Правильный лекарь 12

Сергей Измайлов

Правильный лекарь 12

Неправильный лекарь. Том 12

Глава 1

Мы всё так же молча, каждый в своих мыслях, сели в машину, и Валера неторопливо покатил по скользким буеракам в сторону выезда с территории. Следующий пункт нашего задания – Финляндский вокзал. Грязь с колёс автомобиля Валера стряхнул по пути, как следует разогнавшись не первом же прямом участке дороги. Его лихачество правда чуть не сыграло с нами злую шутку, на повороте колёса повели себя не очень хорошо, нас неплохо занесло, и мы вылетели на встречную полосу. Хорошо, что в первом часу ночи там никого не оказалось. Мы с Катей дружно охнули во время заноса.

– Простите ребята, – сказал Валера. – Видимо плохо колёса отряхнул. Больше не повторится.

Возле Финляндского вокзала ни души, что нам и надо. Валера всё равно не стал рисковать, проехал немного мимо и только потом остановился.

– Кстати, – сказал он, обращаясь ко мне и доставая из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги. – Вот подробные инструкции к дальнейшим планам.

– Спасибо, – сказал я, запихивая лист в карман. – Ты уезжай тоже запутанным путём, на всякий случай.

– Вас не ждать? – спросил он.

– Скорее всего нас найдётся кому подвезти, – ухмыльнулся я. – Через десять минут сюда машин понаедет, мама не горюй.

– Ладно, – кивнул Валера. – Удачи вам, ребята.

Мы обошли здание вокзала и вышли на перрон первой платформы. Третья скамейка с юга. Здесь якобы сидела пропавшая магичка. Я представил себе, насколько серьёзными магами должны быть похитители, особенно учитывая два новых амулета, висевших на шее у Марии. Связываться с такими в реальности мне бы особо не хотелось.

Я нашёл подходящую щель между досками, с силой воткнул туда заготовленную записку. Пусть она пока пропитывается влагой, а я начну теребить нервы контрразведке. Раз Мария должна была в ближайшее время поступить туда на службу, то с них сразу и начинать, нет большого смысла звонить в полицию.

Волконский ответил на звонок не сразу, и я набрался терпения.

– Что случилось, Александр Петрович? – спокойным, но довольно бодрым голосом спросил Михаил Игоревич, точно ещё не спал.

– У нас проблемы, – сказал я и выдержал паузу, но князь молчал и ждал продолжения. – Мария пропала! Точнее её похитили.

– Похитили боевого мага? – в спокойном голосе советника прочиталось некоторое удивление. – Александр Петрович, вы ничего не путаете? Может быть, вам приснился нелепый сон?

– Я сегодня спать ещё не ложился, – сказал я шумно и учащённо дыша. Специально перед тем, как звонить присел раз пятьдесят. – Я сейчас на Финляндском вокзале.

– Удивительно, – пробормотал Волконский, но уже начал проникаться ситуацией. – И что вы там делаете?

– Похитители подбросили мне записку, чтобы я приехал сюда один, не обращаясь в полицию, но я решил приехать с Катей для уверенности, – продолжил я, меряя широкими шагами платформу, чтобы моё наигранное волнение выглядело более убедительно. – Когда я пришёл на платформу в назначенное время, здесь уже никого не было, а в скамейке торчала записка. Они пишут, что я не выполнил требования и девчонку больше не увижу.

– А почему не позвонили в полицию? – спросил Волконский. – Вы им не доверяете?

– Отчего же, доверяю, – ответил я. – Павел Афанасьевич хороший человек и у него достаточное количество хороших сотрудников, но тут случай неординарный, скорее всего похитители – сильные маги. Я поэтому и взял с собой Катю, как хозяина души. Ваши сотрудники наверняка лучше заточены под такое дело.

– Это да, – задумчиво произнёс Волконский. – Стойте там, никуда не уходите.

– Хорошо, – сказал я, нажал “отбой” и убрал телефон в карман за пазуху. Потом обратился к Кате: – Сейчас понаедут.

– Хотела присесть, уже ноги не держат, – сказала Катя и вздохнула. – Да скамейки все сырые.

– Лучше не сидеть, а ходить из стороны в сторону, – сказал я. – Так мы будем выглядеть более правдоподобно в глазах контрразведчиков. Надо чтобы мы выглядели взволнованными.

– Я уже не могу ходить, – пожаловалась Катя. – Я ногу натёрла.

– Тогда стой на месте и оглядывайся по сторонам, а я пройдусь вдоль платформы, – сказал я и широким шагом направился в противоположный конец.

До конца платформы оставалось шагов двадцать, когда я вспомнил про записку в скамье. Чуть ли не бегом отправился назад и успел её вытащить, когда с визгом тормозов подъехала первая машина. Причём почти прямо на платформу. Насколько я помню, небольшой декоративный заборчик должен был помешать въехать не пешеходную зону, значит они его снесли. Волнение мне изображать уже не приходилось, оно пришло само собой, только причина теперь была другая. Чтобы сохранить самообладание, я начал выполнять дыхательные упражнения.

Среди тех, кто буквально выскочил из машины, Волконского не было. Скорее всего он подъедет чуть позже. Или вообще не подъедет, а будет ждать меня в местном управлении. Четверо мужчин, вылезших из машины, быстрым шагом направились к нам. Так и подмывало поднять руки, но это совсем ни к чему.

– Господин Склифосовский? – задал вопрос один из них. Видимо начальник группы.

– Да, это я, – дыша немного чаще обычного, ответил я.

– Майор Алексей Горячев, – представился он и показал удостоверение. – Михаил Игоревич поручил мне обеспечить вашу безопасность. Придётся немного подождать, пока приедет следственная группа. Они осмотрят место, зададут несколько вопросов.

– Да, – кивнул я. – Я понимаю.

– Вы не замёрзли? – поинтересовался майор, пока его люди осматривались и занимали позиции вокруг нас. – У нас в машине есть хорошие пледы.

– Мне не надо, – покачал я головой. – Сестре моей предложите. Может у вас стульчики складные есть? У неё нога болит, а скамейки сырые.

– Капитан! – обратился Горячев к одному из своих сотрудников. – Принеси два пледа из машины.

Разведчик помоложе метнулся к служебному автомобилю и быстро прискакал обратно. Один плед он накинул Кате на плечи, а второй несколько раз сложил пополам и положил на скамейку.

– Присаживайтесь, – сказал он ей.

Катя поблагодарила за заботу, села и со стоном вытянула ноги. Надеюсь, что она больше играет и не всё так плохо.

Майор не задавал мне никаких вопросов, лишь продолжал сканировать взглядом здание вокзала и другие платформы. Минут через пять подъехало ещё три машины и оттуда, как вспугнутые тараканы, во все стороны высыпали сотрудники в одинаковых плащах, распределяясь по всей территории вокзала. Один из них неторопливой и важной походкой направился прямо ко мне, кивнув по пути Горячеву, застывшему в воинском приветствии.

– Подполковник Смирнов, – представился он, но показать удостоверение не потрудился. – Что это у вас в руках? Та самая записка?

– Эту я нашёл здесь, написана тем же почерком, – сказал я, протягивая её офицеру, потом достал из-за пазухи первую, более мятую. – А эта прилетела в окно.

Смирнов внимательно изучил обе, ухмыльнулся и покачал головой.

– Убьют они, ага, конечно. Если бы собирались убить, то мы нашли бы здесь труп, а не записку. Вы здесь видели кого-нибудь, когда пришли?

– Ни души, – покачал я головой.

– Понятно, – кивнул Смирнов и снова начал озираться. – А где вы нашли записку с угрозами?

– Вот здесь, – сказал я и подошёл к следующей скамейке.

– Проверь, – сказал подполковник мужчине, стоявшему позади него.

Я даже не заметил, как он подошёл. По внешнему виду этот сотрудник контрразведки был самым старшим из приехавших. На вскидку я дал бы ему лет шестьдесят. Испанская бородка с обильной проседью, но по-военному подтянут и энергичен. Он подошёл к скамейке и протянул к ней открытую ладонь.

– Здесь несколько часов назад была маленькая девочка с сильным магическим фоном, – сказал мужчина. – И был кто-то ещё одарённый, но след нечёткий.

– Спасибо, – сказал Смирнов. – Значит она действительно была здесь, это не обман. Осталось только понять, что они действительно хотели. А звонков или сообщений на телефон не было, Александр Петрович?

– Нет, – ответил я. – Всё, что у меня есть – только эти две бумажки.

– От бумаги тоже есть фон этой девочки, – вклинился в разговор пожилой мужчина. – Скорее всего она была рядом.

– Что делать? – обратился я к подполковнику. Своё имя он так и не озвучил. – Я уже места себе не нахожу!

– Прекрасно вас понимаю, Александр Петрович, – кивнул офицер. – Мои люди пока продолжат поиски здесь и в окрестностях, а вас с сестрой отвезут в управление, Михаил Игоревич уже ждёт.

– Я бы хотел вместе с вами участвовать в поиске, – начал я настаивать.

– Вам этого делать точно не стоит, поверьте, – сказал он и снисходительно улыбнулся. – Так что езжайте.

Я изобразил печаль и покорность, следуя за выделенным нам в сопровождение сотрудником. Катя довольно убедительно прихрамывала на левую ногу, и я поддерживал её, как мог. Надеюсь, что она именно изображает хромоту. Нас посадили на заднее сиденье одной из машин, двое из контрразведки сели вперёд, машина шустро развернулась, и мы поехали в сторону Литейного моста.

– Что с ногой? – спросил я тихонько у Кати, когда мы проезжали по мосту и шум двигателя и колёс отражаясь от чугунных перил, заглушали наш разговор для впередисидящих.

– Да всё нормально, не переживай, – улыбнулась она. – Я же на лекаря учусь, с такой мелочью разобралась сама. Теперь это просто удачная попытка вызвать сострадание.

– Понял, – улыбнулся я в ответ, убедившись, что на меня не смотрят в зеркало заднего вида. – Не перепутай только ногу, на которую хромаешь.

– Не перепутаю, там теперь специально стелька под пяткой загнута, поневоле хромать получается.

– Смотри не перестарайся, – ухмыльнулся я.

К моему удивлению, мы проехали мимо главного управления полиции дальше по Литейному проспекту, пересекли Невский и повернули на Стремянную улицу. Правильно, с чего это я взял, что разведчики должны базироваться там же, где и полиция? Вовсе не обязаны. Мы остановились возле обычного на вид жилого дома перед вполне обычной парадной, на которой не висело никаких табличек. Этот факт меня немного насторожил, сначала я подумал даже, что мы приехали на какую-нибудь конспиративную квартиру, но потом понял, что это и есть главное управление контрразведки в Санкт-Петербурге. Внутри не было квартир, вместо них привычные длинные коридоры с кабинетами по обе стороны. В один из таких кабинетов, на двери которого был только номер, нас и привели.

Я сразу отметил качество интерьера, которое что в коридоре, что в кабинете, здесь порядком выше, чем в управлении полиции. За массивным резным столом сидел Волконский, на столе уже стоял чай на три персоны, какие-то печенья и Тульские пряники. Последние, кстати, я в этом мире видел впервые, но, почему-то сразу понял, что это они.

– Как вы, Александр Петрович? – сочувственно спросил советник императора, пригласив жестом нас с Катей за стол.

– Стараюсь держаться, Михаил Игоревич, – сказал я. – Но даётся это с трудом. Хоть она мне даже не родственница, но всё равно успела стать близким человеком и мне её судьба далеко не безразлична.

– Понимаю, – кивнул он, скорбно сжав губы, словно речь уже идёт о самом плохом. – Выпейте горячего чаю и расскажите теперь мне все подробности, что вам известны.

Я кивнул с благодарностью, отхлебнул крепкого чая и первым делом впился зубами в Тульский пряник, испытав жуткую ностальгию.

– Я пытался позвонить ей вечером, – начал я свой душевный рассказ, не выпуская пряник из рук, – но её телефон почему-то был не в сети. Решил позвонить на следующий день. Уже собирался лечь спать, как в приоткрытую форточку прилетел камушек, завёрнутый в бумагу, стукнув по раме, потом покатился по полу. Я бросился к окну, но там уже никого не было. А может я просто не увидел, темно ведь уже было, двенадцатый час.

Дальше я рассказывал всё по утверждённому плану и согласно оставленным Марией инструкциям, с которыми я успел познакомиться, пока ждали приезда спецов на Финляндском вокзале. Волконский слушал внимательно, но, как мне показалось, с некоторым недоверием. Своё волнение за саму затею я старательно выдавал за волнение за жизнь и здоровье магички. На мой взгляд получалось весьма правдоподобно. Через пару минут нотка недоверия из взгляда начальника контрразведки исчезла. Не исключаю даже, что Катя в какой-то мере постаралась.

– М-да, – покачал головой Волконский, когда я закончил говорить и дрожащей (это было ловко симулировано) рукой поставил пустую чашку на стол. – Совершенно неожиданно. Она ведь в воскресенье уже должна была прийти сюда и подписать контракт.

– Да уж, всего-то нескольких дней не хватило, – произнёс я и горестно вздохнул. – Была бы уже в безопасности. Я не понимаю, что происходит, вроде бы уже всех заговорщиков переловили, кому ещё надо искать проблем на свою голову?

– Ох, Александр Петрович, – грустно ухмыльнулся Волконский. – Этого добра всегда хватает и никогда не закончится. Иначе не было бы необходимости в нашей службе. Благодарю за своевременную информацию и езжайте-ка вы домой, на вас смотреть грустно. А мы займёмся поисками. Обещаю, мы её из-под земли достанем и всех, кто это всё затеял. Так что можете спать спокойно.

– Вряд ли это возможно, – сказал я, покачав головой и медленно встал из-за стола.

– Вы уж постарайтесь, у вас завтра, то есть уже сегодня, сложный рабочий день. Пациенты, студенты, всем нужно ваше внимание.

– Я, пожалуй, не смогу работать в такой ситуации, – совсем убитым голосом произнёс я. – Если это возможно, хотелось бы участвовать в поисках.

– А вот этого точно не стоит делать, – дружелюбно улыбнулся Волконский. – Пусть этим занимаются специально обученные люди, а вы несите жителям Санкт-Петербурга здоровье и новые знания, это у вас получается просто отлично.

– Спасибо, – кивнул я, тяжко вздохнув, – постараюсь.

– Вот и славно, – снова улыбнулся Волконский. – А теперь ступайте. В коридоре уже ждёт офицер, он отвезёт вас домой, пока мосты не развели.

Мы с Катей попрощались с князем, показав ему на прощание свои грустные мины и вышли в коридор. Напротив кабинета и правда стоял мой ровесник в штатском, который отлип от дорогой отделки стены и пригласил нас следовать за ним. Кстати, я заметил, что в мундирах здесь нет ни одного человека, я не увидел ни одних погон сегодня. Вполне логично, предпочитают не светиться. Мы сели на заднее сиденье автомобиля, который выехал на Невский проспект и плавно, но довольно шустро повёз нас в сторону дома.

Волконский упомянул про разведение мостов, а я ни разу этого здесь ещё не видел. У нас люди едут за тысячи километров на это посмотреть, а я уже считай полгода живу в Питере, а этим зрелищем насладиться не удосужился. Вот сейчас закончится вся эта канитель и обязательно сходим с Настей посмотреть. А сейчас пока не об этом надо думать, а о том, чтобы с нашей рискованной затеей всё прошло гладко, как по маслу.

Про то, что я не смогу уснуть, я Волконскому, естественно, наврал. Спать теперь хотелось, хоть стреляй. Я с большим трудом раздирал глаза, чтобы не заснуть прямо в машине. Катя заметила мои страдания, коснулась пальчиками виска, и я воспрял, с интересом разглядывая засыпающий город. По улицам неспешно катились редкие машины, по тротуарам спешили домой единичные пешеходы, свет в большинстве окон уже не горел.

Я попросил водителя остановить машину возле ворот, чтобы никого не потревожить звуком двигателя. Полвторого ночи я в этой жизни ещё никогда домой не возвращался. Мы с Катей потихоньку открыли дверь и вошли в дом, в котором не спал только рыжий комок шерсти. Котангенс был в шоке, что в его ночном единоличном царстве ещё кто-то не спит, но в целом был рад встрече, начал тереться об ноги и громко мурчать. Катя взяла его на руки и мурчание стало ещё громче.

– Как твоя нога? – спросил я шёпотом. – Помощь точно не нужна?

– Нет, всё в порядке, – так же тихо ответила она и демонстративно прошлась по прихожей босиком.

Я показал ей большой палец, и мы крадучись начали подниматься на второй этаж. Рыжий так и ушёл в Катину комнату, находясь у неё на руках, а я вошёл в свою. Желание забраться под одеяло было просто непреодолимым, но я собрал волю в кулак и всё же занялся медитацией с золотым амулетом, эту процедуру пропускать нельзя ни под каким предлогом. Именно такое отношение к процессу и способствует более быстрому прогрессу, чем у моих коллег.

Глава 2

Будильник утром хотелось убить самым жестоким образом, порвать на части и скормить собакам. Давненько я так тяжело не просыпался. Самое сложное, но очень полезное – встать сразу, только не резко. Посидеть минутку на кровати, потом в душ. Сколько раз замечал, если сразу не встал, а нажал на отсрочку будильника, то и встаёшь более разбитым и времени на сборы у тебя меньше, ну и зачем этот самообман? Все люди разные, конечно, а мне лучше так.

Прохладный душ меня окончательно взбодрил, заставив окончательно проснуться. Лёгкая утренняя зарядка, после которой уже можно одеваться и идти на завтрак. Катя выглядела так, словно её подняли, но забыли разбудить. Мама смотрела на нас непонимающим взглядом, пытаясь понять, что не так и, похоже сделала свои выводы.

– Такое впечатление, что вы провели ночь за карточным столом, только Саша выиграл, а Катя проиграла, – сказала мама, вглядываясь в наши выглядящие столь по разному физиономии. – Так что у вас там случилось?

– Да всё нормально, мам, – сказал я ей, приветливо улыбаясь. – Не спалось вечером, вышли погулять, погода хорошая, ну и заболтались далеко за полночь.

– А я и после этого долго заснуть не могла, – добавила Катя. – Что-то не спалось. А утром еле встала, пять раз будильник переставляла.

– А я тебе сколько раз говорил, что так не надо делать, – поучительным тоном сказал я сестре, а она в ответ подарила мне взгляд, словно смотрела на душевнобольного. – Лучше сразу по будильнику встать и пойти умыться, тогда всё будет хорошо.

– Я так не могу! – эмоционально ответила Катя. – И я тебе уже говорила, что мне так неудобно.

– Так, дети, не ссорьтесь! – сказала мама, чуть повысив голос. – Этого ещё не хватало. Сегодня пятница, последний рабочий день на неделе, а в субботу можно и отоспаться.

– Так и сделаем, мам, – улыбнулся я. – Но мы не ссорились.

– Ну да, как же, – усмехнулась мама, продолжив намазывать нежный паштет на хрустящую гренку.

Пусть так считает, зато мы отвлекли внимание, уведя по ложному следу. Я позавтракал первым и встал из-за стола. Катя встала вслед за мной, но еда в её тарелке осталась почти нетронутой. Ещё одно отличие нашего с Катей утра в том, что я считаю, что завтрак нужен организму больше всего, больше, чем обед, а тем более ужин. А Катя завтракает без аппетита или не завтракает вовсе, как сейчас. Сколько пытался до неё донести, что это неправильно, но ВОЗ и ныне там.

– Позвони Волконскому, – сказала Катя, когда мы садились в машину. – нужно показать своё беспокойство.

– То, что на самом деле есть, показать несложно, – ухмыльнулся я. – Только я сначала выеду со двора, чтобы у родителей не возникало ненужных вопросов.

Я проехал квартал, свернул в проулок и остановился, доставая телефон из кармана. Волконский ответил практически сразу. Голос его был бодр и полон энергии. Вот, что значит закалённый организм, я даже немного позавидовал.

– Доброе утро, Александр Петрович, – сказал князь, ответив на вызов. – Пока, к сожалению, никаких новостей. Наши ребята прочесали к утру весь Питер вдоль и поперёк, два наряда отправились на север по ходу железной дороги, но нигде никаких следов. Есть следы в области привокзальных складов, но там её тоже нет, видимо содержали какое-то время в одном из ангаров, потом куда-то увезли.

– И что теперь делать? – взволнованно спросил я.

– А что делать, пока будем искать дальше, – ответил князь. – Или её прячут где-то у нас под носом, или увезли далеко. Наш эксперт почувствовал её след в южном направлении, но там она в последний раз была не позже шести часов вечера, а на Финляндском вокзале она была в десятом часу вечера, так что с юга она приехала, а не уехала на юг.

– Всё правильно, – подтвердил я его предположение. – Она в последнее время жила в загородном имении Насти Вишневской, готовила его к нашей свадьбе.

– О, а у вас, Александр Петрович, скоро свадьба? – заинтересованно спросил Волконский. – Замечательно!

– Да где же замечательно, – грустно усмехнулся я. – Если с Марией вдруг что-то случится, то ни о какой свадьбе не может быть и речи. Я ведь говорил уже, она нам, как родная.

– Хм, это я понял задолго до того, как вы мне в первый раз это сказали, – сказал Волконский. – Из того самого разговора, после которого она принесла вам личное дело прабабушки. Вы не переживайте так, Александр Петрович, уверен, что она найдётся. Убивать её никто не собирается, это уже очевидно, значит мы её найдём.

– Ох, мне бы вашу уверенность, Михаил Игоревич, – сказал я. – У меня сердце не на месте и какие-то нехорошие предчувствия.

– Это потому, что вы не выспались, Александр Петрович! – хохотнул князь. – Поверьте старому разведчику, всё будет хорошо. Я в этом практически уверен. Так что приступайте к своей работе, а мы занимаемся своей. Если к вам возникнут вопросы, я позвоню.

– Спасибо вам, Михаил Игоревич, успокоили хоть немного, – сказал я и вздохнул так, чтобы он слышал. – Поеду на работу, постараюсь отвлечься. Если будут какие новости, пожалуйста, сообщите!

– Не извольте сомневаться, Александр Петрович! – жизнерадостно ответил князь. – Я своего лечащего врача, даже можно смело сказать моего спасителя, не подведу.

– Спасибо! – сказал я, уже улыбаясь. – Бог в помощь!

Я нажал отбой и убрал телефон в карман. Утренняя миссия выполнена, теперь спокойно работаем и пару раз надо будет позвонить, чтобы про меня не забывали и не думали, что я просто сижу спокойно и жду.

– Я слышала, он что-то говорил про склады? – спросила Катя.

– Говорил, – кивнул я.

– А что если они найдут портал?

– Ну и найдут, – пожал я плечами. – Это им ничем не поможет.

– А что если они решат его разобрать? – продолжила Катя. – Просто так, из любопытства.

После этих слов у меня всё похолодело, а по спине пробежали ледяные мурашки.

– Сплюнь, – буркнул я, представляя уже последствия такого вмешательства спецслужб.

– Чего? – удивилась Катя.

– Не обращай внимания, это я так, себе, – пробормотал я.

Только я невероятными усилиями стабилизировал своё настроение, и одна случайная фраза заставила рухнуть всю эту конструкцию, словно карточный домик. Ехать сейчас на склады и проверять состояние портала – абсолютнейшая глупость, лучше тогда просто пойти к Волконскому и всё рассказать. Да и мало что изменит, проверить это сейчас или немного позже. Немного успокаивало, что все документы и чертежи по строительству портала хранятся у Виктора Сергеевича, только я не особо уверен, что удастся воспроизвести его самостоятельно.

Рабочий день начался вполне обычно, с утра никаких сюрпризов. Илья решил ещё попрактиковаться на пару со мной. Чтобы он как следует набил руку, я ушёл в глухую оборону, то есть дежурил на периферии, вылавливая эмболы, которых становилось всё меньше, а на последнем пациенте я не обнаружил ни одного.

– Всё-таки для меня пока сложно так менять спектр и мощность потока магической энергии в зависимости от плотности и размеров бляшек, – Сказал Юдин, когда вышел пациент. – Но я стараюсь, надеюсь, что ты заметил.

– Конечно заметил, – ответил я. – С этим было всё чисто, мне ничего ловить не пришлось.

– Правда? – спросил Илья и расцвёл в улыбке. – Я уже настолько привык к своим неудачам, что даже не понял этого. Тогда с понедельника попробую работать сам, без ассистента.

– Послушай, Илья, – начал я, положив ему руку на плечо. – Меня нисколько не напрягает работать с тобой в паре. Да, мы так обслуживаем меньше пациентов в единицу времени, зато у нас стопроцентно хороший результат и никаких осложнений. Ты подумай ещё, а то может на следующей неделе вдвоём поработаем, пока не будешь полностью в себе уверен.

– Хорошо, я подумаю, – сказал Юдин и крепко пожал протянутую ему руку. – Спасибо тебе, Саш.

– Всегда пожалуйста, – ответил я. – Ты мой друг. А теперь пошли обедать. Как там, кстати, дела со свадебным платьем?

– Рассказал вчера маме, – сказал Илья, когда мы уже шли по коридору в сторону лестницы. – Плакала. Согласилась на голубое. Осталось только теперь свести их вместе, но Лиза сказала, что пока ей некогда, куча дел, хотя какие у неё дела, я так и не понял.

– Не тяни время, придумай что-нибудь, – посоветовал я. – У вас-то в отношениях всё в порядке?

– Более чем, чёрная кошка не пробежала, между нами.