Полная версия
Ведьмовские сказания
Sandra A. Salines
© Sandra A. Salines, 2025
ISBN 978-5-0068-0365-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Лора
Какое замечательное время года – осень. Огненный летний вихрь уже рассеялся, а на его место пришла неторопливая и всезнающая мудрость. Пронизывающий осенний ветер выдувает последние остатки тепла и заставляет людей спешить в уютные квартиры.
Татьяна и Мария – две подружки детства – сидели на кухне, пили чай и разговаривали о жизни. Их дружба была очень теплой, они как будто дополняли друг друга и могли говорить на любые темы часами. Вот и сейчас, они откровенничали о самом наболевшем.
– Татьяна, что-то со мной происходит, я не могу найти себе места. Всю мою душу выворачивает наизнанку, а что ей надо – я не понимаю, – Мария закрыла руками лицо и почти плакала.
– Может тебе замуж выйти, успокоишься. Некогда будет метаться, – участливо ответила подруга.
– Какой замуж, зачем мне это? – Мария задумалась, а потом, посмотрев на потолок, сказала, – мне как-то неинтересно стало жить, настолько всё вокруг обыденно, предсказуемо, скучно. Меня ничего не радует. Нет искры, понимаешь.
– Да, ладно, брось. Нашла время искру терять. Ты ещё не все деньги заработала, мир не посмотрела. В конце концов, тебе ещё замуж выходить, а ты заскучала, – ответила Татьяна.
– Ну, замуж я точно не пойду. Может мне в колдуньи? А что, буду обладать силой, как та старуха с разбитым корытом. Помнишь?
– Нет, что за старуха?
Мария махнула рукой, мол «забудь».
– Колдовать, значит хочешь?
– Почему бы и нет? Интересно же научиться манипулировать всем.
– Кстати, я знаю женщину, которая чем-то таким занимается. Могу познакомить. Только она сейчас в отпуск уехала и живет в лесу.
– Что за женщина? – оживилась Мария.
– Мне о ней соседка рассказывала. Представляешь, она из пепла сгоревшую вещь восстановила. Вот такое возможно в наше время?
– Да ты что! Вот где, наверное, силища-то.
Мария отхлебнула чай из чашки, посмотрела в окно, задумалась.
– А где она отдыхает, в каком лесу?
– Хочешь наведаться к ней?
– Почему бы и нет.
– Не велено говорить, но тебе, так и быть, скажу.
Татьяна рассказала всё, что знала, и на этом их разговор о магии плавно перешел на бытовые темы, далекие от высоких и светлых идей.
На старом скрипучем диване, уткнувшись в потёртые подушки, лежала женщина. Лежала так она уже довольно долго и, казалось, что даже не дышит, но это не так, она просто отдыхала, ведь ей уже немало лет. Однако выглядела она моложаво. Да и не мудрено, ведь ведьмы, знахарки, колдуньи не имеют возраста. Вот и Лора – Ведьма. Всю свою жизнь она готовила отвары, заговаривала болезни, делала привороты, общалась с Духами, колдовала и с помощью магической силы меняла события. Правда, в последнее время ей настойчиво хотелось уединиться и не откликаться на просьбы обычных людей, которые шли к ней нескончаемым потоком.
Лора давно чувствовала усталость, ей хотелось уйти от суеты, побыть в уединении, восстановить свои силы, и она отправилась в свой маленький домик, расположенный в лесу, куда она уходила лишь в крайних случаях, как сейчас. Об этом доме знали только два человека: её соседка по дому Клавдия Семеновна и молодая женщина Татьяна, которую Лора выбрала себе в помощники по хозяйству. И не то чтобы Лора им доверяла, нет, но этот человеческий «крайний случай», прочно поселившийся в сознании, подталкивал именно к таким действиям. Да и не нужна ей паника, созданная этими людьми, если они решат, что Лора пропала.
Старая Ведьма лежала на диване, отвернувшись от всего мира, и размышляла. Она думала, что у неё нет последователя, которому она могла бы передать свои знания, оставить своё магическое наследство. За всю свою колдовскую жизнь ей не встретился человек, для которого Магия стала бы ысем, который бы также искренне, как она, самозабвенно, фанатично, жил Магией. Лора знала, что только такой человек способен с полным доверием, уважением принять дар и продолжить её магический Путь. Тогда её духовная линия не оборвется, и она с лёгким сердцем оставит на этой земле свои умения. А умела Лора немало.
Осенний дождь хлещет в окна, разбушевавшийся ветер качает огромные ветки елей и заставляет причудливые тени мохнатых лап танцевать на полу. Поленья тлеют в печи, и только всё тот же ветер завывает в трубе, не давая огню погаснуть. И вдруг Лора услышала робкие шаги на крыльце и стук в дверь. Сердце замерло: «Ого! И кого это Духи прислали?», – подумала она, – «Если этот человек нашёл меня, это уже заслуживает внимания. Может Духи услышали, и послали мне ученика, а может, нет?», – и в её глазах появилась искра надежды.
В избу зашла женщина средних лет, скинула капюшон, сняла промокший плащ.
– Здравствуйте, Лора, – тихо произнесла она.
Лора поднялась с дивана, села возле печи, подкинула дров, пригласила присесть гостью.
– Здравствуй, милая, ты кто?
– Я, Мария.
– Что привело тебя ко мне?
– Как же я вас долго искала, – устало вздохнула женщина, – путь был непростой. Лора, я прошу вас, обучите меня колдовству.
– Колдовству?
– Я хочу этого всей душой.
– Зачем тебе это?
– Не знаю. Мне не нравится моя жизнь, и я хочу изменить её.
Лора громко засмеялась и разочарованно произнесла:
– Чтобы изменить жизнь, не обязательно уметь колдовать. Почему ты думаешь, что я могу тебя этому научить?
– Я знаю, я слышала о вас разные истории, я хочу быть такой же, как вы.
– Зря вы верите слухам.
– Я многое о вас слышала и поняла, что только вы можете научить меня этому искусству. Мне говорили, что вы даже восстановили вещь, которая сгорела.
– Это не я, это Магия делает.
– Пусть Магия, но ведь вашими руками. Познакомьте меня с Магией, пусть она меня научит.
Лора промолчала. Она ждала.
– Я буду вам самой верной ученицей, – робко продолжала разговор Мария, – знаете, я даже готова посвятить жизнь Магии, только покажите мне, как вы это делаете. Мне нужно это видеть и знать, что вы реально это можете.
– Не означает ли это, милая, что тебе нужны доказательства магической силы?
– Да. Мое решение учиться у вас будет зависеть от этого.
– Ученик не может требовать доказательств от Учителя.
Лора опустила голову в глубокой задумчивости. «Не тот материал, не та, совсем не та. Нужна вера, безграничная вера в саму Магию. Без всяких ожиданий, подтверждений, а у неё нет веры, у неё алчность». Лора резко подняла голову и это была уже не та Ведьма, которая встретила Марию вначале. С каждой секундой её внешность менялась, и она постепенно превращалась в старую женщину.
– Мария, ты ошиблась, я ничего этого не умею.
– Нет, нет, не ошиблась, не зря же я нашла вас в этой глуши, – она достала из сумки пачку тысячных купюр, перевязанных резинкой, – вот, возьмите деньги, у меня их много, я еще принесу. Это за учебу.
– Милая моя, тебе лучше их убрать.
– Нет, вы же не позволите им сгореть, а если и позволите, то восстановите их, ведь правда, – и бросила в огонь. Огонь тут же жадно сожрал деньги и на их месте осталась лишь горстка пепла.
– Превратите пепел обратно в деньги. Превращайте! Покажите мне это чудо. Мне говорили, что вы можете, я хочу это увидеть, – неистово кричала Мария.
– Ты ошиблась, деточка, я не умею ничего такого, – спокойно ответила Лора.
Мария пристально всмотрелась в лицо Лоры. Она увидела перед собой обычную старуху, седую, больную, одинокую и безумную бабушку с мутными глазами, седыми, всклоченными волосами, трясущейся головой и беззубым улыбающимся ртом. «Боже мой, как я могла так ошибиться, это же просто бабка, в ней нет ничего, нет никакой колдовской силы», – подумала Мария, и чувство глубокого разочарования наполнило её душу. Она медленно встала и поплелась к выходу.
– Простите, Лора, я, наверное, сошла с ума, что пришла к вам. Я не должна была. Я еще не готова к этому… Прощайте.
– Прощай, милая, – с еле заметной улыбкой произнесла Лора.
Мария подошла к двери, на мгновение задержалась у порога, оглянулась. Стул, на котором сидела старуха, был пуст. Девушка посмотрела по сторонам в поисках Ведьмы, но её нигде не было.
Что-то изменилось в доме, и пелена тревоги медленно окутала Марию, прошлась дрожью по ногам, наполнила тело и поселилась холодным игольчатым страхом в сердце. Её взгляд остановился на зеркале, висевшем у порога. Из глубины зеркала на неё смотрела старая Ведьма с безобразно искажённым лицом и медленно приближалась к ней. Мария невольно попятилась назад, и тут почувствовала, как Лора схватила её за руку, вонзила в неё свои острые когти и алая кровь брызнула на пол. Старуха с силой подтащила Марию к печи, где лежал пепел от сожжённых денег, направила струйку крови на горстку пепла, медленно прошептала два слова, звук которых тихим эхом разнёсся по всей избе, пронзил своей силой и неотвратимостью вселенную, и мощная волна заклинания превратила пепел в пачку денег. В глазах Марии потемнело, всё закружилось, и она упала без чувств.
Тишина пульсировала вокруг. Воздух наполнился тягостным ожиданием, чего-то важного, неотвратимого. Ведьма склонилась над девушкой, положила свою корявую старческую руку на её грудь и продолжала шептать заклинание. Напряжение в воздухе достигло своего пика и, взорвавшись, рассеялось в пространстве пронзительным звоном, уступая место покою. Через мгновение бездыханное и истощённое тело девушки превратилось в мусор, а Лора поднявшись с колен, отряхнула платье, взяла пачку денег и небрежно швырнула её на полку. Морщины на её лице разгладились, глаза стали ясными, волосы – темными и густыми. По дому ходила молодая женщина, и звали её – Лора. Впереди у неё ещё одна жизнь, чтобы встретить и воспитать достойного себе последователя.
Два становятся одним
Заканчивался последний рабочий день недели, и все сотрудники научно-исследовательского центра в приподнятом настроении расслабленно досиживали время. Сергей Петрович тоже в душе торопил время. Он был весьма сдержанным человеком, малоразговорчивым, но сегодня и на его лице можно было прочесть радость от предстоящих выходных. Тем более, что он с женой и со своими детьми, а их у него трое, собирался на дачу к своему земляку. Сергей Петрович не был москвичом, он родился и вырос в далёкой Сибири. Привычный к природе, ему было трудно жить в столице, и он всегда с удовольствием принимал предложение своего земляка погостить у него на даче. Вот и сейчас он с нетерпением поглядывал на часы. Наконец, пробило пять, и все с шумом покинули кабинет. Выйдя на улицу, мужчина быстрым шагом направился к остановке. Зазвонил телефон.
– Алё. Да, я уже еду. Сейчас придёт маршрутка, и буду дома минут через двадцать. Как дети? Скажи, что скоро приду, и поедем на рыбалку. Научу их ловить рыбу. Нет, никуда заходить не буду, сразу домой.
Можно закончить разговор, но на другом конце повисла напряжённая тишина. Сказать больше нечего ни ей, ни ему, только дыхание, пустота и…
– Не волнуйся, всё в порядке, я еду…
Тишина в телефоне не исчезла, наоборот, она как будто обволокла Сергея Петровича, вцепилась в него мёртвой хваткой, проникая в сознание, удерживая его внимание на себе. И вдруг из этой тишины раздался шёпот незнакомого голоса.
– Отойди от остановки.
– Что? Я не понял.
В этот момент за спиной послышался скрип тормозов и раздался звук сильного удара автомобиля о металлические столбы остановки. Осколки стекла, пластика мгновенно разлетелись во все стороны, попадали рекламные щиты, прохожие с криками в панике разбежались в разные стороны. От удара телефон Сергея Петровича отлетел на несколько метров. Когда искорёженная машина остановилось, все увидели под колёсами окровавленное, неподвижно лежащее тело мужчины – тело Сергея Петровича. Вокруг наступила тишина, когда всё вдруг словно оцепенело: люди, и даже ветер замер. Машина заглохла, а народ облегчённо выдохнул, мысленно благодаря судьбу за то, что эта беда прошла мимо них, и все осторожно подтянулись к месту трагедии.
Через некоторое время приехала полиция, потом скорая, которая хладнокровно зафиксировала «смерть мужчины средних лет в результате несчастного случая». Стоящий неподалеку свидетель этого происшествия подобрал телефон, увидел, что он включен, приложил к уху. На другом конце стояла мёртвая тишина, как будто кто-то внимательно вслушивался к тому, что происходит здесь, стараясь ничего не упустить. Телефон отключили и положили рядом с телом мужчины.
В гримёрку местного театра тихо постучали, вернее, несмело поскребли в дверь.
– Входите, кто там, – крикнул Владислав, штатный артист театра, бросая окурок на пол и тут же прикуривая другую сигарету.
Владислав был средних лет, высокий, с красивым лицом и пока ещё стройной фигурой. Выразительные карие глаза, прямой, тонкий нос и красиво очерченные яркие губы позволяли легко запомнить его внешность, и артиста часто узнавали на улице, в магазинах, в метро. Владислава все любили, где бы он ни был, ему во всем всегда уступали, угождали, искренне восхищались его актерским талантом и внешними данными, и от этого его жизнь была сущим праздником. Учитывая издержки его профессии, он не был женат и вёл самую разгульную жизнь, не гнушаясь никакими способами релаксации. Спиртного он пил много и постоянно, курил непрерывно, и его печень уже начала пошаливать, а сердце напоминало о себе довольно настойчиво. Последнее время он пристрастился к пиву, которое незаметно, но неуклонно портило его когда-то апполоновскую фигуру. Но Владислав не сильно переживал по этому поводу и не видел причины лишать себя удовольствия. «Один раз живём, в конце концов», – проговаривал он всегда, когда чувство вины острым клином вонзалось в его душу. С годами ему всё труднее приходилось восстанавливать по утрам свои силы, но спасительный утренний допинг пока придавал бодрость. И сейчас Владислав с наслаждением пил холодное пиво, придирчиво разглядывая себя в зеркале.
В небольшую открытую щель в двери осторожно протиснулся невысокого роста худенький паренек лет двадцати пяти азиатской внешности.
– Здравствуйте, – несмелым голосом тихо произнес молодой человек.
– Здравствуйте. Вы кто, и как вы сюда попали?
– Извините, можно мне с вами поговорить?
– Поговорить? О чём? Я вас не знаю.
– Простите мою дерзость, мне нужны услуги артиста.
Владислав театрально поморщился, устало откинулся на спинку стула, оценив паренька с ног до головы своим наметанным взглядом бывалого деляги и, как бы невзначай выпустил сигаретный дым в его сторону. Паренек не смутился, не отвернулся и даже не поморщился от дыма, он смотрел неотрывно и напряжённо в глаза Владиславу и смиренно ждал ответа. Было что-то во взгляде гостя мистическое, от чего у Владислава побежали по спине мурашки.
– Мои услуги стоят недёшево, – произнёс Владислав свысока, набивая себе цену.
– Сколько? Я заплачу, – очень тихо, но все же настойчиво произнёс гость. Было ясно, что он не отступит.
– У меня свой график, который расписан по минутам.
– Я оплачу неудобства, – без раздумий и даже как-то суетливо перебил его паренёк.
– Молодой человек, я не работаю, где попало, – раздражённо выпалил Владислав.
– Понимаете, у меня очень, очень важное дело, а для вас это пара пустяков. От этого мероприятия зависит жизнь, – заискивающе мямлил гость.
Правда, он не сказал чья жизнь зависит от этого, но всё же сдаваться он не собирался.
– Да мне-то что до твоего дела. Тебе лучше покинуть это помещение, тем более, что, я занят, – Владислав потянулся к бутылке с пивом, которая открытой стояла на театральном столике, и сделал несколько глотков, запивая непонятно откуда возникшее, напряжение.
– Надо всего лишь поговорить по телефону, – не унимался паренёк.
– Молодой человек, что же ты такой привязчивый. Если тебе надо поговорить по телефону, зачем приходить ко мне, достаточно достать телефон и набрать номер?
– Нет, я не могу. Если бы я мог, разве бы я пришёл к вам. А вы артист, у вас голос поставленный, вы сможете сказать всё четко и правильно. Я смотрел ваши выступления на сцене, у вас талант, вы любой персонаж сможете сыграть и даже чужим голосом можете легко говорить, и никто не поймет, что это пародия.
– Если не уйдешь сию секунду – вызову охрану, и тебя выставят без разговора, – почти миролюбиво произнёс артист. Он любил лесть, какой бы она ни была, и имел порочную слабость уступать ей.
– Пять тысяч долларов, – прозвучало, как выстрел. Голос паренька окреп и стал более настойчивым.
Повисла удушающая пауза.
– Текст большой?
– Надо сказать пять слов, – гость полез в карман за листком с текстом.
– Что за слова? – в голосе Владислава появились деловые нотки, именно сейчас наступил кульминационный момент сделки.
– Их надо произнести на бурятском языке в нужный момент и в определённой тональности, – выпалил молодой человек и совершенно искренне посмотрел в глаза артиста
– Чтооо? – возмущению не было предела.
Владислав встревожился, что-то ему не нравилось во всём этом, он пока не мог понять, что именно, но потом вспомнил, что в каких только условиях не приходится работать бедным артистам. И да, надо бы пить меньше.
– У меня бабушка старенькая живёт там, в Бурятии, и мы с ней каждую неделю в одно и то же время разговариваем, а сейчас я не могу говорить, у меня голос сорван, горло болит, она может не узнать меня и очень расстроится. Этого никак нельзя допустить. Мы с ней всегда в определённое время созваниваемся.
– Вроде у тебя нормальный голос, да и не похож ты на больного.
– Вот возьмите, – паренёк одним движением руки достал из внутреннего кармана пиджака пачку долларов и положил на столик перед Владиславом. При виде денег глаза Владислава округлились, и просьба паренька уже не показалась такой подозрительной, а работа – трудной.
– Ты не даешь мне выбора, – сказал Владислав, по-хозяйски сгребая доллары. – Ну, что там надо сказать?
– Хоёр сагай нэгэндэ.
– Что это значит?
– У меня всё хорошо, бабушка.
– А по-русски нельзя?
– Она не понимает русский
Владислав опять почувствовал себя как-то неуютно. Его интуиция начала беспокоиться, и в утончённой душе бывалого артиста уже появился неприятный осадок, червоточинка, которая где-то на задворках его мутного сознания робко намекала отказаться от затеи, тем более паренёк стал настойчивым, и даже интонация в его голосе сменилась на требовательность. Он просто наступал на Владислава. «Что-то здесь не так», – ослепительной молнией пронеслось в его голове, но в этот момент он почувствовал тепло от пачки долларов, уютно устроившейся в его нагрудном кармане. Расставаться с ней уже совсем не хотелось, и он просто велел своей интуиции замолчать, тем более, что за пять тысяч долларов клиент имеет право быть настойчивым.
Паренёк нервно посмотрел на часы и опять уставился своими черными глазами на Владислава, нетерпеливо подталкивая его к решению. Сомнение и нерешительность не давали ему покоя. «Отказаться от денег? Да я за полгода столько не заработаю в театре. Собственно, что такого, сказать пять слов – пара пустяков». Однако страх не унимался и тонкой струйкой уже проник в сердце. Владислав почувствовал опасность, испугался, его рука инстинктивно потянулась за пачкой долларов, чтобы швырнуть ее гостю, но паренёк, увидев его испуг и поняв, что сейчас все рухнет, в мгновение ока подскочил к Владиславу, остановил его руку и зашипел ему в лицо.
– Нет, ты скажешь эти слова.
– Пошёл вон, щенок!
Владислав с силой оттолкнул незнакомца, снова полез за деньгами, достал их и уже замахнулся, чтобы бросить в парня, но гость внезапно упал перед ним на колени и с умоляющими глазами, сложив руки в намасте, чуть не плача прокричал:
– Ой, простите меня, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, это случайно вырвалось. Простите меня. Я очень нервничаю, мне уже пора звонить, я знаю, что бабушка, ей сто пять лет, уже ждёт меня. Если я не позвоню, то многочисленная родня может обвинить меня в нанесении ущерба здоровью нашей бабушки, а это чревато тем, что отец оставит меня без наследства. Он очень богат. Очень. Я вам ещё после телефонного разговора дам две тысячи долларов. Пожалуйста, не откажите, пожалуйста.
«Странно всё это, но чем чёрт не шутит», – Владислав успокоился. Деньги опять скрылись в глубине пиджака и удобно устроились у самого сердца.
– Ну, так бы сразу и сказал. Чего ты комедию передо мной ломаешь?
– Я сейчас позвоню, бабушка будет говорить, вы её не перебивайте, слушайте внимательно. Скажете эти слова, когда она сделает паузу или спросит вас.
– Как я узнаю, что она меня спросила?
– Не сомневайтесь, я рядом буду стоять с вами, и тоже буду слушать.
– Давай свои слова.
Паренёк протянул Владиславу листок со словами и достал телефон. Пока Владислав репетировал текст, гость позвонил. В трубке раздался голос. Паренёк дал в руку Владиславу телефон и сам придвинулся к его уху, чтобы слышать разговор. Голос в телефоне был низкий и даже бархатный. Было ощущение, что это говорит не стопятилетняя старуха, а сильный уверенный мужчина. Владислав в который раз удивился, но подавил в себе все подозрения, тем более, что ещё две тысячи долларов ждали его в конце спектакля. Голос говорил на непонятном языке, неторопливо, ритмично, чётко проговаривая каждое слово, не ожидая ответа. Монолог напоминал молитву. Продолжалось это минут семь, и Владислав уже начал утомляться, но в этот момент в телефоне наступила пауза.
– Говори текст три раза, – зашипел ему в ухо парень.
Владислав по привычке театрально выпрямил спину и пафосно произнес:
– Хоёр сагай нэгэндэ, Хоёр сагай нэгэндэ, Хоёр сагай нэгэндэ.
В ответ в трубке на чистом русском языке произнесли:
– Да будет так!
В следующий момент в глазах Владислава помутнело, и он, как гипсовая статуя, рухнул на пол всем телом. Последнее, что увидел Владислав в своей жизни, – это лицо паренька, склонившегося над ним. Гость внимательно наблюдал за умирающим артистом, не пытаясь помочь ему. Бездыханное тело Владислава замерло и оставалось неподвижным еще несколько минут. Паренёк всё это время не прекращал пристально смотреть в лицо, напряжённо ожидая продолжения. Наконец, на теле показались первые признаки жизни. Мышцы лица напряглись, по нему пробежали судороги. Потом дёрнулась нога, рука, а затем по телу прошла дрожь, и в этот момент открылись глаза. Тело Владислава встало на ноги и прошлось по гримерке, прислушиваясь к себе, присматриваясь к обстановке, как будто оно примеряло новый костюм. Вдруг тело согнулось от внезапного приступа кашля.
– Ну вот, досталась больная печень, прокуренные лёгкие и надрывное сердце.
– Не было времени выбрать другое тело. Это было самое подходящее. Вылечим, Сергей Петрович.
– Да, в прошлый раз получше было.
Коллеги видели, как общий любимчик Владислав вышел из театра с молодым пареньком азиатской наружности, сел в черный мерседес и уехал в неизвестном направлении. Его искали с милицией ещё какое-то время, но потом дело закрыли из-за отсутствия данных, и все благополучно забыли о его существовании.
Завтрак для хозяина
Дуло пистолета грубо ткнулось в висок. Влажная рука мелко дрожит, а тоненькая струйка пота стекает по виску на щеку, оставляя след. Сердце гулко и беспокойно стучит где-то далеко, отбивая тревожные сигналы, но на него не хочется обращать внимания. Чувства полностью завладели сознанием и подавляют любые сопротивления слабого беспомощного здравого смысла. Сейчас прозвучит спасительный выстрел, и мерзкое чувство вины, стыда, сожаления исчезнет навсегда. Вместе со мной.
Она медленно давит на курок – не спешит, тянет время, ещё мгновение жизни, но не сворачивает и неумолимо двигается в бездну. И, когда грань становится совсем тонкой, а падение в небытие неизбежно, наступает тот самый последний момент, когда внезапно открывается другое окно, в которое врывается свежий ветер и показывает ей новую панораму реальной жизни, себя и своих чувств. Неразрешимые проблемы, непреодолимые трудности, подтолкнувшие её к этому шагу, мгновенно превращаются в пыль, теряя свою значимость, и их место занимает чувство безвозвратной потери собственного существования, без которого нет ничего – даже стыда и жалких мыслей, гадких поступков и предательских решений. Сознание видит пустоту, и вперёд выходит самая главная ценность всего сущего – жизнь. От такого мощного озарения палец на руке дёргается, и происходит непоправимое. И только аморфное, бесформенное облако накопившихся чувств медленно рассеивается вместе с остатками того, что было человеком.