Полная версия
– Инспектор, поди, сейчас в головной звонит. Национальное бюро пришлют, точно вам говорю. Ясно же, что не обычное убийство.
Этан глубоко вздохнул и согласился, отбрасывая мысли о шепотках за спиной и косых взглядах некоторых сослуживцев. Он сосредоточился и осмотрелся. Место преступления походило на… картину или скульптуру. Кто-то приложил немало сил, чтобы девушка выглядела очень красиво. И место выбрал с умом.
Небольшая роща полукругом опоясывала вымощенную площадь, и шанс, что кто-нибудь что-нибудь видел, стремился к нулю. Камера на здании городского совета фиксировала лишь центральный вход и не захватывала в фокус всё остальное.
Возле переулка уже толпились зеваки – люди с суперспособностью чувствовать неприятности. Где бы что не происходило, всегда появлялись любители острых ощущений. И ведь никогда вовремя, чтобы предотвратить, спасти. Всегда после, когда плохое уже случилось. Собирались, как плакальщицы на похоронах: причитали о злой судьбе, плохом правительстве и слепых гардах, что опять проморгали преступление.
Этан с отвращением отвернулся, не желая видеть на лицах нескрываемое любопытство, и зацепился взглядом за знакомый фургон почтовой службы.
– Аластер, привет!
Парень выбрался из кабины, ероша короткие волосы, и махнул в ответ.
– Привет, Этан. Разрешите проехать? Мне нужно в совет корреспонденцию доставить. А потом в больницу отвезти новое оборудование и медикаменты.
Он остановился, впиваясь взглядом в убитую девушку и потрясенно качая головой:
– Такая маленькая, хрупкая. Прекрасная, но застывшая навеки. Господи.
Этан промолчал, жестами прося коллегу обеспечить Аластеру проезд, и вернулся к месту преступления.
Аккуратно обошёл фонтан, рассматривая жертву, и нахмурился. Она показалась смутно знакомой. Где-то они пересекались, вот только где…
И тут он вспомнил. Паб Рори!
– Это Эва Бирн.
– Ты знаешь её?
– Встречал пару раз в пабе у маяка…
– Что тут у нас?
Грузный сержант Брендон Милли, напоминавший раскормленного кота, которого погладили против шерсти, хлопнул Этана по плечу, и тот быстро обрисовал ситуацию.
– Эксперты уже на подходе. Езжай в паб, поговори с посетителями, может, кто видел чего. Пит, отправляйся к родственникам, расспроси мягко, ну, сам понимаешь. Остальные рассыпались по округе. Перетрясите центр, как мешок с овощами. Разгоните этих зевак. За работу, мальчики.
Этан отсалютовал сержанту и отправился к мотоциклу.
Он ненавидел, когда работа затрагивала родных людей. Зря они не уехали из Ирландии, когда представилась возможность.
***
Атмосфера паба пульсировала мнимым спокойствием. Обычно тут стоял гомон и хохот, но сегодня посетители сидели небольшими группками и тихо переговаривались между собой.
– О, явился, – донеслось до Этана, но тот сделал вид, что не услышал, сразу направляясь к барной стойке.
Рори встретил его улыбкой, полной печали и тревоги. Это настораживало. Будто дело не только в убитой девушке, которую тут частенько видели, но и в чём-то другом.
Неужели опять?
– Как дела, Ро?
– Новости уже слышали. Как думаешь, как у меня могут быть дела? За последний час я каких только намеков не наслушался, – Рори пожал плечами, медленно протирая столешницу, и бросил взгляд на входную дверь.
Это не укрылось от внимания Этана.
– Ты ждёшь Финна?
– Я не хочу, чтобы он тут сейчас появлялся, но не могу дозвониться.
– Паб твой, Рори, – мягко напомнил ему Этан, но тот покачал головой.
– Но город не наш. Сам знаешь, как к нам относятся. Неместные, северные, так еще и Финн… – прошептал Рори, – Людям плевать, что его оправдали.
Этан незаметно сжал столешницу до побледневших пальцев. Он знал, что в городском совете у мэра лежат несколько прошений о закрытии паба. И парочка не совсем приятных кляуз на Финна.
«Неблагонадежного выходца из Северной Ирландии. Бывшего члена банды. Обвиненного в убийстве, но оправданного (и на самом ли деле он невиновен?)».
Вспоминать о позорном разговоре с мэром не хотелось, но в голову помимо воли лезли замаскированные приказы вести себя тихо, или при любом удобном случае их выпрут из города.
Неправильно так думать, тем более гарде, но Этану очень хотелось посмотреть на эту святошу сейчас, когда одна из «благопристойных душ» распята на городском фонтане другой «благопристойной душой» в их чистеньком, непогрешимом городишке.
– Успокойся, – донёсся до него голос брата, и Этан вынырнул из невесёлых дум. – Всё будет хорошо. Я принесу тебе завтрак, а то, судя по виду, в отпуске ты питался воздухом и утренней росой.
Этан тепло улыбнулся Рори и кивнул, позволяя себе немного расслабиться.
– Кара падёт, я уверена, – прошептала старушка у окна, крестясь так усердно, будто хотела отвести беду одним жестом. – Бедная девочка. И всё из-за того, что пускают в наш город всякий тёмный люд.
– Мэр закрывает глаза, – поддакнула вторая – божий одуванчик из тех, кто считает, что правы только они. – Но все знают: там, на севере, у них свои порядки. Кто оружием баловался, кто в банде ходил… А теперь вот сидят тут, будто ни при чём.
– Осторожнее, Мэри, – проворчал мужчина у стойки, делая большой глоток пива. – Не всё так просто.
– А чего сложного-то? – вмешался другой завсегдатай. – В Белфасте таким, может, и спускали многое, а у нас земля тихая. Нам не нужны те, кто привык решать вопросы кулаками да ножами.
– Ты сам в его паб пришёл, Том, никто на аркане не тащил, – хмыкнул кто-то с дальнего столика. – Паб знаменит. Туристы его любят, в городскую казну денюжка капает, а мы потерпим. Но кровь-то на земле, ее не спрячешь, эт верно. Земля все помнит.
– Грех не только на убийце, – снова заговорила первая старушка. – Но и на тех, кто семью такую держит под своей крышей. А нам весь город как дом родной.
Этан наблюдал за братом, а внутри всё сжималось.
«В банде ходил», «северяне», «кровь на земле».
С тех пор прошло много лет, но для людей это не имеет значение. Для них Финн всегда будет «тем, кого оправдали, но не очистили».
Этан знал: он обязан оставаться спокойным. Гарда не имеет права осуждать за сплетни, не имеет права горячиться, даже если речь о семье. Он слишком хорошо понимал, что любое его слово можно исказить – и как брата обвинить в предвзятости, и как стража порядка упрекнуть в том, что он «прикрывает своих».
Если бы люди здесь хоть немного знали Финна… Но Киллмари – тихий и спокойный. Трясущийся над репутацией. Гордившийся званием самого чистого города графства Керри. И семья Бёрг на этом идеально чистом полотне как пятна грязи.
Этан достал блокнот, стараясь выглядеть так, будто разговор утих. Вытаскивая на поверхность чувство, с которым он каждый день надевает форму: желание защищать – и тех, кто ему дорог, и тех, кто шепчет за их спинами.
– Добропорядочные жители Киллмари, – Этан встал со стула и выдавил улыбку, хотя хотелось вышвырнуть их всех из заведения Рори, – возможно, кто-нибудь из вас знал убитую? Эва Бирн, она приходила сюда частенько…
– О, малышка Эва! – всплеснула руками дородная женщина. – Знали, знали, она часто возле Замка-то крутилась. Всё про историю узнавала, мол, на исторический пойти хочет.
– Да мужиков ваша учёная высматривала, – выдал Том. – Богатой жизни хотелось. Потом чёт ей Рори приглянулся. Но у него что-то там с Блэр намечалось, ха!
Этан украдкой посмотрел на Рори, который как ни в чём не бывало расставлял перед ним тарелки с едой. И только плотно сжатые губы выдавали истинное его состояние.
– А конфликты у неё с кем-нибудь были?
– С Финном, – сообщил Рори, твёрдо глядя в глаза Этану, и паб затих, прислушиваясь к их разговору. – Эва пыталась объяснить… некоторую неправильность в его поведении, призывала ходить в собор, замаливать грехи прошлого. Но ты же знаешь Финна, он терпеть не может непрошенных советов.
О, Этан знал.
– Вчера вы говорили?
– Нет, она просидела в пабе почти до закрытия. Не подходила ко мне, но я большую часть времени провёл на кухне. Спроси о ней Джейн, вот только сегодня она не пришла на работу. Не позвонила.
– Подожди, – Этану очень хотелось бы ослышаться или представить, что речь идёт не об этом человеке, – Джейн?
– А, да, ты же не в курсе, – всплеснул руками Рори. – Я месяц назад помощницу взял – Джейн Ривс. Они сюда с сестрой переехали несколько месяцев назад. Отличная девушка, готовит – пальчики оближешь. Красавица. Обходительная, весёлая. Ответственная…
– На работу не ходит… – машинально продолжил Этан.
Он ненавидел подобные идиотские ситуации. В их городке проживало мало не коренных ирландцев, и практически всех он знал лично. Вероятность того, что за время отпуска сюда приехало целых две Джейн, стремилась к минус бесконечности.
– Не пришла только раз, – поправил его Рори. – Тебе бы с ней повидаться не мешало. Расспросишь её об Эве, заодно узнаешь, почему не явилась. Они на…
– На улице Дэменз живут, я в курсе, – мрачно закончил Этан и поднялся с места. – Спасибо за информацию. Я обязательно её проверю. Уважаемые жители, – обратился он к притихшим посетителям, – если вспомните что-нибудь, обязательно сообщите на станцию. Надеюсь на ваше благоразумие.
В последние слова он вложил как можно больше стали. Не хватало ещё, чтобы у горожан мысль о возможной причастности брата развернулась в полную силу.
– А вы разве не арестуете Финна? Опты-то имелся. И мотивчик тоже. Или если родственнички, то можно закрыть глаза? – поинтересовался не совсем трезвый посетитель, и Этан еле удержал на лице нейтральное выражение.
– Для задержания нет основания.
– Ну конечно, – проворчала божий одуванчик, – выгораживает ещё.
Этан перемножил в уме двузначные числа, чтобы не сорваться на грубость. Вздохнул. Отправил сообщение Финну с просьбой встретиться в ближайшие два часа и отправился на улицу Дэменз.
Он не имел права грубить жителям. Только не сейчас, когда в воздухе раздаются такие предположения.
***
Улица Дэменз находилась на окраине города, по дороге к замку Росси, в самом тихом и неконфликтном районе. В основном там располагались небольшие гостиницы и хостелы для туристов, и, учитывая специфику работы Джейн и Кэли, не сложно представить, почему они выбрали дом именно здесь.
Невольно в памяти всплыл вечер их знакомства. Никогда до этого Этан не испытывал такого острейшего возбуждения и желания, какое испытал, держа в руках тело Джейн. При своём росте и фигуре она казалась хрупкой под мощным Этаном. Отзывчивой и горячей. Он вспомнил, как холодили её тяжёлые длинные волосы его пальцы. Как насмешливо сияли глаза. Если бы не то сообщение на телефоне, Этан не позволил бы знакомству закончиться на одной ночи. Но, к несчастью Джейн, перед отпуском его отправили на курсы в Дублин, где как раз освещали проблему незаконной торговли артефактами на подпольных аукционах.
Теперь придётся присматривать за ними.
Улица встретила утренней тишиной. Этан прошёлся туда-сюда, здороваясь с копающейся на клумбах старушкой, и решительно направился к парадному входу дома Джейн. Вот только на звонок никто не ответил. Он обошёл периметр, осмотрелся, проверил гараж. По следам стало видно, что кто-то из семейства Ривс-Доусен уехал на мотоцикле и до сих пор не вернулся.
И подсказок о местонахождении не осталось.
– О, гарда Бёрг, здравствуйте! С выходом из отпуска.
Этан обернулся и приветственно помахал стоявшему возле ворот Марку. Курьер как всегда ярко улыбался.
– Вы сестёр Ривс-Доусен ищете?
– Мисс Ривс на работу не вышла, – пояснил он. – Рори волнуется, да и мне нужна информация о прошлом вечере.
– Эва, да, – сочувственно протянул Марк, – слышал. Но я их с утра не видел. То к О`Донованам приезжал, то к мисс Мэри. Может, случилось чего?
– Может, и случилось, – задумчиво протянул Этан, бегло осматривая стены из красного кирпича и весёленькие кашпо. – Если встретишь мисс Ривс, передай, чтобы она немедленно заглянула в отделение гарды.
– Конечно, гарда Бёрг, – покивал Марк и отправился с коробками к курьерскому фургону в конец улицы.
Этан ещё раз обошёл дом, сам не понимая, почему так неспокойно на душе. Меньше всего ему стоило волноваться за этих приезжих. То, что эта парочка причастна к убийству, даже не рассматривалось. Не их профиль. Но сведениями располагать могли. В конце концов, заглянуть к ним можно будет и вечером.
Телефонный звонок вырвал Этана из размышлений.
– Гарда Этан Бёрг слушает.
– Эт, Финна загребли, он в участке.
Дважды повторять не понадобилось.
Он влетел в кабинет сержанта, провожаемый то сочувствующими, то злорадными взглядами коллег, но это не имело никакого значения.
– Сержант Милли, сэр, почему арестовали Финна?
Сержант вздохнул так, будто огромный вулкан собирался проснуться, но передумал. Его необъятный живот всколыхнулся, невольно приковывая к себе внимание, и успокоился. Этану давали передышку, возможность взять себя в руки и не наговорить лишнего.
Это следовало ценить.
– Поступило заявление, не от тебя, Этан, что у Финна был конфликт с погибшей. А алиби на момент смерти девушки отсутствует. Он задержан на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств.
– Обычный спор теперь по…
Сержант встал, прерывая реплику, взглядом указал бледному Этану на стул и плотно закрыл дверь в кабинет.
– Сынок, я знаю, что брат твой этого не делал. Но волна пошла такая, вот-вот смоет. Сам понимаешь, в нашем городке да убийство? Кто бы мне вчера сказал, я бы тому в лицо плюнул. Национальное бюро приедет вечером, а у нас ничего. Ноль. И целая грязная жопа. Народ пришел, пожаловался, мы не могли проигнорировать. И, бога ради, уговори его рассказать о прошлом вечере: где гулял, с кем говорил. Даже если в окна к старым девам заглядывал…
– Он не скажет, – прошептал Этан. – Он ни при чем. Не делал этого. Но кто ему поверит, при таком прошлом?
– Ох, сынок. Знаю, вы парни славные, но будьте осторожны. Еще тише, еще смиреннее. Людские языки жалят без разбору. Они с радостью на вас все повесят. Вы приезжие, не местные. Чужаки. Такие могли убить. Но не городские. Так что иди. И, Этан, – тяжёлый взгляд вперился в подчиненного, прожигая до самого нутра, – смотри в оба. Ты мальчик смышлёный.
Этан отдал честь и вышел из кабинета, направляясь к рабочему столу в полной тишине. Стряхнул крошки с документов, перебрал бумаги с жалобами. Пытаясь сдержать полыхающее внутри пламя. Отгородиться от болезненных воспоминаний. До сих пор рвали сердце слёзы матери и молчаливое презрение отца, когда Финна уводили. Шепотки и смех соседей. Грязная ругань и сплетни. Снятие обвинений. Переезд в Киллмари. Как можно дальше от родных мест. Но и здесь об их прошлом стало известно. Братья научились не замечать завуалированных намеков и оскорблений, сквозь показушное дружелюбие. Смирились, что не все горожане готовы отмахнуться от чужих ошибок. И да, Этан по-человечески понимал их. Раз оступившись не каждый возвращается на прямой путь. Но прошло столько лет. Финна многие хорошо знают. Любят его юмористические заметки в газете. И все равно, первым делом, вспомнили про него. Ведь проще обвинить чужака, – все еще чужака, – чем допустить, что виновным может оказаться местный.
И пусть Этан обычный гарда. Без права участия, без голоса. Он поймает этого ублюдка и докажет непричастность брата. Обязательно.
Заброшенный дом на
востоке Аппер-Парк-роуд
Тело казалось лёгким, невесомым. Его качало туда-сюда, будто Джейн лежала на надувном матрасе в бассейне. И водная гладь под ней шла то спокойной рябью, то неистовыми волнами. А ещё мерзкие крики чаек над головой, от которых становилось муторно.
Двигаться не хотелось, думать тоже. Проблемы и дурные мысли не задерживались в голове дольше секунды, тут же растворяясь в абсолютном ничто вокруг. Джейн ненавидела это состояние полной беспомощности и временного освобождения, что оно дарило.
Кто, что, с кем – неважно.
Дурман баюкал в липких, омерзительных объятьях, позволяя персональному кошмару пользоваться её телом, как угодно.
Теперь Джейн это чувствовала. И отвращение к себе перекрыло искусственную эйфорию.
Она очнулась на рассвете, спихнула с себя голого Роя и отправилась в душ.
Мышцы ныли, голова раскалывалась. Хотелось вздёрнуться на ближайшей балке.
Привычные мысли.
Холодная вода впилась в кожу жёсткими иглами, выдирая из сна, и Джейн застонала, начиная ощущать тело как своё.
Пытаться найти в этом дерьме хоть что-то позитивное – бессмысленно.
Ей дали какую-то дрянь, а когда она начала действовать, убирая возражения и запреты, имели ночь напролёт. Вливали в глотку алкоголь и вновь имели, примитивным способом заявляя права.
Джейн затрясло. Она согнулась пополам на дне обшарпанной душевой кабины, бессильно воя в колени. Ведь сбежала, сумела, пересилила себя. Не давала вырваться на волю малодушной идиотке, которая сейчас скулила и умоляла вернуться обратно в комнату. Туда, где любят, к тому, кому нужна. Пусть и только такой: слабой и подчиняющейся.
Иногда захлёстывало непонимание собственных поступков и желаний. Почему разрешала так с собой обращаться? Почему всегда возвращалась к Рою, как побитая собака? Почему, не позволяя другим, этому ублюдку давала полный карт-бланш на любые действия в обмен на фальшивые признания? Стоила ли эта больная недолюбовь сломанной личности? К чему бы она пришла, если бы не смерть отчима? В какой канаве валялась, если бы Кэли не согласилась уехать? Что делать теперь, когда бежать больше некуда? И как, как Рой нашел её?
Она вылезла из душа, не чувствуя пальцев от холода, наскоро вытерлась замызганным полотенцем, оделась и спустилась на кухню. Судя по слою пыли и серым накидкам на мебели, временное жилище Роя давно пустовало. Значит, вскрыли заколоченный дом и отсиживаются здесь… ожидая чего?
Съестные припасы – чипсы, пакетики со снеками, хлеб и ветчина – были свалены на столе. Тут же валялось оружие, патроны, какие-то карты.
Джейн мельком взглянула на планы и застыла.
Заметки по краю. Знакомый подчерк. Мистер Россен – акула в мире подпольной торговли артефактами, картинами и прочими цацками, представляющими хоть какую-то ценность. Человек, с которым сотрудничали отец и дядя Кэли. Который нанимал Роя для сомнительных делишек.
А цель – старый отель на Кантесс-гров, закрытый на реставрацию.
Амбициозный проект мэра города, гремевший на всех новостных каналах не только Ирландии.
Каменная коробка, напичканная антикварной мебелью и дорогостоящими произведениями искусства.
Так вот почему Рой оказался в Киллмари.
Мистер Россен не мог пройти мимо такого лакомого кусочка и нанял команду обчистить отель.
Джейн еле успела подавить истерический смех. Дело совсем не в ней. Никто никого специально не искал. Наверняка Рой увидел её в городе, пока готовил операцию. Очередная подстава от Судьбы.
Когда же жизнь перестанет напоминать решето, через которое утекало всё стоящее, оставляя после себя комки неприглядной грязи?
– Вау, теперь понимаю, почему Рой рвал и метал, когда ты сбежала из-под его надзора. Такую тёлку шпилить, наверное, одно удовольствие.
Джейн медленно развернулась, окидывая взглядом высокого, накачанного парня. Он стоял в одних шортах, и взору открывалось полностью татуированное тело. Джейн назвала бы его красивым, вот только во взгляде плескалось нечто дикое, нечеловеческое. Рой знал, каких людей брать с собой на дело.
– Спроси у него, если такой любопытный, – пожала плечами Джейн.
– Шутишь? – хохотнул парень, пристраиваясь на столе и выуживая из кучи пачку чипсов. – Мне Стэн-младший ещё дорог. Я к вещам Роя и под дулом пистолета не сунусь.
Ожидаемое сравнение. Но именно сейчас почему-то оно отозвалось болью вперемешку со злостью. Джейн замерла, осознав, что хочет разбить лицо напротив до кровавых брызг. Раньше слова бывшего «Это моё, руки протянешь – отрублю», «Моё не трогать» приводили в восторг. Никакого отторжения, что о тебе говорят в третьем лице, будто о неодушевлённом предмете. Она наконец прозрела и где-то подобрала потерявшуюся гордость?
«Ну же, покричи. Для меня кричи. Ты моя на эту ночь», – хриплый голос Этана раздался так отчётливо, что Джейн вздрогнула, обхватывая себя руками, и покраснела.
Попыталась отмахнуться от воспоминаний о гарде, но внутри уже что-то ломалось, раня Джейн осколками. Впивалось больно, отрезвляя. Заставляя взять себя в руки и избавиться уже от этой больной зависимости к Рою.
Раз и навсегда.
Джейн развернулась и кинулась вон из комнаты, к входной двери, не обращая внимания на обидный смешок Стэна.
– Не смей, – раздался за спиной голос Роя. Спокойный, уверенный, что это лишь очередной бзик послушной собачки. – Только я дам тебе всё. – И грубо схватил за волосы, разворачивая к себе лицом. – Не смотри так. Чтобы я больше не видел такого взгляда!
– Оставь меня в покое! – Как же тяжело было идти наперекор самой себе. Джейн разрывали противоречия: хотелось подчиниться, остаться в привычном мире и при этом схватить нож, чтобы срезать наглую ухмылку с ненавистного лица напротив.
Она с детства мечтала о любви, мечтала стать особенной для кого-то, единственной, заполнить пустоту в душе. Без страховки упала в отношения с Роем и купалась в дерьме, принимая его за английские розы. Убеждала себя в великих чувствах, без которых невозможно дышать.
Чушь.
Все это чушь. Там была не жизнь – существование.
Получится, у неё получится выбраться. Здесь. Сейчас. Рука об руку с сестрой.
– Я переехала сюда не для того, чтобы в очередной раз становиться твоей подстилкой среднего рода.
– Брось, радость моя, – Рой разжал ладонь, скользнув пальцами на шею Джейн, пытаясь выдавить из себя нежность. – Мы идеальны. Мы едины. Я же чувствую, как тебя до сих пор трясёт подо мной.
Джейн вырвалась, распахнула дверь, прикрывая глаза от дневного солнца, и бросилась в переулок, сворачивая на главную улицу.
Она бежала сквозь толпу, дальше и дальше от пропасти, что раззявила пасть и ждала её просчёта. Внутри шла борьба. Собранное мужество разбивалось. Осознание, что можно справиться и без этой изматывающей близости, сталкивалось с жалобным скулежом одинокой дрожащей сущности. Страшила неизвестность, до подрагивающих коленок, но Джейн упорно продолжала бежать дальше.
Кто-то схватил её за воротник, с силой дёргая на себя, и швырнул в узкий тупик между двумя магазинами.
Перекошенное лицо Роя мелькнуло перед Джейн, и в солнечное сплетение прилетел кулак, сгибая пополам.
– Куда собралась, радость моя?
Джейн упала на асфальт, судорожно втягивая воздух. Её вздёрнули вверх, как куклу, и грубо поцеловали, прокусывая губу до крови.
– Ты моя, детка. Пока я этого хочу. Беги, не беги – исход один. Вот только предупреждаю: в следующий раз я посажу тебя на цепь, как собаку, и даже на улицу без поводка выпускать не буду.
– Я не вещь! – Джейн вырвалась из захвата, захлебываясь слезами. – Я приехала сюда с сестрой, тут и останусь. Хватит с меня твоей типа любви, больной ублюдок! Подойдёшь ко мне ещё раз – напишу заявление в полицию.
– Правда? О-о-о, у моей сучки прорезались клыки, – ухмыльнулся Рой. – Вот только ты уверена, что хочешь меня разозлить? С сестричкой приехала, да? Родственные узы и всё такое. Надо же. А может, мне стоит кое-что рассказать сладкой младшей сестренке о тебе? Хочешь, я расскажу, что ты творила в Бостоне, пока все думали, что ты учишься? А может, ты хочешь, чтобы она узнала о последнем звонке отчима? Тот, который ты пропустила, пока скакала на мне и требовала отодрать жёстче?
Джейн зарычала и бросилась на Роя, пытаясь ударить его, но тот перехватил руку, прижимая к груди и продолжая выгрызать нутро злыми словами.
– Кто знает, возможно, если бы ты тогда ответила, отчим остался жив. Что скажет твоя милая сестра, если узнает, что ты повинна в смерти её дорогого папочки? Ты думала об этом? Думала? Конечно, думала. Я так и вижу, как тебя корёжит на постели. Как ты воешь, осознавая, что могла помочь, но настолько увязла в желании быть хоть кем-то любимой, что променяла это на жизнь старика. Хотя он тебя не любил никогда, так может, и к лучшему? Я единственный, кому ты нужна. Даже сестра плюёт на тебя в погоне за славой. Провернём дельце и уедем отсюда вдвоём, и вновь всё будет как раньше. Ты, я, наш дружочек кальян и постель.
– Я начала новую жизнь, без тебя. Мы с Кэли… Она не плюёт на меня! – прошипела Джейн, пытаясь выбраться, но внутри сердце болело и сжималось от нехорошего предчувствия.
– Правда? – ухмыльнулся Рой и сунул под нос телефон. – А это у нас тогда что?
Сайт «Архео-гоу».
Профайлы участников.
Профайл Кэли – первое место в рейтинге.