Дочь от бывшего. Ты предал нас

– А я и не думаю. Таким, как эти Чернышовы, не помешало бы, чтобы их кто–нибудь хорошенько обобрал, чтобы поставил на место, а то зарвались. Долго тебе ехать? Ты в поезде, да? Связь, на удивление, хорошая.

И как назло, именно сейчас связь как раз начинает портиться.

– Ты мне позвони, как доедешь, дай знать, – добавляет тетя, ее голос в трубке заикается. – И место себе хорошее найди обязательно! Ты поняла?

Но телефонная ниточка окончательно обрывается, мы въезжаем в тоннель.

– Обязательно, тетя, обязательно, только хорошее и буду искать, – шепчу, вглядываясь в темноту за окном, резко сменяющуюся быстро проплывающими деревьями. – Ведь я теперь только хорошее найти и могу, я не обреку своего ребенка на плохое.

Глава 12

Настоящее время

– Сонечка, вставай, радость моя, – бужу дочь. – Пора просыпаться, иначе ночью не уснешь.

– Мама, не хочу, – как обычно не соглашается с первого раза моя дочурка, но я продолжаю проявлять настойчивость:

– У мамы еще работа есть сегодня, придется вставать, милая. Я позвонила Марии Николаевне, она обещала приехать присмотреть за тобой.

– Я большая, мне пять лет, я в садик хожу! Не нужно за мной присматривать. А ты обещала на выходных быть со мной! – капризничает Соня.

А у меня сердце кровью обливается от ее обвинений. Знаю, что сама виновата, в некоторых вопросах нужно проявлять с детьми твердую позицию, но я не могу. Меня постоянно мучает совесть, что у моего ребенка нет отца, а мать вынуждена работать за двоих.

Вот и сегодня суббота, мы провели чудесную первую половину дня вместе с Соней до ее дневного сна, но позвонила начальница и буквально умоляла выехать и взять еще один заказ, мол, клиенты там важные, процент мне выше предлагала.

– Кира, радость моя, поверь, я бы тебя не трогала, я же знаю, что ты одна тянешь на себе ребенка, как мать–одиночка понимаю тебя, – увещевала она в трубку, – да только остальных послать не могу. Девушке понравились именно твои работы, твой сдержанный стиль, а еще она сказала, что ее жених не поскупится на дополнительную оплату за работу в выходной день.

– Обещать – не значит жениться, – ответила я мрачно Светлане, моей начальнице, но сама уже смирилась с тем, что остаток выходного дня придется провести с дочерью порознь.

– Согласна с тобой, но она уже внесла предоплату с учетом обещанной поправки.

– Какие вы шустрые, а чего мне вчера не сказали? Я бы Соню как–то подготовила, – я попыталась еще раз возмутиться.

– Так с утра дело было, я ведь дежурю по выходным, забыла? Кириллу практика нужна, он напросился со мной.

– Ладно, поняла я. Эх, хорошо, сейчас разбужу Соню, вызову няню, скидывай адрес, все равно молниеносно я не смогу приехать, моя дочь еще не такая большая, как твой Кирилл, одну я ее не оставлю.

Выныриваю из своих мыслей и смотрю на Соню, не зная, что ей сказать, как совладать с собственным чувством вины.

– Котик, у мамы есть работа, она нас с тобой кормит, игрушки позволяет покупать, наряды и даже ездить отдыхать, – принимаюсь терпеливо объяснять по схеме, прочитанной недавно в одной статье.

– Если бы ты продавала свои сумки, сидела бы дома со мной и работала, – еще дуется дочь, но уже не сильно.

– Я их и продаю, просто они не так часто нужны людям, как нам хочется, – облегченно смеюсь. – Да и времени, и сил на одну сумку у меня уходит немало. Это скорее занятие для души, а не для заработка.

– Ладно, пусть едет Мария Николаевна, побуду с ней, – царственно машет ладошкой Соня.

А я думаю о том, что все–таки слишком балую свою дочь, права тетя. Но как я могу иначе? Никак.

Да та же тетя в те редкие разы, когда приезжает к нам, привозит столько подарков, что еще вопрос, кто на самом деле балует Соню.

– Успокойся, мы редко видимся, внуки от моих детей уже большие, да ты и сама видишь, – говорит обычно тетя в подобные моменты. Она всегда приезжает с родными внуками, хочет, чтобы подростки были знакомы с родиной своих родителей. – У них все игрушки в телефонах и компьютерах, что я им дам? А твоя еще крошка, радует нас всех.

– Вот уж спасибо, ваше высочество, – хмыкаю я, вновь выныривая из воспоминаний, – в таком случае не соизволите ли вы одеться, умыться и причесаться? Негоже царственной особе встречать няню в растрепанном виде.

– Соизволю, – с достоинством кивает моя дочь, а я подавляю в себе приступ смеха, до того потешно она смотрится.

Но Мария Николаевна задерживается, она попала в пробку, а вместе с ней автоматически задерживаюсь и я. Когда женщина все–таки приходит, в моей голове возникает мимолетная мысль о том, что, может, это знак, может, не нужно мне на эту встречу, может, не зря Мария Николаевна попала в субботу в пробку в том районе, где заторов отродясь не было в это время суток.

Но, конечно, я не воспринимаю эту мысль всерьез, и, как становится вскоре известно, зря…

Глава 13

Мы с моей начальницей, Светланой, как–то разговорились о своей доле матерей–одиночек. Нет, мы не жаловались, не стенали и не плакались в жилетку, но заметили одну общую черту у таких, как мы. Нам всегда нужны деньги!

Я уверена, биржевые воротилы, владельцы крупных фирм и прочие крутые дядьки и тетки едва ли настолько же озабочены мыслями о деньгах, как любая или почти любая мать–одиночка. Серьезно, я не шучу.

И совершенно неважно, хорошая у этой матери должность или не очень, платит ей отец детей алименты или нет, свое у нее жилье или взятое в ипотеку. Все эти факторы не играют никакой роли. Просто потому, что никто из нас не может до конца расслабиться, нам просто становится страшно, стоит нам только на миг прекратить безумный бег вечного добытчика и остановиться. Ведь завтра может что–то пойти не так, и нас с ребенком никто не будет кормить, отца и мужа нет, запасной взрослый в наших неполных семьях – существо мифическое.

– Да где же этот автобус? – вопрошаю сквозь зубы, стоя на остановке.

Даже после примера Марии Николаевны я решила попытать счастья и поехать на общественном транспорте. Но глупо было надеяться на то, что дорожный затор внезапно рассосется именно тогда, когда мне понадобится ехать.

Приложение вызова такси тоже не радует, и я говорю не о том, что цену они задирают нереальную, сразу понятно, кто в нашей стране много получает, но еще и ждать этих жадных водителей настолько долго, что этот факт отбивает желание даже пытаться.

«А ведь еще и забрав меня, такси будет плестись в пробке, дорога–то одна. Нет уж, пойду пешком, восполню отсутствие тренажерного зала в моей жизни», – принимаю решение и разворачиваюсь в сторону дворов. Пешком можно хотя бы не делать крюк, глядишь, удастся не сильно критично опоздать.

Прохожу мимо нашего с Соней дома и по привычке всматриваюсь в окна. Мария Николаевна наверняка сейчас кормит мою дочь, свет горит только на кухне. И лишний раз радуюсь тому, что, приехав в этот город, я рискнула и вложила вырученные за продажу автомобиля деньги в квартиру. Цены в тот год были просто идеальными по сравнению с тем, что творится сейчас, и мне осталось всего–ничего до последней выплаты, да и мебели у нас с Соней становится все больше, глядишь, скоро наше жилье перестанет напоминать плохо обжитое.

Конечно, большое спасибо тете, если бы не она и ее дети, я бы спала беременная на надувном матрасе. Когда они все дружно увидели мои новые, но пустые личные хоромы, то сделали поистине шикарный подарок – диван и холодильник. Мне было стыдно, мне было неудобно, но я приняла дары.

Зато первыми владелицами моих дизайнерских сумок с девочкой и котом стали мои двоюродные сестры и тетя. Конечно, я не взяла с них денег, отблагодарила хотя бы так за помощь.

«Зря я думала, что одна, вовсе я не одна. Мы с Соней имеем заботливых родственников, нам с ней повезло – думаю я, пока иду. – Это с Чернышовыми я была одна, но никак не сейчас».

Упоминание ненавистной фамилии даже мысленно, не вслух, до сих отдает болью в моей груди. Я бы хотела никак не реагировать, но не могу. Соня уже пару раз интересовалась, где ее папа, мне удавалось перевести тему, но ведь это не может длиться вечно. И что я ей скажу? Что папа нехороший человек, но мама тоже виновата, так как даже не сказала ему о своей беременности?

Боюсь, дочь не скоро дорастет до того возраста, когда сможет понять мой поступок, очень нескоро. А говорить что–то все равно придется, мне не удастся отмалчиваться вечно.

И не скажешь ведь ей, что когда мама сбежала от папы, он поехал искать маму к тете, Сониной бабушке, вернее, не маму искать, а деньги свои.

– Она развелась со мной онлайн, продала автомобиль, который подарил ей я, испортила ремонт, испугала мою мать, а вы ее защищаете! – ярился Чернышов, приехав по мою душу к тете.

– А ты, милок, посидел бы да подумал, почему Кира так поступила, если ты был такой весь из себя идеальный. Или не был, а? Но только сиди и думай в одиночестве, без мамки своей. Я, знаешь ли, тоже могу прикинуться бедной несчастной старушкой, это нам, женщинам, не трудно, – ответила ему тогда тетя.

Вот уж не знаю, подумал он или нет, дошло до него что–то или нет, да только тетю он больше не беспокоил, к счастью.

– Ох, наконец–то добралась, – останавливаюсь у нужного дома и пытаюсь отдышаться.

Поднимаю глаза наверх, мне нужен тринадцатый этаж, искренне надеюсь, что лифт в доме уже работает, новостройка все–таки.

– Простите, я немного опоздала, – торопливо произношу, поправляя пиджак после быстрой ходьбы, – ждала няню, она задержалась.

Лифт работал, но я от радости совсем забыла привести себя в порядок, пока ехала в нем, после пешего марш–броска.

– Ничего страшного, – широко улыбается шикарная блондинка–заказчица, – мой жених тоже только пришел. Я не хотела обсуждать дизайн квартиры без него. Познакомьтесь…

Из соседней комнаты выходит тот, кого я бы предпочла не видеть примерно никогда.

– Чернышов? – восклицаю раньше, чем девушка нас представит, со страхом узнавая в заказчике своего бывшего мужа.

– Кира? Так вот куда ты уехала?! – он смиряет меня презрительным взглядом. – И ребенком, я услышал, обзавелась. А кто же счастливый папа?

Глава 14

Испуганно замираю, как кролик перед коварным удавом, не в силах пошевелиться, а ведь нужно отмереть, нужно показать Чернышову, что он никто, что он больше не властвует над моей жизнью.

– И почему он не в состоянии посидеть в субботу с собственным ребенком, пока ее мать работает? – продолжает ехидничать Чернышов. – Ах да, тот факт, что тебе пришлось мчаться через весь город ради внеочередного заказа, говорит о многом, едва ли нормальный мужчина позволил бы своей женщине так перетруждаться на выходных.

– Конечно, – отмираю–таки я и вовремя, – он может позволить присматривать за кофейней своей матери, чтобы женщина была при деле, но без личных денег, они ведь развращают, дают ей независимость и уверенность в завтрашнем дне, а этого нельзя позволить супруге.

Чернышов дергается от моих слов, как от пощечины, но, что главное, замолкает. А его спутница, о которой мы с ним оба, кажется, забыли, переводит недоуменный взгляд с меня на своего жениха и обратно.

– Вы знакомы, да? – наконец спрашивает она, когда и я, и Чернышов, продолжаем хранить упорное молчание.

– Знакомы, – тяжело вздыхаю.

«Все–таки нужно прислушиваться к знакам, а не стремиться заработать все деньги мира, что в принципе невозможно», – думаю досадливо. Вслух же я больше ничего не добавляю, все равно эта девица не захочет, чтобы я работала над дизайном их квартиры, можно было не бежать сюда.

Стоп!

Если они жених и невеста, а еще и эта квартира в новостройке, где они хотят сделать дизайнерский ремонт, значит, Чернышов переехал. И провидение было столь несправедливо ко мне, что переехал этот индивидуум именно в тот город, где теперь обитаю я.

Или, наоборот, провидение справедливо? Все же я не рассказала отцу ребенка о том, что он им станет. Поступила нехорошо. Пусть и в ответ на его собственный плохой поступок.

Мне вдруг становится очень страшно. Ведь вероятность того, что Чернышов однажды увидит Соню, а она его, возрастает в разы. И смогу ли я после этого остаться жертвой, или мне все вменят в вину? Но, главное, не захотят ли Чернышовы забрать мою дочь?..

Последняя мысль ударяет меня прямо в сердце, мне даже приходится опереться рукой о стену.

– Что с вами? Дурно стало, да? – пугается заказчица. – Жара начинается, лето вступает в свои права, а вы к нам в пиджаке, дресс–код соблюдаете, не стоило, давайте его хотя бы расстегнем.

Я испуганно отшатываюсь, когда девушка пытается проявить заботу, и отчасти благодаря этому прихожу в себя.

– Не нужно, спасибо, – Беру себя в руки, – мне уже лучше, не переживайте. Я сама справлюсь с пиджаком. В квартире прохладно, я быстро приду в себя, вы правы, слишком быстро шла, видимо, это повлияло.

«Черта–с–два они отберут у меня Соню, – думаю решительно, – она только моя дочь. Я даже в ЗАГСе уговорила не записывать бывшего мужа в отцы в свидетельство о рождении, как того требовали правила. А Ульяна Сергеевна и вовсе была уверена в том, что у ее сына может быть только мальчик. Вот и нечего теперь!»

– Да? Ну хорошо. А как вы познакомились с Сашей, если не секрет, конечно? – наконец–то блондинка начинает беспокоиться о том, что ее действительно касается.

«Нет, все же зря я сюда пришла, зря испортила нам с Соней субботу», – досадую на себя.

– Давно было дело, в другом городе еще, я просто не ожидала, что и Александр переехал. Но вам не о чем беспокоиться, впрочем, я пойму, если вы решите работать с другим дизайнером, я лично помогу Светлане подобрать для вас нового человека, заканчиваю свою тираду и уже собираюсь откланяться, как Чернышов подает голос:

– Постой…

Глава 15

– Те, – добавляет спустя секунду Чернышов, – не нужно таких жертв, Кира, мы с моей невестой цивилизованные люди и доверяем друг другу, правда, Кристина?

Он прижимает к своему боку блондинку, а мне хочется спросить, почему же он не с рыжей подругой детства, как мечтала его мать. Или срок годности супруги Чернышова заканчивается ровно через три года, как было со мной, и рыжая уже просто отработала свое?

– Конечно, дорогой, – Ластится в ответ к своему жениху блондинка. – Вы с Кирой ведь просто знакомые, да?

Я удивленно выгибаю бровь – неужели растрепанная дизайнерша с ребенком способна поколебать уверенность такой красотки в ее неотразимости? Или всему виной наш с Чернышовым приветственный обмен любезностями. Простые знакомые так не встречают друг друга.

Но пусть «правильный» мужчина Чернышов теперь успокаивает свою невесту. В конце концов это они с ней цивилизованные люди, безоговорочно доверяющие друг другу.

– Да, Кристина, совершенно верно, мы с Кирой Юрьевной просто старые знакомые, наша первая реакция была обусловлена тем, что ни я, ни, думаю, она, не ожидали увидеть друг другу так далеко от родных мест. Вот, собственно, и все, – выкручивается Чернышов.

Впрочем, это неудивительно. Как я узнала на своем горьком опыте, мой бывший муж горазд плести словесную паутину. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться из–за того, что Чернышов масштабно не изменился. Пока что я чувствую лишь внутреннее напряжение от нашей неожиданной и совсем нежелательной встречи. Но я не должна нервничать, я должна держать себя в руках. Меня дома ждет дочь. Моя дочь! И ради нее я обязана выглядеть равнодушной рядом с ее биологическим отцом.

– Все верно, Кристина, так и есть. Но как я уже предложила, нового дизайнера я вам помогу подобрать, задаток невозвратный, вам в любом случае невыгодно менять фирму, – произношу нейтральным тоном.

А у самой внутри пожар. Я не знаю, что я ощущаю, наблюдая за тем, как пальцы Чернышова теребят ткань блузки своей невесты, не знаю, честно.

Пожалуй, мне противно. Вид Александра с другой женщиной пробуждает во воспоминания о том дне, когда я узнала, что унижалась три года зря, что унижаться вообще ни перед кем нельзя, это противопоказано.

Еще что–то темное и неприятное просыпается в моей душе, когда я наблюдаю за взаимодействием этой парочки. Но ведь я не могу ревновать! Это глупо! И крайне неуважительно по отношению к самой себе.

Я смогла построить себя сама, собрать по кусочкам после развода и побега, смогла достойно организовать нашу с Соней жизнь, но вновь чувствую себя униженной и растоптанной, стоило только Чернышову замаячить на моем горизонте.

«Пожалуй, я сама откажусь от работы с этой парочкой, Светлана поймет, у нее тоже есть непорядочный бывший муж, правда, он как раз–таки знает о существовании Кирилла», – принимаю решение про себя. Уже хочу озвучить его, вежливо отказаться, сослаться на занятость и прочие мифические и не очень дела, как меня осеняет.

Я не смогу.

Нет, я ведь буду постоянно прислушиваться к разговорам, узнавать, что происходит с проектом Чернышова. Мне банально необходимо знать о его передвижениях, чтобы минимизировать случайное столкновение с Соней, или подготовить почву для этого, или самой приготовиться морально.

А, может, сбежать в другой город? В этом Чернышов явно собрался задержаться, как я буду дальше? Ведь один раз я уже смогла сбежать.

«Ну, уж нет, пусть этот гад уезжает, я останусь, – думаю зло, пробуждая в себе внутренний стержень, – у нас с Соней здесь все налажено. Да и не подумает он, что она его дочь, не подумает, если я сама нас не выдам. А я не выдам. Держать врагов нужно ближе, чем друзей, я должна взяться за этот проект, осталось дождаться решения блондинки».

Глава 16

Чернышов

– Дурацкая пробка, – стучу по рулю в приступе раздражения.

День не задался с самого утра. Кристине приспичило именно сегодня разговаривать с дизайнером, который займется квартирой, отец позвонил как обычно трепать нервы, мать подключилась, да еще пробка эта! Провались она.

Ведь не было ни разу с момента моего переезда в этот город, ни разу не было затора в субботу в этом районе! А тут на тебе.

Я еще подшучивал сам над собой, что, мол, рука у меня волшебная, а иначе как объяснить тот феномен, что я буквально ткнул пальцем в карту и попал в город без пробок на выходные. Причем не мелкий город, вполне себе нормальный, радующий и зеленью, и атрибутами цивилизации. А, главное, позволяющий уже полгода как существовать отдельно от папочки с мамочкой.

«И почему они не завели еще одного ребенка? Может, тогда давление на меня было бы меньше, и на протяжении последних ста восьмидесяти дней мы бы не ругались с ними каждый день по телефону?» – вопрошаю сам себя гипотетически.

Странно, что я раньше не переехал, а ведь думал об этом. Толчком к переосмыслению стала моя сбежавшая супруга. Все почти как в фильме, только она была моей супругой, успела проникнуть мне глубоко в душу, оставить там неизгладимый след, а после своего побега еще и кровоточащую рану.

Ах да, еще она умудрилась поживиться за мой счет, продав за спиной подаренную ей машину моему же другу. Хотя в этой нестандартной ситуации у меня больше вопросов к Грише нежели к Кире. Хотя ее поступок тоже неприятен, если бы не заверения Гриши о поспешности сделки, я бы решил, что она давно и методично готовилась к побегу. Но нет, все произошло как будто спонтанно.

Мне было странно вернуться домой и не застать там Киру. Очень странно, по правде. Я растерялся, не знал, что и думать. Оказывается, за три года я настолько привык к тому, что Кира всегда и везде ждет меня, следует за мной, принимает мои решения, словом, ведет себя, как моя молчаливая тень, что я растерялся, столкнувшись с тем, что она вдруг повела себя по–другому.

Очень я жалею, что сначала отправился к ее тетке, не поговорил с собственными родителями, многое бы пролилось на свет. Хотя нет, не пролилось бы. Так же, как я привык к тени–Кире, я привык и к авторитету и заботе своей матери.

«Н–да, знатно мне тогда тетка Киры прочистила мозги одной фразой», – усмехаюсь, снова проваливаясь в прошлое. В пробке скучно, что еще делать.

Плохо, что я проникся ее фразой не сразу, мозгам нужно было созреть прежде, чем понять, что тетя Киры права, а я олух. К счастью, мать своим напором и навязчивым сводничеством помогла. Ее плохо скрываемая радость и триумф от того, что я встретился с Янессой, сильно напрягли меня тогда. А потом я посмотрел в паспорт, не помню зачем, но сам факт, я увидел, что забыл одну очень важную дату.

– Нет, эта дурочка решила, что я ей изменяю, точно решила, – прошептал я в момент озарения.

Впрочем, любая бы на месте Киры решила, что я ей изменил. И, положа руку на сердце, я был близок к этому, как никогда раньше.

Рыжая бестия по имени Янесса словно околдовала меня, пленила вновь в свои яркие сети, ведь я, как мужчина, оказывается, устал от пресности отношений с Кирой, от ее послушания. Но это, впрочем, мне не помешало возмутиться ее резкой пропажей.

Да уж, эгоистом я был тем еще и, наверное, до сих им остаюсь, разве что теперь избавил себя от пагубного влияния родителей. Смею надеяться, что это помогло мне, я больше не позволю превратить любимую девушку в тень, как Киру.

Черт, зато она своим мастерским побегом разом уничтожила скуку. Я до сих пор вспоминаю эту хитрую беглянку! Как все подстроила, и моя мать еще повышала атмосферу, оскорбляла ее. Только я вдруг прозрел. Реально прозрел.

Даже готов был снова съездить к Кириной тете, сказать, что я понял, что осознал, что хочу добиваться внимания своей жены, что готов сменить место жительства ради этого. Вот только жены–то у меня больше не было.

В наш век можно развестись, даже не узнав об этом, практически пропустив сие знаменательное событие. Но это, конечно, если нет детей и совместного имущества, а маменька моя постаралась, чтобы не было хотя бы второго.

И снова я разозлился. И до сих пор злюсь. Хотя по идее Кира жертва, но наша с ней история не дает мне покоя до сих пор. А тут еще и квартира эта, с новой невестой. Я несколько лет шел к настоящей независимости от родителей, но стоило ли вписываться в нее именно так?

Ох.

Мысленно одергиваю себя, паркуюсь у дома и заставляю себя выйти дабы угодить Кристине и больше не повторить ошибки прошлого.

Глава 17

– Ну и где этот твой крутой дизайнер, ради которого мы сорвались сюда в субботний день? – спрашиваю Кристину с едва сдерживаемым раздражением в голосе.

Моей невесте нельзя нервничать, она в положении. А тут я злой из–за пробки, не к месту влезших в голову воспоминаний, да еще и потерянного времени. И вдобавок ко всему специалист задерживается.

– Уверена, она скоро будет. Дизайнер – женщина, ее начальница звонила мне, предупреждала, что та скорее всего немного опоздает, – невозмутимо отвечает Кристина. – Тут будет детская, – принимает решение она, кивая сама себе.

Мое мнение не так уж важно, я все равно соглашусь. Мне откровенно все равно, какая из белых комнат станет детской, какая спальней, а в какой Кристина мечтает принимать гостей. Моя невеста – очень интересная личность. Она не истерит, не требует, не капризничает, как делают другие беременные. Но если она вбила себе в голову, что–то сделать, она это сделает.

Вот как сегодня, ведь с утра никто на встречу ни с каким дизайнером не собирался, у Кристины должен был быть выходной, а у меня пара встреч по работе, и то несерьезных, можно сказать, почти отдыхательных, субботних.

«А теперь мы оба в квартире ожидаем третью сторону, которая наверняка тоже с трудом перекроила свои планы», – думаю с досадой.

Решаю проверить санузлы, когда курица–дизайнер–таки прибегает. В первый момент я испытываю удовлетворение от того, что наконец–то можно будет осмотреть квартиру вместе, обсудить детали и поехать обратно по своим делам.

Ах да, еще можно будет спустить раздражение на опоздавшую. Хотя бы немного, в рамках приличного, естественно. Оскорблять незнакомого человека и откровенно хамить я не буду, я все–таки не мой отец. Но пара язвительных замечаний еще никого не сломили.

Вот только прибывшая дизайнер лишает меня даже такой малости при нашей долгожданной встрече. Да и сама встреча оказывается даже слишком долгожданной, той, которую я ждал не двадцать раздражающих минут, а шесть очень долгих нервных лет. Вот только когда встретил, оказался совсем не готов и повел себя, как кретин.

– Чернышов? – восклицает девица–дизайнер раньше, чем я поднимаю взгляд на нее.

Болезненное узнавание пронзает меня не хуже молнии.

– Кира? Так вот куда ты уехала?! – смиряю ее намеренно презрительным взглядом и продолжаю жалить. – И ребенком, я услышал, обзавелась. А кто же счастливый папа? – Вот это самое обидное на самом деле. Мне вдруг становится очень горько от того, что мне Кира ребенка так и не родила, хотя вроде бы хотела. – И почему он не в состоянии посидеть в субботу с собственным ребенком, пока его мать работает? – продолжаю жалить, это единственное, что мне остается. – Ах да, тот факт, что тебе пришлось мчаться через весь город ради внеочередного заказа говорит о многом, едва ли нормальный мужчина позволил бы своей женщине так утруждаться на выходных.