Дочь от бывшего. Ты предал нас

Все что у меня есть из ценного – несколько комплектов украшений, купленных Чернышовым для меня. Они красивые, наверняка дорогие, но кому я их продам? Ломбарды не дают больших сумм своим отчаявшимся клиентам, наоборот, они на них с удовольствием наживаются.

Тяжело вздыхаю, включая в голове мысленный калькулятор, реальность сурова, у меня нет нормальных сбережений. Свою смешную заработную плату я, конечно, откладывала, да только и тратила тоже, когда нужно было поздравить того же Чернышова. Будь он неладен.

– Какая же я дура! – устало присаживаюсь на кровать в спальне и возвожу глаза к потолку. – На кой я согласилась тухнуть в этой кофейне? Время теряла, потенциальных клиентов и опыта по специальности так и не набрала.

За этот мой прогиб обидно больше всего, ведь мне так и не дали стать хозяйкой заведения, переделать его так, как это видит моя деятельная натура.

А для ухода из семьи нужны деньги, особенно, для тайного ухода беременной, считай, побега. Для всего нужны деньги, всегда. Ну, или почти всегда. А денег у меня нет…

Глава 6

– Гриша! – восклицаю обрадованная вслух и торопливо ищу свой телефон, чтобы позвонить знакомому. – Вот ты где, – бормочу себе под нос, выуживая мобильник.

И как я могла забыть? Хотя немудрено, что я забыла про еще один подарок Чернышова, ведь он спокойно стоял себе, можно сказать, пылился, потому что я так и не начала им пользоваться.

– Алло, привет. Ты все еще ищешь машину для супруги? Мою до сих пор рассматриваешь? – говорю в трубку, затаив дыхание.

От ответа Гриши зависит, будут ли у меня финансы или нет. Едва ли я смогу продать автомобиль за половину дня кому–то другому, а стоит только Чернышову вернуться домой, и мои планы накроются медным тазом.

Лучшего решения у меня нет, я знаю только, что, если не разберусь со всем в ближайшие сутки, дальше не смогу ничего сделать, меня поглотят, растопчут окончательно. Я просто не смогу разговаривать с Чернышовым, не смогу заставить себя посмотреть в его бесстыжие глаза, не смогу услышать ложь.

Она меня добьет, прижмет к полу и не даст поднять даже голову. А потом опустит на меня тяжелый пресс и безжалостно раскатает.

– Кира? Привет, не ожидал услышать, – отвечает Гриша в трубке. – Да, я ищу, и твоя машинка мне нравится, я ее с Сашкой смотрел, отличное состояние, немного портит то, что ты на ней не ездишь, но аккумулятор можно заменить, зато она фактически новая, свежепахнущая и так далее. С салона Ленке рановато, она как раз жаждет водить в отличие от тебя, да только навыков пока мало. Представляешь, вчера поцарапала мою машину, паркуясь во дворе дачного участка. А там очень сложно обо что–то поцарапаться, пространства полно, и других автомобилей нет! Я не знаю, как так можно было, – жалуется Гриша, но я его не очень вежливо прерываю.

– Да, сочувствую тебе, так ты машину берешь?

– Вы передумали? Сашка стоял на своем, не отдавал, говорил, ты сядешь за нее, – никак не дает мне прямой ответ Гриша.

– При чем тут Чернышов, автомобиль зарегистрирован на меня, – говорю, гася в себе раздражение.

Гриша с Леной всегда позиционировали себя нашими общими с Сашей друзьями, вот сейчас мы и посмотрим, так ли это на само деле. Звонка «общего друга» Чернышову я не боюсь. Мой муженек занят, крепко и надолго.

– Хм, действительно, как я не подумал, – задумчиво тянет Гриша. – Вы поругались? Когда помиритесь, машину назад не потребуешь? Может, до выходных подождем, мы с Сашкой предварительно договаривались отправиться на шашлыки к нам на дачу, Лена тоже хотела, там и обсудим.

– Гриш, ты не понял, мне сейчас надо. Берешь или нет? Я знаю, сколько ты предлагал Чернышову, я сделаю скидку в сто тысяч.

Мой голос остается бесстрастным, но внутри меня буря. У меня лишь один шанс, и я не могу его упустить.

– О как, ты меня без ножа режешь, Кира, – произносит Григорий. – Мужская дружба или сто тысяч рублей, в кого ты меня превращаешь, женщина?

– Ни в кого, дружба тут не при чем. К тому же ты неоднократно подчеркивал, что и я тебе друг, так помоги! Ничего тебе Чернышов не сделает, – добавляю в раздражении, уже не в силах его сдержать.

– Слушай, так что случилось–то? Может, другим чем помочь? – голос Гриши становится всерьез обеспокоенным, но я лишь сильнее злюсь от отчаяния.

– Просто купи эту чертову машину и все, больше ничего мне не нужно! Купи сегодня, – прошу, едва не пускаясь в рыдания от переполняющих меня эмоций.

– Я, – говорит Григорий и замолкает, – я. Ой, подожди, вторая линия, твой Сашка звонит!

По моей спине пробегает холодок, а в голове звучит фатальное: «Не успела ты, Кира, сбежать, теперь быть тебе послушным инкубатором».

Глава 7

– Так, ну вроде все отлично, как и в прошлый раз. Вещи все забрала из машины, или их не было? Мы–то с Ленкой вернем, но я хотел успеть сегодня на мойку и химчистку салона, понимаю, вас здесь и не было, считай, но Лена у меня та еще чистюля, сама знаешь, – говорит Гриша, вылезая из салона автомобиля.

«О да, я знаю, какая Лена чистюля, не чета мне. Она идеальная хозяйка, даже моя свекровь ее всегда хвалит», – усмехаюсь про себя.

– На здоровье, там точно ничего нет. Ты, главное, машину переоформить не забудь, – говорю другу, теперь уже точно другу, перекладывая полученные онлайн деньги на вклад через мобильное приложение.

К счастью, карточек у меня несколько, и одна из них никак не зависит от Чернышова и его родителей. На ней–то теперь и лежат все мои финансы.

– Прямо сейчас этим займусь, меня уже ждет знакомый, оформит без очереди, я договорился. Правда, оформлять буду на себя, не на Ленку, а то как ты решит провернуть сделку за моей спиной, – веселится Гриша.

– Смешно, – коротко киваю. – Ладно, мне пора, прощай, – произношу и поворачиваюсь спиной с Григорию. – Ключи от гаража отдашь Саше, все равно вы собирались увидеться на выходных, – бросаю через плечо.

– Подожди, а ты куда? И чемодан, – не понимает Гриша и впервые замечает, что я пришла в гараж не налегке, – зачем тебе чемодан? Уезжаешь? Одна, что ли? А Санек в курсе? Кира! – кричит он мне вдогонку, но я не оборачиваюсь, торопливо иду вперед.

«У меня получилось, у меня почти получилось, – повторяю про себя как мантру. – Скоро, совсем скоро я буду далеко отсюда, я буду в безопасности, и моя малышка останется со мной».

После слов Ульяны Сергеевны о моем гипотетическом сыне, которого она жаждет забрать, я думаю о зародыше внутри меня исключительно, как о девочке. Не будет им сына, будет дочь и только у меня.

Упрямо стискиваю зубы и сажусь в такси, заранее вызванное по приложению. Гриша за мной не идет, у него другие дела, сегодня у него куча хлопот, и, если мне повезет, у него не будет времени позвонить Чернышову еще раз и спросить, что это сегодня было.

Тот, первый звонок, сорвался, а потом мой пока что супруг написал сообщение, где назвал звонок ошибочным и попросил его не беспокоить. А потом и вовсе отключил телефон. Неосознанно помог мне, небось рыжая внимание перетянула. Козлина.

А на месте Гриши я бы сначала автомобиль зарегистрировала, и только потом причиняла справедливость. А то кто знает этого Чернышова, решит еще забрать машину, но денежки–то ушли.

Смотрю в окно такси на проплывающие мимо постройки, а у самой сердце в груди щемит. И нет, мне не стыдно, что я продала машину за спиной мужа, по закону имею право, а остальное все вторично.

Если у него хватило совести лгать мне и праздновать третью годовщину нашей свадьбы с рыжей вертихвосткой, значит, хватит и у меня поступить так, как я считаю нужным.

На душе отупляющая пустота, она как черная дыра разъедает меня изнутри. На секунду я задумываюсь, а такая ли была правильная идея уйти, не поговорив? Не высказав все? Ведь оно жжет, жжет меня изнутри, просится наружу, а за неимением выхода безжалостно сжигает мои внутренности.

Верчу в руках телефон и всерьез задумываюсь о том, чтобы написать Саше, но вовремя себя одергиваю.

Звук голоса свекрови, любезно посвящающий меня в их планы относительно бесполезной супруги–приживалки, предостерегает от глупых поступков. Не нужно, я почти выбралась, почти поступила по–умному, возможно, впервые в своей взрослой самостоятельной жизни. Я не сделаю новую глупость, не позволю себе.

Как же хорошо, что у меня не осталось времени после разговора с Гришей на то, чтобы написать Чернышову записку в лучших традициях романтических мелодрам. Пусть думает, что хочет, если сможет сложить собственное мнение. А не сможет – мамочка ему поможет.

А я одна, мне помогать некому. Спасибо, Григорий не стал ждать, пока сможет поговорить с Сашей, не выдал меня. А невозможность высказать все предателю в лицо я переживу, перемелю внутри, как делала все эти годы, растаптывая собственное «я».

– Вокзал, – оповещает водитель, – выходить будете? Или передумали?

Кажется, он уже несколько раз сообщал мне о том, что мы приехали.

Краснею и решительно открываю дверь. Осталось немного, совсем скоро начнется новая глава моей жизни. Это только в фильмах главную героиню находят, меня не найдут, я никому не нужна.

– Спасибо, – киваю водителю и перехватываю удобнее длинную ручку большого чемодана.

Он медленно катится по тротуару, я почти достигла финала этого квеста, сил на поторопиться у меня совсем не осталось.

Захожу в зал железнодорожного вокзала и на секунду теряюсь. Внутри туда–сюда снуют люди, раздаются их обеспокоенные и не очень голоса, из динамиков на стене металлический голос то и дело объявляет что–то важное, и посреди всего этого хаоса я.

Стою растерянная и полностью дезориентированная.

Тут у меня звонит телефон, и я совершаю глупость – отвечаю на вызов, не глядя…

Глава 8

– Алло, – произношу и лишь после этого осознаю, что на другом конце может оказаться Чернышов или свекровь, а я так опрометчиво им отвечаю, словно в состоянии и дальше держать маску и не раскрыть себя и свои планы.

Но поздно отключаться, это будет глупо, и я в нетерпении жду ответа, кто же мне позвонил, не смотрю на экран телефона.

– Здравствуйте, мы хотим предложить вам…

– Надоели, – произношу и отключаюсь, и заодно блокирую неизвестный номер телефона.

Но предполагаемые мошенники сделали доброе дело, они напомнили мне о том, что современный мобильный телефон в некоторых случаях является опасностью, а не только незаменимым помощником. И вместо того, чтобы думать о том, куда мне отправиться, а нахожу глазами свободный стул в зале ожидания и присаживаюсь на него, подкатывая к себе чемодан поближе.

«Я ведь не подала на развод, через государственный сервис я могу сделать это онлайн, счастье какое», – подбадриваю себя мысленно и принимаюсь за дело.

Нужно рубить концы раз и навсегда, и, желательно, сразу. А то так отвлекусь, расслаблюсь, забуду, а прошлое меня настигнет.

По поводу финансовых угроз от Ульяны Сергеевны я не переживаю, на меня никто не переоформлял кофейню, меня вообще никто не оформлял там кем–либо. Я числилась постольку–поскольку, выполняла роль всех, одновременно, являясь по документам никем. Ни одной бумаги, ни одной отчетности – ничего, что было бы зарегистрировано на меня.

«Не такая я дурочка, никто меня не будет ни к чему привлекать, иначе на себя навлечет проверку из–за маленькой кофейни. А там и до бизнеса свекра недалеко, привлекут внимание – и все, капкан захлопнется. Нет, свекр не даст своей супруге совершить глупость», – думаю мстительно, параллельно заполняя заявление в онлайн сервисе.

Какое же счастье в данный момент, что выгодный муж мне ничего не должен и ничего не нажил со мной в браке. Без детей и имущества мне незачем идти в суд, достаточно заплатить госпошлину. И я это сделаю сразу, мне не сложно.

Проходит в общей сложности, наверное, полчаса, но я заканчиваю дело. Сразу становится чуточку лучше на душе, вот только есть снова хочется, время позднее, а я не соблюдаю режим. Приходится подняться на ноги и отправиться на поиски более–менее приличной пищи на вокзале.

Впрочем, я излишне придираюсь, вокзалы уже давно не те, и здесь можно поесть и не отравиться. Но откуда мне знать, если мы с Чернышовым никуда после медового месяца не ездили. А он был давно, и отправлялись мы тогда на самолете.

Поедаю салат и бургер за столиком в кафе, и тут мой телефон дает о себе знать. Приходит ничего не значащее уведомление от приложения, ничего из того, на что стоило бы обратить внимание, но меня осеняет:

«Сим–карта нужна другая, и, возможно, телефон», – думаю с сожалением.

У Саши слетела программа отслеживания местоположения на телефоне, и новую он не установил. Теперь–то я понимаю, почему. Но я не сильна в технике, возможно, есть еще какой–то способ найти меня именно с этим мобильником, даже без программы отслеживания. Лучше не рисковать, пусть я и уверена, что никому не нужна, чтобы меня искать.

Осматриваюсь вокруг, а на вокзале есть и салон сотовой связи. Очень удачно для меня. Вот только сколько же времени займет мой побег, уже поздний вечер, переходящий в ночь, а я ужасно устала. Но какой у меня выбор? Да и какая разница, завершу последнее дело и смогу наконец куда–нибудь отправиться, в поезде можно выспаться.

Тут снова оживает мобильник, на этот раз приходит два сообщения, одно от Гриши, а второе от Саши. И я очень боюсь, что они связаны между собой…

Глава 9

Моим первым порывом является не брать телефон и не читать. Все равно я собираюсь избавляться от устройства, так зачем мне лишняя, вполне возможно, нервная информация?

Но как раз из–за последней причины прочитать и следует. Я должна знать, что у врага на уме, какие у него мысли и планы, иначе рискую не суметь сбежать.

«Ладно, пусть будет Гриша, – говорю сама себе мысленно, – читать сообщение от него не так страшно».

Решительно жму на приложение, зажмуривая глаза. Так легче психологически, все–таки за несколько лет жизни в семье Чернышовых я стала трусишкой. Как–то это не очень приятно.

А, может, я просто осторожная? Это звучит лучше и хоть как–то оправдывает меня.

– Оформил машину, все хорошо, – читаю шепотом текст, я–таки открыла глаза, глупо долго держать их закрытыми, от этого, к сожалению, дела не решатся сами по себе. – Ладно, я рада, но мог мне не писать, не нервировать, – подвожу резюме, дочитывая приписку: «У тебя точно все нормально? Куда ты поехала? К родственникам?»

Поднимаю глаза от телефона и рассеянно смотрю вперед, нет, к родственникам, к сожалению, я поехать не могу, это будет слишком очевидно. Вернее не к родственникам, а к тете. Одна она у меня, я других родных людей не знаю. Ее дети за границей, звали мать к себе, она не поехала. Там сложные отношения, впрочем, как и у нас с ней.

Ладно, с одним сообщением справилась, нужно второе открывать и читать.

Усилием воли заставляю себя переключиться с сожаления о том, что к тете ехать нельзя, на послание, присланное моим все же пока еще мужем. Подать заявление легко, но, к сожалению, результат не сиюминутный.

– Не жди меня, ложись спать, завал на работе продолжается, – читаю вполголоса наглую ложь от супруга.

Только зря боялась открывать, у него все как всегда хорошо, он не думает о том, что что–то может пойти не так.

«Да чтоб у тебя твой завал отсох!» – думаю зло и откидываю от себя мобильник.

Эмоции во мне сильны, сложно вот так взять и перестать остро реагировать, все–таки я только сегодня узнала о том, что зря корячилась ради брака, Чернышов не оценил.

А еще у меня к этому козлу в мужском обличии чувства!

И это самое плохое. Чувства вредят, вызывают на эмоции, заставляют нервничать. А мне нельзя! Я беремена!

Прикладываю руку к животу и мысленно прошу прощения у ребеночка.

«Только бы с моей дочкой все было хорошо, только бы сегодняшний день ей не навредил!» – молю про себя.

Хватит сидеть здесь, нужно вставать, отправляться в салон, покупать новый телефон, просить переставить приложения со старого аппарата на новый и наконец–то покинуть вокзал и этот город. Я не могу и не хочу провести всю ночь здесь.

Да и страшно мне становится с каждым новым проведенным на вокзале часом. А ну как все же свекровь обо всем догадается? А ну как Гриша сообщит Саше, и они меня найдут? Не так много мест в городе, куда можно отправиться с чемоданом.

«Успокойся, не время для паники, ты могла и в гостиницу отправиться, обидевшись, – остатки здравого смысла пытаются предотвратить подкатывающий приступ безотчетного страха. – Если так подумать, когда уезжают навсегда, берут больше вещей. Наверняка твой побег для Гриши выглядел легкой размолвкой».

Ага, размолвкой, при которой я продала автомобиль без ведома мужа. Хороша жена, ничего не скажешь.

Впрочем, друг у Саши тоже хорош, ради собственной выгоды договорился со своей совестью.

Резко отодвигаю стул, его ножки издают отвратительный скрип, я морщусь, но в следующую секунду решительно шагаю в сторону салона сотовой связи.

Нужно со всем закончить.

Нужно доделать.

Нужно завершить…

Глава 10

Открываю глаза от резкого звука и не сразу понимаю, где я нахожусь, почему передо мной очертания стола, а надо мной сверху нависает как будто еще одна кровать, или, вернее, койка. И звук такой странный: «тух–тух, тух–тух». Мерно стучит и стучит, не прекращается.

«Я в поезде!» – осеняет меня наконец.

Резко сажусь на койке, от чего голова немного кружится, и смотрю в окно осоловелым взглядом. Там проплывают леса, поля, редкие деревеньки и прочая красота. В окно в поезде можно смотреть вечно, оно показывает передачу, какую по телевизору не увидишь, и от того интереснее.

Кошусь на закрытые двери купе, резкий звук, разбудивший меня, донесся оттуда, но вроде больше ничего не слышно, все нормально. Более того, я по–прежнему одна в купе.

«Ой, я ведь выкупила его, девушка на кассе предложила, а я и ляпнула мол, давайте», – вспоминаю я завершение вчерашнего длинного–предлинного дня. Я уже плохо соображала, но мне показалась отличной идеей ехать в купе одной.

Встаю на ноги и потягиваюсь. Впрочем, мне пришла в голову и впрямь хорошая идея, но дальше нужно действовать скромнее, иначе никаких денег не хватит. Еще неизвестно, сколько времени мне понадобится, чтобы найти работу, а живот будет виден уже через несколько месяцев, и я стану нежелательной персоной для любого работодателя. Останется надеяться на то, что дизайнер может и удаленно работать.

«А еще я снова могу мастерить свои изделия из кожи, давно хотела сделать сумку с одной известной девочкой из сказки и с улыбающимся постоянно исчезающим котом оттуда же. Не факт, конечно, что я смогу раскрутиться, или что кому–то будет интересна моя идея, но ведь я могу!» – подбадриваю сама себя.

Живот неприятно сжимается от голода, надо бы отправиться на поиски съестного и, кажется, наконец–то обрадоваться. Я уехала, смогла, у меня новый телефон и новая жизнь.

И я больше не буду Чернышовой! Я буду собой.

– Алло, тетя, я тебя не разбудила? – звоню родственнице, добравшись до вагона–ресторана. – Ах да, десять утра, я не могла тебя разбудить. Как твои дела?

Слушаю немного удивленный голос тети, а у самой на душе становится так спокойно–спокойно, и радостно. Это ли не верный знак, что я на правильном пути?

– Чего я звоню? Да извиниться хотела, ты была права, Чернышов – маменький сынок, и самое плохое – за три года я это поняла впервые, поняла и осознала, что зря под них подстраивалась. Представляешь, с тобой спорила о каждой мелочи, отстаивала свое право буквально во всем, а тут лапки сложила. Стыдно, если честно.

В трубке слышится напряженная тишина, а потом тетя аккуратно спрашивает:

– Что случилось, Кира? Ты можешь приехать ко мне, места в доме много, дети приезжают только на каникулы внуков, но мы потеснимся, если что, ты много пространства не займешь.

– О, так вы помирились! Я очень рада за вас! И правильно, нечего вам быть в ссоре, в конце концов вы одна семья! – преувеличенно бодро произношу, стараясь не расплакаться. К искренней радости за родственников прибавляется жалость к себе, мне–то нельзя к ним, рискованно.

– Так что, ты приедешь? – снова спрашивает тетя.

– Нет, не приеду, – отвечаю спустя секундную заминку, вытираю все–таки брызнувшие из глаз слезы и продолжаю. – Не могу, хотя и очень хочу. Ты же видишь, у меня новый номер телефона, а вместе с ним и новая жизнь. Я не думаю, что кто–то тебя побеспокоит, Чернышов слишком эгоистичен, чтобы помнить о тебе, но, если вдруг – ты не давай мой номер, скажи, что понятия не имеешь, где меня носит. Еще можешь поругать меня, как будто мы в ссоре, чтобы наверняка. Хорошо?

На этот раз молчание в телефоне длится дольше.

– Кира, – произносит наконец тетя, – что он тебе сделал? Во что ты вляпалась с этой семейкой?

Глава 11

«Во что я вляпалась, – хмыкаю про себя, – в любовь, очевидно. Но только любовь плохую, токсичную, как сейчас принято говорить. Я прямо ходячее пособие для будущих семейных психологов, на моем примере можно столько ошибок рассмотреть, целый курс по личностному росту открыть, основываясь лишь на одном моем опыте».

– Да ни во что, тетя, не переживай, – Нахожу в себе силы улыбнуться, ни к чему пугать пожилую женщину, она уже и так испугалась моему звонку, наверняка будет теперь себя накручивать, лишнего додумывать, – правда, ни во что. Я всего лишь поняла, за кого вышла замуж, вот и все. Конечно, в масштабах отдельно взятой жизни трагично, хотя и банально, но ничего плохого, объективно, не случилось.

«Потому что я вовремя уехала, не успела сообщить обрадованная, что я беременна», – добавляю про себя.

– Не нравится мне, как ты это описываешь, ой, не нравится, – отвечает тетя, тяжело вздыхая в трубку, – да и я надеялась на то, что окажусь неправа, правда, ребенок, надеялась. Я вам всем кажусь злобной строгой теткой, а на деле душа у меня болит не меньше, а то и больше.

– Не нужно, тетя, правда, – выдавливаю из себя улыбку, а у самой по щеке катится слеза. И снова я рада тому, что одна в купе. – Все будет хорошо. К счастью, мне понадобилось три года на осознание, а не тридцать три. И я вполне смогу построить новую жизнь, и, главное, больше не буду такой слепой и наивной в любви. А лучше, и вовсе без любви, ты же живешь без нее, и все у тебя хорошо.

– Ой, Кира, какая же ты у меня еще глупая. Ладно, деньги–то у тебя есть, ребенок? Мне особо тратиться не на что, коплю на подарки внукам, обещались ко мне приехать через неделю, думала, тебя пригласить, – переводит тему тетя, для нас обеих слишком сложно, слишком тяжело рассуждать о любви.

– Как же я рада, что вы больше не в ссоре! – снова говорю я.

– Да мы не ссорились, так, не понимали друг друга. Дети меня к себе зовут, а я не знаю, я, – говорит тетя и замолкает на полуслове.

– Поезжай, обязательно поезжай, – говорю, душа в себе поднимающуюся внутри истерику.

Единственный родной мой человек уедет, и останусь я совсем одна.

Моя ладонь ложится на живот, и я поправляю себя. Одна я уже никогда не буду. Но то, что я не смогу даже попрощаться с тетей – сильно удручает.

– Посмотрим, Кира, посмотрим. Для начала нам с детьми и внуками нужно выдержать совместное лето, а то, может, это расстояние заставляет думать, что мы скучаем настолько сильно, чтобы жить вместе. До этого они приезжали ненадолго, на короткий срок нас хватало, – усмехается тетя. – Ты–то куда едешь? Я уже поняла, что не ко мне, но куда? Может, скажешь? Мы приедем, или ты нас навестишь, если где–то неподалеку будешь. Не думаю я, что твой маменькин сынок проявит настойчивость в поисках тебя, такие люди только за свои деньги трясутся.

«А часть денег я как раз и увела», – горько усмехаюсь.

– Не знаю, может, ты права.

– Конечно, права. У тебя–то самой деньги есть? Ты так и не ответила. Я помогу, не стесняйся, переведу, я почти научилась справляться с банковским приложением, даже за свет заплатила в прошлом месяце онлайн, правда, почему–то вышло на двадцать рублей больше, чем если по–старинке на почте, я так и не поняла, почему.

– Комиссия за перевод, наверное, – отвечаю с улыбкой, представляя сражения тети с телефоном. – Но на почте у тебя тоже брали комиссию, мне кажется. Скорее всего ты просто не замечала.

– Да как не замечала! Как я могу не заметить, это ведь мои деньги! – возмущается тетя. – Но ты снова уходишь от ответа, короче, сейчас пришлю тебе молча, и все.

– Не нужно! – торопливо восклицаю. – У меня все есть, я ушла не с пустыми руками.

В трубке на несколько секунд воцаряется молчание.

– Ага, поэтому ты думаешь, что маменькин сынок все же прибежит ко мне, да?

– Не исключено. Но я взяла свое, ты не думай! Я не мошенница, ничего противозаконного.