Правильный лекарь 12

– Спецовку отцу возьми обязательно, он оценит, – посоветовал я.

– А что это? – удивилась Мария.

– Специальная одежда из крепкой ткани, сделанная для рабочих, – пояснил я.

– Зачем это нужно? – нахмурилась магичка. – Когда он занимается живностью или строгает доски, просто надевает старое.

– И это неправильно, – сказал я. – специальная одежда дольше прослужит и лучше защитит от грязи и травм.

Я продемонстрировал ей плотную ткань и усиленные нашивки на локтях и коленях. А также кучу карманов и креплений для подвешивания инструмента.

– Ладно, убедил, – согласилась магичка, разглядывая варианты спецовок. – Вот эту возьму, пожалуй. И вон ту серенькую.

Продавцы только успевали складывать покупки в пакеты. Мне кажется, у них вертелся на языке вопрос: “а у вас денег хватит?”. Короткий взгляд на наши одеяния не давал им произнести это вслух.

Вскоре пакеты превратились в мешки, потому что туда складывалась и летняя и зимняя одежда. Я вспомнил размеры кухни, гостиной по совместительству в доме родителей Марии. Этими мешками в совокупности с другими покупками, мы завалим половину комнаты. Надо ещё запихнуть это в машину. Чтобы было легче играть в тетрис, я сложил задние сиденья, влезло с трудом.

– Теперь уже поздно говорить, – сказал я, когда мы уже направились на выезд из города. – Надо было как-то частями всё это закупать, ты же не в последний раз туда едешь.

– Хочешь сказать, что ты возил бы меня в Никольское каждые выходные? – усмехнулась Мария. – Не переживай, я найду ещё, что купить. Это мы ещё не стали брать кастрюли, лопаты, лейки и прочую чепуху.

– Понятно, – усмехнулся я. – Значит планы на следующие выходные у нас есть.

Пока ехали в Никольское, Мария без умолку рассказывала, как готовила обед и ужин на всю семью, умудрялась ещё помогать на огороде, собирала яйца в курятнике, чистила клетки кроликам, то есть в свои пять была практически полноценным сельским жителем. Как и предрекала мама, в пути нас застал дождь, который почти прекратился, когда мы подъезжали к селу, а потом и вовсе стих.

– Налево повернуть не забудь, – сказала Мария, когда я уже собирался пролететь мимо сельской администрации.

Тормозить пришлось довольно резко и Кате с Марией на голову полетели мешки с одеждой, которые были засунуты почти под потолок. Видимо магичка о приезде предупредила, потому что нас встречали. Правда только брат и сестра.

– А где папа с мамой? – спросила Мария, когда наобнималась с обоими вдоволь. Она выскочила из машины первой, а мы уже подходили и слышали разговор.

– Да они это, приболели, – пробормотал брат Марии. – Дома лежат, уже третий день не выходят, мы пока вдвоём по хозяйству суетимся.

– Так чего же сразу не сказал никто? – воскликнула Мария и, не дожидаясь ответа побежала в дом. Мы с Катей припустили следом, а Настя взяла на себя общение с детьми.

Магичка не разуваясь побежала в дальнюю комнату, где лежала мать, а я нырнул в комнату отца, отодвинув шторку, которая выполняла в деревне функции двери. Мужчина был мертвенно бледен и лежал без сознания, на моё появление никак не отреагировал. Чтобы исключить плохое, я припал ухом к сердцу, оно ещё билось. Сканирование показало почти полное поражение лёгких.

– Что с ними? – спросила Катя, которая вошла вслед за мной.

– У него пневмония, – ответил я, продолжая сканировать. – Практически тотальная. Мы вовремя успели.

– Пойду узнаю, что с матерью, – сказала Катя и вышла.

Первое, о чём я подумал – что у них снова та самая чума, но сканирование не показало типичных сопутствующих симптомов, да и лёгкие были воспалены, но без множественных мелких некрозов. Лимфоузлы немного воспалены и увеличены, но совсем не так.

Я начал очищать лёгкие. Сначала левое, оно легче дренируется, потом правое. Когда я уже заканчивал, щёки у мужчины порозовели, частое и поверхностное едва слышное дыхание стало более глубоким и размеренным. Потом он закашлялся и открыл глаза.

– Александр? – слабым хриплым голосом спросил он и снова сильно закашлялся. – Это вы? Но как?

– Можно сказать чудом, – ухмыльнулся я. – Мария решила привезти вам подарки. Если бы мы приехали завтра, то спасти было бы невозможно. Кто из вас первый заболел?

– Заболели мы примерно одинаково, – сказал отец Марии, хорошенько откашлявшись. – Но я слёг раньше, Наташа за мной ухаживала. Потом слегла и она.

– Так почему же не позвонили? – спросил я. – У вас ведь, по-моему, есть телефон.

– Да вроде казалось обычная простуда, зачем беспокоить, – виновато ответил мужчина. – Думали, что как обычно, само пройдёт. Пили травяные настои, ингаляции над картошкой, морс из варенья.

– Понятно, – вздохнул я. – Ничего нового. Все надеются на авось, а авось взял и не пришёл.

– Выходит, что так, – ухмыльнулся мужчина. – Спасибо вам, Александр, мне уже намного лучше. Поможете мне встать?

Я подал ему руку, и он сел на кровати. Всё-таки он был ещё очень слаб. Я попросил его старшую дочь навести ему побольше морса, пусть пьёт, а сам пошёл в комнату, где Мария занималась матерью. Там сеанс лечения тоже завершился и магичка, вся в слезах, обнималась с мамой, которая тоже уже смогла сесть на кровати.

– А у вас в деревне воспалением лёгких ещё кто-нибудь болеет? – поинтересовался я, прервав их совместные излияния.

– Да много кто, – ответила женщина. – Пришла зараза какая-то, которую не звали. Чуть ли не в каждом третьем дворе болеют.

– Мария, – сухо обратился я к магичке, – праздник отменяется, пошли спасать.

– Ну всё, мам, мы побежали, – сказала Мария, поднимаясь с кровати. – Кто тут из ближайших соседей болеет?

– Так ты тоже побежишь спасать, дочь? – удивлённо спросила женщина. – Ты ж ещё маленькая!

– Так тебя же вылечила, – усмехнулась Мария. – Вот и других вылечу.

Оставив недоумевающую мать, мы с Марией и Катей пошли обходить дома, разделившись по пути. Всё почти как тогда, во время первого знакомства с Никольским, только без противочумного костюма и совсем без снаряжения. Съездили, называется, подарки отвезти. Какая-то странная эпидемия, хорошо хоть не чума. Лечить пациентов было гораздо легче, да у меня с тех пор ядро чувствительно подросло, так что медитировать для восстановления приходилось не особо часто. Я даже для этого не останавливался специально, подзаряжался на ходу.

Улицы мы распределили, вполне контактных сельчан было немало, они охотно подсказывали, в какой дом пришла болезнь. Ошибочно я зашёл всего пару раз, зато там мне подсказывали, куда точно надо идти. Судя по жалобам, которые мне удавалось выведать у заболевших, это похоже на грипп, но возможностей точной диагностики у нас с собой не было. Не было даже баночек или пробирок для забора биоматериала, чтобы передать в противоэпидемическую службу Санкт-Петербурга.

Завершив обход домов, я на негнущихся ногах потопал обратно к дому Марии.

Глава 6

– Ты там всё? – спросила Мария, когда мы встретились на перекрёстке.

– Вроде да, – устало ответил я.

– А где Катя? – спросила магичка, озираясь по сторонам.

– Вроде бы она должна была там заканчивать, – сказал я и махнул рукой в сторону улицы, куда пошла моя сестра.

В этот момент в свете фонаря я увидел, как её фигурка выползает из калитки и без сил падает на скамейку под забором. У меня словно открылось второе дыхание, и я рванул в её сторону практически галопом. Давно я не сдавал нормативы по бегу на четверть километра, сегодня точно побил бы собственный рекорд.

– Катя! – крикнул я ей, сбавляя скорость и остановился прямо перед ней. – Катя, ты как?

Она сидела на скамейке, прижавшись спиной к забору и закрыв глаза. В свете фонаря её лицо казалось особенно бледным. Я пощупал пульс на сонной артерии. Частый и слабый. Тогда я сел рядом и стал делиться с ней остатками энергии. Хорошо, что успел подзарядить ядро до половины. Слышал приближающийся топот детских ног.

– Как она? – спросила Мария, пытаясь восстановить дыхание.

– Истощилась почти под ноль, – ответил я, наблюдая, как в её ядре уровень энергии поднимается к четверти.

– Берёт плохой пример со старшего брата, – ухмыльнулась Мария. – А с кого ж ещё брать?

– Человек старался, а ты за своё, – огрызнулся я. Мария плюхнулась на скамейку по другую сторону от Кати и уже тоже собиралась поделиться энергией, но Катя открыла глаза.

– Вы здесь? – спросила она слабым голосом, озираясь. – Что-то я устала немного.

– В ядро заглядывать не пробовала? – решила подколоть магичка. – Говорят, помогает.

– Что-то я заработалась, не уследила, – вяло улыбнулась Катя. – Мне уже лучше, сейчас немного помедитирую и смогу идти.

Я тоже решил не терять времени и занялся медитацией.

– Смотрите не засните тут, – усмехнулась Мария, вздохнула и затихла. Видимо принялась рассматривать звёзды, которых в деревне всегда видно гораздо больше, чем в городе, где так много “светового шума”.

На полное восстановление нам с Катей понадобилось меньше десяти минут. Потом несколько минут мы вместе с Марией смотрели на звёзды. В детстве я любил сидеть вот так и считать пролетающие по небу спутники.

– Ну что, мальчики и девочки, идём ко мне домой? – спросила магичка. – Предлагаю сегодня переночевать у меня. Скорее всего мама, пока мы тут ходим, приготовила ужин, а потом уже ехать обратно в Питер не вижу жизненной необходимости.

– Наверно так и сделаем, – сказал я, поднявшись со скамейки и подав руку сразу обеим. – Идёмте, дамы, нас ждёт вкусный деревенский ужин.

– А ты зря смеёшься, кстати, – сказала Мария, легко встав со скамейки. – Моя мама хорошо готовит. Кое-чему, правда, я её научила. Сказала, что вычитала в книгах.

– Я и не думал смеяться, – возразил я. – Говорю очень серьёзно. Деревенскую еду обожаю. Она хоть и без изысков, но обязательно от души.

Так, непринуждённо болтая, мы дошли до дома Марии, где нас уже ждала толпа благодарных сельчан. Я даже немного оторопел, когда увидел, что все они пришли с какими-нибудь подношениями. У всех в руках были сумки, мешки, сетки с куриными и гусиными яйцами, даже свежеиспечённый каравай имелся. Вещать вызвался один старик, которого я вылечил полчаса назад, он был тогда в очень плачевном состоянии, а сейчас уже уверенно стоял на ногах, даже сюда пришёл.

– Вы же Александр Петрович Склифосовский, всё верно? – решил на всякий случай уточнить старик.

– Всё верно, – кивнул я, не зная даже, как прокомментировать этот флэшмоб.

– От всего нашего села приносим вам свою глубочайшую благодарность! – заявил старик, а у самого по щеке скатилась слеза. – Вы ведь уже второй раз наше село спасаете от погибели. Дай вам Бог здоровья и успехов в вашем нелёгком деле. И примите пожалуйста наши скромные дары, от чистого сердца!

– Ну что вы, право же, не стоило! – бормотал я, пока к нашим ногам складывали подношения.

Каравай вручили в руки, в кучу складывать не стали. Одна женщина принесла живого кролика в клетке, другая гуся держала на руках. И как они себе представляют, что мы с ними должны делать?

– Так, живность родителям отдашь, – сказал я тихонько Марии, ткнув её пальцем в плечо.

– Ага, как же, – усмехнулась она. – Пусть у тебя по госпиталю бегают.

Мы поблагодарили сельчан, пожелали им крепкого здоровья и те устремились по домам, оставив нас наедине с подарками.

– Ну и куда всё это девать? – спросил я и тут же словил недовольный взгляд магички. – Нет, я, конечно, очень польщён, но я реально не знаю, что мы с этим всем будем делать.

– А давай гусыню домой отвезём! – предложила Катя. – Они с Котангенсом подружатся. Ты только посмотри, какая она хорошая!

В доказательство своих слов она погладила птицу по голове, та издала пару невнятных звуков, но вела себя спокойно.

– Отличная идея, – кивнул я. – Она выдернет ему хвост при первой же встрече.

– Давай так сделаем, – предложила магичка, пытаясь разобраться, что где лежит. – То, что возможно, складывай в машину, деревенские продукты в городе не помешают. Этих красавчиков я и правда родителям отдам, а каравай хорошо упакуем и завтра родителям на стол поставите.

– Кстати о родителях, – сказал я и достал телефон из кармана.

Информация о том, что мы не поедем в поздний час домой, а переночуем у родителей Марии, маму полностью устроила.

– Это лучше, чем по ночам ездить, – сказала она. – Спокойной ночи. Позаботься о Кате.

– Обязательно мам, – сказал я и положил трубку.

Всё, что можно забрать домой, я временно сложил в переднюю часть салона, а через заднюю дверь начал вытаскивать всё, что накупили днём. В три захода мы внесли всё это добро в дом. Брат и сестра Марии ещё не спали и нам довелось неоднократно слышать радостные возгласы, пока Мария доставала из мешков подарки один за другим. Мама магички стояла с выпученными глазами, видимо пытаясь представить, сколько всё это стоит.

– Я работаю на правительство, мам, – сообщила ей Мария, продолжая раздавать вещи. – Там хорошо платят.

Бедная женщина после этих слов и вовсе чуть не свалилась в обморок, благо её вовремя успел подхватить супруг, которому пришлось бросить на пол новую спецовку, которую он успел оценить по достоинству.

Когда подарки закончились, все наконец-то уселись за стол. У меня к этому времени разыгрался такой аппетит, что я уже ел бы руками и борщ, не то, что картошку. Мария оказалась права, её мама знатно побаловала нас разносолами и блюдами из печи. Правда в доме теперь стало реально жарко, несмотря на открытые окна.

Думал, что на чужой кровати не высплюсь, но накопившаяся усталость и, скорее всего, свежий воздух сделали своё дело, спал, как младенец. Когда проснулся, на улице было уже светло, на часах – восемь. С кухни тянуло свежесваренной кашей. Пшённая, со сливочным масличком, обожаю! Совсем забыл уже о таких простых вещах, надо будет дома ввести традицию подавать на завтрак кашу.

Стоило только выехать на трассу, как к земле прильнул непроглядный туман, этого мама не предусмотрела. Включил все фары и ехал еле-еле, расчётное время прибытия в северную столицу отодвинулось минимум на час.

– О приобретении собственного жилья не думала? – спросил я у Марии. – С твоими деньгами выбор довольно широкий. В прихожей поставишь своего орла.

– Саш, ты попробуй себе представить, – начала говорить магичка. – Шестилетняя девочка живёт одна в огромном доме. Я тогда с этим орлом в обнимку ходить везде буду.

– И это говорит боевой маг, который с новыми амулетами легко уделает чуть ли не взвод грабителей, – сказал я, улыбаясь. – Можно у Поджарского заказать охранные артефакты, которые будут и периметр контролировать и от проникновения защищать.

– И общаться я буду с артефактами, – ухмыльнулась Мария. – Замуж рано пока.

– У меня есть один вариант, – сказал я, достал телефон из кармана и набрал Настю.

Для начала я объяснил ей о чём идёт речь, потом переключил телефон на громкую связь.

– Давай лучше ты будешь жить у меня, – предложила ей Настя. – Во дворце места более чем достаточно, не то, что у Виктора Сергеевича. Я даже не буду возражать, если ты в прихожей этого орла поставишь.

– Ты серьёзно? – с сомнением спросила Мария. Глянув на неё в этот момент в зеркало заднего вида, я заметил улыбку. Идея магичке явно понравилась.

– Абсолютно, – сказала Настя, я по голосу услышал, как она улыбается. – Так что, если ты в усадьбе с делами закончила, давай перевезём вещи.

– Тогда придётся ехать к тебе в усадьбу, я в Питер налегке приехала.

– Сегодня заедете? – обратилась Настя ко мне.

– Пока в город не въехали, это не сложно, – ответил я и через пару километров повернул на кольцевую, потом в сторону загородного имения Вишневских.

Естественно, на перевозе вещей мы не успокоились. Вернувшись обратно в Питер, сначала поехали за орлом на склад. Но и это не самое интересное, надо было ещё установить орла в прихожей, причём на пол нельзя – неуважение к предкам. Настя поставила на уши слуг, и они принесли высокий постамент, на котором стояла когда-то большая антикварная ваза. На нём орёл смотрелся идеально.

– Ну вот, теперь тебя точно никто не украдёт, – сказал я, глядя на орла, но адресуя фразу магичке.

– Господи, да кому он нужен, такой тяжёлый? – всплеснув руками сказала Настина прислуга Серафима и покачала головой, продолжая рассматривать покрытый позолотой массивный оберег.

– Не он, а она, – поправил я Серафиму и кивнул в сторону Марии. Похоже, мой кивок замечен не был.

– Хотите сказать, что это орлиха? – удивилась женщина, обходя орла с другой стороны, возможно искала половые признаки.

– Серафима, накройте нам пожалуйста обед в оранжерее, – вмешалась Настя, вовремя переключив прислугу в другое русло, пока процесс идентификации пола птицы не зашёл слишком далеко.

Никифор прикатил багажную тележку, и мы сложили туда вещи Марии. Настя сказала ему, куда это везти, назвав комнату по каким-то приметам.

– А я её потом найти смогу? – спросила магичка, провожая вещи взглядом.

– Я тебя потом отведу, – сказала Настя и рассмеялась, увидев обеспокоенное лицо новой соседки. – А сейчас идёмте в оранжерею, полюбуемся зеленью, покажу новые цветы.

Пока шли к запасной лестнице, Мария вертела головой и старалась запомнить дорогу. Странно, в загородном имении дворец ещё больше, а тут она боится заблудиться? В оранжерее нас и правда встретил новый цветник, благоухающий сказочными ароматами. Катя сразу направилась к миниатюрному бассейну. Посмотрев с минуту на рыбок, она обратилась к магичке:

– Подойди, кое-что покажу, – сказала Катя, продолжая смотреть на рыбок.

Мне тоже стало интересно, и я подошёл ближе.

– Смотрите, – кивнула Катя на бассейн, но руки к нему уже не подносила.

В кристально прозрачной воде хаотично перемещалось с дюжину золотых рыбок. Потом они выстроились в идеально ровную шеренгу, потом в колонну по трое. Да, ровно дюжина. Следующей фигурой танца был хоровод, причём боком, потом вальс парами.

– Молодец! – объявила Мария, показав большой палец. – Рыбок осилила, теперь тренируйся на кошках.

– Или хотя бы на бурундуках для начала, – ухмыльнулся я. – Промежуточный этап.

– Нет уж! – возразила Катя и помотала головой. – Мохнатых жалко. Лучше уж тогда воробьи, потом голуби.

– Тоже неплохо, – улыбнулась Мария. – Так потихоньку и доберёшься до собственной беспрекословно подчиняющейся армии убийц.

– Типун тебе на язык! – вскрикнула Катя. – Не бывать этому!

У Кати на глаза навернулись слёзы, а выражение лица одновременно отображало ярость и страх, нижняя губа задрожала.

– Ну ладно тебе, – пробормотала магичка, испуганно округлив глаза. – Я же просто пошутила, поняла, что зря, больше не буду!

Я заметил, что Катю уже так просто не уговорить, обнял её и прижал к себе. Напряженное лицо Марии расслабилось, она вздохнула и отошла в сторону.

– Катёнок, – тихо сказал я сестре на ушко, нежно гладя по голове, – ты должна уметь контролировать свои эмоции. Подобные провокации от чужих людей ты будешь слышать гораздо чаще, и, если ты сама с собой перестанешь справляться, тогда будет уже реальная проблема.

– Прости меня, Саш, – сказала Катя и шмыгнула носом. – И ты, Мария, прости. Я тоже больше так не буду.

Значит мне не показалось. Катя почти неосознанно стала давить на магичку. Хорошо, что та не совсем обычный человек, устояла, теперь сторонится, отошла подальше, но вряд ли это поможет.

– Так, девчонки, – сказал я и жестом подозвал Марию ближе, – давайте договоримся так, одна не провоцирует, а вторая не пытается использовать при этом свой дар.

– Ты знаешь, Саш, – сказала Катя, уже полностью успокоившись и отстраняясь от меня. – Лучше наоборот пусть провоцирует, чтобы я тренировалась не реагировать.

– Точно! – рассмеялась Мария. – Буду твоей тренировочной кошкой. Даже при необходимости могу сказать “мяу!”

– Лучше не надо! – рассмеялась теперь и Катя. – А то я тебя с Котангенсом перепутаю.

– Я не рыжая! – возразила Мария.

Словесная баталия могла бы продолжаться долго, но в это время открылась дверь и Серафима с Никифором вкатили тележку с подносами. Ужин они подготовили знатный и душевный, не хуже деревенского, но более изысканный, статусный. Всё равно деревенский был как-то роднее, даже ностальгия по тем годам, когда я в детстве проводил всё лето у дедушки с бабушкой.

Дом, милый дом, наконец-то. Выходные пролетели, как фантик от ириски над Невским проспектом. Что там мама говорила? Отоспитесь? Очень смешно. Надо хоть сегодня лечь раньше спать, но надо ещё прогул отрабатывать, вчера я с золотым амулетом не занимался.

– Вот это вы съездили за покупками, – усмехнулась мама, встречая нас с Катей в прихожей. – Что там у вас приключилось, что пришлось с ночёвкой оставаться?

– Ох, мама, – произнёс я, отдав плащ Маргарите и сняв ботинки. – Покой нам только снится.

Я рассказал про борьбу с эпидемией тяжёлых пневмоний в Никольском.

– Знакомая картина, – сказала мама, погрустнев. – Мы с папой когда-то тоже с таким боролись. Почему-то эта разновидность гриппа очень любит именно межсезонье, особенно весну. Может быть, авитаминоз играет роль. Но, чтобы столько заболевших пневмонией, уже перебор.

– Думаешь, что это тоже диверсия наподобие брюшного тифа и чумы? – насторожился я. – У меня возникали подобные мысли, но я сразу их отмёл. Если бы это было умышленное заражение, то микроб был бы ещё более злым.

– Что я могу тебе сказать, Саш, – сказала мама и вздохнула. – Всё может быть. Ты доложи всё-таки утром эпидемиологам, пусть разберутся.

– Неужели тот сумасшедший учёный ставит новые эксперименты на людях? – спросил я, наверно даже больше у самого себя. – И чем, интересно, провинилось именно Никольское?

– Возможно, что не только оно, – справедливо отметила мама. – Это просто то, что видел ты. Как же хочется, чтобы всё это было не так.

– А ты случайно не знаешь, где можно найти информацию по вспышкам осложнённого гриппа за последние лет десять? – спросил я, решив уже для себя с этим разобраться.

– Вот как раз у эпидемиологов и можно поинтересоваться, – ответила мама. – Там у папы есть старый знакомый, с которым они когда-то работали бок о бок, скажу ему утром, чтобы с ним связался.

– А папа уже спит? – поинтересовался я, глядя, как Катя тискает Котангенса, а тот даже и не сопротивляется, только громко мурчит.

– Что самое странное, по-моему, спит, – улыбнулась мама. – Хотя он редко ложится раньше одиннадцати.

– Значит за завтраком поговорим, – сказал я. – А нам тоже пора на покой.

– Правильно, – улыбнулась мама. – Завтра понедельник и, вполне возможно, тяжёлый день.

Мы с Катей поднялись на второй этаж. Она так и ушла в свою комнату с начинающим засыпать котом на руках. Я наконец снял сюртук и собирался уже достать золотой амулет из тайника, как глаза совершенно случайно воткнулись в стоявший на полке учебник по эпидемиологии. Судя по состоянию корешка, книга частым вниманием к себе не пользовалась. Для изданного более тридцати лет назад, он неплохо сохранился. Я уселся за стол, включил лампу и решил поискать информацию о формах гриппа в этом мире и упоминания о серьёзных эпидемиях.

Глава 7

– Нет ничего необычного, Саш, в этой эпидемии, – сказал отец за завтраком. – А что это такое я ем? Вроде бы и яичница, а какая-то не такая.

– Это яичница из гусиных яиц, жареная на сале, – с гордостью сказал я. – Продукты привёз вчера из Никольского от благодарных жителей села.

– Они ещё живого кролика и гусыню нам принесли, – добавила Катя.

– И куда вы их дели? – насторожился отец и невольно оглянулся, наверно в поисках перечисленной живности, но встретился взглядом только с жалобными глазами Котангенса, которому очень понравился запах деревенской яичницы.

– Не переживай, пап, – усмехнулась Катя. – Мы отдали их родителям Марии, там знают, что с ними делать.

– Кстати, каравай! – спохватилась мама и побежала на кухню сказать, чтобы Настя подала его к чаю.

– Вкус необычный, – сказал отец, уже более вдумчиво жуя яичницу. – Но мне нравится. А что по поводу этой эпидемии, я поговорю со своим знакомым эпидемиологом Василием Ивановичем Соболевым. Уверен, что он этим заинтересуется. Если что, дам ему твой номер телефона.

– Думаешь, позвонит? – спросил я.

– Почти уверен, – улыбнулся отец, отделяя от яичницы кусочек сала, чтобы попробовать отдельно. – Очень вкусно. Так вот про Соболева, он весельчак и болтун, но к своему делу относится очень ответственно. Вполне вероятно, что он захочет выехать на место. Не исключено, что вместе с тобой.

– Так когда же мне ехать? – пожал я плечами. – Начало рабочей недели, с утра пациенты, после обеда лекции. Ехать туда в ночь?

– Саш, ты не один работаешь, у тебя есть подчинённые, – начал отец. – Пациенты могут прийти в другой день, а если что-то срочное, то посмотрит другой лекарь. Самый слабый из твоих лекарей лучше того, что у других выше среднего.