Сердце Земли

Они бежали, спотыкаясь о корни и едва не падая. Сердца колотились так, будто хотели вырваться наружу.

Лишь через несколько минут, когда дыхание стало рваным, они остановились.

– Что… это… было… – выдохнул Пипс, всё ещё дрожа.

Ред молчал, глядя в сторону, откуда они пришли. Потом тихо сказал:

– Если овощи и фрукты могут вот так сгнивать при жизни… значит, и с нами это тоже может случиться.

Пипс посмотрел на свои руки. На ладонях остались тёмные пятна от касания гнилого. Он поспешно стер их о траву, но чувство липкой мерзости не проходило.

– Надо быть намного осторожнее, – сказал Ред. – И держаться подальше от таких.

Тишина снова вернулась в лес, но теперь она уже не казалась спокойной – лишь тяжёлым ожиданием того, что впереди их ждёт нечто ещё хуже.

Глава 5. Отблески прошлого

Они шли молча. Утреннее солнце уже поднялось над горизонтом, но в воздухе ещё висела лёгкая прохлада, словно лес сам ещё не проснулся полностью. После встречи с гнилым фруктом обоим не хотелось разговаривать – слова казались ненужными, слишком громкими, словно могли потревожить скрытую в тени опасность. Каждый думал о том, что произошло утром, и о том, что ещё может ждать впереди.

Ред шагал чуть вперёд, осторожно осматриваясь по сторонам. Пипс шёл позади, погружённый в собственные мысли. Он то и дело ловил себя на ощущении, что за ними кто-то наблюдает. Лес вокруг казался бесконечным: густые кроны деревьев то и дело заслоняли солнце, оставляя на тропинке пятна тёмной прохлады. Кажется, даже самые лёгкие звуки – шелест травы, трещание веток – становились подозрительными.

– Как думаешь, что это было за существо? – наконец нарушил молчание Ред, не оборачиваясь.

– Не знаю, – ответил Пипс после короткой паузы. – Оно было… странным. И опасным.

– Я такого никогда не видел, – нахмурился Ред. – Надеюсь, больше не увижу.

Они снова замолчали. Тропинка вела их через заросли невысоких кустов и редкие деревья, ветви которых царапали их плечи и щёки. Птицы пели где-то вдали, но их пение казалось теперь чужим, почти ненастоящим. Время от времени сквозь листву пробивались лучи солнца, создавая странные, почти магические световые пятна, которые играли на их лицах.

Вдруг впереди показалось что-то металлическое, заржавевшее и искривлённое.

– Смотри, – тихо сказал Ред.

Они вышли на небольшую поляну. Посреди неё стояла странная конструкция: две кривые железные дуги, соединённые перекладиной, а с перекладины свисали цепи. Под цепями висели плоские дощечки, едва держась на проржавевших креплениях. Конструкция казалась старой, заброшенной, и в то же время – чужой.

– Что это? – спросил Пипс, подходя ближе.

Ред пожал плечами: – Понятия не имею.

Пипс уже хотел пойти дальше, но его взгляд зацепился за что-то у основания конструкции. Там, между травой и одним из металлических столбов, мягко переливалось слабое свечение – такое же, как он видел в теплице. Сердце Пипса забилось быстрее. Он медленно подошёл, пригнувшись, и протянул руку.

Пальцы коснулись света.

Мир вокруг дрогнул. Перед глазами Пипса возникли образы: залитая солнцем площадка, на которой играли какие-то существа, двигающиеся быстро и ловко. Они смеялись, раскачивались на этих самых цепях, подпрыгивали и бежали друг за другом. Их лица были ему незнакомы, но в каждом движении чувствовалась радость. Ветер приносил их смех, а свет играл на их волосах. Всё это было ярким, живым и почти осязаемым. Пипс ощутил странную тоску, словно видел момент, который никогда не мог быть его собственным, но который он понимал сердцем.

Он закрыл глаза, чтобы удержать картину, но в следующий миг – всё исчезло. Поляна снова стала тихой и пустой, солнце казалось холоднее, а ветер – более пустым.

– Эй! – донёсся голос Реда. – Ты в порядке?

Пипс моргнул, огляделся и медленно кивнул: – Да… просто… я кое-что видел.

Он замолчал, пытаясь подобрать слова. Внутри всё ещё гудела та радость и тоска одновременно, как эхо чужой памяти.

– В теплице, когда я только очнулся, – начал он тихо, – я тоже видел свечение. Коснулся его… и вдруг увидел картину из… прошлого. Думаю, из очень давнего прошлого. Сейчас было то же самое.

Ред удивлённо посмотрел на него: – И что ты видел?

Пипс на секунду задумался, потом сказал: – Существа… они были похожи на нас, но совсем другие. Они двигались иначе. И… они были счастливы.

Ред нахмурился: – Странно. Ты думаешь, это правда было?

– Не знаю, – честно ответил Пипс. – Но это… чувствовалось реальным.

Вокруг них поле снова наполнилось тишиной. Каждое движение ветра, каждое шорохание травы казалось более значимым, чем раньше. Пипс ловил взглядом солнце на металлических дугах, на переливы света на траве, стараясь понять, где кончается настоящее и начинается прошлое.

Они ещё несколько секунд стояли молча, погружённые в свои мысли. Ред наконец махнул рукой: – Ладно. Если это действительно что-то важное, думаю, мы ещё раз такое встретим. Пойдём.

Пипс кивнул, но в глубине души чувствовал: эти огоньки – ключ к чему-то большему, чему он пока не мог дать имени. Внутри него зазвучало ощущение, что путь, который они начали, не просто дорога через лес, а путешествие сквозь память, время и собственные чувства.

Тропинка постепенно сужалась, кусты вновь стали плотнее, а солнце поднималось выше. Но Пипс знал, что в лесу есть уголки, где прошлое светится как живое, и где каждый шаг может открыть нечто важное.

Ред шёл рядом, внимательный и осторожный. Пипс смотрел на огоньки, которые иногда мелькали в траве, и чувствовал, что их встреча с таинственным сиянием – лишь начало длинного пути.

Они шли дальше, молча, но с новым пониманием: мир вокруг полон загадок, и каждая встреча может стать откровением. Лес дышал тихо, а свет мягко переливался на поверхности металлических дуг, напоминая о том, что за каждым поворотом может скрываться часть прошлого, которое ждёт, чтобы его увидели.

Глава 6. Дорога к неизвестному

Они шли уже довольно долго, и напряжение, оставшееся после видений Пипса, постепенно рассеивалось.

– Значит, ты видел это уже дважды? – первым заговорил Ред.

– Да. Сначала в теплице, потом… возле этой ржавой штуки, – кивнул Пипс.

– Качели, – уверенно сказал Ред.

– Что?

– Не знаю, просто слово само в голову пришло. Может, так их называли.

– И зачем они были нужны?

– Ну… может, чтобы сидеть и раскачиваться.

– Звучит странно. Зачем просто сидеть и раскачиваться? – усмехнулся Пипс.

– Не знаю, – пожал плечами Ред, – может, это было весело?

Пипс фыркнул:

– Если это весело, то мне уже страшно за тех, кто это придумал.

Они оба рассмеялись, и шаги стали чуть легче.

Вскоре тропа, по которой они шли, раздвоилась, и Ред заметил узкий проход в кустах. Тропа там была утоптана, а по краям росла сухая трава.

– Хм… а это куда ведёт? – задумчиво произнёс он.

– Может, к чему-то интересному… или к чему-то опасному, – заметил Пипс.

– Ну, мы же не стоим на месте, – сказал Ред и первым свернул на новую дорогу.

Тропинка оказалась приятной: ветер приносил запахи сухих листьев, а сквозь ветви деревьев пробивался мягкий свет. По пути они говорили о том, что видели за время своего недолгого пребывания снаружи теплиц: про странных птиц с длинными шеями, про блестящие камни у ручья, которые на солнце казались живыми, и про огромную пустую бочку, в которую Пипс однажды залез, чтобы проверить, есть ли там что-то съедобное.

– И как тебе, нашёл что-то? – спросил Ред.

– Нашёл, – кивнул Пипс. – Воду на дне… и пару удивлённых жуков.

– Они, наверное, тоже думали, что нашли что-то вкусное, – усмехнулся Ред.

Постепенно кусты по краям начали редеть, и вскоре впереди показалось что-то прямое и высокое.

– Смотри, – сказал Ред, прищурившись.

Они подошли ближе и увидели высокий металлический забор, проржавевший, но всё ещё крепкий. За ним виднелись крыши зданий, узкие переулки и странные фонари.

– Это… город? – тихо спросил Пипс.

– Похоже, – ответил Ред, внимательно вглядываясь в неподвижные строения.

В городе царила полная тишина, и даже ветер, казалось, обтекал его стороной.

– Думаешь, там кто-то живёт? – спросил Пипс.

– Мы узнаем, – сказал Ред. – Но не сегодня.

Вдруг с той стороны донёсся тихий металлический скрип, словно качнулась незапертая дверь. Оба замерли, прислушиваясь, но звук больше не повторился.

Глава 7. За забором

Пипс и Ред стояли у забора, не решаясь подойти ближе. Металл был старый, местами проржавевший, а между перекосившимися прутьями виднелись узкие щели.

– Там, смотри, пролом, – заметил Пипс.

Нижняя часть ограждения была согнута и приподнята, словно кто-то когда-то пролезал под ним. Ред наклонился, заглянул внутрь, а затем тихо сказал:

– Чисто. Пойдём.

Они проскользнули под забором и оказались на другой стороне. Здесь воздух был немного тяжелее, пахло свежей землёй и чем-то сладковатым. Узкая тропинка вела вперёд, между домиками, которые выглядели так, будто их собрали из всего, что можно было найти: куски досок, ржавые листы металла, части пластмассовых ящиков.

– Это… деревня? – прошептал Пипс.

– Или то, что должно было ей стать, – ответил Ред.

Из-за одного из домиков вышел невысокий клубник с ярко-красной кожурой и маленькими листочками на голове. Он остановился, уставившись на незнакомцев, потом крикнул куда-то за спину:

– Эй! Тут кто-то пришёл!

Через мгновение из разных сторон начали появляться другие клубники – у кого-то на лице были веснушки, кто-то носил самодельные пояса, а один даже держал в руках деревянное копьё, кривое, но явно предназначенное для защиты.

Они переглядывались, шептались, но особого страха не проявляли – скорее, любопытство.

– Привет, – неуверенно сказал Пипс.

– Привет… – медленно ответил клубник с копьём. – Вы откуда?

– Мы… из теплиц, – сказал Ред. – Недавно вышли.

Это вызвало небольшой шум среди собравшихся. Один из них, с чуть поблекшей кожурой, подошёл ближе.

– Из теплиц? Значит, вы тоже… свободные?

Пипс и Ред переглянулись.

– Похоже, да, – сказал Пипс.

Клубник с копьём кивнул и махнул рукой:

– Ладно, пойдёмте. Покажу, что у нас тут. Только не смейтесь… мы пока ещё не мастера строительства.

Он повёл их дальше по кривой улице. По обеим сторонам тянулись маленькие домики, возле которых клубники что-то мастерили: кто-то чинил крышу, кто-то копался в земле, сажая семена. На центральной площади стоял большой костёр, вокруг которого сушились связки трав и фруктовых шкурок.

– Мы здесь недавно, – сказал проводник. – Многое ещё только строим. Но это лучше, чем скитаться по одиночке.

Проводник вёл их медленно, останавливаясь у каждого уголка деревни.

– Вот тут мы выращиваем зелень и немного ягод, – он показал на грядки, укрытые кусками прозрачного пластика. – А здесь сушим то, что собрали в округе, чтобы было чем питаться зимой.

Мимо прошли два клубника, один нёс связку тонких веток, другой – миску с чем-то похожим на тёмный компот.

– У нас есть те, кто умеет чинить инструменты, те, кто добывает воду, те, кто охраняет. Все стараются помогать, чем могут, – продолжал он. – Живём дружно, но работы много.

Они подошли к невысокой башенке из досок и металла. На ней сидел клубник с биноклем.

– Это дозорный, – пояснил проводник. – Он следит, чтобы никто опасный не пробрался.

Пипс нахмурился.

– Опасный… Ты про кого?

Проводник посмотрел на него внимательнее.

– Про гнилых. Ты что, не знаешь?

– Мы… видели одного, – осторожно сказал Пипс. – Сегодня утром.

– Вот потому мы и поставили забор, – серьёзно ответил клубник. – Они опасные. Нападают. Но мы не знаем, откуда они появляются. Просто… есть такие, и лучше держаться от них подальше.

Ред и Пипс переглянулись. Ответа, на который они надеялись, не было.

Они прошли к центру деревни, где вокруг большого костра клубники грелись и болтали. Проводник махнул рукой на скамьи.

– Можете оставаться у нас сколько угодно. Но… придётся помогать. Мы все строим этот город, если честно, деревню. Работы много: таскать доски, чинить крыши, копать грядки.

Пипс вздохнул.

– Это здорово, но… у нас слишком много вопросов. И слишком мало ответов. Мы не можем задержаться надолго.

– Мы уйдём завтра, – добавил Ред. – Но сегодня… если можно, переночуем здесь.

Проводник кивнул, хоть в его взгляде и мелькнуло лёгкое разочарование.

– Конечно. Я найду вам место.

К вечеру костёр на площади разгорелся особенно ярко. Пламя трещало, выстреливая искрами в тёмное небо, а вокруг уже собрались клубники – кто с кружкой тёплого настоя, кто с миской сушёных ягод. Пипс и Ред устроились ближе к огню, пытаясь отогреться после долгого дня.

Поначалу все говорили о делах – кто как укрепил крышу, кто сколько собрал трав, у кого на грядке проклюнулись первые ростки. Но постепенно разговор свернул в сторону историй.

– Вот, например, – заговорил один старший клубник с морщинистой кожурой, – говорят, что раньше всё вокруг было накрыто огромным прозрачным куполом. Он был выше любых деревьев, а на нём можно было увидеть рисунки из света. И если кто-то умел правильно смотреть, то мог прочитать будущее.

– Ерунда! – фыркнул другой, молодой. – Это не купол был, а небесная вода. Она висела над землёй и падала вниз, когда захочет. А рисунки… это просто светящиеся жуки, они летали там, вверху.

– Светящиеся жуки не бывают размером с деревню, – вмешался третий, – а я слышал, что раньше по земле ходили… ну, не знаю, кто. Огромные, тонконогие, с круглыми глазами спереди. У них было по две хваталки, и они носили на себе шкуры других существ.

– И что они делали? – спросил Пипс, заинтересовавшись.

– Да кто ж знает? Одни говорят, что они выращивали нас. Другие – что ели.

Несколько клубников нервно хихикнули.

– А мой дед говорил, – подал голос клубник с веснушками, – что до нас были такие… как мы, но без хвостиков-листочков, и ростом в десять наших башен. Они могли поднимать целые дома и бросать их, если захотят. А ещё – передвигаться быстрее ветра.

– Брехня, – снова перебил кто-то. – Ничто не движется быстрее ветра.

– Ха! А я слышал, что раньше земля была вся ровная, а деревья сами приносили плоды прямо в руки. Только протяни их – и ешь.

– Нет-нет, – вмешалась старушка-клубничка, тихая и улыбчивая, – всё было не так. Раньше кругом была жёлтая земля, и на ней ничего не росло. И тогда те, кто был до нас, построили огромные зелёные горы, чтобы мы могли жить. Но однажды они исчезли. И остались только мы.

Пламя костра отбрасывало на лица то мягкий, то резкий свет, и в этих отблесках все выглядели так, будто рассказывали страшные тайны. Но в каждой истории было что-то странное, несоответствующее друг другу.

Пипс слушал, затаив дыхание, ловя каждую деталь. Ред же, хотя и выглядел спокойным, время от времени бросал быстрые взгляды на собравшихся, будто пытался понять, какая из историй хоть чуть-чуть близка к правде.

Где-то в стороне кто-то начал тихо играть на самодельной флейте, и звуки странной, тянущейся мелодии вплелись в ночной воздух, делая рассказы ещё более загадочными.

– А знаешь, Пипс, – шепнул Ред, когда старшие уже начали повторяться, – мне кажется, в каждой этой сказке есть маленький кусок правды. Вопрос только – какой.

Пипс кивнул, но взгляд его был прикован к пламени. В нём отражалась не только сегодняшняя ночь, но и что-то далёкое, непонятное… что-то из того самого старого мира, о котором никто уже не мог рассказать по-настоящему.

Утро выдалось прохладным и туманным. Площадь, на которой ещё вчера горел костёр, теперь казалась почти пустой: клубники уже разошлись по своим делам, но те, кто пришёл проводить гостей, стояли у деревянных ворот.

– Жаль, что вы не остались, – сказала старушка-клубничка, та самая, что рассказывала про зелёные горы. – Но, может, ответы вы найдёте дальше. И если найдёте – возвращайтесь, расскажете.

– Мы постараемся, – кивнул Пипс, поправляя ремешок на сумке.

К ним подошёл высокий клубник с веснушками и протянул по длинной, гладкой палке каждому.

– Не знаю, пригодится ли вам это, но, если вдруг встретите гнилых… – он сделал рубящее движение в воздухе, – будете хоть чем-то вооружены.

В мешок Пипса положили свёрток сушёных ягод, немного сушёных трав и пару маленьких бурых корнеплодов.

– Не растратьте за один раз, – строго сказала клубничка с корзинкой, – дорога длинная.

Пипс и Ред поблагодарили всех, кто пришёл их проводить. Прощания были короткими, но тёплыми. Ворота медленно закрылись за их спинами, и городок клубник исчез в утреннем тумане.

Они шли по узкой тропе, петлявшей между зарослями, и какое-то время просто молчали, прислушиваясь к редким звукам – скрипу веток, шороху травы.

– Знаешь, – первым заговорил Ред, – они… странные. Но в хорошем смысле.

– Согласен, – отозвался Пипс. – Они словно всё делают впервые. Даже свой город строят так, будто не знают, как он должен выглядеть.

– Может, так и лучше, – пожал плечами Ред. – Нет старых правил – нет и старых ошибок.

Пипс задумался, глядя себе под ноги.

– Всё же они чем-то напоминают меня. Идут вперёд, не зная точно, куда…

– Разница в том, что они уже решили, где будут жить, – заметил Ред. – А мы… всё ещё идём.

Тропа всё больше вела в сторону леса. Туман редел, и впереди начали вырисовываться силуэты высоких деревьев.

Тропа вела их всё дальше в лес. Деревья становились всё выше и толще, их кроны переплетались так плотно, что солнечные лучи почти не проникали внутрь. Воздух становился прохладнее, а шаги – осторожнее.

– Тут как-то… слишком тихо, – пробормотал Пипс, сжимая палку, которую ему дали клубники.

– Ну, мы же просили приключений, – усмехнулся Ред, но его голос тоже звучал тише обычного.

Внезапно где-то впереди раздался глухой удар, словно что-то тяжёлое с силой врезалось в дерево. Потом – ещё один. И ещё. Где-то рядом послышался короткий, дикий крик.

– Это не похоже на звук упавшей ветки, – нахмурился Пипс.

Через мгновение из зарослей, ломая кусты, вылетел гнилой. Он пролетел пару метров и с влажным шлёп врезался в ствол дерева, сползая вниз.

– Эм… – только и успел вымолвить Ред.

Дальше послышался чей-то радостный смех и звонкий голос:

– Ну что, кто следующий?!

Они осторожно двинулись вперёд, пригибаясь к земле. За кустами открылась небольшая поляна, на которой разворачивалось настоящее побоище. Одна фигура с лёгкостью разбрасывала гнилых в стороны, будто те были пустыми мешками. Удары – руками, ногами, коленями, и каждый гнилой падал, больше не двигаясь.

В один момент последний из них попытался подняться, но получил мощный удар ногой и замер. Фигура отряхнула руки и обернулась. Это была слива – крепкая, невысокая, с уверенной улыбкой и хитрым блеском в глазах.

– Привет! – сказала она, заметив Пипса и Реда, будто встретила старых знакомых на прогулке.

Глава 8. Плам

– Ты… это всё сделал? – Ред осторожно опустил палку, будто боялся спугнуть сам факт победы.

Слива выпрямился, отряхнул ладони и улыбнулся так широко и по-домашнему, словно только что помогал кому-то строить шалаш, а не утихомиривал гнилых.

– Ага! Я Плам. Жил по ту сторону реки, там, где лес светлее, почва мягче и ветер пахнет медом. Но стало скучно. Одни и те же лица, одни и те же тропы. Вот и решил: пора в путь – мир посмотреть, себя проверить. Ну и… – он кивнул на поверженных, – дорога щедра на таких «попутчиков».

– Они же опасны, – заметил Ред, подходя ближе. – А ты будто играешься.

– Если не паниковать и держать дистанцию – всё терпимо, – Плам легко повёл плечом. – Тут главное, чтобы палка была длинная и прочная. Остальное – дело привычки.

Пипс уловил в его голосе спокойную уверенность тех, кто уже десятки раз проверял свои слова на деле. Никаких бахвальств – только опыт.

– Мы тоже в пути, – сказал Пипс. – Ищем… ответы.

– Ответы? – Слива оживился. – Люблю такие задачи. Куда направляетесь?

– Пока не знаем, – честно признался Ред. – Идём, куда глаза глядят.

– Прекрасно, – Плам хмыкнул. – Вдвоём хорошо, втроём лучше. Пойдём вместе? Если снова выпадут гнилые – я разберусь. А если выпадут вопросы – разберёмся вместе.

Он подбросил палку, ловко поймал, перекинул на плечо и жестом пригласил на узкую тропку, уходящую вглубь чащи.

– Ну что, вперёд?

Лес встретил их прохладной тенью и влажным запахом прелых листьев. Тропа петляла между кряжистых деревьев, иногда сужаясь до тонкой ниточки, иногда вдруг расширяясь, открывая кусочек неба. Слева слышалась тихая речушка, справа шуршали невидимые зверьки.

Плам шёл первым – так, будто чувствовал рельеф подошвами. Он отодвигал ветки, постукивал палкой по корням и бревнам, проверяя прочность, и временами прислушивался, замерев с приподнятым подбородком. Пара движений – и вновь лёгкая, экономная походка путника, у которого дорога давно поселилась в мышцах.

– У нас за рекой всё тихо, – заговорил он, не оборачиваясь. – Гнилых там почти нет, разве что старые да сонные. Дни тянутся длинно: утром – ягоды, днём – тень, вечером – костёр и песни. Красиво. Но… – он усмехнулся, – иногда тишина громче любого рыка. Начинаешь забывать, что можешь что-то изменить.

– И ты ушёл, – сказал Пипс. – Хотя там было безопасно.

– Я ушёл, – кивнул Плам. – Чтобы вспомнить, кто я, когда страшно. И проверить, что держит меня на ногах – привычка или воля.

– А сражаться ты где научился? – спросил Ред.

– По дороге, – хмыкнул Плам. – Опыт быстро приходит, когда от него зависит, увидишь ли следующий рассвет. Сначала руки дрожат, потом дрожь уходит, остаётся внимание. И – азарт. Но без глупостей. Я люблю возвращаться живым.

Он остановился у площадки сырой земли.

– Смотрите, следы.

Пипс и Ред переглянулись: на влажной глине отпечатались вытянутые, неровные вмятины.

– Гнилые, – сказал Плам. – Но давние: края подсохли, а вот тут дождь сбил мелкую крошку – значит, прошли до непогоды. Часа четыре назад, не меньше. Сейчас они далеко.

– Ты как будто читаешь землю, – пробормотал Ред.

– Земля любит, когда её читают, – улыбнулся Плам. – Только не вслух.

Они двинулись дальше. Тропа вывела к бурлящему ручью. Из воды торчали несколько валунов, покрытых скользким мхом.

– Обходить – полчаса крюка, – прикинул Ред.

– Не крюк, а дополнительная прогулка, – подмигнул Плам и, не раздумывая, снял с плеча ремешок, которым перетягивал котомку. – Сделаем «перила».

Он быстро закрепил ремень за низкий сук по одну сторону ручья, другой конец перебросил на противоположный берег, петлёй зацепив куст. Проверил натяжение, опёрся и первым шагнул на камни. Ноги у него работали почти бесшумно – балансируя палкой, он пересёк поток легко, словно по ровному мосту. За ним, держась за ремень, прошли Пипс и Ред.

– Берите на заметку, – сказал Плам, возвращая ремень на место. – Быстрое – не значит рискованное. Риск – это когда идёшь без плана.

– У нас как раз план «идти, а там посмотрим», – усмехнулся Ред.

– Так и живём, – ответил Плам, и трое вновь растворились в ритме пути.

Солнце клонится к закату, свет в лесу становится густо-золотого. В тишине слышно, как где-то капает вода. И тут слева что-то хрустнуло: из кустов, шатаясь, вывалился одиночный гнилой – тощий, но быстрый. Он рванул прямо на Пипса.

– Назад! – крикнул Ред и метнулся наперерез, но Плам уже шагнул вперёд. Его палка описала короткую дугу, гнилой отшатнулся, но тут же снова потянулся, челюсти клацнули возле рукава Пипса. Пипс инстинктивно ткнул своей палкой в плечо противника, сбивая его с линии, Ред добавил боковым ударом в голень. Плам, будто пережидая мгновение, подсел под локоть гнилого и сорвал его с равновесия – тот рухнул, махнул руками… и замер: Плам пригвоздил его к земле концом палки, зарифмовав движение спокойным, точным нажимом.

– Видели? – сказал он, почти извиняясь. – Не сила, а угол. Сначала убери опору, потом дави.

– Угол я запомнил, – буркнул Ред. – Но ты всё равно будто играешься.

– Игра – когда не ставишь на кон ничего важного, – ответил Плам. – А у нас – жизнь. Поэтому лучше учиться на каждом шаге.

Они отдышались, обменялись краткими кивками, и путь пошёл дальше – уже плотнее, внимательнее. В разговорах появилась сосредоточенность.

Вечер стремительно спустился, как шаль с плеч облаков. Перекус устроили быстро: горсть сушёных ягод, пара глотков воды, немного крошек – Плам достал из котомки тонкую лепёшку, поделил на троих, приговаривая:

– Делюсь опытом и ужином в комплекте.