько бы обособлено не жили южане, они всё же слышали разные рассказы с других континентов. И Джеймс хорошо знал о подвигах Золотого Короля и других Героев. И нечто геройское, как раз и жило внутри Джеймса. Он не знал, как это объяснить, но был уверен, что должен стать именно Героем. Само собой, так было не сразу. Когда ему впервые пришла эта мысль в голову, он отмахнулся от неё. Когда фантазии о подвигах продолжили посещать парня, он посмеивался над самим собой. И тем не менее, начал усиленно тренировать своё тело. И даже удивился, насколько оно было прочным, гибким и сильным. И со временем, Джеймс принял эту идею – стать Героем. Нужно было только с чего-то начать. И вот он, вместе со своими друзьями, изъявившими желание присоединиться, находится в поисках обмундирования. Чтобы начать свой путь, помогая фермерам в их нуждах. Чтобы набраться сил и опыта, дабы в конце концов выступить против разбойников.

В размышлениях, Джеймс дождался вечера. Безоблачное небо почти потемнело, а солнце озаряло лишь закат. Должно быть, подумал парень, его друзья уже заканчивают свои дела. И, поднявшись со скамьи, Джеймс направился в сторону площади.

Подходя к ней, он заметил пляшущие огни над деревушкой. То были факелы, установленные на верхушки деревянных столбов. Между ними же были протянуты крепкие верёвочки в несколько слоёв, на коих селяне развешали бумажные флажки, ручные поделки и кое где плетённые корзинки с фруктами. Не очень высоко, чтобы любой желающий мог отведать сочную грушу или кислую сливу.

По всей площадке были расставлены столы с яствами. В основном мясо, овощи и хлеб. Прямо во время праздника никто не готовил. Все приготовления были проведены заранее. За столиками уже сидели фермеры, собравшиеся с ближайших хозяйств. Некоторые передвигались от стола к столу, в желание поприветствовать всех старых знакомых. А одна часть площади, между основным действом и чучелом Анора, была пуста от предметов мебели, но уже заполнялась танцующими. Вокруг сидели музыканты, играющие задорную музыку. То была местная группа молодых людей, играющая на музыкальных инструментах в выходные от работы дни в таверне.

Джеймс остановился перед площадью, высматривая в толпе друзей. Но их там не было. Первая к нему подошла Зари. Она только-только возвращалась от своей тётушки Мариг, неся в руке красивую книгу. А на лице девушки виднелись следы от слёз.

– Зари. – Джеймс поприветствовал подругу. – Что случилось?

– Да так. – Махнула она рукой. – Прощалась со своей тётей.

– Звучит очень грустно.

– Она уже так стара. Не знаю, увижу ли её снова.

И девушка вновь заплакала. Джеймс обнял подругу, поглаживая её по голове.

– Так печально, что приходиться с кем-то прощаться. Это самая несправедливая часть жизни.

– Наверное, так и должно быть. – Немного успокоившись, Зари отодвинулась от Джеймса. Почему-то в его объятиях было через чур уютно. – Рано или поздно, это время приходит для всех. Наверное хорошо, что мы – люди, не живём вечно. И от того ценим её.

– Я бы жил вечно, если бы мог. Мне она нравится, эта жизнь. Конечно, как я могу утверждать, что не устану от жизни, толком её не пожив. Но я всё же уверен. Этот мир, и всё что в нём происходит, слишком хорош, чтобы от него отказываться.

– Может, ты и прав.

– Хэй! – Закричал радостный Артэн, увидав своих друзей Джеймса и Зари. – Праздник в самом разгаре! Чего вы ждёте?

– Тебя. – Ответила Зари.

– Воу, что вы такие смурные стоите?

– Да так, ерунда. Вспоминаем детство.

– И чего по нему грустить? Хорошее было детство.

– Ты спросил комнату у трактирщика? – Вмешался Джеймс. Он видел, что Зари отчего-то не хотела вдаваться в подробности своего посещения травницы, а Артэн мог быть очень приставучим.

– Как… Комнату? Да! Да, конечно. Конечно спросил. Само собой. Так, а что с ней?

– С комнатой? – Джеймс уже всё понял.

– Ну да. Что с ней не так? Почему ты спросил?

– Артэн! – Прикрикнула Зари на своего парня. – Ты узнал за свободную комнату в таверне? Нам будет где переночевать?

– Ааа. Нет. То есть да, я узнал. Но нет, свободных комнат не было. К сожалению. Я пытался уговорить трактирщика найти хоть одну, когда узнал, что всё уже занято. Думал подкупить его. Или даже пригрозить. Но он всё твердил: ничего нет, даже угла нет, всё занято, всё занято. Надо было, мол, раньше приходить! А я говорю, когда? На прошлой неделе? А он мне…

– Ну хватит уже. – Раздосадованный Джеймс остановил тираду своего друга. В какой-то степени он догадывался, что Артэн увязнет в своих фантазиях и позабудет о своей задаче. Зари, к слову, думала так же.

– И где же мы будем ночевать? – Спросила она.

– Ой, да бросьте вы. Выкрутимся как-нибудь. Ты останешься у Мариг. Мы с Джеймсом или навестим товарищей, или вообще на стоге сена переночуем. Уж в этом то ничего такого нет. Думайте об этом, как о начале приключения и первых препятствиях на пути.

Все трое переглянулись. Если бы их авантюра состояла только из подобных злоключений, то прошло бы оно более чем гладко. Каждый мог только мечтать об этом. Но, с другой стороны, ребята понимали, что передряги их ожидают куда как более суровые.

– Всё! Я ведь говорил, что сегодня собираюсь как следует повеселиться. Так что хватит корчить лица в недовольных гримасах. Я иду пить брагу. И есть мясо. И громко шутить в окружении других фермеров. Не отставай, Джеймс!

Артэн аккуратно взял Зари за руку и повёл в самый разгар праздника. Джеймс смотрел, как друзья направляются к столам с яствами. Анор побери, почему бы и нет! Невзгоды – это завтра. А сегодня ещё пока есть время как следует отдохнуть перед приключением. И Джеймс отправился следом за товарищами. Вот только Артэн и Зари заняли места рядом с другой группой парней, от которых Джеймс никогда не испытывал впечатлений. Любовь к человечеству – это одно, а скучные, грубые и бездарные люди – это другое. Джеймс, конечно, не испытывал отвращения, но и тратить своё внимание считал не логичным.

Проходя между столами, Герой высматривал для себя компанию, с которой мог провести время. И совершенно того не ожидая, парень почувствовал, как его куда-то тянут. Освободившись от задумчивости, Джеймс разглядел молодых девушек, которые тянули его на площадку для танцев. Они весело улыбались ему и приветствовали по очереди. Что тут поделаешь, брюнет всегда нравился дамам. И многие из них знали Джеймса. Встреча после стольких лет воодушевляла девушек ещё больше.

Немного из-за растерянности и не понимая, как противостоять слабому полу, при том никого не обидев, парень очутился в толпе танцующих людей. Их было много. Постепенно кто-то уходил для отдыха и перекуса, но на место старых танцоров, тут же приходили новые. Девушки, окружавшие Джеймса, были полны воодушевления и задора. Их глаза и улыбки светились, ведь на Юге было не так уж и много праздничных дней. Во всяком случае, таких масштабных. И Джеймс всё же заразился беззаботной радостью. Начав с небольшого покачивания, при этом отвечая скромной улыбкой танцующим вокруг него, парень вошёл во вкус, слившись в итоге в одном ритме с собравшимися. Лица перед ним сменялись. Все на площади кружились и смеялись, танцуя с разными партнёрами. И спустя несколько мгновений, она предстала перед ним.

Джеймс затаил дыхание, всего на секунду, тут же продолжив свой танец. А перед ним, в чарующих движениях, предстала Сира – танцовщица, выступающая в деревне Кондина каждые выходные. Её обожали все. От мала до велика. Мужчины и женщины. И было за что. Сира была невероятно красива, высока и стройна. Формы её тела – высокая, крупная грудь, выделяющаяся талия, упругие бёдра и пышные ягодицы, вызывали в людях и восхищение и зависть.

На Сире был надет плотный, походный лифчик оранжевого цвета, слегка поддерживающий её грудь. Бёдра опоясывали зелёные трусы, от которых до пола тянулись разноцветные обрезки ткани. По форме они напоминали узкие листья, зелёного и оранжевого цвета. Во время танца, лепестки развивались по воздуху. На запястьях рук висели позолоченные браслеты, на пальцах покоились кольца. Сандалии представляли из себя подошву с перехлёстывающими крест на крест нитками кожи, доходившими почти до колена. Пупок был проколот позолоченной брошкой, а в ушах торчали большие, круглые серьги.

И эта красавица с тёмными волосами, переплетёнными на макушке и распущенными в длинный хвост, с раскосыми, зелёными глазами, танцевала сейчас напротив Джеймса. Верно, что все в деревне Кондина и с ближайших земель знали и обожали Сиру. Но и Джеймс не был исключением. Может быть, он никогда в тайне не мечтал о красавице танцовщице, но всё же разделял всеобщую любовь к девушке. И помимо природной красоты, она обладала даром обворожительного языка тела. Её движения в танце были изящны и плавны. Сира танцевала с Джеймсом, едва его не касаясь. Близко. Сексуально. Она пробуждала в людях желание, и он охотно раздевал её своим взглядом. Сира видела это. Ей нравилось то, какие эмоции она пробуждала в людях. Само собой, ей это льстило. И молодой человек напротив неё показался ей привлекательным. Поглощаемые атмосферой праздника и напряжённостью между ними, Джеймс и Сира в итоге приняли эту игру.

Оба, они в раз стали смелее. Сира первой начала прикасаться к парню. Она то прижималась к его груди, то касалась его щёк, то проводила руками по волосам. Джеймс делал почти то же самое. Его привлекало лицо девушки – для Джеймса это была самая важная деталь общей красоты в женщине. Он так же ласкал её, но всё чаще опускался руками вниз, к талии. Сира почувствовала интерес парня к своим ягодицам. Что же тут удивительного, подумала она и повернулась к нему спиной. Он положил свои руки на оголенный живот Сиры, а она плотно прижалась к его паху, продолжая покачивания бёдрами. Опьянённый моментом, Джеймс возбуждался. Сира то же. Вновь развернувшись к парню лицом, девушка полностью прильнула к нему, прижавшись грудью. Она практически повисла на нём. Их дыхания встретились, схлестнулись, и в тот же миг они соединились в поцелуе. Это был страстный, но короткий поцелуй. Оторвавшись от его губ, увлечённая Сира целовала Джеймса в подбородок, шею, опускаясь ниже. Она распахнула его рубаху, чуть не поотрывав пуговицы и продолжила свой марш из поцелуев вдоль груди и живота. Они были полностью увлечены страстью, так же как люди отдались празднику и танцам. Южане раскрепощённый народ, получающий удовольствие от всех доступных и простых способов этой жизни. Вновь поравнявшись глазами, Джеймс и Сира продолжали танец под ночным звёздным небом, закрыв глаза от удовольствия.

В это время, над деревней Кондина поднималось зарево. Праздничное настроение, царившее на главной площади, неожиданно оборвал пронизывающий крик боли и страдания.

Глава 2. Скверный Урожай

Кто-то из жителей деревни Кондина остался дома в тот вечер, когда все сельчане и приезжие отдыхали и веселились на празднике урожая, увлечённые раскованными и смелыми танцами. И когда на окраине деревни послышался первый крик, наполненный болью, лишь единицы отдыхающих почуяли нечто неладное. Но когда небо над домами окрасилось в яркое, красное зарево, заполненная людьми до отвала праздничная площадь взбудоражилась.

Послышался треск горящего дерева. Снова раздался крик. Послышался стон. А вместе с ними, лихое завывание. На деревню Кондина напали разбойники…

В одно мгновение, праздник превратился в катастрофу. Собравшиеся повскакивали со своих мест. Женщины махали руками, мужчины старались хоть как-то организовать движение для начавшейся паники. И кричали абсолютно все.

Дело было в том, что головорезы уже не раз наведывались в деревню Кондина. Они всегда вальяжно и спокойно заходили, собирали любезно предоставленные фермерами припасы и убирались восвояси. Иногда, переполненные особой дерзостью, бандиты требовали отдать в рабство двух-трёх крепких мужчин для работ, или женщин для утех. Фермеры соглашались и с этим. Но сегодня ночью всё было иначе. Доносящиеся с окраины поселения крики и мольбы о пощаде. Разгоревшиеся и полыхающие в пожаре жилища южан. Выскочившие на площадь всадники с оголёнными саблями. Это был самый настоящий кошмар, о котором никто не мог и подумать.

Люди на площади бежали кто куда, бросившись в разные стороны. Каждый надеялся на спасение. Музыканты, до этого сидевшие вокруг площадки для танцев, побросали свои инструменты. А танцующие в панике сбили Джеймса с ног. Парень завалился на спину и Сира, танцевавшая в паре с ним, упала на него сверху. В тот же миг, Джеймс перевернул девушку на спину и закрыл своим телом. Он побоялся, что поддавшиеся панике люди затопчут танцовщицу. И оказался прав, когда почувствовал, как чужие ноги отплясывали по его телу и голове.

Убегающие фермеры носились по площади взад-вперёд. Десятки разбойников преграждали людям путь. Пешие воины размахивали саблями, мечами и кинжалами. Иногда они хватали людей и резали их сталью. Земля покрывалась кровью под ногами. Некоторые головорезы держали в руках факелы. Они пугали людей огнём, прижигали руки и лица пробегающим мимо. Поджигали дома. Всадники на лошадях орудовали кнутами, совершая удары в толпу.

Всё это происходило под сопровождение какофонии звуков. Бандиты выкрикивали бранные слова, обзывая людей свиньями. Напавшие явно были навеселе, изрядно набравшись ещё с раннего утра. Фермеры же кричали и стонали от боли. Многие корчились в муках. Повсюду была боль. Кто-то бегал по площади, охваченный огнём. Кто-то тушил своё лицо руками. Кто-то старался удержать внутренности, вываливающиеся через глубокие и широкие порезы. Кто-то держался за рассечённое на двое лицо, после шального попадания по нему кнутом.

Всадники набрасывали петли на шеи южан. И как только человек падал на землю, бандит пришпоривал коня, волоча тело по всей деревне. Двое бандитов подожгли чучело Анора. Это должно было стать кульминацией праздника. Фермеры собирались просить Бога не опалять солнцем посевы, но вместо того молили его о спасении. Разбойники же благодарили за удачное нападение, проливая кровь невинных в его честь. Все на Фелестине по-разному восхваляли одних и тех же Богов.

Джеймс осторожно поднял голову. Перед своими глазами он наблюдал, как преисподняя низвергалась на землю. Он и никто другой никогда не были свидетелями кровопролитных сражений. Но то, что случилось сегодня, казалось сущим кошмаром.

Парень попытался зацепиться взглядом за толпу людей, надеясь увидеть своих друзей Артэна и Зари. Нет, это не имело никакого смысла. Ищущие спасения мелькали перед глазами. Джеймс бросил эту затею, лишь надеясь на благополучие товарищей. Тревога горестью отозвалась у него в груди. И всё же, ему было о ком позаботиться. Брюнет опустил взгляд. Прямо под ним, прижатая к земле, рыдала Сира. Танцовщица плохо понимала происходящее. Всю свою жизнь она получала от других только восторженные взгляды и комплименты. Радовалась своей судьбе и своему быту. Вкусно питалась, танцевала, витала в облаках. Ничто и никогда не заставляло девушку задуматься, что мир вокруг может быть жесток. Даже самую малость. Хотя бы обычный конфликт, сопровождаемый грубостью и бранью. И тут такое. Насильственная смерть. С особым изуверством.

– Вставай. Нужно убираться отсюда.

Девушка не реагировала. В слезах, её лицо казалось размытым пятном. Желание помочь убрать этот беспорядок могло бы возникнуть в мыслях брюнета, но только всё было не до того. Джеймс приподнялся. Он ухватил девушку под руки и заставил её встать на ноги. Последние отказывались слушаться танцовщицу, подминаясь на ровном месте. Это было не дело. Парень осознавал, что так у них ничего не выйдет. И пока они вдвоём оставались без должного внимания разбойников, он опустил Сиру обратно на землю, снова наклонившись перед нею.

– Давай же. Надо уходить. – Ладонями он убрал выделения с лица девушки и крепко ухватил её за плечи. – Нужно собраться и спасаться. Сира! Я помогу. Помогу и буду рядом. Обещаю, что защищу тебя. Пожалуйста, доверься мне и вставай.

Девушка качнула головой в знак согласия. Его взгляд придал ей большей уверенности, чем слова. И поддерживаемая Джеймсом, она встала на ноги. Её тело всегда было крепким и выносливым, отчего слабость в ногах пугала. Но руки брюнета держали Сиру крепко. Она и правда чувствовала себя более надёжно, ощущая его поддержку.

Джеймс внимательно осмотрелся по сторонам. Геройство в его сердце кричало дать отпор врагу. Но здравый смысл утверждал, что затея была бы безнадёжной. Мало того, сейчас он обязан был спасти Сиру, а потом уже рисковать своей жизнью. И парень внимательно следил за разбойниками. Фермеры продолжали бегать по площади не находя спасения. И виной их печальных исходов была паника. Джеймс же был сосредоточен, наблюдая за направлением внимания бандитов. Выжидая подходящего момента. И стоило только появиться небольшому коридору, свободному от скопления головорезов, как Джеймс тут же потянул танцовщицу за собой.

Пробираясь по площади на полусогнутых, парень и девушка миновали опасность в лице разбойников. Иногда прячась за другими фермерами, иногда за перевёрнутыми столами, в тени дома, ещё не охваченного огнём. А иногда лишь за счёт большой удачи и случайности. И всё же им удалось проскочить на улицу, выходящую к центральной площади. Джеймс тут же прижал Сиру к стене. На дороге было три бандита. Они увлечённо забрасывали в окна домов горящие палки и факелы.

Пробираясь вдоль дома, Джеймс проскользнул в переулок. Девушка следовала за ним, хотя скорее её тянули за руку. Над головами горели крыши фермерских хижин. Брюнет же остановился подле забора. Он хотел как можно больше избегать улиц, на которых орудовали бандиты. И отойдя на шаг, Джеймс со всей силы ударил ногой в забор. Доска сломалась на пополам. Ещё один удар и снова сломанное дерево. Решив, что такого прохода будет достаточно, Джеймс остался доволен собой. Он полез первым, раздвигая доски забора в разные стороны. Оказавшись во дворе чьего-то дома и придерживая лаз, парень позвал Сиру. Она так же пробралась за ним.

Во дворе дома казалось относительно тихо. Джеймс и Сира неспешно передвигались, стараясь перевести дух. А парень размышлял, сколько ещё заборов ему предстояло разрушить. Как вдруг он остановился. Танцовщица прижалась к брюнету, вглядываясь в его лицо.

– Что случилось?

Но Джеймс не ответил. Неподвижный, он старательно прислушивался и наконец убедился – ему не показалось. Это был тихий, детский плач. Герой покрутил головой, стараясь понять точное направление, откуда он доносится. И выбор пал как раз на небольшой домик, крыша которого полыхала.

– Стой здесь.

– Что стряслось? Что происходит? Куда ты? – Сиру вновь настигал страх. Она отчаянно пыталась зацепиться за Джеймса руками, когда тот отпустил её и направился к дому.

– Постой. Ты слышишь? Кто-то застрял в доме.

– И ты пойдёшь туда?

Девушка была в ужасе. Ей никогда не приходила в голову мысль, что может понадобиться быть такой смелой. Спасти человека безусловно благородно. Но ведь не ценой своей жизни?

Джеймс так же никогда не задумывался о том, чтобы попрощаться с этим миром. Но и не помочь в беде не как не мог. Всем телом он навалился на амбарные ворота. Дерево податливо затрещало и перед парнем предстало обширное помещение. Дым тут же повалил на улицу, ударив в лицо и вынудив прослезиться. Прикрывая лицо рукой, Джеймс неспешно зашагал внутрь. Огонь уже разбредался по потолочным перекладинам вниз, но едкий дым всё равно мешал обзору. Парень прокричал в пустоту и с облегчением услышал ответ. Детский голос продолжал звать на помощь.

– Я иду! Держись!

Джеймс направился в сторону кричавшего ребёнка, хотя голос последнего, очевидно успевшего надышаться дымом, становился всё тише. Брюнет двигался, держась руками за стены, которые уже обжигали. Он старался ступать аккуратно, ведь на полу лежали обломки крыши. Может быть, парень слабо различал вдали, но на расстоянии вытянутой руки он видел достаточно. И когда Джеймс наткнулся на обгоревшее тело взрослого человека, придавленного балкой, его чуть не вывернуло наизнанку. Пусть за сегодняшний день Джеймс и стал свидетелем множественного насилия, но так близко и отчётливо смерть ещё не представала перед ним. Его затрясло. Ноги вонзились в пол, не желая повиноваться. Джеймса изнутри разрывало множество чувств злобы и негодования, ярости, презрения, ненависти и обречённости. Его душу терзала чужая, бессмысленная смерть и ещё больше, страдания выживших, лишившихся родных и близких. Во всём этом зверстве просто не было никакой нужды. Неужели человек или люди, могут вот так запросто ломать чужие судьбы и лишать жизни? Как можно здраво объяснить бессмысленные убийства? На ум Джеймса пришло лишь одно слово. Выродки. Больные ублюдки! Дав бандитам такую оценку, Герой собрал воедино всю свою волю, собрался с мыслями и вновь продолжил движение вдоль плавящихся стен. Ведь чья-то жизнь до сих пор нуждалась в спасении.

Сира в это время оставалась снаружи. Она никак не могла осмелиться на подобный риск, испытывая страх перед опасностью. Но в то же время, девушка убеждала себя, что создала бы больше помех для своего спасителя, нежели могла бы ему помочь. С одной стороны, такое мышление могло показаться оправданием для трусости. С другой же – истинной правдой и проявлением здравого смысла. Танцовщица никак не могла помочь парню, ворвавшемуся внутрь горящего здания. Она лишь с ужасом в глазах наблюдала, как силуэт Джеймса всё сильнее размывал густой дым от огня, пока совсем не исчез в пасти деревянного чудовища. Сира вздрогнула. Холод пробежал по её спине. Ведь он обещал, что позаботится о ней… Она держалась за высокого брюнета как за единственную соломинку, придающую ей сил. А теперь он оставил её, исчезнув из вида. К сожалению, одной ей долго быть не пришлось. Сира в один миг почувствовала, как крепкие, грубые руки схватили её, закрыв грязной ладонью её рот так, чтобы она не могла издать и звука. Зрачки девушки расширились. Она взбрыкнула, попытавшись избавиться от враждебной хватки, как разбойник тут же повалил танцовщицу на землю. К ним присоединился ещё один головорез. Оба, они навалились на девушку, сковывая все её движения. Сире становилось всё труднее дышать, пока в конечном счёте глаза не заволокла тьма.