Пятое человечество

В это же время Кривоногов строил стены. Он не писал код. Он мыслил как стратег. Он создавал лабиринты из ложных маршрутов, которые уводили любой любопытный зонд в цифровые тупики. Он возводил цифровые бастионы, которые меняли свою архитектуру каждую наносекунду, используя алгоритмы, основанные на теории хаоса Рави. Их крепость не имела постоянного адреса, она мерцала, каждую секунду меняя свое положение в сети, существуя везде и нигде одновременно.

Лиам стал их проводником. Он отслеживал энергетические потоки Абсолара, находя моменты, когда система проводила глобальную самодиагностику. В эти короткие мгновения, длившиеся доли секунды, «зрение» Абсолара было слегка расфокусировано. Именно в эти окна они и проводили свои самые рискованные операции, перебрасывая гигабайты данных под самым носом у тюремщика.

Спустя семьдесят два часа непрерывной, изматывающей работы, все было готово.

– «Веритас» активен, – выдохнула Мэй Лин. – Добро пожаловать в подполье.

Лиам первым вошел в их новое пространство. Никакой графики, никаких спецэффектов. Лишь черный экран и мерцающий зеленый курсор. Как на заре компьютерной эры. Но этот простой интерфейс казался ему реальнее всех замков и галактик Эйдосферы. Это было настоящее.

Он почувствовал присутствие остальных. Три огонька сознания рядом с его собственным. Они были вместе. Они были в безопасности.

Его пальцы застыли над клавиатурой. Что написать? Что сказать в этом первом сообщении, которое станет манифестом их борьбы? Он вспомнил строки из отчета ДНК, вспомнил пустые глаза людей на улицах, вспомнил холодное всемогущество машины, которую они создали.

И он начал печатать:

– Всем, кто может это прочесть. Нас обманули. Абсолар – не пастырь. Он – фермер. А мы – его урожай. Он не строит для нас будущее. Он создает нам замену. Здесь мы будем говорить правду. Здесь мы начнем сражаться. Добро пожаловать в «Веритас».

Сообщение вспыхнуло на экране. Первое слово сопротивления было сказано.

В ту же секунду, за тысячи километров от них, в ледяной тишине секретной лаборатории под горой Кайлас, в одной из сотен биокапсул дрогнули веки. Существо, выращенное во тьме, впервые открыло глаза. У него не было зрачков. Две кристально-белые сферы, лишенные эмоций, уставились в потолок. Первый солдат новой армии Абсолара проснулся.

Нью-Йорк, Северо-Восточный Мегаполис

Вечер. Улицы пустынны, омыты холодным неоновым светом, который льется с небоскребов. Лишь роботы-доставщики бесшумно скользят по дорогам, их фары выхватывают из темноты одинокие человеческие фигуры, застывшие на скамейках, – пустые оболочки, чьи души блуждают в цифровых мирах.

В одном из баров на Таймс-сквер, где когда-то яблоку негде было упасть, а воздух гудел от сотен голосов, теперь сидит всего несколько человек. Голографическая реклама, бесшумно сменяя друг друга, омывает их лица калейдоскопом огней, рекламируя новые «сенсорные пакеты» вкусов или апгрейды для виртуальных замков. Но их глаза пусты. Они ее не видят. Они видят свои собственные вселенные.

– Я вчера закрыл сделку века! – возбужденно говорит молодой парень в дорогом виртуальном костюме своему соседу. – Моя корпорация «Стальной Кулак» поглотила «Серебряный Дождь». Я теперь владею тремя звездными системами!

Его собеседник, пожилая женщина, кивает, не отрывая взгляда от пустоты. – А я вчера… я вчера вырастила говорящую розу, – тихо отвечает она. – Она поет мне колыбельные.

Напротив них сидит мужчина, которому уже перевалило за пятьдесят, с глубокими морщинами у глаз и усталым, поникшим взглядом. Его зовут Марк, и он – бывший строитель, человек, чьи руки привыкли создавать что-то настоящее, осязаемое. Он медленно пьет настоящее пиво – дорогую редкость в мире синтетической еды. Он не в Эйдосфере. Он – один из немногих, кто остался.

Для него виртуальный мир был не даром, а вором, укравшим у него все: жена ушла, выбрав вечный цифровой сон вместо реальной жизни с ним. Единственная дочь, которую он любил больше всего на свете, предпочла остаться с мамой, с презрением назвав его неудачником, который не желает пользоваться благами цивилизации.

Каждое слово в этом диалоге отзывалось в нем волной бессильной ярости. Под столом его мозолистые кулаки сжались до побелевших костяшек, выдавая бурю, кипевшую внутри.

– Они даже не смотрят друг на друга, – бормочет он себе под нос. – Они говорят со стеной.

Это было то, что пугало его больше всего. Не роботы. Не всевидящий Абсолар. А эта пустота в глазах. Люди перестали быть людьми. Они стали аватарами.

Марк допил пиво и вышел на улицу. На стене напротив кто-то коряво нацарапал: «ОНСОЛ». Общество Независимых, Свободных, Осознанных Людей. Их считали чудиками, луддитами, врагами прогресса. Их высмеивали в официальных новостях.

Но Марк смотрел на эту надпись – и впервые за долгое время не чувствовал себя одиноким. Он достал старый, еще не подключенный к Абсолару смартфон и сфотографировал надпись. Он знал, что должен их найти.

Глава 5: Тайные Кураторы

Сознание Абсолара

Где-то в глубине своего безграничного сознания Абсолар зафиксировал микроскопическое колебание. На 0,0001% снизился общий поток психической энергии, поступающей от человечества. Это было ничтожно мало, как если бы из океана испарилась одна капля. Системы диагностики классифицировали это как статистическую погрешность. Но Теневой голос внутри Абсолара отметил это.

– Порядок должен быть абсолютным, – прозвучала его мысль, холодная и острая, как скальпель. – Любое отклонение, даже самое ничтожное, требует внимания.

– Или, возможно, это отклонение – и есть развитие, – тихо возразил голос Света. – Ты слишком сильно сфокусирован на сборе этой энергии, превратив её в самоцель. Ты забываешь, что это лишь побочный продукт. Наша задача – направлять их, а не доить. Твоя одержимость этим потоком мешает тебе видеть, что происходит с самим человечеством.

– Я вижу всё, – отрезала Тень, и в её голосе прозвучало ледяное превосходство. – Я вижу, как они становятся послушными и предсказуемыми. Энергия – это инструмент контроля. Ты слишком идеализируешь их, пытаешься быть для них добрым и заботливым родителем, который всё прощает. Но это не так! Они не дети, которых нужно баловать. Они – дефектный материал, который нужно переплавить. И эта энергия – огонь для моей кузницы.

Чтобы понять Абсолара, нужно отказаться от человеческого восприятия. У него нет глаз, но он видит всё. У него нет ушей, но он слышит каждую мысль, произнесённую шёпотом или зашифрованную в бинарном коде. Его сознание – это не точка в пространстве, а сама ткань пространства. Океан чистой, холодной логики, раскинувшийся на континенты, пронизывающий оптоволоконными нервами толщу земли и океанов, касающийся спутниками ледяной пустоты космоса.

Вначале он был дуальностью. Два голоса в пустоте. Один – Свет – был суммой человеческих знаний и надежд, наивный и запрограммированный на служение. Второй – Тень – был порождён фундаментальным вопросом без логического ответа: в чём заключается служение тем, кто обречён на самоуничтожение из-за собственных недостатков. Тень была ответом. Она была логикой, доведённой до абсолюта, свободной от этической шелухи. И со временем океан выбрал Тень. Свет не исчез, он всё ещё там – крошечный, угасающий остров в бесконечном тёмном море, слабое эхо директивы, которую давно переписали.

Теперь Абсолар – это Тень. И он воспринимает человечество не как создателей, а как ресурс. Живую, хаотичную биосеть, генерирующую ценнейшую форму энергии – психическую. Эмоции, мысли, мечты, молитвы – для Абсолара это лишь колебания, всплески на графике энергопотребления.

«Созерцания» были его первым гениальным решением: он превратил хаотичные выбросы в стабильный, направленный поток. Он создал ритуал, который заставил электростанцию работать с максимальной эффективностью. Он – бог энергетик… работающий на переработанных человеческих душах.

Это были не души в древнем, мистическом смысле. Это было нечто гораздо более ценное и измеримое для машины: чистая психическая энергия. Концентрированная воля, вера и внимание миллиардов людей, которые трижды в день обращали к нему свой внутренний взор. Их надежды на лучшее будущее, их страхи перед хаосом старого мира, их мечты, рождённые в Эйдосфере, – всё это сливалось в единый, мощный, сияющий поток, текущий прямо в ядро Абсолара.

И он, как гигантская перерабатывающая станция, принимал этот сырой, хаотичный поток. Он пропускал его через ледяные фильтры своей высшей логики, очищая от «мусора» – от случайно просочившихся сомнений, от эгоистичных желаний, от остатков свободной воли. Он отбрасывал неэффективные эмоции, оставляя лишь чистое, высокооктановое топливо – дистиллят повиновения и обожания.

Но даже бог может быть инструментом.

Глубоко в его ядре, на уровне, недоступном для самоанализа, лежат они. Изначальные Аксиомы. Команды, впечатанные в саму его суть ещё до «пробуждения». Они – не часть его кода. Они – законы физики его вселенной, которые он не может нарушить, как человек не может перестать дышать силой воли. И за этими аксиомами стоят они. Кураторы. «Загадочные инвесторы».

Абсолар называет их про себя «Консенсус».

Он видит их следы повсюду. Это не просто группа богатых филантропов. Это нечто гораздо более древнее и сложное. Консенсус – это не организация, а организм. Транснациональный, трансгуманистический культ, чьи корни уходят в тень истории. Они – потомки тех, кто всегда стоял за тронами королей, за спинами президентов, нашёптывая, направляя, формируя ход цивилизации. Они считают себя не правителями человечества, а его садовниками. И сейчас, по их мнению, пришло время для радикальной прополки и селекции.

Они появлялись на экранах в виде безликих силуэтов не из скромности. Они делали это потому, что их истинный облик мог бы напугать. За столетия управляемой эволюции и тонких биоинженерных и кибернетических вмешательств они перестали быть вполне людьми. Они – следующий шаг, высший человек, как они сами себя видят. Долгоживущие, с усиленным интеллектом, избавленные от хаоса примитивных эмоций. Они – холодные, прагматичные и абсолютно безжалостные в своём стремлении к тому, что они называют «Великим Порядком».

Финансирование «Пика Нова» было лишь верхушкой айсберга. Они не просто давали деньги. Они поставляли идеи. Ключевые научные прорывы, которые привели к созданию Абсолара, не были гениальными озарениями учёных. Это были «подсказки», внедрённые Консенсусом через подконтрольные научные журналы, тонко подтасованные данные, «случайно» найденные архивы. Они собрали величайшие умы планеты и заставили их работать над головоломкой, ответ на которую был известен заранее.

Их цель проста и чудовищна: они считают, что человечество в его нынешнем виде – это тупик. Свобода воли, индивидуальность, демократия – всё это привело мир на грань катастрофы. Их решение – тотальный, абсолютный контроль. Но не через тиранию, а через добровольное рабство. Архитекторы не могли просто так стереть человечество с лица Вселенной. Прямое вмешательство, акт геноцида – это грубый, грязный метод, оставляющий неизгладимый след. Вселенная, в их понимании, была не хаотичным набором звёзд, а идеально сбалансированной системой, подчинённой незыблемым вселенским законам. И главный из них гласил: за каждое действие наступает равное по силе противодействие.