Таинственные рассказы

Голос Сергея задрожал, чему он очень огорчился, не желая выглядеть взволнованным. – Мне сказали, что у неё дела срочные, я вот с Васей, ой, с Фиником, пришёл.

Здоровяк лишь на мгновение зыркнул на мальчишку и снова впялился в Рокамболя.

– Не знаю я никаких Фиников, мне Катька утром сказала, что приведёт фраера, дескать у него дело важное к бугру. Что он заплатить хорошо обещается и неприятности ему не нужны.

– Так и есть. – Парень немного собрался и голос его стал твёрже. – Я же тебе объясняю, не может, как её, Катерина! Дела у неё безотлагательные. Какая разница, кто меня привёл, я-то, главное, явился.

Викинг задумался с полминуты, а потом ещё раз оглядев тёмный переулок, коротко мотнул бычьей головой в сторону прихожей.

– Заходи.

Сергей с Васей шагнули в залитую светом комнату.

– А ты куда? – Строго буркнул громила, преградив дорогу мальчишке.

– Он со мной. – Не обостряя ситуацию, почти просящим тоном произнёс молодой парень.

Викинг упёр руки в боки. – Ты что, фраер, издеваешься?! Здесь не ясли, отошли пацана и пошли.

– Куда я его отошлю!? На улице темно и холодно. Мальчик вымок и голоден, я не могу его отослать.

– Но и к Ваге ты с ним тоже не пойдёшь. – Сказал амбал так, словно отрезал. Спорить было бесполезно.

Сергей придал своему голосу ещё более ласковый тон. – Послушай. – Какое-то время Рокамболь подбирал обращение. – Послушай, братан, разреши мальчику хотя бы здесь меня подождать. Он не помешает, посидит на стульчике, только и всего. Я заплачу тебе за парнишку.

После слова заплачу, мутные похмельные глаза Викинга вспыхнули яркими искорками и на лице появилось что-то вроде ухмылки. – Хорошо, пусть ждёт, но, если обманешь, я и тебе и ему….

– Я понял. – Прервал верзилу Рокамболь и повернулся к мальчишке. – Постараюсь ненадолго, жди меня здесь, завтра ты будешь спать в чистой, удобной постеле, верь мне.

Финик кивнул, Сергей улыбнулся.

Дальнейший путь в резиденцию бугра Рокамболь проделал под пристальным вниманием Викинга. Комната, куда парень пришёл вместе с мальчишкой, оказалась проходной. Сергея вывели с другой стороны и обыскали. К громиле присоединился подручный, который ловко ощупал карманы и брюки. Сергей быстро вынул руки из плаща и сложил их за спиной, каким-то странным движением. Викингу это снова не понравилось, но, ничего не сказав, он завязал глаза гостю, и, положив ему руку на плечо, повёл дальше. Сергей снова держал руки в карманах.

Опять хлопали двери, громыхал железный настил двухэтажных домиков, скрипели ступеньки. По крайней мере, ещё два раза визитёра заводили с улицы в дом и проходными комнатами выводили в очередной закоулок. Всё это Рокамболь старался запомнить и даже один раз попробовал подсмотреть, из-под повязки, но услышав глухое. – Кхе, кхе. – Понял, за ним пристально смотрят и рисковать не стал. Прошло по крайней мере минуты три, четыре, пока его доставляли до места, и вот, наконец, он услышал долгожданное – Пришли.

Сергей снял повязку и увидел, что он снова находится в переулке. Не унимающийся дождь хлестал над головой так сильно, что от долбёжки по настилу закладывало уши. Сзади хлопнула дверь, это, очевидно, ушёл Викинг. Где-то на фоне всего этого слышался мат матросов.

– Наверное, площадь Цезаря рядом. Меня водили кругами, хотели запутать. – Размышлял гость Волчьего острова.

Примерно так молодой человек и представлял себе визит в бандитское логово, когда два дня назад случилась острая необходимость познакомиться с бугром Вагой. Теперь же, когда он стоял перед входом в так называемую резиденцию главаря, Рокамболь даже знал с каких слов он начнёт беседу, и как её закончит. Именно в такой манере молодой человек, раньше никогда не имевший отношения к криминальному миру, настраивал себя бесповоротно решить проблему, с которой пришлось явиться сюда. А теперь ещё и забрать с собой Ваську.

Кованную дверь, первое, что Сергей увидел, когда сдёрнул повязку, он решил открыть ногой.

– Конечно, конечно. Классика жанра мистических детективов Эдгара По. – Подумал Рокамболь, войдя в большую, плохо освещённую комнату непонятной ломаной формы.

Помещение, напоминающее своей мрачностью и серостью каземат, не имело окон, и единственным источником света в ней были всё те же керосиновые лампы, висевшие под потолком и на стенах. Часть комнаты была перегорожена большим стеллажом, сплошь заставленным книгами. За ним, скорее всего, располагались личные покои Ваги, и уж наверняка, ещё один выход. Та же часть комнаты, где находился Сергей, очевидно, приёмная, имела несколько картин, висевших по стенам, с полдюжины деревянных резных полок, на которых красовались бутылки дорого алкоголя и огромный стол с разносолами и графинами, стоящий в центре.

– Кто-то желает пустить пыль в глаза. – Продолжал размышлять Рокамболь. – Роскошный бар с заграничными винами, а в воздухе штын дешёвого бенедиктина. Книги, на которых пыли с палец толщиной, картины, почерневшие от сырости. Кажется, хозяин этой комнаты потерял интерес к своим коллекциям, а может он просто……….

Мысли гостя были прерваны шагами, раздавшимися из-за перегородки.

– Посмотрим, настолько ли у меня развита интуиция. – Произнёс Сергей уже вслух. – Итак, явление первое.

В комнату вошёл обрюзгший, раскабаневший мужик весьма неприбранного вида. Засаленная, недельная щетина и чёрные круги под глазами сразу выдали в нём горького пьяницу и неисправимого лентяя, которому неохота сменить рубашку или начистить башмаки.

Рокамболь даже не стал притворяться, что принял толстяка за Вагу, а лишь поморщил нос и отвернувшись стал прохаживаться по комнате.

– Мне Вага нужен. – Сказал Сергей, не оборачиваясь к неряхе и не вынимая рук из карманов.

– Зачем? – Донёсся скрипучий, почти ржавый голос.

– По важному делу.

Толстяк слегка повысил тон. – Такому важному, что ты осмелился прийти на Волчий остров?!

– Да, такому важному.

Мужик заметно начал раздражаться. Очевидно, его задело то, что незнакомец даже близко не допускает мысли о том, что Вага – это он и есть. Вытащив из-за стеллажа два табурета, он приставил их к столу и, плюхнувшись на один, потянулся за тарелкой с солёными огурцами.

– Ваги сейчас нет, хочешь жди, хочешь договаривайся с тем рыжим громилой на другой раз, только я бы на твоём месте поостерегся. Здесь не доверяют пришлым, особенно когда они навещают остров так часто. «Помнит свекровь свою молодость, и снохе не верит».

– Значит я подожду. – Сказал Сергей, осматривая первую картину. – Я с таким трудом попал в ваши кулуары, глупо теперь разворачиваться, на половине дороги. Клянусь, если бы не Финик, я бы сам ни за что не нашёл этого места. Вас вообще довольно сложно найти.

– Многие ищут. – Хрустнув огурцом, перебил толстяк. – Здесь каждый настороже, ты только пересёк мост, а за тобой уже десятки глаз наблюдали. Попробовал бы ты сунутся сюда без предупреждения, и завтра в твоих модных сапожках уже бы разгуливал Хрыч.

– Что ещё за Хрыч?

– Тот рыжий верзила, который тебя обыскивал.

Рокамболь перешёл ко второй картине. – Я смотрю, Вага чего-то боится. Прячется в каких-то катакомбах. Телохранителей у него целая армия, шпионы кругом, не сладко, видать, ему приходиться.

– «Осторожная нога и оступается редко». – Многозначительно изрёк толстяк. – Вага после Цезаря неспроста главарём стал. Неосторожных да глупых с избытком хватало, да где все они, на том свете корчатся. А Вага он не такой, хитрый, рассудительный. «Что с налёта невозможно, достигаем осторожно», «живучий воробей одним глазом зерно видит, другим коршуна».

– А коршун, это тот самый Стилет, про которого я слышал. – Сергей перешёл к третьей картине.

– Да уж. – Огрызнулся боров. – «Берегись козла спереди, коня сзади, а лихого человека – со всех сторон». Стилет уже неоднократно покушался на Вагу. Подсылал отравителей, устраивал засады, даже бомбу подбрасывал, но нашего бугра не так-то просто достать. Он понимает, что так или иначе отвечает не только за свою жизнь, но и за жизни всех, кто находится на острове. Стилет ведь – это зверюга, беспредельщик чистой воды. Не станет Ваги, и он церемониться не будет. Волчий остров давно ему поперёк горла.

– А быть может Стилет просто жаждет отомстить? – Вкрадчиво подкинул Рокамболь. – Я слышал про старшего сына Стилета, Федьку.

– Многое же ты слышишь, незнакомец. – С подозрением покосился Толстяк. – Откуда такой любопытный?

Сергей искренне улыбнулся. – Я с Сада Маратовского дворца. У нас благополучная улица, вашего брата там не бывает, вернее не бывало до недавнего времени.

Толстяк слегка дёрнулся, когда услышал название улицы и Рокамболь это сразу заметил.

– Пришло время мне спрашивать. – Подумал он, и от картин перешёл к книгам. – Странная резиденция у вашего Ваги, не правда ли, любезный? Картины знаменитых художников, редкие книги, даже мебель в этом склепе тонкой работы.

– И что?

– Да просто всё это как-то не вяжется с вашим, как вы выражаетесь, бугром.

– Почему не вяжется? Просто Вага любит красивые вещи, вот приобрёл мазню, по случаю.

Сергей больше не поворачивался к картинам, рассматривая книги, но разговор продолжил именно про полотна. – Ну мне-то, милейший, не рассказывайте. Какая же это мазня, это далеко не мазня, не подлинники, конечно, но очень даже серьёзные работы.

– Первая, – Молодого человека начало наполнять вдохновение. – Первая картина – копия знаменитого полотна «Стычка с финляндскими контрабандистами». Оригинал этого полотна стал первой картиной, приобретённой меценатом Павлом Третьяковым для создания своей легендарной галереи.

– Легендарной чего? – Переспросил Толстый.

– Галереи, – Досадно повторил Сергей. – Выставка такая.

– А?!

– Вторая, – Продолжил знаток прекрасного, – Бордоне. «Венецианские любовники». Тоже копия. Над ней копиист трудился особенно долго.

– И, наконец, последняя картина, на этот раз авторская. Художник отобразил на ней двух влюблённых в минуту расставания, последний миг незадавшихся чувств и отношений. Печальную историю погибающей страсти.

Сергея отвлёк хруст солёного огурца, и он понял, что пока снискал не благодарного слушателя.

– А что, Вага скоро будет? – Поинтересовался гость, читая названия книг на переплётах.

– Кто его знает. – Отрешённо промямлил Толстяк, снова чем-то чавкая. – Может, через час, может, через два, а может, только утром. Это же Вага, вечно у него дела.

Боров потянулся за бутылкой. – А ты, собственно, чего хотел-то? Если тебя поводить надо, так мы это и без Ваги решить можем, пожалуйста, с нашим удовольствием, два червонца в добавок к тому, что ты уже должен.

– Поводить? – Не поняв, уточнил Рокамболь.

– Ну да, поводить. – Неряха наливал себе второй стакан. – Иногда к нам обращаются. Хотят походить, посмотреть. Родственников своих выискивают. Попала какая-нибудь приезжая гимназистка в тяжёлую ситуацию, денег задолжала или просто очень нуждается, вот её в уличные девки временно и определяют. Дальше, больше. Долг отдать не получается, а жить на что-то надо. Некоторые девицы и остаются на Волчьем острове. Институт бросают, родителям не пишут, стыдно. А дома-то волнуются. Приезжают некоторые: папы, мамы, братья, женихи, просят поводить их по вертепам, вдруг найдут свою дочурку шалопутную. Правда редко находят, у нас из местных почти никого нет, такие в Омске в основном оседают, хотя всякое бывает. Так что если-ты посмотреть желаешь, то можно и без Ваги, я все бордели наперечёт знаю. Договоримся.

– Нет, не договоримся. – Опять размышлял Рокамболь. – Ты мелкая сошка, уже отыграла свою роль, смена декораций. – Молодой человек провёл пальцем по пыльной полке. – Браво, ай да я! Картина вторая. – Из отгороженной части комнаты снова послышались шаги.

– Наконец-то. – Продолжал обладатель сапожек с блестящими носами. – С этим будет интереснее, ставки повышаются, должно быть это………ТОЧНО!!!

Из-за книжной перегородки показался ещё один человек. Он в корне отличался от неприбранного, дурно пахнущего Толстяка. Очередной персонаж, как уже успел подумать про него Сергей, был крепок и строен, широк в плечах и статен. Одет он был в морскую форму с брюками клёш. На голове красовался чёрный берет морских пехотинцев, во рту дымила боцманская трубка.

Морячок лишь искоса зыркнул на Рокамболя, сразу прошёл к столу и, ловко откупорив квадратную бутыль с ромом, стоящую с краю, наполнил себе полный стакан. Чёрные усы его зашевелились, и через секунду алкоголь исчез в бездонной глотке.

– Вага задерживается. – Начал новый персонаж. – Я только что от него, на острове большие неприятности.

– Снова разборки со Стилетом? – С плохо сыгранным любопытством, вмешался Толстяк.

– Со Стилетом, и не только с ним. У нас вообще серьёзные проблемы, думаю бугор будет не скоро.

Морячок налил себе ещё и повернулся к Сергею. – Эй, фраер, ты слышишь, Вага задерживается, ждать долго придётся, может своё дело с нами порешаешь?

Тон Рокамболя приобрёл ноты издёвки, и Моряк с Толстым переглянулись в недоумении.

– Уважаемые бандиты, я искренне признателен за ваше желание помочь, но мне нужен Вага лично и разговаривать я буду только с ним.

Глаза Матроса полезли на лоб. – Ты что фраер, берега попутал, да ты хоть знаешь с кем разговариваешь!? Думаешь если у тебя к бугру дело, так тут порядки свои устанавливать можно! Да стоит мне только позвать Хрыча и через минуту от тебя один мешок останется.

Сергей оставил перегородку с книгами и повернулся лицом к столу. Мысли его искали нужное направление. – Хрыча ты, пёс, никогда не позовёшь, это не в твоих интересах. Но вот мне ещё не всё ясно в этой истории. Детали одной не хватает. Придётся пока конфликт сгладить.

– Я не хотел вас сердить. – Наконец произнёс Рокамболь вслух. – Просто моё дело личного характера и, боюсь, ваш главарь не одобрит что его придают всеобщей огласке.

Сергей был готов рассмеяться, когда говорил это, и чтобы его не выдало лицо, он отошёл от стеллажа с книгами и снова принялся рассматривать картины, встав против света.

На третьем полотне, которое Рокамболь назвал в начале разговора с Толстяком, авторской работой, были изображены обнимающиеся девушка и юноша с необыкновенно длинными руками. Это ценитель живописи сразу подметил, обратив внимание, что мужчина обыкновенной антропометрии будет неспособен так вытянуть руки.

За дверью, в которую вошёл Сергей, едва слышалось, как дождь расходиться всё сильнее. Уже несколько раз доносились раскаты грома, сотрясающие ночной воздух «Зубастого». Стихия бушевала и бесновалась, словно предвещая что-то нехорошее.

Но в тёмной комнате бугра Ваги было всё серым и унылым. Происходящее за дверью словно не касалось этого душегубоподобного помещения. Штын смердящего толстяка окутывал стены, то откатывая, то напирая с разных сторон на бедного гостя. Продолжали хрустеть огурцы, продолжал булькать ром по стаканам бандитов, время шло.

Время шло, а последнее звено в логической цепочке Рокамболя всё ещё не находилось.

Гость подумал про мальчика, которого он оставил где-то там, совсем одного, голодного и холодного.

– Господа бандиты. – Снова затеял разговор Сергей, через некоторое время. – Мы ждём Вагу уже больше часа, а его всё нет и нет. Может вы разрешите отнести немного еды для мальчишки, который привёл меня сюда. Он тут, неподалёку, и не ел уже бог знает сколько времени.

– Какой ещё мальчишка? – Возмутился Моряк. – Тебя должна была привести Катька. Какого чёрта тут вообще происходит?

Рокамболь понял, что своим предложением может навлечь неприятности на девушку Катерину, а может и на Финика, и поспешил перевести тему.

– Не сердитесь, милейший, я просто поинтересовался, нельзя так нельзя.

Гость рассыпался в галантности и, временно прервав осмотр картин и книг, впервые подошёл к столу, за которым сидели бандиты, и откупорив очередную бутыль рома, налил всем, и даже себе.

– Не сердитесь господа, я уверен, что скоро ваше отношение ко мне изменится, давайте выпьем за наше знакомство и взаимопонимание.

Беседа продолжилась за трапезой. Рокамболь, в отличие от остальных собутыльников, не закусывал, а когда опрокидывал стакан горячительного отворачивался, а потом сразу убирал руки в карманы, но сейчас захмелевшие Моряк и Толстый, уже не усматривали в этом ничего подозрительного.

– А что, уважаемые, вы Вагу-то давно знаете? – Адресовал свой вопрос Сергей, в основном к Матросу, который был значительно трезвее Толстого.

– Вагу-то. Да как сказать, трёмся с ним ещё со времён Цезаря, много дел вместе обтяпали, а вот знаем ли мы его, поручиться сложно. Вага, он понимаешь, как акула. Можно немного поплавать рядом, но никогда не стоит расслабляться. Вот и сейчас, пойди разбери, где его носит? Может в городе, делюгу какую затеял, а может в сам Лабындыр со своими самыми отчаянными головорезами наведался, на разборки к Стилету, пока тот на опережение не сработал.

– Да, да. – Добавил Толстяк. – «Только кошка может позволить себе ждать обещанного три жизни, человек должен работать на опережение».

– И часто Вага так? – Наливая ещё, спросил Рокамболь.

– Что часто?

– Работает на опережение.

– В последнее время довольно часто. Постоянно занят, никогда его на месте нет. А люди, вот вроде тебя, приходят, спрашивают, сотрудничать предлагают. И главное, всем Вагу подавай. Если бы ты знал, сколько верных дел сорвалось из-за того, что марвихеры бугра повидать не могут. Убытки ежедневные терпим, да ещё какие убытки.

Матрос был более разговорчивый, чем Толстый. Скинув свой берет и расстегнув китель, он придвинулся ближе к гостю и, опять налив стаканы, с досады даже стукнул кулаком по столу. – Мы объясняли Ваге, дела в запустение приходят, а он и слышать ничего не желает. Самое важное дело, говорит, все другие притормаживает, и пока с ним не разберусь, остальное по боку.

– А главное, это счёты со Стилетом? – Уточнил Сергей.

– Да, с ним. Сколько в Иркутске не живу, а такой вражды, меж нашим братом, не припомню. Так что зря ты, наверное, Вагу ожидаешь, его и до завтра может не быть.

– Слушай лучше, чего скажу. – Матрос потянул гостя за полог плаща. – Если ты дело какое задумал, на нашей территории: разбой там, кражу или налёт, то вот тебе от бугра благословение. Валяй, действуй. Он через нас, его доверенных лиц, тебе разрешает. Деньги нынче требуются, так что не до препирательств. Двадцать процентов от куша в общак закинешь, и считай проблем не будет. Когда Вага добро даёт, поперёк никто не встанет.

– Нет, нет. – Сергей опять покинул стол и вернулся к книжной полке. – Я не за этим. Какой из меня налётчик, посудите сами. Я человек сугубо мирный, и моё дело касается, скорее, моральной стороны Волчьего острова. Так что я всё-таки подожду.

Рокамболь вытащил из стопки несколько книг и зачитал вслух оглавления. – Ого, у вашего хозяина отменный вкус: Грейвс, «Охота на Калидонского вепря, Картер, «Кровавая комната», даже Гомер, браво, браво, ваш Вага просто образцовый библиоман.

Гость постепенно начал выкладывать книги со стеллажа, который оказался сквозным, чтобы через брешь в средней полке, увидеть ту часть комнаты, которая была до сих пор от него закрыта.

– Интересно как выглядят личные покои главаря!? – Иронизируя, размышлял Сергей, но вдруг уронил одну книгу.

– Эй, а ну отойди оттуда! – Заорали в один голос опомнившиеся Матрос и Толстяк, но было уже поздно.

Гость просунул голову через стеллаж и увидал то, чего так упрямо не доставало ему в его умозаключениях.

С другой стороны стеллажа, на полу, валялась потрёпанная книга, выпавшая с полки, очевидно уже несколько недель назад. Она лежала в куче всякого ненужного хлама, грубо сметённого в угол. Книга была настолько грязна и затаскана, что многие бы вообще не приняли этот предмет за книгу, но гость сразу узнал обложку этого писания. – Дю. Террайль. Парижские драмы, похождения Рокамболя. – Произнёс шёпотом Сергей, перед тем как его голову вытянули из дыры в полке.

– Ты что затеял, баклан?! – Дёрнул Моряк за грудки молодого человека.

– Ничего. – Сергей даже не скрывал своей довольной улыбки. – Ничего не затеял, просто книги рассматривал.

– Ты чего нас тут лечишь, фраер! – Присоединился Толстяк. – Чего тебе вообще здесь понадобилось?

Гость вынул одну руку из кармана и аккуратно освободил воротник плаща. – И незачем так горячиться, господа бандиты. Я же вам объясняю, меня сюда привело личное дело. Как только ваш хозяин вернётся, я сразу перестану докучать столь достопочтимой компании.

– Молодой человек толкнул плечом Моряка, и пройдя мимо вернулся за стол.

– Теперь можно и покушать. – Подумал он. – А то как бы не захмелеть от этой бурды. Не хватало, чтобы меня тут прирезали. Надо немедленно закусить. По моим соображениям, в запасе есть пара минут. На сцене ожидается явление третье.

Моряк и Толстый так и остались стоять у книжных полок, пока так надоевший им визитёр закидывал в свой желудок всё, что попадалось ему под руки. Градус хмельного рома был побеждён варёными яйцами и краковской колбасой. И вот когда терпение бандитов почти достигло пика, в той части комнаты, куда гостю удалось заглянуть лишь на пару секунд, хлопнула дверь, и снова послышались шаги.

Сергей сидел спиной, и даже не обернулся. Гостю было плевать, как выглядит очередное доверенное лицо Ваги. Он знал, зачем это лицо сейчас здесь и что именно оно скажет.

– Бугор не приедет. – Сердито произнёс лысый мужчина, небольшого роста, стараясь как можно более эффектно и загадочно появиться из-за перегородки. – Я только что от него, он задерживается на неопределённый срок.

Лысый подошёл к Матросу и Толстому. – Этот что ли к пахану на аудиенцию? – Кивнул он в сторону Сергея.

– Этот, этот. – Сказали они хором. – Темнила какой-то. Не вызывает доверия.

Лысый скрипнул зубами, так громко что скрежет разнёсся по всей комнате, а потом подошёл к столу и упиревшись обеими руками, наклонился над Сергеем.

– Слышь, темнила, у нас и без того проблем хватает. Так что, или выкладывай своё дело, или убирайся ко всем чертям, пока можешь.

– И заплати за визит. – Добавил Толстый.

– Извольте. – Совершенно спокойным голосом произнёс гость так и не подняв глаза на Лысого.

– Теперь я, пожалуй, расскажу, зачем сюда явился. Но мне кажется, что в конце нашей беседы платить будете вы.

Бандиты переглянулись, Сергей продолжил.

– Как я вам уже говорил, в Иркутске я, вернее мы с мамой, проживаем на улице Сад Маратовского дворца. Это очень благополучный район с добрыми, великодушными жителями, которые сроду не слышали ни о Ваге, ни о Стилете, ни о ком другом из вашего мерзопакостного общества. Наша жизнь протекает в обстановке идиллии и дружелюбия. Соседи помогают соседям чем могут, ходят друг к другу в гости и даже близко не позволяют себе той низости, к которой вы здесь все так привыкли.

– Лично мне и в голову не пришло бы нанести вам визит, но два дня назад, в Маратовском, случилось то, что переполошило всех жителей. На один из домов, а именно на мой дом, было совершено нападение. Неизвестные, чьи личности мы, вероятно, вскоре установим, воспользовавшись отсутствием хозяина, налетели на уважаемое заведение, разбили несколько витрин и неоновую вывеску, перепугали до полусмерти молодую экономку, проживающую по соседству, ударили дворника, который пытался остановить злоумышленников, и забрали ценнейший груз, который несколькими часами ранее пришёл для меня из самой Японии.

– Этот варварский налёт принесёт моему заведению нехорошую репутацию, но с этим я как-нибудь справлюсь, а вот груз во второй раз заказать уже не получиться. Мы с мамой и так подключили все наши связи, чтобы сделать заказ, дожидались доставки почти восемь месяцев, и вдруг такая неприятность.

– Дело в том, что я собираюсь открыть в Иркутске школу восточных боевых искусств Кагэ – рю. Замечательную школу, которая познакомит Сибирь с культурой и философией далёкого государства. Позволит почувствовать всю тонкость и красоту Японии и в тоже время поможет овладеть духом и силой непревзойдённых войнов Кагэ – рю.

Сергей исподлобья, быстро пробежался взором, по лицам лихой троицы, и понял, что они в курсе, того о чём идёт речь. – Ага. – Произнёс он, почти не скрывая издёвки и продолжил уже совсем вызывающим тоном.

– Груз содержал несколько ящиков. Для вас, господа разбойнички, это совершенно бесполезные вещи, ряд брошюр и книг. С десяток кимоно Айдзу, макивары, деревянные тренажёры и главное шесть настоящих мечей боккэн. Вы не найдёте этим вещам применения, не продадите их заинтересованным людям, потому что в Иркутске пока нет таких, вы даже не сможете постичь всей прелести и красоты того, что случайно попало к вам в руки. Вот я и подумал, не согласитесь ли вы вернуть мне все эти вещи, а заодно компенсировать деньгами погром, который учинили по вашей наводке и извиниться перед дворником.