Вглядываясь в пустоту. Сборник философских эссе

Если мы отрицаем существование чувственного опыта у китайского мозга или интернета, то встает вопрос – почему у одних механизмов вроде человеческого мозга сознание появляется, а у других, точно таких же, вроде телефонной сети, нет. Философ Дэвид Чалмерс проводит блистательное рассуждение: предположим, что существует точно такой же человек как вы, ваш полный физический клон, который однако не обладает сознанием. Такого клона обычно именуют философским зомби: с механистической точки зрения он – ваша полная копия. Зомби реагирует на все раздражители так же как и вы, однако в отличие от вас, «работа шестеренок» в его мозге не порождает субъективного опыта. Философский зомби не видит того «внутреннего кино», что видим мы.

Если вам обжечь руку, вы отдерните ее, почувствуете боль, ваше лицо выразит гримасу страдания, вы крепко выругаетесь и замашете рукой, пытаясь ее охладить. Если философскому зомби обжечь руку, то но он отдернет ее, его лицо выразит гримасу страдания, он крепко выругается и замашет рукой, пытаясь ее охладить, но он не почувствует боли. Его поведение будет идентично вашему – внешний наблюдатель не сможет отличить, кто из вас обладает сознанием, а кто – зомби, кто действительно чувствует боль, а кто же ведет себя так, как будто чувствует боль.

Чалмерс задается вопросом, может ли такой зомби действительно существовать, и приводит занятные рассуждения. Первый факт в его рассуждении: наш мозг – это «механистическая» причинно‐замкнутая система, то есть такая система, работа которой полностью подчиняется закону причин и следствий – активация каждого нейрона имеет причину в активации предыдущего нейрона и может служить причиной активации следующих нейронов. Второй факт: наша речь – результат работы нашего мозга. Третий факт: мы произносим «У меня есть ощущение красного цвета». Из этих трех фактов Чалмерс делает логически неизбежный вывод: механическая машина утверждает, что чувствует квалиа красного цвета.

Таким образом, философский зомби, если он действительно является нашей точной копией, будет точно так же утверждать, что обладает сознанием. Рассуждение Чалмерса опровергает возможность существования философского зомби и подкрепляет гипотезу о том, что китайский мозг действительно будет обладать сознанием, как и другие компьютерные нейросети.

Философ Дэвид Чалмерс считает, что квалиа могут возникать из‐за отсутствия у нас прямого доступа к нашим нейронам и нервным волокнам. Поэтому когда нас спрашивают, что значит «красный цвет», то единственное, что мы можем ответить – «ну, он просто красный и всё». Точно так же, если спросить достаточно умную нейросеть, получающую на вход постоянный сигнал с видеокамер, но не имеющую к этим камерам прямого программного побитового доступа, что такое красный цвет, то, по мнению Чалмерса, такая нейросеть ответит, что это «ну, просто красный и всё».

Некоторые мыслители склонны считать, что феномен сознания – это всего‐лишь иллюзия, и на самом деле ничего кроме материального физического мира, описываемого математическими моделями, не существует. Другие философы считают, что у этого утверждения есть одна большая проблема. Они указывают на то, что первые мыслители настолько привыкли сводить все к моделям, что совершенно игнорируют реальность у себя перед глазами. Изучая карту, забывают о территории, которую эта карта описывает. Более того переворачивают все с ног на голову – воспринимают территорию, как иллюзию, а карту как реальность.

По мнению сторонников реальности сознания, его существование – это непосредственный факт, данный нам в ощущениях. А вот все наши сведения о физическом мире – это лишь идеи в нашей голове, то есть в этом самом сознании, полученные нами и проверенные нами опять же через чувственный опыт. Я советую вам крепко поразмышлять над этим утверждением несколько минут, чтобы постигнуть всю его глубину. Хотя, возможно, вам не хватит на это и целой жизни.

Кроме того, многие философы указывают на то, что весь физический мир материализуется только в сознании. Набор битов любой информации и ее обработка, выраженные в физических процессах, обретают смысл только в сознании. Без сознания весь физический мир попросту не имеет смысла. Согласно квантовой механике, элементарные частицы – это волны амплитуды вероятности. Совокупность элементарных частиц – это атомы, совокупность атомов – это молекулы, совокупность молекул – это биологические клетки, совокупность клеток – это ткани и микроорганизмы, совокупность тканей – это органы, а совокупность органов и тысяч разных видов микроорганизмов образует организм.

И вот представьте себе, один организм смотрит на другой организм и заявляет: Это моя жена, и она одета в красное платье. Представляете? Один сгусток декогерированных волн амплитуд вероятности смотрит на другой такой же сгусток и говорит, что это его жена в красном платье. Что это вообще может значить? Как волны вероятности вообще могут смотреть или говорить? Весь этот бред обретает смысл только в сознании. Таким образом, сознание оказывается не просто результатом работы мозга, а фундаментальным свойством Вселенной. Ведь вся осмысленная Вселенная существует только в сознании, и без него существовать не может.

Известный немецкий философ Иммануил Кант пытался найти «вещи в себе» – то, какими вещи являются самими по себе без описания чувственных характеристик, но не нашел ни одной. Например, вода мокрая, прозрачная и холодная только в чувственном опыте, и даже её физическая модель выводится нами в серии экспериментов, результаты которых мы получаем через наш чувственный опыт. Да и воспринимается нами эта физическая модель в виде вспышек квалиа платонических идей в нашем сознании.

Таким образом, сознание материализует физический мир, а физический мир порождает сознание. Наш мир полон подобных «странных петель» – к примеру согласно общей теории относительности, материя говорит пространству, как искривляться, а пространство говорит материи, как двигаться. Кучу подобных рекурсивных петель в мироздании точно подметил и замечательно описал американский физик Дуглас Хофштадтер в своей книге «Гёдель, Эшер, Бах – эта бесконечная гирлянда»

После выхода в публичный доступ нейросетевых технологий ChatGPT и Midjourney весь мир осознал, что мы на полных парах летим в эпоху киберпанка. Технологии уже настолько развиты, что, как и предрекал Артур Кларк, совершенно неотличимы от магии. Пройдет еще немного времени, и наша жизнь изменится еще сильнее: появятся нейро-импланты с интерфейсом мозг-компьютер и прямым мысленным доступом в интернет. Наши дети будут считать нас отсталыми, потому что мы заказываем пиццу через приложение в телефоне, а можно же просто о ней подумать, и ее привезут.

Мы сегодняшние даже не можем представить себе, какие квалиа будущие киборгизированные мы будем переживать, имея мысленный доступ к Google, нейронную связь с работающей на встроенном в наш мозг нейроморфном чипе ChatGPT и глазной имплант, расширяющий наше зрительное восприятие на ультрафиолетовый и инфракрасный диапазоны.

Несмотря на бурное развитие технологий, некоторые технические вопросы вплотную упираются в нерешенные философские проблемы. Одна из самых волнующих тем для всех людей – обретение бессмертия. И так как успехи в достижении биологического бессмертия или хотя бы долголетия пока невелики, многие инженеры и мыслители предлагают замену – цифровое бессмертие. Для достижения цифрового бессмертия предлагается загружать информационный слепок мозга человека в компьютер. Однако возможность цифрового бессмертия упирается в трудную проблему сознания. Совершенно неясно, возможна ли загрузка сознания в компьютер.

Если мозг из вашего умирающего тела поместят в супер-технологичный МРТ-сканер, просканируют все до единой нейронные связи и запустят их в виде модели на компьютере, то перенесется ли туда ваше сознание. Уснув в физическом теле, проснетесь ли вы в компьютере? Будет ли вообще сознание у вашей компьютерной версии или это будет бездушная машина вроде вышеописанного философского зомби? Без рабочей теории сознания и решения трудной проблемы мы этого не узнаем.

Ответ на вопрос про перенос сознания в компьютер на первый взгляд кажется простым – ведь если мое физическое тело не умрет, и я проснусь в нем, то я буду все еще самим собой, а в компьютере будет жить копия моей личности. Но это только на первый взгляд. Ведь копия в компьютере будет иметь совершенно другую картину событий – она также заснет в физическом теле, но проснется уже в компьютере. И для той «души», что проснулась в теле, и той, что проснулась в компьютере, поток сознания будет казаться непрерывным.

Таким образом, возможно, если быстро скопировать структуру мозга в компьютер и уничтожить биологический носитель сознания, то наше «Я» действительно обретет цифровое бессмертие? Есть два варианта событий.

Я закрываю глаза и засыпаю перед операцией переноса. Мое биологическое тело умирает и «Я» больше никогда не просыпаюсь. Говоря метафорически, еврейский Бог больше не возвращает мне душу. А в компьютере просыпается мой клон – возможно сознательный, но уже с другой «душой».

Я закрываю глаза и засыпаю перед операцией переноса. Мое биологическое тело умирает, но декартовский «Я», тот что мыслит и поэтому существует, просыпаюсь в компьютере. Моя «душа» все та же, поток сознания не прерван.

Здравый смысл подсказывает нам, что случится первый вариант. Но ведь Эйнштейн и Шредингер давно доказали, что здравый смысл не работает в нашей Вселенной. Поэтому я думаю, что случится второй вариант. Ведь если биологическое тело, служащее носителем сознания, будет уничтожено, то единственная «душа», что является наследником моего потока сознания, проснется в компьютере и не почувствует смерти.

Со смертью биологического тела «душа» не умирает, ведь эта душа, наше сознание, не физическая и не заключена в теле. Она лишь коррелят физического процесса, но не редуцируется к нему. Куда уйдет операционная система, если скопировать все данные на другой компьютер, и разбить первый компьютер молотком?

Если крепко задуматься, то начинает казаться, что первый и второй варианты вообще неотличимы друг от друга, ведь в обоих вариантах единственный кто что-то помнит и чувствует – это компьютерная «душа», и для нее поток сознания был непрерывен. Таким образом, неважно останется ли в живых биологическое тело или нет, для моего «Я» поток сознания в любом случае не прервется – просто в одном случае он точно проснется в компьютере, а в другом с вероятностью 1/2 проснется либо в теле, либо в компьютере.

Этот своеобразный «закон непрерывности потока сознания» подтверждается самим нашим существованием. С тех пор, как вам было пять лет, клетки вашего мозга много раз обновились, и в нем множество раз переплелись и переключились нейронные связи. По сути, физически вы не тот, что были в пять лет, и не тот, что были в десять лет, и даже не совсем тот, что были вчера. Однако, ваш поток сознания не прерывался: вы засыпали и каждый раз просыпались. Бог каждый раз отдавал вам вашу душу. Так почему такой же трюк нельзя провернуть с компьютером? Почему замена постоянно сменяющих друг друга биологических нейронов на кремниевые транзисторы может не сработать?

С точки зрения здравого смысла нам кажется, что «мгновенный» перенос данных из тела в компьютер обязательно должен уничтожить сознание биологического оригинала, а в компьютере будет жить копия. Но что если сделать перенос не мгновенным, а постепенным, каждый день заменяя небольшой процент биологических нейронов мозга на искусственные? Спустя какое-то время мы должны обнаружить, что заменили все нейроны на искусственные, можем вынуть новый «электронный» мозг из черепной коробки и поставить его в серверную стойку. Будет ли поток сознания непрерывным в таком случае? И если да, то в чем его принципиальное отличие от мгновенного переноса?

Вопросы о загрузке сознания сводятся к одному из старинных философских вопросов – вопросе об идентичности корабля Тесея.

По легенде корабль, на котором царевич Тесей вернулся с Крита после победы на минотавром, использовался афинянами для ритуальных плаваний на Делос. После каждого плавания корабль чинили и заменяли часть досок на новые. Постепенно все доски были заменены. Среди философов возник спор – тот же этот корабль или уже другой? А если все его старые доски были сохранены, и из них собрали новый корабль, то какой из этих двух кораблей – настоящий.

Самый близкий для меня ответ на вопрос о существовании Бога – это игтеизм, также известный как игностицизм. Его суть можно выразить в кратком пересказе утверждений различных мировоззрений. Теист говорит: «Бог существует». Атеист говорит: «Бога не существует». Агностику утверждает: «Я не знаю, существует Бог или нет». Игтеист же заявляет: «Я не понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что Бог существует или не существует. Эти утверждения не имеют смысла».

Могу ли я тоже самое сказать о сознании? Сказать, что я не понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что сознание существует или не существует? Признать рассуждения о сознании интеллектуальным жонглированием иллюзорными идеями, этакой игрой в бисер? Ведь каждый раз когда мы пытаемся ухватить сознание за хвост и проанализировать с помощью логики и разума, оно ускользает от нас. Может быть, я бы этого и хотел, но, к сожалению, факт существования сознания стоит у меня прямо перед глазами…

Как Пифагор, Платон и Будда предвосхитили самую смелую гипотезу современной науки

Меня всегда поражало, что основы всей нашей цивилизации были заложены людьми, жившими две с половиной тысячи лет назад и не имевшими почти никаких способов получения знаний о мире кроме собственного разума – только лишь с помощью него одного они по капле воды смогли догадаться о существовании океана.

В этом эссе я хочу рассказать про трех великих философов античности, чьи идеи о природе сущего находят подтверждение в теориях квантовой механики и самых смелых гипотезах современной теоретической физики.

Величайшим из древнегреческих философов по праву считается ученик Сократа афинянин Платон. Именно благодаря его «Диалогам» до нас дошла большая часть сведений о греческой философской мысли. Несмотря на то, что Платон изучал и даже преподавал математику, никаких особенных математических достижений он после себя не оставил. Но все же девизом основанной им Академии он избрал фразу «Не геометр да не войдет», тем самым подчеркнув важность математики для познания мира и формирования ума.

Основной идеей философии Платона была, извините за каламбур, сама «идея». Именно он ввел в оборот это слово, которое на древнегреческом звучало как «эйдос». Для объяснения своей теории Платон обычно использовал аллегорию, позже ставшую известной как миф о пещере. Я вкратце приведу здесь только самую ее суть.

Представьте себе абсолютно пустую белую комнату. В этой комнате нет дверей, на одной из стен почти под потолком располагается единственное окно. Под этим окном стоит кресло, к которому железными цепями крепко-накрепко привязан человек. Его голова и тело зафиксированы таким образом, что единственное, что он видит – противоположную от окна стену. Этот человек в раннем детстве был похищен учеными, подключен к системам жизнеобеспечения и привязан цепями к своему креслу, он вырос в этой комнате и никогда не видел мира за ее пределами. Время от времени ученые проносят за окном какие-то предметы: статуи, животных, растений, зданий. Узник не видит самих предметов, а видит лишь только тени, отбрасываемые ими на противоположную от окна стену комнаты. Он различает в этих тенях схожие паттерны и дает им названия. Узник искренне считает, что те тени на стене, что он видит и которым дает имена – реальны.

По мнению Платона, люди, подобно гипотетическому узнику, заблуждаются, будто с помощью зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса познают реальность. Он утверждает, что, на самом деле, все, что мы получаем от органов чувств – это всего навсего блеклые тени единственно реальных вещей – «идей». Это утверждение стало краеугольным камнем всей философии идеализма.

Под «идеей» Платон понимал некий прообраз, слепком с которого является материальная вещь, идеалом, которого она никогда не сможет достигнуть. Возьмем, к примеру, сделанный из дерева круглый стол. Его форма будет очень близка к кругу, но каким бы искусным не был плотник, как бы он ни старался, стол никогда не будет совершенно круглым. Таким образом, круглая форма этого стола является лишь слепком с некоего идеального круга. Как и сам стол, и все другие столы на свете несмотря на разницу форм и материалов являются лишь слепками с идеи стола.

Платон заметил, что математика полностью существует в мире идей. Представьте себе стол, на котором лежат три яблока. Так вот, само количество яблок «три» – это всего лишь иллюзия, это идея в нашей голове. В материальном мире никакого количества нет – есть просто яблоки. Их количество существует лишь в нашем уме, а сами числа, которыми выражается количество, и все операции над ними существуют в мире идей. Подумайте над таким вопросом, было ли два плюс два равно четырем до Большого Взрыва?

Платон верил, что как глаза нам даны, чтобы видеть, а уши, чтобы слышать, так и разум нам дан, чтобы воспринимать идеи. Ходит байка, что однажды за ужином в разговоре с Платоном известный циник Диоген воскликнул: «Стол и чашу вижу, а стольности и чашности не вижу», на что Платон резко парировал: «Чтобы видеть стол и чашу, нужны глаза, которые у тебя есть, а чтобы видеть стольность и чашность, нужен разум, которого у тебя нет. Да и вообще о чем можно спорить с человеком, живущим в бочке».

Кстати, слово «циник» в предыдущем предложении относится не к моральной характеристике Диогена, а к тому, что он являлся ярким представителем философской школы циников, или в правильном произношении киников, что переводится с древнегреческого как «собаки». Вы можете знать содержащее этот же корень слово «кинолог», то есть «изучающий собак».

Киники были не единственными, кто придерживался противоположной платоновскому идеализму теории – материализму. Эта теория утверждает, что идеи нереальны и не существуют сами по себе – мы получаем их из анализа окружающего нас материального мира. Таким образом идея стола формируется у нас лишь потому, что мы видели в своей жизни десятки столов. Известный шотландский философ Дэвид Юм демонстрировал это на примере того, что простые идеи у человека появляются лишь из органов чувств, а сложные складываются из простых. Так идея летающего коня Пегаса – это сумма двух простых идей «лошади» и «крыльев», полученных нами из нашего непосредственного опыта наблюдения материального мира.

По иронии судьбы, одним из основоположников материализма стал платоновский ученик Аристотель, всегда обожавший поспорить со своим учителем. Не менее иронично, что самого Аристотеля судьба наградила столь же непослушным учеником, который предпочел завоевание мира нудным урокам по философии.

Другой знаменитый древнегреческий мыслитель Пифагор, живший за несколько веков до Платона, вошел в историю как великолепный математик и философ, настолько великий, что именно он ввел в обиход сами слова «философ» и «математик». В молодости Пифагор много путешествовал и провел долгие годы в Египте, где обучался различным наукам. После он ненадолго вернулся в родной город Самос, откуда тем не менее по политическим причинам был вынужден вскоре сбежать, и окончательно осел на юге Италии, где создал свою знаменитую пифагорейскую школу и где встретил свою трагическую смерть.

Пифагорейская школа была не только математически-философским кружком, но и религиозной сектой со странными правилами вроде «запрещается есть бобы», а также тайным обществом с запретом на распространение знаний. Доподлинно неизвестно, что именно из математических открытий и философских концепций было создано самим Пифагором, а что было приписано ему его последователями, так как запись учения была запрещена, и оно передавалось лишь устным путем, а до нас оно дошло лишь в пересказе других античных философов. По свидетельствам Аристотеля, именно учение пифагорейцев заложило основу взглядов Платона.

Основой метафизики Пифагора служило утверждение о том, что в основе всего лежит число. Он пришел к такому заключению, изучая музыку. Пифагор заметил, что интервал между высотами двух звуков зависит от соотношения длин струн, издающих их. Очевидно, что Пифагор не был первым, кто догадался об этом, но он был первым, кто провел глубокие исследования этой закономерности и свел музыку к строгой формальной математической системе. Именно Пифагор создал музыкальный строй и теорию о музыкальной гармонии, ставшей основой всей античной и современной музыки.

Поняв, что в основе музыки лежат строгие математические законы, и заметив множество подобных закономерностей в других областях, Пифагор задался вопросом, возможно ли такое, что звуковая гармония является лишь выражением всеобщей гармонии Вселенной, которая точно так же, как и музыка, описывается математикой. Подтверждения этой идеи Пифагор и его последователи нашли в астрономии. Они заметили, что все небесные тела движутся согласно строгим математическим законам. На базе этих наблюдений пифагорейцы создали учение о гармонии сфер, или как еще ее называли «мировой музыке» – музыкально-математическом устройстве космоса.

Учение пифагорейцев о гармонии сфер и создание пифагорейцем Филолаем задатков теории о гелиоцентрическом строении мира повлияло на множество известных астрономов последующих веков. Николай Коперник посвятил пифагорейцам свою книгу «О вращении небесных тел», Иоганн Кеплер озаглавил главный труд своей жизни «Гармония мира», закончив его описанием того, как «cогретый тёплым напитком из кубка Пифагора» засыпает под звуки небесной музыки. Исаак Ньютон писал, что видел в пифагорейском учении намеки на открытые им законы тяготения. Альберт Эйнштейн в одном из интервью сказал, что является «платонистом или пифагорейцем, так как считает логическую простоту незаменимым и эффективным инструментом своего исследования».

Мысль, что в основе всего лежит число, послужила основанием всей философии пифагорейцев. Пифагор и его последователи поклонялись числам. Число «один», по-другому называемое монадой, они считали божественным. Число «два» – причиной раздвоения. Каждое число они рассматривали геометрически, веря, что геометрическое изображение числа несет некий сакральный смысл.

Основу метафизических воззрений пифагорейской школы составило учение о двух противоположностях – пределе и беспредельном. Под пределом понимались числа, а под беспредельным – абстрактные математические понятия бесконечности. Филолай утверждал, что «природа, сущая в космосе, гармонически слажена из беспредельных и определяющих; так устроен и весь космос, и все, что в нём». Но давайте пока что остановимся, и отложим устройство космоса на потом, а пока посмотрим в противоположную сторону – внутрь самого себя.

В «Критике чистого разума» известный немецкий философ Иммануил Кант пытался найти, но так и не нашел Ding an sich, «вещь в себе» или менее буквально «вещь саму по себе», то есть предмет, свойства которого не зависят от нашего восприятия. За две тысячи лет до Канта над похожим вопросом размышлял выдающийся индийский философ Сиддхартха Гаутама Шакьямуни, более известный нам под именем Будда. Само слово «Будда» образовано от индоевропейского корня «буд» и дословно переводится на русский как «пробудившийся». Cвоей монашеской общине Будда преподавал учение о пустоте, взаимозависимом возникновении, непостоянстве составных вещей, мгновенности бытия и отсутствии собственного Я у вещей. Давайте поподробнее разберем каждое из понятий.

Шуньята – пустота. Будда учил, что все вещи и явления существуют только лишь в нашем сознании. Возьмем к примеру, человека. Человек воспринимается нами как нечто одушевленное, но по сути человек это всего лишь иллюзия, созданная набором взаимодействующих органов. Каждый из органов, в свою очередь, являются иллюзией, созданной набором взаимодействующих клеток. Каждая из клеток является иллюзией, созданной набором взаимодействующих молекул. Каждая из молекул является иллюзией, созданной набором взаимодействующих атомов. А каждый атом является иллюзией, созданной набором взаимодействующих протонов, нейтронов и электронов. Получается, что человек это всего лишь облако как-то взаимодействующих друг с другом элементарных частиц. И только наше сознание придает этому облаку и каждому слою его абстракции какой-то смысл, именно наше сознание видит в целом нечто большее, чем сумму его частей, именно оно создает из пустоты бесконечно сложные объекты – живых существ, страны, галактики, математику, веб-сайты, произведения искусства.