Тонкая грань

– А как ты думаешь, это всё сделал один человек или несколько?

– Мне кажется, их было как минимум двое. – Маша задумчиво ощупывала все зеркала.

– А почему? Мне, наоборот, кажется, что один. Так, просто чутьё.

– В нашем деле лишь на чутьё полагаться нельзя. Просто, если это был один человек, то явно с раздвоением личности. Ну, или очень сложное чувство юмора. Представь: убил, постоял такой, подумал: «А почему бы мне тут всё не разнести к чертям собачьим?» – и взялся за дело.

– Ну ладно, это правда странно. Зачем вешать зеркала, чтобы их потом разбить?

– Ладно, наша задача собрать улики и образцы. Головы пусть ломают наши драгоценные директора. Давай за работу, а то ничего не найдём, и придётся оправдываться перед начальством. Терпеть не могу оправдываться.

– А у тебя есть предположения о смысле этих надписей?

– О, конечно, я же экстрасенс. Или нет. Пока это просто жуткая мазня. Может, убийца хотел, что бы мы увидели его лицо? Или лицо жертвы? Или библиотеки? Кто знает. Возьми рабочий фотоаппарат и сфотографируй всё, каждую деталь. Я ещё возьму анализ крови с надписи на зеркалах. Вдруг они отличаются от той, что на полу?

– Я нашла какой-то кусочек ткани. – Я медленно с небольшим отвращением подняла небольшой клочок с пола и показала напарнице. – На полу лежал.

– Отличная работа, Шерлок. Теперь аккуратно положи в зип-пакет. Только лучше не дыши на него, это же ценная улика. На вес золота! Ну, почти.

– Маша, можно вопрос? – Я, наконец, набралась духу и решилась спросить то, что интересовало меня последние тридцать минут.

– Задавай, конечно.

– Как ты относишься к нашему агентству?

– Я знала, что ты спросишь. Не переживай, что бы я ни говорила, я отношусь к Империи с уважением и почитанием. Я знакома со многими работниками и наслышана о громких делах, которые вы решили. Мне и самой эта вражда не нравится, я даже рада, что нас объединили.

– А из-за чего эти агентства вообще начали враждовать?

– Очень долгая история, могу объяснить только вкратце: началось всё ещё с самой планировки зданий. Утвердили проекты в один год, даже закончили строительство с разницей в пару дней. Сначала Артель имела большой успех, но через несколько лет быстро скатилась и рейтинги возглавила Империя. Вражда шла долго, часто работники пытались вставить палки друг другу в колёса, даже была какая-то личная проблема между бывшими директорами. Потом власть с разницей в один год передалась молодым управляющим: Ксюше и Дане. С их приходом положение стало чуть лучше: агентства враждовали, но не пытались портить друг другу жизнь. Империя славится своими хитрыми и продуманными планами, Артель же в основном действует напрямую. Но объединение нам не грозит, эти два быка никогда не смогут жить дружно.

– Мда… У Ксюши сложный характер, но она хорошая и добрая.

– Даня тоже неплохой человек. Может, конечно, повыделоваться, но не со зла.

– Ага, удостоилась чести пообщаться с ним наедине. – Я недовольно скривила лицо.

– Он со всеми малознакомыми так, тем более, если ты из Империи. Я думаю, вы ещё подружитесь.

– Ну-ну… – Я быстрее с крыши спрыгну, чем подружусь с ним. Но вслух, конечно же, я этого не сказала.

– Всё, хватит болтать. Мы уже закончили, пора отправляться в офис.

Мы в последний раз осмотрели комнату и отправились в Артель. Помещение с разбитыми зеркалами вновь наполнилось одиночеством и болью утраты.

Ирина.

Я и Иван стояли у входа в многоэтажное квартирное здание. Серость и невзрачность нагоняли тоску, а дождливая погода только усугубляла ситуацию. Не люблю подобные места.

– Здесь живёт наш Прокуров? – Я озадаченно посмотрела на напарника, поправляя промокшие от небольшого дождика тёмные волосы.

– Верно. Третий этаж, квартира десять. Какие против него улики? – Парень галантно приоткрыл дверь подъезда и пропустил меня вперёд. Так и знала, что он даже не старался подготовиться к миссии, не зря я всё десять раз перечитала.

– Прокуров Дмитрий Алексеевич, двадцать пять лет. Является… являлся аспирантом убитой. Предполагаемый мотив: зависть и научный конфликт. Аспирант уже давно метил на место убитой, но учительница слишком любила свою профессию, да и дети души в ней не чаяли. Из улик: в его сумке был найден флакон с закисью азота, так же на его руках видны порезы, возможно, от разбитых зеркал. Так же ученики говорили, что за день до убийства они с Натальей Валерьевной о чём-то громко спорили в коридоре. Вроде всё.

– Его ещё не допрашивали?

– Не успели. Дело слишком быстро передали нам, полиция успела разобраться только с местом преступления.

– Отлично. – Ваня подошёл к двери с табличкой "10" и позвонил в звонок.

– Кто там? – по ту сторону двери послышался встревоженный мужской голос. Нам явно не рады, но так даже интереснее.

– Лейтенант Иван Сергеевич, детективное агентство «Артель».

– Лейтенант Ирина Евгеньевна, детективное агентство «Империя». Нам нужно вас допросить.

– А ордер у вас есть?

– Мужчина, ордер нужен для обыска, а у нас лишь пару вопросиков. Но если вы имели ввиду повестку, то всё при себе. – Парень вальяжно достал из кармана пиджака документ и поднёс к дверному глазку. А мне нравится его подход. – Я добродушно даю вам выбор: либо мы мило побеседуем у вас в квартире, либо мы грозно отправимся в отдел, где мы будем общаться в пыточной.

– Пыточной? – Я удивлённо посмотрела на напарника, на секунду знатно афигев от его слов, но тот лишь подмигнул, взглядом прося подыграть. Лис хитрожопый.

– Проходите, конечно!

Дверь отворилась, и перед нами открылся вид на взрослого, немного неопрятного мужчину в домашней одежде и больших чёрных очках. Он добродушно запустил гостей и закрыл дверь на защёлку.

Квартира была небольшой и неубранной. На столах и комодах виднелся небольшой слой пыли, а одежда лежала где попало.

– Проходите в зал, я заварю чай и приду.

Мы кивнули и отправились в указанную комнату. Она выглядела вполне приемлемой. Телевизор на стене, большой диван с низким столиком. Пушистый ковёр и плотные шторы дополняли своеобразный интерьер. Рядом с телевизором стоял письменный стол, полностью заваленный бумагами, а возле возвышался книжный шкаф, полностью забитый разного рода литературой.

– В этой квартире давно не было женской руки.

– Как ты это поняла?

– Тут много факторов. Например, пыль на полках, да и не только на них, она буквально везде. Всё разбросано, хаотично навалено. Так же во всей квартире нет ни одной женской вещи. И запах только мужской, нет ни женских духов, ни кремов, ни шампуней. А ещё наш подозреваемый не особо следит за собственным внешним видом. Можно сделать вывод, что женщина в этой квартире появлялась минимум неделю назад.

– Вы, женщины, замечательные создания. – Ваня подошёл к книжным полкам и начал изучать их наполнение.

Спустя две минуты в зал вошёл хозяин квартиры. Поставив три чашки чая и тарелку печенья, он сел в кресло рядом с диваном. Мужчина выглядел бледным и взволнованным, что не могло не вызвать подозрение. Ваня опёрся о полки и посмотрел на подозреваемого.

– Дмитрий, спасибо, что согласились нас принять. Мы понимаем, что это неприятно, но нам нужно прояснить некоторые моменты, связанные с кончиной Натальи Валерьевны. – Я села на диван и добродушно улыбнулась, пытаясь создать непринуждённую атмосферу.

– Да, конечно. Я… я в шоке. Она была замечательным… наставником. Хотя… – Дмитрий нервно поправлял очки и сжимал горячую чашку.

– Хотя? Не стесняйтесь, Дмитрий. Между аспирантом и профессором иногда возникают… небольшие недопонимания. Как считаете? – Ваня выпрямился и намекающе ухмыльнулся.

– Ну… Наталья Валерьевна… она иногда была… упрямой. Трудно было доказать свою точку зрения. – Дмитрий замялся и почесал затылок.

– Говорят, накануне трагедии вы довольно громко спорили в коридоре университета. О чём вы спорили? – Ира попыталась неприметно приблизиться к сути.

– Это… это была научная работа. Я предлагал новую интерпретацию одного исторического события, а она категорически не соглашалась. Говорила, что это «ересь» и «полный вздор».

– «Ересь» и «вздор» – сильные слова. – Ваня взял с полки потрёпанную книгу и без интереса начал её листать. – Они явно отражают не только научные разногласия. Не завидовали ли Вы, Дмитрий, успеху и влиянию Натальи Валерьевны? Все в школе знали, что ей давно пора на пенсию, но она никак не хотела уходить.

– Завидовать? Я мечтаю о пенсии и славе человека, которому давно пора на покой? У меня свои исследования, свои амбиции. Да, может быть, я хотел бы защитить свою научную работу… но при чём тут…

– Посмотрите. – Я перебила мужчину, и, достав из кармана небольшой снимок, протянула его Дмитрию. Лишняя болтовня только занимает наше время. – Дмитрий, вы были в заброшенной библиотеке в последние дни?

– Нет! Что вы! Зачем мне там быть? Там же… разруха. – Мужчина отшатнулся и вернул снимок.

– Разруха, да. Но весьма специфическая разруха. – Ваня подошёл ближе и сел рядом с подозреваемым. – Комната обклеена зеркалами. Необычно, правда? И знаете, что ещё необычно? В вашей сумке нашли пузырёк с закисью азота.

– Это… это не моё! Я… я использую её в клубах! Это для… вечеринок! – Мужчина смущённо уставился в пол. Ого, вот это у него развлечения. А с виду такой приличный мужчина. Ну, если не смотреть на пузо и сальные волосы.

– И часто ли вы распыляете закись азота в закрытых помещениях? – Я попыталась спросить как можно дружелюбнее.

– Ну… иногда… для эффекта…

– А царапины на руке? Они похожи на… – Ваня наклонился и почти прошептал. – Осколки стекла. Объясните это, Дмитрий.

– Я… я случайно разбил стакан. Вчера вечером. Убирался… – Мужчина в панике поднял голову и нервно забегал глазами от одного агента к другому. Если он и правда убирался, то явно не руками. – Это всё случайности! Вы делаете из меня монстра!

– Мы просто ищем правду, Дмитрий. – Я в примиряющем жесте подняла руки. Вот как обычно: Ваня раздраконил, а успокаивать мне. – И сейчас ваша история выглядит… очень неправдоподобно. Возможно, сейчас самое время рассказать нам, что на самом деле произошло в той библиотеке. Помогите нам, и вы поможете себе.

– Я правда не виноват! Если бы я что-то знал, я бы рассказал вам, правда.

– Хорошо. – Я сделала глоток чая и поднялась с места. – Если что, мы с вами свяжемся. И, прошу, не покидайте город. Иначе мы можем воспринять это как попытку побега, и тогда будет очень плохо. Хорошего дня.

Я взяла Ваню под руку и потащила к выходу из квартиры. Когда мы покидали лестничную клетку, парень поинтересовался:

– Ну что думаешь?

– Думаю, что он не виноват. Если судить по языку тела, можно подумать и на него, он трясётся как осиновый лист и слова без заикания проговорить не может. Но такой трус не способен на убийство. Отметать полностью его, конечно, не будем, но и тревожить – смысла нет. Да и, если я не ошибаюсь, по записям полиции у него есть алиби. Он в это время был в одном из клубов.

– Но на всякий случай проверить стоит. – Ваня достал из внутреннего кармана пиджака старую книжку, которую пролистывал во время допроса.

Мои брови полетели вверх от удивления. Он спёр вещь у подозреваемого? А Ксюша ещё на мои выходки ругается. Да я ангел воплоти.

– Какого…

– Ти-и-ише. На одной из страниц почти свежая кровь, скорее всего, порезался об бумагу, но это может помочь в экспертизе. Да и на книге могут быть его отпечатки.

– Я поражена. Ты когда вообще успел?

– Я ловкий и продуманный. Кто у нас дальше по списку?

– Морозов Андрей Ибрагимович, бывший муж. Жил за счёт жены больше пяти лет, а после развода она забрала себе всё, а его выгнала на улицу. С недавнего времени он работает в театре и скоро у него репетиция, там и перехватим.

Мы вышли на улицу и сели в служебную машину. Ваня сел за руль, а я уместилась на переднем сидении рядом.

– А какой мотив? Месть?

– Возможно, ещё и деньги. – Я пожала плечами. – В школе, которой она работает, неплохо так платят. Алиби в тот день у него нет, а в квартире нашли книгу с заметками Львовой. Сейчас он один: ни жены, ни возлюбленной нет.

– По твоим описаниям я уже предвещаю непростой диалог.

Через пятнадцать минут дороги мы оказались у большого старого театра. Здание давно нуждалось в ремонте, а само расположение было неудобным для зрителей.

Чуть поодаль от входа мы показали удостоверения и прошли за кулисы. На одном из стульев сидел пожилой недовольный мужчина и зашнуровывал ботинки.

– Морозов Андрей Ибрагимович? – Я подошла к мужчине и показала документ. – Нам нужно поговорить. Мы из детективного агентства.

– Агентство? Я что, настолько плохо играю? Зрителям не нравится? Это к режиссёру. Я к детективам не имею отношения. Или театр теперь тоже государственная тайна? – Мужчина сгорбился и исподлобья уставился на меня.

– Театр, Андрей Ибрагимович, – это зеркало жизни. А иногда, как известно, зеркала могут отражать и… весьма неприятные вещи. – Ваня присел на табуретку напротив и вальяжно закинул ногу на ногу.

– Философ нашёлся. – Подозреваемый фыркнул и невольно перевёл взгляд на Ваню. – Ну и что вам нужно? У меня через час репетиция.

– Мы не займём много времени. – Я достала записную книжку, с целью записать хоть что-то сказанное этим хамом. – Нам известно о ваших… непростых отношениях с Натальей Львовной.

– Бывшая жена. Проехали. У всех бывают разводы.

– Да, но не у всех разводы приводят к лишению всего имущества и выселению на улицу. Это, знаете ли, оставляет осадок. Особенно когда ты – талантливый актёр, а она – высокомерная историчка. – Ваня весело подмигнул собеседнику, но тот шутки не оценил.

– Она была… женщиной принципов. Не всегда справедливых, но принципов. И я не голодаю, как видите. На кусок хлеба хватает.

– Хватает на кусок хлеба, Андрей Ибрагимович, или на что-то большее? – Я присела на сундук, что бы быть на одном уровне с собеседником. Когда я стою, его взгляд исподлобья отбивает всё желание говорить, оставляя только мечты набить под этими серо-голубыми глазами фингалы. – Веселящий газ, или закись азота, например, вам знакома? Очень странная смерть в библиотеке, вам не кажется?

– Закись азота? Я что, клоун, чтобы развлекать людей газом? Я актёр, я играю чувства, а не травы. Она, наверное, перенервничала со своими конспирациями. – Мужчина недовольно сжал челюсть.

– Забавно, Андрей Ибрагимович. В вашей квартире нашли книгу по древним культам с её пометками. Очень странно, не кажется? – Ваня с каждым словом улыбался всё больше.

– Да это старый реквизит! Я готовился к роли колдуна. Наталья обожала эти древности. Она пичкала меня ими, чтобы я лучше ее понимал. Но она никогда не говорила мне, зачем ей это нужно.

– У вас есть алиби на вечер убийства, Андрей Ибрагимович? – Я в который раз за этот день попыталась сгладить углы, смягчив голос.

– Нет. Я… гулял. Был в парке. Один. Что, теперь каждый, кто гуляет по ночам, – убийца?

– А вот это интересно. Вы мастер грима, Андрей Ибрагимович. – Ваня встал с места и начал с интересом осматривать реквизит. Неужели опять что-то сопрёт? – Можете изменить внешность до неузнаваемости? Имитировать голос?

– Могу. Это моя работа. Но причём здесь это?

– Зеркала. В библиотеке. – Ваня резко обернулся к собеседнику и опёрся на что-то из реквизита. Он фильмов для такого пафоса насмотрелся? – Вся комната была увешана зеркалами. Зачем кому-то зеркала в заброшенной библиотеке? Если только… чтобы отразить что-то. Или кого-то. И создать… иллюзию.

– Я ничего не знаю о зеркалах! Откуда мне знать? Я… я устал от этих вопросов! – Мужчина резко подскочил и возмущённо задрал подбородок. – Вы обвиняете меня в том, чего я не делал! У меня была причина её ненавидеть, но я бы ни за что её не убил!

– Тогда вам нечего бояться, Андрей Ибрагимович. Но поймите, зеркала часто говорят правду, даже если их криво повесили. – Я встала с места и протянула подозреваемому свою визитку. – Если что-то вспомните – звоните. Спасибо за разговор.

Мы с деловым видом медленным шагом покинули театр. Запах масла и старых костюмов немного кружил голову, но в целом здание навевало приятное ощущение ностальгии. Всегда мечтала посетить спектакль. Может Максим додумается пригласить?

– Ну что, напарник, надеюсь, ты в этот раз ничего не стащил? – Я сложила руки на груди и посмотрела на Ваню.

– Не, на него у меня подозрений нет. Да и я не знаю, что из реквизита трогал он, а что нет.

– Я тоже сомневаюсь в его виновности. Такой грубый и крупный мужчина выбрал бы не такой хитрый ход. Если бы хотел убить – убил бы напрямую. Да и вся эта ерунда с надписями и вырезами на коже ему ни к чему.

– Солидарен. Думаю, на сегодня хватит. Едем в офис?

– Едем. А то я устала уже.

Чёрная машина с логотипом компании «Артель» двинулась с места и покинула парковку старого театра. Я смотрела в окно на меняющиеся пейзажи и пыталась сложить пазл воедино. Но все эти убийства как чёртов пазл от компании Heinz*. Кажется, вроде легко: убийца столько подсказок понаоставлял. А в итоге мы в тупике.

Пазл от компании Heinz* – головоломка из 570 абсолютно одинаковых деталей цвета кетчупа. Был выпущен в 2020 году, с целью иронизировать над тем, как сложно бывает достать кетчуп из стеклянной бутылки.

Никита.

Я и Даниил медленно двигались по пустому коридору. Шум наших шагов эхом раздавался по этажу. На моём высоком сопровождающем был деловой костюм с приглаженной рубашкой, а на мне медицинский халат с бейджиком.

Когда мы почти пришли к точке назначения, в нос ударил резкий запах спирта и трав. Но этот запах мне слишком знаком, чтобы на моём лице дрогнула хоть одна мускула.

– Ну вот, Никита… Пришли. Вот она, наша скромная обитель науки, так сказать. Не Империя, конечно, с вашими-то масштабами. – Даня приложил пропуск к датчику на входе, и дверь медленно раскрылась.

Чистота и освещённость слепили глаза, но стерильность поражала. Я медленно вошёл и осмотрелся. Всё для работы было готово: множество техники, пробирки, яды и лекарства. Все стеллажи были заставлены цветными препаратами. Учитывая, что по слухам в этом агентстве давно не было химика, я очень поражён. Надеюсь со сроками годности тут всё нормально.

– Скромность украшает, Даниил Евгеньевич. Хотя, признаться, я ожидал увидеть что-то… более хаотичное. Для «Артели», известной своим… эм… неортодоксальным подходом.

– Ортодоксальный подход приводит к ортодоксальным результатам. – Даня сложил руки на груди и усмехнулся. – А мы, знаете ли, в «Артели» привыкли решать задачи, которые другим не по зубам. Вот и пришлось Ксении, вашей блистательной директрисе, согласиться на сотрудничество с нами.

– Блистательной – несомненно. И проницательной. Она прекрасно понимает, что даже «Артели» иногда нужна помощь… эксперта в тонких материях. Даже вызвала меня из законного отпуска.

– Тонких материях, говорите? – Даня внимательно следит за тем, как я хожу и всё изучаю. Ещё немного и он прожжёт дыру в моём халате одним лишь настолько изучающим взглядом. – Посмотрим, что вы скажете, когда увидите результаты вскрытия. Там не тонкие материи, а… настоящая чертовщина. Хотя, уверен, для вас, токсиколога, и чертовщина – всего лишь набор химических элементов.

– Всё в мире – это химия, Даниил. Вопрос лишь в том, какие элементы и в каком сочетании. Даже… – Я сделал паузу, тщательно подбирая слова. Не хватало мне ещё облажаться. – …мотивы преступника. Что касается вскрытия, я уверен, что патологоанатомы полиции сделали всё возможное, но…

– Но? Всегда есть это «но», правда?

– Но опытный глаз, знающий специфику… скажем, редких ядов или необычных реакций… может увидеть то, что упустили другие. Особенно если дело касается Империи и Артели… объединившихся. Такие вещи, как вы сами сказали, простым подходом не решить.

– Ладно, Никита. Убедили. Надеюсь, ваш «опытный глаз» увидит то, что нужно.

– А как тут со звукоизоляцией?

– Стены толстые, звукоизоляция хорошая. По крайней мере, никто не слышит, как я ругаюсь на этих бездельников, если они что-то напутают.

– Толстые стены – это плюс, особенно если работаешь с чем-то… нестабильным.

– Нестабильным? – Даня скептично приподнял бровь. Ну наконец-то хоть что-то искреннее на его лице. – Да у нас тут всё нестабильно. Особенно результаты исследований. Как думаете, ваши «современные» методы помогут нам разгадать эту загадку?

– Надеюсь на это. Токсикология – развивающаяся наука. Возможно, у меня будет взгляд, отличающийся от вашего. И этот взгляд окажется полезным. В любом случае, хуже не будет, ведь так?

– Хуже уже некуда. Два конкурента в одном офисе… это, знаете ли, не сулит ничего хорошего. И всё из-за этого… – Даня устало вздохнул и махнул рукой. – Ладно, проехали. Лучше скажите, какие условия работы вам нужны?

– Главное – наличие справочной литературы, доступ к базам данных и, разумеется, соблюдение всех норм безопасности. Знаете, не хотелось бы стать частью следующего «непонятного преступления». А, и да, помощники мне не нужны, я работаю один.

– Безопасность превыше всего. В этом можете не сомневаться. Но если вы думаете, что здесь царит хаос, то ошибаетесь. Просто… мы привыкли к определённому порядку. – Даня благосклонно кивнул мне и пошёл к выходу. – И кстати, можешь обращаться на «ты», я не кусаюсь.

Директор помахал и покинул помещение. Я покачал головой и принялся изучать оборудование. Лабораторию наполняли лишь тишина и редкие шумы включающихся технологий.

Арина.

Я опаздываю. Уже как четыре минуты я должна быть в зале совещаний. Проносясь меж многочисленных столов, мой мозг уже перебирал все виды пыток, которые, скорее всего мне придётся пережить.

После того, как мне показали выделенный лично для меня кабинет, время потеряло значение. Я без остановки обустраивала свой уютный уголок в этом змеином логове, пока не поняла, что совещание начнётся с минуты на минуту.

Лавируя по коридорам, я примчалась к нужному кабинету. Может, стоит перекреститься? Хотя против Даниила, который так не любит непунктуальность, даже святая вода бессильна. Может, развернусь пока не поздно? Ладно, будет только хуже. Выдохнув, я вошла.

Меня встретило пять безразличных взглядов, и один сурово-презрительный. Надо было ещё погулять, вдруг взорвался бы. Я спокойно кивнула и прошла к своему месту.

Даня и Ксюша стояли во главе стола, дожидаясь пока все буду в сборе. Ксюше моё опоздание безразлично, а вот павлин прям дыру взглядом прожигает. Стараясь не смотреть в его сторону, я делала вид, что меня очень привлекает вид из окна.

Тихо чертыхнувшись тишину, нарушил Даня:

– Раз все в сборе начнём. Сначала скажу я. Была найдена ещё одна немаловажная улика. В кармане погибшей была найдена открытка с изображением зеркального лабиринта. На обратной стороне – фразы: «Тот, кто смотрит – исчезает. Тот, кто отводит взгляд – погибает», но надпись можно заметить только под ультрафиолетом. На открытке нет отпечатков даже самой учительницы, что подтверждает факт, что подложили её уже после смерти.

– Наш убийца прямо-таки рифмоплёт. – Маша задумчиво почесала подбородок.

– Да не то слово. – Ксюша посмотрела на открытку в зип-пакете. – Так, ладно, как прошли миссии? Что удалось выяснить? Маша и Арина, начните вы.

– Есть. – Маша встала с места и повернулась к директорам. Я же решила тактично промолчать и продолжить с умным видом разглядывать потрёпанные здания напротив агентства. – Мы взяли образцы зеркал и крови. Так же нашли отверстие, откуда был запущен газ. Ещё Арина нашла клочок одежды. Всё это давно было передано в лабораторию. Отчёт окончен, могу сесть?

– Садись. Молодцы, девочки. – Ксюша с одобрением кивнула. Да ну! Неужели нас хвалят, а не ругают как обычно? Звучит как тост! – Ирина и Иван?

– Мы опросили двух подозреваемых из четырёх. – Ира встала со своего места. – Аспиранта убитой и бывшего мужа. У первого алиби, да и речи вполне убедительны. Второй просто не способен на такое мелочное убийство. Так же Иван… "одолжил" книжку с ДНК аспиранта. Тоже было передано в лабораторию. Отчёт окончен.

– Садись. – Даня кивнул и посмотрел на токсиколога. – Никита, что там в лаборатории?

– Я успел только сверить кровь с пола и надписи и кровь с книжки. Надпись была сделана кровью Львовой, на полу она же. А кровь с учебника никак не связана с убийством. Ткань я пока проверить не успел. На осколках никаких следов, убийца был в перчатках. Пока всё.

– Все молодцы. – Ксюша кивнула и гордой походкой направилась к выходу. – Заканчивайте дела в офисе и отправляйтесь по домам. Хорошо выспитесь и завтра продолжим расследование. Всем хорошего дня, свободны.

Ксюша покинула зал, следом за ней поднялись и остальные. Перед тем, как покинуть кабинет, мой взгляд уловил недовольное лицо и еле уловимое презрение, направленное в спину нашей начальнице. Похоже, кому-то очень не нравится, когда в его владениях появляется новая хозяйка. Хотя, мне кажется, ему в принципе девушки не нравятся.