Опальная жена. Пекарня на краю севера

Александра Берг

Опальная жена. Пекарня на краю севера

Глава 1

Голова раскалывалась, словно по ней ударили молотом.

Где я?

Что происходит?

Единственное, что всплывало в мутном море памяти – стерильная белизна больничной палаты, приглушённые голоса врачей, обещающих скорое выздоровление.

Операция, вроде бы, прошла успешно… а потом – пустота. Чёрная, как дёготь, пустота, разорванная яркой вспышкой боли.

Медленно, борясь с накатывающей волной головокружения, я приоткрыла глаза.

Первое, что пробилось сквозь мутную пелену – роскошный балдахин из тёмно-красного бархата, расшитый золотыми нитями. Он парил над головой, точно сказочный шатёр. Мягкие шелковые простыни скользили по обнажённой коже…

Стоп. Обнажённой?!

Резко, игнорируя острую боль, пронзившую виски, приподнялась на локтях и… тут же вскрикнула – рядом со мной лежало распростёртое тело мужчины.

Его белоснежная рубашка была пропитана кровью, растекающейся тёмным пятном. Длинные светлые волосы, словно шелковые нити, разметались по подушке, контрастируя с загорелой кожей. А лицо… оно застыло в гримасе боли и удивления.

– Дрянь… – раздался низкий, хриплый шёпот.

Я вздрогнула. На пороге, словно изваяние, стоял мужчина.

Правильные аристократичные черты лица, тёмные волосы, неприступно поджатые тонкие губы… Вся его внешность впивалась в меня острыми иглами превосходства и презрения.

Но главными были глаза. Пронзительные, угольно-черные, они смотрели на меня с такой всепоглощающей ненавистью, что я невольно вжалась в подушки.

– Решила меня опозорить? – мужчина шагнул в комнату.

Его аура давила так, что стало трудно дышать.

– Не… не понимаю…

– Не понимаешь? – взревел он. – Только вчера поженились, а ты уже по мужикам таскаешься?

Поженились? Как это? Я… не замужем. Была когда-то, но “любимый муж” бросил меня сразу после того, как узнал о болезни и ради кого? Ради молоденькой размалёванной вертихвостки! Но это в прошлом, а сейчас… настоящее. И оно мне не нравилось.

Вспомнив, что на мне не было ни единой ниточки одежды, решила поскорее стыдливо прикрыться, натянув на себя шелковое покрывало. Только вот и оно было заляпано кровью. Но лучше так, чем светить обнажённым телом.

– Не нужно изображать из себя невинную овечку, – презрительно хмыкнул незнакомец, назвавшийся моим мужем.

Он сделал шаг. Рывок был настолько внезапным и резким, что я едва успела охнуть. Шелковое покрывало скользнуло по коже, открывая холодному воздуху обнажённые плечи, затем грудь, живот… Я осталась совершенно беззащитной перед его испепеляющим взглядом. Щёки запылали от унижения и стыда.

Он не дал мне ни мгновения, чтобы опомниться. Крепкая рука сжала волосы у самых корней, заставляя подняться с постели. Боль пронзила голову, вынуждая подчиниться его воле. Шагнув назад, он потянул меня за собой, и я, спотыкаясь, последовала за ним, пытаясь прикрыться руками.

– Отпустите… пожалуйста… – прошептала я, пытаясь высвободиться из его железной хватки.

– Молчать! – отрезал он не оборачиваясь.

Слёзы подступили к глазам, затуманивая зрение. Мне казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Мы спускались по винтовой лестнице, и каждый шаг вниз усиливал чувство безысходности.

Наконец, массивные двери распахнулись перед нами, и я увидела просторную гостиную, залитую светом хрустальных люстр. Повсюду были гости: мужчины и женщины в роскошных нарядах, с бокалами вина в руках, погружённые в беседы и смех. Но как только мы вошли смех стих, и десятки глаз обратились на нас.

Я хотела провалиться сквозь землю. Огромное зеркало напротив отразило моё жалкое состояние: взъерошенные волосы, покрасневшие от слёз глаза, обнажённое тело, едва прикрытое руками.

Шёпот гостей прошелестел по залу, как порыв ветра.

Среди присутствующих в гостиной людей я заметила знакомое лицо, хотя раньше его никогда не видела.

“Отец…” – прошептал внутренний голос.

Нет, это не может быть он. Мой папа умер пять лет назад.

– Посмотрите на неё! – громко объявил мой “муж”, обратившись к собравшимся. – Вот ваша невинная овечка! Роза в саду, которой вы меня наградили! Изменила мужу в первый же день брака!

Я почувствовала, как ноги подкашиваются, словно из них разом вытянули все кости. Мужчина ослабил стальную хватку, и я рухнула на холодный мраморный пол, ощущая, как прикосновение камня обжигает кожу.

– Генерал Артэйр, – “отец” вышел вперёд. – Пожалуйста, объяснитесь. Что тут происходит и почему моя дочь в таком… виде?

Голос мужчины, на вид которому было не больше сорока, истязал своей монотонностью и сухостью. Точно ему было плевать, что меня волокли через весь дом голой за волосы.

И никто… никто из собравшихся не помел набросить на меня хоть какую-нибудь тряпицу. Я видела, как на плечах женщин свисают шали, но они вцепились в них так отчаянно, словно боялись, что одно неверное движение вызовет конец света.

– Я застал парочку наверху. В своей спальне!

– Мне нужно взглянуть.

Генерал и мой “муж” хмыкнул.

– Что ж, извольте…

Словно по команде, все присутствующие дружной стаей ринулись следом за генералом.

Я дрожала от холода и шока, который парализовал тело, даже встать не могла.

Мраморный пол, казалось, высасывал последние крохи тепла, пока я, сжавшись в жалкий комок, наблюдала, как процессия гостей змеёй вьётся по винтовой лестнице.

“Может, я сплю? Может, всё это просто кошмар?” – промелькнула спасительная мысль.

Но разве во сне бывает так больно? Так… реально?

Внезапно кто-то накинул на мои плечи тёплый плед, от которого пахло овечьею шерстью.

Я вздрогнула и обернулась – позади стояла пожилая женщина в тёмно-зеленом платье. Она с сочувствием покачала головой и молча удалилась вслед за остальными, оставив меня наедине со своим отчаянием.

Собрав остатки сил, я медленно поднялась на ноги, чувствуя, как по щекам катятся горячие слёзы.

Зеркало напротив, обрамленное в тяжёлую позолоченную раму, отразило всю безысходность моего положения.

Это была не я! Вернее… не совсем я. Гораздо моложе, стройнее, с более тонкими чертами лица. Волосы, которые я помнила тёмными и жёсткими, теперь были мягкими и шелковистыми, с рыжеватым отливом. Мой естественный цвет! Из-за вечной борьбы с проклятой сединой я уже и забыла, каким он был когда-то. Даже родинка над губой, по глупости удалённая в юности, вновь красовалась на своём привычном месте.

Шум наверху становился всё громче. Я слышала возбуждённые голоса, среди которых выделялся властный баритон генерала Артэйра.

Моего мужа?!

Поверить в происходящее было практически невозможно!

Вот читала я в больнице эти дурацкие романы про попаданок… Вот смеялась… А теперь, похоже, сама угодила в такую же историю!

Но что же получается? Я умерла? Там, в своём мире? А эта бедная девчонка умерла здесь?

Может ли быть, что генерал Артэйр как-то причастен к её смерти? Избавился от любовника и случайно задел жену? Но в комнате, насколько я помню, не было ни меча, ни кинжала. Да и сам мужчина стоял в стороне от кровати. Не мог же он…

– Какой позор!

Внезапно донеслось с лестницы.

– С конюхом! Ты можешь себе представить?!

– Ужас! От неё я такого не ожидала!

– Именно этого и следовало ожидать! – прошипела какая-то девица.

– Розалинда, душа моя, нельзя так говорить. Ты должна посочувствовать своей кузине.

– Вот ещё! Есть мне дело до какой-то маленькой шлюшки!

“Вот же стерва!” – едва не вырвалось у меня вслух.

Нет, причислить себя к измене я никак не могла – слишком хорошо знакома с предательством, знаю, какое оно на вкус.

А вот что сделала хозяйка этого тела… Это уже другой вопрос.

В голове то и дело вспыхивали обрывки чужой памяти, словно кадры из фильма, который я когда-то видела, но уже почти не помнила. Они проносились перед внутренним взором, как яркие вспышки, оставляя после себя лишь смутное ощущение дежавю.

Свадьба… Свадьба и правда была вчера. Воспоминания о ней всплывали в памяти, но вместо ожидаемого трепета и волнения я чувствовала лишь холодную пустоту. Никаких порханий бабочек в животе, никакой эйфории. Только растерянность и непонимание.

– Вы только посмотрите на неё! – пренебрежительно фыркнули за моей спиной.

В гостиную, похоже, вошла та самая девица, что весьма нагло назвала меня “маленькой шлюшкой”. Светлые волосы девушки были завиты в тугие кудри, милое личико, чуть вздёрнутый носик, который красноречиво говорил о её самомнении и чувстве превосходства.

Я замерла, лихорадочно размышляя, как реагировать на её выпад. Стоит ли признаться, что я понятия не имею, что здесь происходит? Или лучше промолчать, притворившись местной?

В голове то и дело выскакивали образы из книг. Где-то попаданок боготворили – да за ними целая очередь выстраивалась из королей, принцев, князей и прочей шушеры. В других историях – на них безжалостно охотились и сжигали на кострах, как ведьм.

Но… Чёрт! Это всё в книгах, а здесь… похоже, всё происходило всерьёз.

Я не нашла ничего другого, как просто промолчать.

Девушка, видимо, раздосадованная моим молчанием, приблизилась вплотную. От неё исходил сладковатый аромат духов, настолько концентрированный, что у меня закружилась голова.

– Ну что, дорогая кузина, – процедила она сквозь зубы, – не ожидала, что твои грязные делишки так быстро раскроются?

Я продолжала молчать, крепче запахивая плед. Внутри всё кипело от возмущения, но здравый смысл подсказывал, что сейчас лучше не нарываться на конфликт. Слишком мало информации, слишком опасная ситуация.

– О, теперь ты изображаешь немую? – Розалинда рассмеялась, но в её смехе не было и намёка на веселье.

Послышались приближающиеся шаги.

Генерал Артэйр спустился первым. Его лицо было непроницаемым, но желваки на скулах выдавали едва сдерживаемую ярость. За ним следовал мой "отец", чьё выражение оставалось таким же бесстрастным, как и прежде.

– Я требую развода! – рыкнул мой муж.

Прибежавшие вслед за генералом и “отцом” гости пораскрывали рты.

– Вот ты и попала, дорогая кузина, – прошипела блондинистая девица. – После такого скандала, кто захочет снова взять тебя в жены? К тому же, такого возраста… Перезрелка.

Перезрелка? Я невольно вновь посмотрела на себя в зеркало. Тело, в которое я попала, было юным, свежим, полным жизни, не то что мое прошлое тщедушное, больное тельце. Я бы дала себе двадцать два, максимум двадцать четыре года!

Похоже, здесь, как и у нас в средневековье. Не вышла замуж до определённого возраста – всё, считай, жизнь прошла. Ты уже не сок, а высохшая тыква.

– Давайте не будем горячиться, – бесцветным голосом прервал мои невесёлые размышления "отец". – Наш с вами договор… – он осёкся, будто наткнувшись на невидимое препятствие. – Дамы и господа, позвольте нам троим поговорить наедине.

Гости зашептались, но возразить не посмели.

Гостиная опустела, и я услышала, как по крыше выбивает дробь дождь. В моём мире была зима… Впрочем, назвать это время года зимой было бы смешно. Нескончаемые оттепели превратили привычный январский пейзаж в унылое зрелище: вместо искрящегося снежного покрова – серая морось и температура, упрямо держащаяся выше нуля. Может, и здесь так?

А я ещё не решила, как мне действовать дальше. Рассказать, что в теле девушки теперь совершенно другой человек или же не стоит?

Наверное, лучше помалкивать. Пока я не узнаю этот мир достаточно хорошо. Надеюсь, только за измену здесь не отрубают голову!

От этой мысли стало не по себе, страх и непонимание комом встали в горле. Тошнота притаилась прямо за языком и готова была вырваться в любой момент.

“Так, спокойно” – приказала я самой себе.

Если бы хотели казнить, то ни о каком разводе речи бы не шло.

Нельзя паниковать!

Память услужливо подкинула образ бывшего шефа, Юрия Степановича, с его вечной присказкой про холодный рассудок и здравую логику.

Я невесело усмехнулась, вспоминая свою прошлую жизнь: успешная карьера руководителя отдела маркетинга, квартира, машина, вот только детей Бог не дал. А потом… потом болезнь как приговор, предательство мужа, увольнение с работы.

Но судьба, похоже, дала мне второй шанс. Я и буду полной дурой, если его упущу!

Жаль только, что я попала в весьма скользкую ситуацию.

Девушка изменила своему мужу почти сразу после свадьбы.

Почему?

Причина… Всегда есть причина.

Отец упомянул договор. Брак по расчёту?

Ощущение опустошённости никак меня не отпускало.

Постепенно все кусочки мозаики сложились в единую картину – любовью здесь и не пахло с самого начала.

Я взглянула на генерала. Его чёрные глаза метали молнии. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не наброситься на меня прямо сейчас.

– Итак, – начал отец, прервав гнетущую тишину, – давайте обсудим сложившуюся ситуацию.

– Что тут обсуждать? – взорвался генерал. – Ваша дочь опозорила меня!

– Я понимаю ваше негодование, – отец оставался невозмутимым. – Но давайте взглянем на ситуацию… с другой стороны.

Генерал презрительно фыркнул:

– С какой, позвольте узнать?

– Мёртвый конюх в вашей спальне. Это может вызвать нежелательные вопросы не находите?

– Вы мне угрожаете? – прищурился генерал.

– Что вы, просто напоминаю о возможных последствиях. Моя семья будет молчать, об этом можете не волноваться.

– Думаете, мне нужна ваша защита, граф?

– И всё-таки, – с поразительным спокойствием ответил отец. – Об этом лучше никому не говорить.

– Хотите, чтобы я проглотил оскорбление, нанесённое вашей дочерью? – глаза генерала пылали гневом, сузившись до щёлочек. Крылья чётко очерченного носа затрепетали, а под кожей начали перекатываться желваки от стиснутых зубов.

– Наш с вами договор… – интонации отца применились, стали острее. – Вам нужен титул, Виктор. Мой титул. Забыли об этом? Помнится вы сами пришли ко мне. Хочу отметить – добровольно.

Генерал Артэйр побагровел от злости.

– Чёртов старый лис… – процедил он сквозь зубы.

– Чтобы получить доступ в военное министерство, вам нужен титул, – спокойно продолжил граф. – Знаю, именно об этом вы мечтаете, не так ли? Без титула аристократия так и будет воротить от вас нос. Сколько раз вы подавали прошение? Я слышал о трёх попытках. И… – “отец” развёл руками, точно насмехаясь. – Все они оказались безрезультатны?

Генерал заметался по комнате, как загнанный зверь. Его лицо исказилось от ярости и бессилия.

– К чёрту! К чёрту вас всех! – рявкнул он и, круто развернувшись, направился прочь из гостиной.

Уже у самой двери он обернулся:

– Ты… – его убийственный, полный ненависти взгляд, пронзил меня насквозь, как раскалённое шило пронзает брикет масла, – ты ещё пожалеешь…

Глава 2

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом, отчего я невольно вздрогнула.

Теперь я осталась наедине с “отцом”. Мужчина медленно повернулся ко мне, и я увидела, как преобразилось его лицо. От прежней аристократической невозмутимости не осталось и следа.

Два стремительных шага – и его тяжёлая ладонь с оглушительным хлопком обрушилась на мою щеку. Удар был настолько силён, что в глазах потемнело, а во рту появился металлический привкус крови. Я не удержалась на ногах и рухнула на пол, выронив плед, который сейчас был моей единственной защитой.

– Дрянь, – его шипение сопровождалось брызгами слюны. – Ты едва всё не разрушила! Неблагодарная тварь! Забыла, что нам нужны его деньги? Решила вертеть носом? Лучше бы я сослал тебя в монастырь! К таким же убогим, как ты, как твоя мать!

– И правда…

В тот же миг пальцы “отца” впились в мои волосы.

– Что ты сказала? – прошипел он, встряхнув меня как тряпичную куклу.

Голова взорвалась болью, но я стиснула зубы, не позволив себе закричать.

Что-то глубоко внутри меня проснулось – та самая сила, что помогала жить в прошлой жизни. Даже когда муж ушёл, оставив лишь пустоту и разбитые надежды. Даже когда врачи, опустив глаза, зачитывали страшный диагноз. Этот стальной стержень внутри снова напомнил о себе, даруя решимость.

– Да, лучше в монастырь, – повторила я, – чем быть разменной монетой.

Хватка в волосах усилилась.

– Плохо я тебя воспитывал, – процедил “отец”, рывком поднимая меня на ноги. – Нужно было пороть ещё чаще. Может, тогда из тебя вышел бы толк!

Он отпустил мои волосы и брезгливо вытер руку о камзол.

– Ты такая же безмозглая дура, как твоя мать! Она тоже всё о любви мечтала, – “отец” презрительно скривился. – И где она теперь? В могиле! А я остался с никчёмной Пустой дочерью, которая даже простейшее не может выполнить – держать ноги сомкнутыми!

Каждое его слово било больнее пощёчины. Я молчала, понимая, что любой мой ответ только ухудшит ситуацию. Но, внутри всё кипело от возмущения и горечи.

– Завтра же будешь умолять мужа о прощении. На коленях! – "отец" навис надо мной подобно грозовой туче. – И если опять всё испортишь… Клянусь, ты пожалеешь, что появилась на свет.

Граф развернулся и вышел из комнаты. Тяжёлые шаги эхом разнеслись по коридору, постепенно затихая вдали.

Меня пробил озноб, словно кто-то опрокинул на спину ведро с ледяной водой. Дрожащими руками я подняла с пола упавший плед и плотно в него укуталась. Ткань была жёсткой, колючей, но сейчас это совершенно неважно. Главное – он согревал, даже немного успокаивал.

Ситуация складывалась весьма паршивая.

Внезапно дверь отворилась с тихим скрипом. Я вздрогнула, инстинктивно отшатнувшись к стене, ожидая увидеть вернувшегося "отца" или "мужа", но в гостиную лёгкой поступью вошла та самая пожилая женщина, что ранее укрыла меня пледом.

– Ох, моя милая, что же они с тобой сделали?

Голос, мягкий и тёплый, как летний ветерок, был полон материнской заботы.

В тусклом свете я разглядела её лицо – доброе, с морщинками в уголках глаз, говорящими о человеке, привыкшем улыбаться. Она осторожно взяла мои дрожащие руки в свои тёплые, чуть шершавые ладони.

По телу словно разлилось успокаивающее тепло, будто я вдруг оказалась под защитой невидимого щита. Это простое прикосновение, полное искренней заботы, пробило последнюю плотину – я разрыдалась, давая волю эмоциям.

Женщина покачала головой.

– Пойдём, отведу тебя в комнату, а то ты на ногах не стоишь.

Я позволила увести себя из гостиной, где каждый предмет теперь казался немым свидетелем моего унижения. Мы медленно поднялись по лестнице и оказались в коридоре, по которому меня недавно волокли.

Тело вновь прожгла дрожь, словно электрический разряд прошёлся от макушки до кончиков пальцев. Ужасная мысль пронзила сознание: что если она ведёт меня в ту самую комнату, где лежит… Но нет, мои страхи оказались напрасными.

Дверь открылась в другую комнату напротив. Девичью, судя по всему. Розовые тканевые обои, украшенные изящным узором из птиц и витиеватых растений. Над кроватью парил воздушный тюлевый балдахин. У окна, задрапированного тяжёлыми бархатными шторами, располагался туалетный столик, заставленный множеством флаконов и баночек.

Стоп… Это же моя комната! Точнее, комната той девушки, чьё тело я теперь занимаю.

Внутри шевельнулось странное, тревожное чувство, словно червячок заполз под рёбра и начал там обустраиваться.

Логика происходящего никак не складывалась в единую картину.

Если это её комната, то почему она решила встретиться с любовником в другой?

Тут концы с концами не сходятся…

Возможно, она сделала это намеренно, чтобы избавиться от навязанного брака?

Какой-то слишком радиальный способ!

Пока я размышляла, пожилая женщина хлопотала вокруг. Она помогла мне опуститься на край кровати, застеленной нежно-персиковым покрывалом с вышитыми розами. Матрас мягко прогнулся, и я вдруг почувствовала, насколько устала – каждая мышца ныла, словно после изнурительной тренировки.

– Вот же изверг! – с плохо скрываемым гневом и болью в голосе воскликнула женщина, осторожно поворачивая моё лицо к свету. – Завтра будет синяк… Сейчас принесу примочку.

Пока она отсутствовала, я осмотрела комнату более внимательно. На стенах висели акварельные пейзажи в изящных рамках, на прикроватной тумбочке лежала раскрытая книга с закладкой – похоже, романтическая новелла. В углу стоял небольшой секретер красного дерева, на котором аккуратной стопкой были сложены какие-то письма и… блокнот.

Может это личный дневник девушки?

Информация мне бы сейчас не помешала.

Превозмогая боль, я осторожно поднялась с кровати и на цыпочках приблизилась к секретеру. Блокнот, как и многие предметы в комнате, был выдержан в нежно-розовых тонах, с мягкой бархатистой обложкой, напоминающей зефирное облако.

17.475 г. 18 января

Отец прислал экипаж… Возник срочный вопрос. Похоже, мне всё-таки нашли жениха. Уж лучше бы оставили в покое…

Это действительно оказался личный дневник! Какая удача! Жаль только, записей в нём было совсем немного, едва заполнена четверть блокнота. Впрочем, и это могло оказаться полезным.

– Что же ты встала, дорогая? – раздался вдруг встревоженный голос.

Я дёрнулась, выронив дневник.

– Я просто… кхм… – слова застряли в горле, правдоподобное объяснение никак не приходило на ум.

– Ну-ну, присядь, – засуетилась женщина, поспешно подходя ко мне.

Она вернулась с маленьким глиняным горшочком, источающим терпкий аромат трав. Запах был настолько сильным, что защипало в носу.

– Побереги себя, – тяжело вздохнула женщина, подняв с пола дневник и положив его обратно на стол. – Вот, это поможет.

Она подошла ближе и острожно нанесла прохладную мазь на мою пылающую щеку.

– Я всегда говорила, что отец с тобой слишком суров. Но кто будет слушать меня? Очередная нахлебница… – морщинки на лице стали глубже. – И это несмотря на то, что я воспитала его дочь.

Такое ощущение, что женщина говорила больше сама с собой, нежели обращалась ко мне.

Видимо, она была какой-то дальней родственницей. Возможно, заменила мать девушки, когда та скончалась.

Мысли снова вернулись к дневнику – нужно непременно прочитать его целиком.

Женщина закончила обрабатывать мою щеку и тяжело вздохнула:

– Ложись-ка спать, милая. С утра всё образуется.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как накатывает усталость. Родственница помогла мне переодеться в длинную ночную сорочку из тонкого батиста и заботливо укрыла одеялом.

– Спокойной ночи, – произнесла она у двери.

– Спасибо вам… за всё, – тихо ответила я.

Как только за женщиной закрылась дверь, я поспешно вскочила с кровати.

За окном была ночь. Монотонно бил дождь, и его струи, кривясь, стекали по стёклам. Старый дом скрипел и стонал под натиском ветра, словно жалуясь на непогоду.

– Двадцатое января, – прошептала я, вновь взяв в руки дневник.

Всё подтвердилось. Отец действительно нашёл мне жениха. Генерал Виктор Артэйр. Говорят, он герой войны, но… Есть в нём что-то пугающее. Не люблю драконов…

25 января

Сегодня состоялось официальное знакомство. Вот только генерал даже не посмотрел на меня… Для него я пустое место. Так, довесок к титулу, которое он получит после женитьбы. Отец рад. Никогда не видела его таким счастливым, хотя он терпеть не может не знатных. Но у генерала много золота. А наше поместье разорено…

27 января

Вчера приехала тётушка Гиллеан – она единственная, кого я рада увидеть. А сегодня из Гисса вернулись тётя Агния и Розалинда. Одни… Интересно, почему с ними не было Фрэнсиса?

28 января

Розалинда завидует. Было бы чему…

Тишина коридора взорвалась непонятной вознёй. Я замерла, вслушиваясь в шорох. За дверью раздались приглушённые голоса и шаркающие шаги. Прикрыв дневник и отложив его в сторону, бесшумно подкралась к двери.

Голоса становились все громче, чётче. Судя по тону, это был генерал, споривший с кем-то.

– Ты погорячился…

– Знаю! – прошипел Артейр. – Всё пошло наперекосяк.

– Сука… Её с самого начала нужно было завалить на кровать и отыметь так, чтобы она просила ещё и ещё! Может, тогда бы девчонка не таскалась с конюхами! Для чего ещё нужна брачная ночь?

– Иннис… как всегда. Помой рот с мылом!

– Какие мы нежные…

Раздался резкий хлопок. Кто-то кому-то влепил подзатыльник.

– Для чего нужна брачная ночь? – прохрипел Артейр. – Может, для того, чтобы вытащить своего безмозглого друга из игорного притона, чтобы этот гений не просадил последние штаны?

Послышался ещё один хлопок.

– Зря ты связался с графом, Вик… – устало вздохнул один из мужчин. Теперь… теперь на твоих руках кровь.