Смотрители маяка

Внезапно Елена заметила аномалию – тот же странный паттерн флуктуаций, который она видела вчера, но теперь более интенсивный.

– Директор, посмотрите сюда, – она указала на свой экран. – Нестандартная флуктуация в точке входа в туннель. Частота колебаний не соответствует нормативным параметрам.

Лицо Северовой на мгновение напряглось, но она быстро восстановила невозмутимое выражение.

– Это особенность нашего маяка, – ответила она после короткой паузы. – Старые системы иногда демонстрируют нестандартное поведение. Ничего опасного.

– Но согласно протоколам Ордена, любые отклонения от стандартных параметров должны регистрироваться и анализироваться, – настаивала Елена. – Особенно если они повторяются регулярно.

– Младший Смотритель, – в голосе директора появились стальные нотки, – на "Полярной Звезде" действуют локальные протоколы, адаптированные под специфику этого конкретного маяка. Мы осведомлены об этой флуктуации и держим её под контролем.

Прежде чем Елена смогла возразить, интерком ожил:

– Навигационный центр, говорит "Аврора". Подтвердите готовность к приёму. Расчётное время прибытия – три минуты.

– "Аврора", говорит маяк "Полярная Звезда", – ответила Северова. – Туннель стабилен, навигационные огни активированы. Ждём вас.

Голографическая проекция в центре зала изменилась, теперь на ней был виден приближающийся корабль – элегантный пассажирский лайнер, рассчитанный на перевозку до тысячи человек.

– Начинаю финальную стабилизацию туннеля, – произнесла Северова. – Младший Смотритель, отслеживайте показатели квантовой связности.

Елена сосредоточилась на данных. Всё выглядело нормально, за исключением той странной флуктуации, которая теперь, казалось, пульсировала в такт с приближением корабля.

"Аврора" вошла в устье туннеля. В этот момент флуктуация резко усилилась, а на экране Елены показатели квантовой стабильности начали стремительно падать.

– Директор! – воскликнула она. – Критическое падение квантовой связности в секторе входа! Туннель нестабилен!

– Невозможно, – пробормотала Северова, быстро переключаясь на экран Елены. Её глаза расширились. – Активировать протокол экстренной стабилизации! Всем операторам – полная концентрация на входном секторе!

По комнате разнеслись тревожные сигналы. Операторы лихорадочно работали, пытаясь восстановить стабильность туннеля.

– "Аврора", говорит "Полярная Звезда", – голос Северовой звучал спокойно, несмотря на критическую ситуацию. – У нас временная нестабильность туннеля. Увеличьте тягу двигателей на 15% для ускоренного прохождения опасной зоны.

– Вас понял, "Полярная Звезда", – ответил капитан "Авроры", в его голосе слышалось напряжение. – Увеличиваю тягу.

Елена наблюдала, как корабль ускоряется, приближаясь к точке максимальной нестабильности. В этот момент она почувствовала странное присутствие – словно кто-то наблюдал за происходящим через её глаза. И снова тот шёпот, но теперь прямо в её голове:

"Смотри… видишь… они заперли нас здесь… мы часть машины… часть туннеля…"

Неожиданная догадка поразила Елену: флуктуация не была случайной аномалией. Это было что-то живое, пытающееся… вырваться?

В этот момент "Аврора" преодолела критическую точку, и показатели стабильности начали восстанавливаться. Тревожные сигналы стихли, операторы облегчённо выдохнули.

– Туннель стабилизирован, – доложил один из операторов. – "Аврора" успешно прошла опасный участок.

Северова медленно выдохнула и повернулась к Елене:

– Хорошая работа, младший Смотритель. Ваша реакция была… своевременной.

– Спасибо, Директор, – Елена помедлила, затем решилась задать вопрос: – Такие инциденты случаются регулярно?

Северова внимательно посмотрела на неё, словно решая, сколько информации можно раскрыть.

– В последние месяцы частота… аномалий увеличилась, – наконец признала она. – Мы работаем над решением проблемы.

– Могу я помочь? – предложила Елена. – В Цитадели я специализировалась на квантовой физике и пространственно-временных аномалиях.

Во взгляде директора промелькнуло что-то похожее на подозрение.

– Возможно, – уклончиво ответила она. – Но сначала вам нужно лучше познакомиться с нашим маяком. Его… особенностями.

В этот момент в навигационный центр вошёл техник Кросс. Он выглядел встревоженным.

– Директор, мне нужно с вами поговорить, – он бросил быстрый взгляд на Елену. – Наедине.

Северова кивнула:

– Младший Смотритель, останьтесь здесь и продолжайте мониторинг. Я скоро вернусь.

Когда они удалились, Елена заметила, что Кросс передал директору небольшой кристаллический носитель данных. Что бы ни содержалось на нём, это явно было связано с произошедшим инцидентом.

Оставшись одна у консоли, она воспользовалась моментом, чтобы более тщательно изучить данные о флуктуации. Теперь, когда операторы вернулись к стандартным обязанностям, никто не обращал на неё особого внимания.

То, что она обнаружила, поразило её. Спектральный анализ флуктуации показывал признаки квантовой запутанности, характерные для живых систем. Но не человеческих и не известных науке форм жизни. Что-то совершенно иное, что-то, существующее на границе между материей и энергией.

И эта сущность каким-то образом знала её имя. Пыталась связаться с ней.

Елена быстро скопировала данные на свой личный нейроинтерфейс – технически не нарушение протокола, поскольку эта информация входила в сферу её обязанностей. Но она знала, что директор Северова не одобрила бы такую инициативу.

Когда Северова и Кросс вернулись, их лица были напряжены. Они явно о чём-то спорили, но прервали разговор, войдя в центр.

– Младший Смотритель, – обратилась к ней директор, – на сегодня ваша смена окончена. Техник Кросс покажет вам инженерные системы маяка – это будет полезно для вашего общего понимания нашей работы.

Елена заметила, что Кросс выглядел недовольным этим поручением, но не возражал.

– Следуйте за мной, – сухо произнёс он, направляясь к выходу.

Покидая навигационный центр, Елена почувствовала на себе пристальный взгляд директора Северовой. В нём читалось что-то похожее на беспокойство, может быть, даже страх.

Что бы ни скрывалось на маяке "Полярная Звезда", директор явно боялась, что Елена слишком близко подошла к разгадке. И она была права.

Глава 2: "Ритуалы и рутины"

Коридоры технических секций маяка "Полярная Звезда" значительно отличались от парадных переходов жилого и административного секторов. Здесь не было обзорных экранов с видами космоса, стены из полированного металла покрывала сеть труб и кабелей, воздух пах озоном и синтетическими смазочными материалами. Тусклое утилитарное освещение создавало гнетущую атмосферу – будто они спускались в подземелье, а не перемещались внутри космической станции.

Техник Вадим Кросс шёл впереди, не оборачиваясь и явно не стремясь поддерживать беседу. Его напряжённая спина и резкие движения выдавали раздражение – ему явно не нравилось играть роль экскурсовода для новоприбывшего Смотрителя.

– Инженерные системы маяка разделены на четыре основных сектора, – наконец произнёс он сухим, лекторским тоном. – Энергетический, жизнеобеспечения, навигационный и квантовый. Сейчас мы в секторе жизнеобеспечения – здесь расположены системы регенерации воздуха, водоснабжения и температурного контроля.

Елена молча кивнула, внимательно изучая окружение. Опытный глаз Смотрителя замечал то, что обычный человек пропустил бы: несоответствия в маркировке труб, нестандартные модификации оборудования, странные символы, нацарапанные на стыках панелей – кто-то из техников создал свою систему обозначений, не соответствующую официальным протоколам.

– Система жизнеобеспечения работает по замкнутому циклу? – спросила она, стараясь разрядить напряжение.

Кросс бросил на неё быстрый взгляд, словно удивлённый проявлением интереса.

– Да, с эффективностью регенерации около 98.7%. Потери компенсируются из резервуаров и при периодических поставках. Маяк может автономно функционировать до 437 дней без внешних поставок.

Они остановились перед массивной дверью с предупреждающими знаками.

– Энергетический сектор, – Кросс приложил ладонь к сканеру. – Главный реактор и системы распределения энергии.

Двери разъехались, открывая просторное помещение, заполненное гудящим оборудованием. В центре располагался реакторный блок – цилиндр из тёмного металла, окружённый светящимися голографическими мониторами с потоками данных.

– Реактор термоядерного синтеза класса "Прометей-М", – продолжил Кросс. – Модернизированная версия, установленная при последней реконструкции маяка. Теоретически способен выдавать до 150 тераватт энергии, но мы редко выходим за пределы 60% от максимальной мощности.

– Зачем маяку такой мощный реактор? – спросила Елена. – По стандартным расчётам, для поддержания базовых функций и даже для формирования туннелей достаточно модели "Гелиос", выдающей не более 70 тераватт.

Кросс напрягся, его взгляд стал ещё более настороженным.

– "Полярная Звезда" – стратегический объект. У нас есть… дополнительные системы, требующие повышенного энергопотребления.

– Какие системы?

– Это не входит в компетенцию младшего Смотрителя, – резко ответил он. – Если директор Северова сочтёт нужным, она посвятит вас в детали.

Елена кивнула, делая мысленную заметку. Превышение стандартной энергетической мощности почти вдвое – серьёзная аномалия, требующая объяснения. Особенно с учётом странных флуктуаций, которые она наблюдала в навигационном центре.

Они покинули энергетический сектор и двинулись дальше по коридору.

– Скажите, техник Кросс, – Елена решилась на прямой вопрос, – как давно вы наблюдаете аномалии в работе туннелей?

Вадим остановился и резко повернулся к ней:

– А вы не теряете времени, да? – в его голосе звучал вызов. – Первый день на маяке, а уже копаете?

– Я просто выполняю свои обязанности, – спокойно ответила она. – Сегодня мы едва не потеряли пассажирский лайнер из-за нестабильности туннеля. Если подобные инциденты происходят регулярно, это серьёзная угроза безопасности.

Кросс оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости, затем шагнул ближе и заговорил тише:

– Послушайте, Кирсанова. Я не знаю, зачем вас прислали, и какие у вас на самом деле цели. Но если вы действительно заботитесь о безопасности, будьте осторожны с вопросами. На этом маяке есть вещи… – он запнулся, подбирая слова, – есть вещи, которые лучше не трогать. По крайней мере, пока вы не поймёте полную картину.

– О чём вы говорите? – Елена подалась вперёд. – Если вам что-то известно о причинах нестабильности, вы обязаны сообщить.

Вадим горько усмехнулся:

– Обязан? Кому? Ордену, который десятилетиями скрывает правду? Или директору, которая просто выполняет приказы сверху?

Прежде чем Елена успела ответить, из-за поворота коридора появилась группа техников. Вадим мгновенно выпрямился и вернулся к своему официальному тону:

– Как я уже говорил, система охлаждения реактора имеет тройное резервирование. Пройдёмте в навигационный сектор, младший Смотритель.

Они двинулись дальше, но слова Кросса не выходили из головы Елены. "Есть вещи, которые лучше не трогать". Что он имел в виду? И почему предупредил её, если настроен враждебно к Ордену?

Навигационный сектор представлял собой лабиринт технических помещений, заполненных оборудованием, назначение которого было понятно даже не каждому Смотрителю. Здесь располагались физические компоненты системы, формирующей туннели в пространстве-времени.

– Это квантовые стабилизаторы, – Кросс указал на ряд цилиндрических устройств, каждое размером с человека. – Они отвечают за поддержание целостности туннелей после их формирования. Без них туннель схлопнется, как только корабль войдёт в него.

Елена подошла ближе к одному из стабилизаторов. На его поверхности виднелись странные узоры – не технические обозначения, а скорее… ритуальные символы? Она провела пальцами по металлу и почувствовала лёгкую вибрацию, словно устройство отзывалось на её прикосновение.

– Это… нестандартная модификация? – спросила она, указывая на символы.

Кросс покачал головой:

– Это было здесь задолго до моего прибытия на маяк. Техники говорят, что эти символы помогают стабилизаторам работать эффективнее. Суеверия, конечно, но… – он пожал плечами, – на маяке к таким вещам относятся серьёзно.

Елена знала, что многие технические специалисты, работающие на маяках, со временем развивали почти религиозное отношение к оборудованию. Грань между наукой и мистицизмом становилась размытой, когда люди годами работали с технологией, которую до конца не понимали даже создатели. Но эти символы… в них было что-то знакомое, что-то, что она видела в архивах Цитадели.

Они двинулись дальше, проходя мимо контрольных пунктов и технических узлов. Внезапно Елена заметила незаметную дверь в боковом коридоре – без маркировки, только с небольшим сканером ладони рядом.

– А что там? – спросила она, указывая на дверь.

Вадим быстро взглянул в указанном направлении и сразу же отвернулся, словно не хотел задерживать на ней взгляд.

– Технический отсек. Ничего интересного, – его голос звучал слишком небрежно, чтобы быть искренним.

– Без маркировки? Это нарушение протокола безопасности, – заметила Елена.

– Послушайте, – Кросс остановился и повернулся к ней, – мы закончили с экскурсией. У меня есть реальная работа. Если у вас остались вопросы, задайте их директору Северовой.

Елена кивнула, решив не настаивать. Она получила достаточно информации для первого дня. И главное – она точно знала, куда нужно вернуться, когда представится возможность.

– Благодарю за экскурсию, техник Кросс, – она сделала формальный жест Ордена. – Это было… познавательно.

Вадим смерил её долгим взглядом, словно пытаясь разгадать её истинные намерения, затем резко кивнул и ушёл, оставив её одну в коридоре.

Вечером того же дня Елена сидела в своей каюте, систематизируя собранную информацию. Она активировала защитный контур и достала квантовый шифратор для записи наблюдений.

"День второй на маяке 'Полярная Звезда'. Обнаружены значительные отклонения от стандартных протоколов. Энергетическая мощность реактора превышает необходимые параметры почти вдвое. Техническое оборудование содержит нестандартные маркировки и модификации. Персонал проявляет признаки суеверного отношения к технике, что нетипично для высококвалифицированных специалистов."

Она помолчала, затем продолжила:

"Наиболее тревожный фактор: флуктуации в туннеле, которые едва не привели к катастрофе. Спектральный анализ показывает признаки квантовой запутанности, характерные для живых систем. Гипотеза: в структуру маяка интегрирован некий биологический компонент, возможно, неизвестная форма жизни. Это объясняло бы повышенное энергопотребление и странные ритуалы персонала."

Она задумалась, вспоминая странный шёпот, который слышала накануне.

"Дополнительно: испытываю необъяснимые сенсорные феномены – голоса, образы на границе сознания. Возможные объяснения: 1) психологическая реакция на стресс; 2) целенаправленное ментальное воздействие; 3) побочный эффект от квантовой активности маяка. Требуется дальнейшее наблюдение."

Закончив запись, Елена отключила шифратор и спрятала его. Затем активировала терминал и запросила общедоступные материалы по истории маяка "Полярная Звезда". Ничего сверхсекретного, только то, что мог бы запросить любой любознательный сотрудник.

На экране появилась стандартная историческая справка. Основание в 2456 году, первоначальное назначение – обслуживание торговых маршрутов между Солнечной системой и колониями Проциона. Первый командир – Смотритель Антон Казимиров. Список модернизаций, технических обновлений, смены руководства…

Елена пролистывала информацию, пока не наткнулась на интересную деталь: в 2754 году на маяке проводились "специальные исследования по улучшению стабильности туннелей" под руководством группы учёных из Цитадели. Имена не указывались, но временные рамки точно совпадали с периодом, когда её родители работали над своим последним проектом.

Она попыталась получить более подробную информацию, но система выдала стандартное сообщение: "Доступ ограничен. Требуется уровень допуска Альфа-2 или выше."

Елена откинулась в кресле, обдумывая ситуацию. Всё указывало на то, что маяк "Полярная Звезда" был каким-то образом связан с исследованиями её родителей и, возможно, с их гибелью. Но чтобы узнать больше, ей нужно было получить доступ к закрытым архивам.

Внезапно её внимание привлекло сообщение, появившееся на экране терминала: "Общее собрание персонала состоится завтра в 08:00 в конференц-зале А. Присутствие обязательно."

Подписано: "Директор И. Северова."

Елена нахмурилась. Общие собрания обычно планировались заранее, о них объявляли минимум за три дня. Что могло потребовать срочного созыва всего персонала?

Она деактивировала терминал и легла на кровать, глядя в потолок. События развивались слишком быстро. Всего два дня на маяке, а она уже столкнулась с аномалиями в работе туннелей, странным поведением персонала и загадочной энергетической сигнатурой, похожей на живой организм.

Что-то происходило на "Полярной Звезде". Что-то, что директор Северова и, возможно, высшие чины Ордена пытались скрыть. И каким-то образом это было связано с тайной гибели её родителей.

Закрыв глаза, Елена попыталась погрузиться в медитативное состояние – техника Ордена для упорядочивания мыслей и восстановления энергии. Но вместо привычной пустоты сознания она снова ощутила тот странный шёпот на границе слышимости:

"Елееенааа… найди нас… освободи нас…"

Образы хлынули в её сознание: кристаллические структуры, пульсирующие синим светом; существа, состоящие из чистой энергии, заключённые в технологические клетки; странные математические символы, описывающие геометрию пространства-времени, которая противоречила всем известным физическим законам.

И среди этих образов – лица её родителей, искажённые ужасом и отчаянием. Они что-то кричали, но она не могла разобрать слов.

Елена резко открыла глаза, её сердце колотилось. Это не было обычным воспоминанием или сном. Что-то или кто-то намеренно посылал ей эти образы. Пыталось установить контакт.

Она поднялась с кровати, чувствуя, что не сможет уснуть. Ей нужно было действовать, исследовать, узнать правду. И начать следовало с той незамаркированной двери, которую так старательно игнорировал техник Кросс.

Технические коридоры маяка в ночное время погружались в полумрак – энергосберегающий режим, стандартный для всех космических станций. Елена двигалась бесшумно, как её учили в Цитадели. Чёрная форма Смотрителя сливалась с тенями, делая её почти невидимой для случайных встречных.

Несколько раз ей приходилось замирать, пропуская ночную смену техников или охрану. Но благодаря своему статусу Смотрителя она могла объяснить своё присутствие в любой части маяка – они имели право проверять работу систем в любое время суток.

Наконец она добралась до той секции, где видела загадочную дверь без маркировки. Коридор был пуст. Елена подошла к двери и внимательно изучила сканер ладони. Стандартная модель, используемая для доступа к техническим помещениям, но с одной особенностью – у основания виднелся тот же странный символ, который она заметила на квантовых стабилизаторах.

Она достала из кармана небольшое устройство – универсальный ключ, выдаваемый Смотрителям для экстренного доступа к любым системам маяка. Теоретически он должен был открыть любую дверь, если у предъявителя достаточный уровень допуска. Вопрос был в том, хватит ли её уровня Гамма-7 для этой конкретной двери.

Елена приложила устройство к сканеру и затаила дыхание. Секунда, две, три… Индикатор мигнул красным. Доступ запрещён.

Она нахмурилась. Это подтверждало её подозрения – за дверью скрывалось что-то важное, доступ к чему имели только высшие чины.

В этот момент она услышала приближающиеся шаги и быстро отступила в боковой технический проход. Из-за поворота появился техник Кросс. Он шёл быстрым шагом, явно направляясь к той самой двери. В руках он держал какое-то оборудование, похожее на диагностический комплект.

Вадим огляделся, убедился, что коридор пуст, и приложил ладонь к сканеру. К удивлению Елены, индикатор мигнул зелёным, и дверь плавно отъехала в сторону. Кросс быстро вошёл внутрь, и дверь закрылась за ним.

Интересно, подумала Елена. Почему простой техник имеет доступ к помещению, закрытому даже для Смотрителя? Что скрывается за этой дверью?

Она ждала почти час, прежде чем Кросс появился снова. Он выглядел встревоженным, его лицо было бледным, словно он увидел что-то, глубоко его потрясшее. Техник быстро огляделся и поспешил прочь, не заметив Елену, спрятавшуюся в тени.

Когда звук его шагов стих, она вышла из укрытия и снова подошла к двери. Шансов, что её устройство сработает, было мало, но она должна была попытаться. К её удивлению, когда она приложила универсальный ключ к сканеру, индикатор мигнул жёлтым, затем зелёным. Дверь открылась.

Елена осторожно заглянула внутрь. Тусклый голубоватый свет освещал небольшое помещение, заполненное странным оборудованием. В центре стоял цилиндрический резервуар из прозрачного материала, наполненный жидкостью с тем же голубоватым оттенком. Внутри плавало что-то, напоминающее кристаллическую структуру, но… пульсирующую, словно живую.

Она шагнула внутрь, и дверь закрылась за её спиной. Воздух в помещении был холоднее, чем в коридоре, и наполнен странным запахом – не неприятным, но абсолютно нечеловеческим, напоминающим озон и что-то ещё, неопределимое.

Елена подошла ближе к резервуару. Кристаллическая структура внутри него медленно вращалась, испуская слабое свечение. Она напоминала геометрическую фигуру невозможной формы – углы и грани, которые не могли существовать в трёхмерном пространстве.

Рядом с резервуаром располагалась консоль с дисплеями, показывающими различные параметры: температуру, давление, квантовую связность, энергетические колебания. Судя по показаниям, система была стабильна, но находилась в состоянии повышенной активности.

Елена осторожно коснулась консоли, активируя интерфейс. На экране появились дополнительные данные – история изменений параметров за последние 48 часов. Она заметила резкий скачок активности, совпадающий по времени с инцидентом в туннеле, когда "Аврора" едва не потерпела катастрофу.

Внезапно кристалл в резервуаре изменил цвет – из голубого стал фиолетовым, и его вращение ускорилось. На консоли замигал индикатор тревоги, но без звукового сигнала.

"Еленааа…"

Шёпот теперь звучал не в её голове, а прямо в воздухе вокруг неё. Кристалл пульсировал в такт словам.

"Ты пришла… наконец-то… дочь исследователей…"

Елена застыла. Кристалл знал о её родителях?

– Что ты такое? – тихо спросила она.

"Мы… узники… маяки построены на нашем рабстве… мы формируем туннели… мы – врата между звёздами…"

– Кто "мы"?

"Глубинники… существа из Пустоты… из другого измерения… ваши предки нашли нас… поработили нас… заключили в эти клетки…"

Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок. Если то, что говорило существо, было правдой, это означало, что вся технология маяков, весь межзвёздный транспорт, само существование человеческой цивилизации среди звёзд… всё это основывалось на порабощении разумных существ из другого измерения.

– Почему ты обратился ко мне? – спросила она, пытаясь сохранить спокойствие.

"Твои родители… они хотели освободить нас… они нашли способ… но их остановили… убили…"

Сердце Елены замерло. Её догадка оказалась верной – гибель родителей не была несчастным случаем. Их убили, потому что они узнали правду о маяках и пытались что-то изменить.

"Помоги нам… освободи нас… закончи то, что начали твои родители…"

– Как? – прошептала она. – Что я должна сделать?

В этот момент дверь позади неё резко открылась. Елена обернулась и увидела директора Северову, застывшую на пороге с выражением шока и гнева на лице.

– Младший Смотритель Кирсанова, – её голос был ледяным, – вы нарушили как минимум семь протоколов безопасности. Следуйте за мной немедленно.

Елена бросила последний взгляд на кристалл, который теперь снова мерцал голубым светом, словно притворяясь неживым объектом. Затем она молча последовала за директором, понимая, что только что перешла точку невозврата.

Кабинет директора Северовой располагался в административном секторе маяка – просторное помещение с панорамным видом на космос и минималистичным дизайном. Стены украшали только символы Ордена и несколько голографических проекций туннелей. Никаких личных вещей, никаких фотографий или сувениров. Типичный кабинет человека, полностью посвятившего себя службе.