И пеплом стали звезды

– Ну, стоит признать, что у нас-то пушки побольше, – хохотнул Гарри. – Только в ход их пускать некуда.

Я легким движением штурвала вывела свой «Скорпион» в вираж, скользя вдоль очередного ущелья, и на мгновение поймала себя на мысли, что Гарри по-своему прав. Эта планета и правда была одним большим каменным сыром.

– Вам лишь бы пострелять, – вмешалась я, с усилием отгоняя нарастающую скуку патруля. – Нет чтобы насладиться тишиной и спокойствием, когда мы вообще в последний раз летали по такому мирному сектору?

– Трасс, ты стала невыносимой занудой, – ворчал курианец.

– Вот что с архонцами запрос на брак делает, – поддержала Кэт. Вообще-то, она и сама была замужней архонкой, так что ее претензий я не понимала.

Я уже собиралась парировать, но мысль о Тае снова накрыла меня теплой волной. Вместо ответа я лишь ухмыльнулась, глядя на бесконечные скалы.

– Уходя сегодня из блока, я оставила невероятно горячего и совершенно голого мужчину, к которому хочу поскорее вернуться.

– О-о-о, в горячности капитана Корте мы не сомневаемся, – теперь смеялась Кэт. – Вы вообще видели его задницу? Ну, Лин-то понятно, видела и не с таких ракурсов, которые доступны нам, да, Гарри?

К нашему общему удивлению, Гарри не ответил, хотя обычно пошлые шутки были его любимой темой для разговора. Я уже подумала, что он переключился на другой канал, чтобы пообщаться с кем-то еще, но внезапно голос курианца прозвучал на общей волне.

– Капитан Ли, на Жате есть другие корабли Космофлота?

– Насколько мне известно, нет, – последован незамедлительный, подчеркнуто спокойный ответ. – Возможно, прибыл гуманитарный груз или лечебный корпус.

– Я вижу восемь истребителей класс «Истра-6» в полном боевом оснащении, готовых к взлету, – голос Гарри и до этого звучал недоуменно, а сейчас в него добавилась металлическая скованность. – Прямо посреди гор. Поблизости нет ни одного поселения или военной базы. Передаю координаты.

Какое-то время в эфире царила тишина, нарушаемая лишь мерным гулом наших двигателей.

– Ты уверен, что это «Истра-6»? – не слишком доверчиво поинтересовался капитан. – Могли ошибиться с модификацией.

Его неверие было легко объяснимо, «Истра-6» – новейший класс истребителей, только-только поступивший на вооружение Космофлота. Не многие пилоты на него пересели, и я, если честно, очень хотела полетать на живом аппарате, а не на симуляторе. Хотя и текущий «Орто-8» меня вполне устраивал.

Наш отряд стоял в очереди на новые машины, а вот Таю повезло – он уже два вылета совершил на новенькой «Истре».

– Транслирую записи с камер, – отрезал Гарри, и я вывела на экран полученное видео.

Совсем маленькое горное плато, где с трудом умещались восемь истребителей: по четыре в каждом ряду. Очень похоже на «Истру-6», все же, у нее достаточно узнаваемая форма крыльев и двигателей.

И знамя Космофлота на корпусе – его ни с чем не спутаешь.

– Капитан, два истребителя поднимаются в воздух, – тем временем продолжал отчитываться Гарри, и в его интонациях впервые прозвучала тревога. – Пытаюсь связаться с ними по частотам Космофлота. Не отвечают.

Мы молчали, ожидая развязки. Молчал и капитан. Минута, две. Три.

– Сержант Лайтон, доложите результат. Тишина в эфире стала звенящей, давящей.

Тишина. Лишь легкое шипение помех.

– Сержант Лайтон!

И снова в эфире лишь пустота, ставшая вдруг ледяной и грозной.

– С какого квадрата последний раз связывался Лайтон? – в голосе капитала Ли послышались рехкие, безжалостные нотки – именно так он обычно пытался скрыть охватившую его тревогу.

Я сверилась с данными.

– Двадцать восьмой.

– Хайс, Лек, вы ближе всех – проверьте, – продолжал раздавать приказы капитан Ли. – Остальные, боевой порядок «клин», начинаем движение к точке сбора. Держитесь настороже.

Я заканчивала вводить новый курс в бортовой компьютер, когда поступил очередной доклад.

– Капитан, мы приблизились к квадрату двадцать шесть. Следов сержанта Лайтона нет, но мы видим столб дыма.

– Уточните статус сержанта, в бой не вступать. Трасс, Эйв и Гейн выдвигаются к вам.

Только вбитый курс пришлось отменять и переходить на ручное управление. Плохое предчувствие зародилось внутри, но я постаралась не обращать на него внимания. Пальцы привычно обхватили штурвал, а в ушах отдался навязчивый гул тревоги, который я старалась заглушить.

– Как ты думаешь, с Гарри все в порядке? – на отдельной частоте поинтересовалась Кэт Эйв.

– Надеюсь.

Но моя надежда разбилась в дребезги через десять секунд.

– Борт три и борт шесть, мы под огнем! – взорвался общий канал. – Повторяю, борт три и борт шесть, в нас стреляют. Капитан, наши! В нас стреляют истребители под флагом Космофлота!

Первый раз я услышала, чтобы наш сдержанный капитан Ли выругался, да еще и так витиевато.

– Уходите оттуда, Хайс, Лек, это приказ! Прекратить бой и двигаться к точке эвакуации. Трасс, Эйв и Гейн – обеспечить отступление. Трасс, вытащи их!

– Есть, капитан, – отозвалась я и сразу принялась отдавать приказы, заставляя голос звучать куда спокойнее, чем я чувствовала себя на самом деле. – Эйв, Гейн, мне нужны глаза. Хайс, Лек – щиты на максимум, уходите выше – если эти «Истры» еще не выходили в открытый космос, автоматика не даст им развить достаточную скорость в стратосфере, пока не проанализирует смену обстановки.

Мои приказы не обсуждались – они выполнялись именно так, как я и просила, ведь не зря именно я была заместителем капитана. Находившиеся ближе всего к очагу соприкосновения Эйв и Гейн уже спустя полминуты начали транслировать мне записи со своих истребителей, пока я подбиралась ближе. Увы, самые худшие опасения подтвердились: «Истры» со знаком Космофлота на борту стреляли по нашим кораблям. Восемь против двоих – слишком много.

– Гейн, нужно отвлечь их.

– Есть, сержант Трасс.

– Кэт, держись выше, если у парней откажут щиты – прикроешь.

– Принято.

– Хайс, доложи о состоянии корабля.

– Мощность щитов – тридцать шесть процентов и быстро падает.

– Лек?

– Двадцать два. Двадцать один. Двадцать. Твою мать, это похоже на энергетические залпы! Они сжигают наши щиты!

Что не удивительно – мы придерживались той же стратегии ведения боя.

– Эйв, приказ отменяется, помоги Гейну. Принимайте огонь на себя. Хайс, Лек, ваш единственный шанс – выход в стратосферу. Переходите на гиперскорость.

– Нам не хватит мощности для щитов, – озвучил очевидное Лек. – Как нам уходить от залпов без них?

– Так маневрируйте! Или зря капитан заставляет нас столько часов проводить на тренажерах? – рявкнула я, резким движением уводя свой «Орто-8» в крутое пике, чтобы избежать пересекающихся трасс.

У меня больше не было времени объяснять им прописные истины – вместе с Эйв и Гейн я вступала в бой с «Истрами», пытаясь отвлечь их от двух пострадавших истребителей. И у нас даже получалось! Очевидно, из нас троих пилоты гораздо лучше, чем из противников, потому что за нашими маневрами они не успевали. А Хайсу и Леку в это время удалось выбраться из-под огня, и теперь они уходили вверх.

Замечательно, половину приказа я выполнила – осталось увести оставшихся троих. Теперь главное – не дать этим ребятам понять, что мы тут в меньшинстве и на победу не работаем, а просто тянем время.

Именно в тот момент, когда я успела об этом подумать, небо озарило двумя яркими вспышками. Два безмолвных солнца, рожденных адским пламенем, на мгновение осветили каньоны.

Глава 9

Я в неверии смотрела, как пропадали две точки на радаре, а чуть выше мониторов горящие обломки падали на землю. В ушах стояла мертвая тишина, оглушая похлеще любого взрыва.

– Трасс, доложите обстановку! – тут же раздался в шлеме нетерплеливый приказ капитана Ли.

– Борт три и борт шесть потеряны, – сухо сообщила я, не понимая, как такое могло произойти. Голос даже мне показался чужим, плоским, лишенным всяких эмоций. Но разум уже летел вперед, анализируя и строя предположения. – Капитан, это не «Истры». У них не хватило бы дальности залпа, наши уже входили в стратосферу. По нам палит кто-то еще!

– Над вами неопознанный крейсер, не отвечает ни на одной частоте. Трасс, вы…

Непонятный хруст оборвал капитана, а когда я попыталась снова выйти с ним на связь, он уже не отвечал. Система уведомляла, что попытка установить соединение обрвалась раз за разом.

– Кто-нибудь может связаться с капитаном? – обратилась я к Эйв и Гейну.

– Нет.

– Нет.

Черт. В груди похолодело.

– С кем-то другим?

Минутная пауза и точно такие же ответы. Я и сама попыталась связаться с другими бортами нашего отряда, но постоянно натыкалась на тишину.

Это очень плохо. Очень.

Мы остались одни.

– Давайте заканчивать, надо выбираться из этой заварушки. Наверх нельзя, кто-то обстреливает нас с орбиты, попробуем вниз. Наши птички более маневренные, есть шанс уйти через горы.

– Порода не пропустит сканеры, как маневрировать без половины датчиков?

– А глаза тебе на что? – рыкнула Кэт и первой устремилась вниз. Уходя от новой атаки противника, я двинулась следом. Гейн замыкал.

С ролью ведущего Эйв справлялась прекрасно – ее повороты и смены направления позволяли быстрее реагировать на изменения рельефа, поэтому куда больше внимания можно было уделять сидящем на хвосте «Истрам». Преследовали нас всего четверо – другие или ждали, когда мы поднимемся выше хребтов, или пытались перехватить нас где-то дальше.

Рядом градом осколков обрушилась гора. Спустя еще пару секунд то же самое произошло справа. Истребитель тряхнуло от ударной волны.

– Они что, палят наугад? – удивлялся Гейн.

– Ну конечно! – догадалась я. – Порода не только убивает твои навигационные датчики, но и их наводящие. Они не могут захватить цель!

– Лучшая новость за последние пятнадцать минут, – не слишком радостно сообщила Кэт и прибавила скорости.

Камни начали биться о борт истребителя куда чаще – видимо, вражеские пилоты тоже поняли, что их приборы бесполезны, поэтому решили просто засыпать нас, целясь в нависающие глыбы. Попасть в камень явно проще, чем в несущийся на всей скорости военный корабль.

– Такими темпами они похоронят нас под первым же обвалом, – высказал Гейн. – Мы слишком низко.

– Значит, поднимаемся, – уверенно заявила Кэт, уводя свой истребитель наверх.

Я не успела ее остановить, объяснить, что это опасно и лучше продолжать маневрировать. Я обязана была ей приказать остаться в строю как старшая по званию. Но я лишь смотрела, как летательный аппарат приближался к удачно склоненной горе, как в ту попадал один точный и явно спланированный залп, и огромный кусок камня подминал под себя поравнявшийся истребитель, всем своим весом прижимая тот к земле. Миг – и раздался оглушительный взрыв. Еще одна немая вспышка на радаре. Еще одна пустота.

– Твою мать, Эйв! – обреченно прошептал мне в ухо Гейн.

– Потом поплачешь, – заранее оборвала я любые попытки разводить сырость в эфире, заставляя себя звучать твердо, хотя внутри все сжалось в комок. – Надо придумать новый план.

– Наверх нельзя, внизу оставаться опасно – что нам еще остается?

– Пещеры, – проскользив взглядом по окружавшим нас горам, заключила я.

– С ума сошла? Мы там вообще без приборов останемся! – тут же отреагировал криком Гейн. – Там же бесконечные лабиринты! Или тупики! Мы не выберемся!

– Рядовой Гейн, вы обращаетесь к старшему по званию! – не выдержала я. Не терплю нытья, особенно в моменты, требующие максимальной концентрации. Я понимала, что Гейн на взводе так же, как и я, но уподобляться сейчас панике – смерте подобно. Поэтому сквозь стиснутые зубы я добавляла: – Отставить истерику, выполняйте приказ!

– Да пошла ты, старший сержант Трасс. Каждый сам за себя.

Я успела услышать, как Грейн переключил частоту, и выругалась уже в тишину. Идиот. Он же сдохнет без меня.

Я годовалой давности рванула бы за нерадивым товарищем, пытаясь его прикрыть и спасти жизнь. Я нынешняя равнодушно провожала взглядом удаляющийся истребитель и сворачивала в первый подвернувшийся проход достаточной ширины, чтобы поместился мой корабль. Тень сомкнулась над кабиной, датчики завыли тревогой, предупреждая о полной потере навигации. Оставались только глаза, инстинкты и холодная, безжалостная логика выживания.

Свою голову на чужие плечи не приставишь. А заставить кого-то прислушаться к голосу разума, которого нет, в любом случае бесполезно. Умирать во имя чужой истерики я точно не собиралась.

Каждый сам за себя. Принято.

Датчики сошли с ума через пару метров, пришлось отключать их все и лететь так, как когда-то давно меня учил отец: полагаясь только на себя, свои глаза и свой опыт. Мне повезло – размах крыльев «Орто-8» был куда меньше, чем у «Истры-6», поэтому преследовать меня в недрах скалы не стали. Возможно, только сейчас, и спустя время мы все же встретимся в одном из ответвлений этих переходов. Если, конечно, впереди меня не ждал тупик.

Было так темно, что бортовые фонари освещали всего метров пять пространства. Сталактиты и сталагмиты появлялись передо мной в самый последний момент, да и то я скорее угадывала их, чем видела, прежде чем заложить маневр. Скорость упала до минимальной, но я успокаивала себя тем, что еще жива.

А пока я жива, я могу выбраться.

Пальцы сильнее сжимали штурвал, пока я пробиралась по очередному проходу. Мне встречалось много поворотов, и я сворачивала в первый попавшийся, куда мог поместиться мой истребитель. Я не запоминала маршрут, и спустя несколько таких маневров отругала себя за глупость: теперь, уперевшись в тупик, я банально не смогу выбраться. Дура.

Но терять мне было уже нечего, поэтому я двигалась только вперед. Не знаю, сколько прошло времени – мой компьютер отказывался показывать даже его, а коммуникатор работал в автономном режиме, потеряв связь с сетью. Очередной каменный зал сменял другой, очередной узкий коридор заканчивался другим таким же – разница была только в цвете породы.

Спустя несколько часов я почувствовала себя запертой в каменном гробу. Сплошная темнота, гулкое одиночество. Слева, справа, снизу и сверху – только камень. Никогда не верила в клаустрофобию, но именно там, когда очередной поворот привел в новую пещеру, из которой не было видно выхода, я почувствовала, как стены сужаются, чтобы раздавить меня вместе с моим кораблем. Сердце заколотилось, отдаваясь глухими ударами в висках.

Мне было нечем дышать, хоть я и понимала, что воздуха в кабине достаточно, а системы жизнеобеспечения работают исправно. Но доводы разума не помогали: горло сжалось спазмом, в глазах поплыли темные пятна. Я задыхалась, теряя возможность управлять истребителем дальше.

Каким-то чудом мне удалось найти ровную поверхность и приземлиться. Я сняла шлем и откинула голову назад, закрывая глаза. Прохладный воздух кабины обжег легкие. Дышать, мне нужно было заново научиться дышать. Я судорожно глотала вырабатываемый истребителем кислород, считая про себя: вдох на четыре счета, выдох на шесть.

Я не могу умереть так глупо! Я же чертов пилот, лучшая в своем отряде! Я могу умереть во время боя, могу отдать жизнь, защищая других. Но не так – задохнувшись от панической атаки где-то в недрах чужих гор, где меня даже не найдет никто!

Я должна выбраться. Ради себя. Ради тех, кто уже погиб – Гарри, Кэт, Хайс, Лек. Их близкие должны узнать о том, что с ними произошло. Еще нужно выяснить, что случилось с капитаном и остальной частью отряда. Доложить о том, что мы попали под огонь своих же кораблей. Может, их выкрали сепаратисты, но это выяснять должна уже не я – мое дело донести эту информацию до вышестоящего командования.

Я должна выбраться ради Тая. Ради того, чтобы снова увидеть его улыбку, сияющие зеленые глаза. Ощутить, как он подхватывает меня на руки, целуя так, что совершенно не важно становится, кто мы и где. Назвать его своим мужем на законных основаниях. Услышать хоть раз, как ко мне обращаются по его фамилии.

Выиграть войну и купить тот чертов домик на краю вселенной!

У меня было слишком много планов, чтобы сдохнуть в этой дыре.

Я злилась сама на себя за этот момент слабости, и злость помогла справиться с паникой. Гнев был знакомым, надежным топливом, выжигающим страх дотла. Я выберусь всем на зло, сколько бы времени мне на это не понадобилось. Я – Линнея Трасс, дочь адмирала Трасса, героя этой и всех предыдущих войн. Я не сдамся так просто.

– АСУН, запланируй отправку сообщения при восстановлении связи, – активировала я коммуникатор, пока запускались двигатели. – Получатель: капитан Таймарин Корте. Содержание сообщения…

Я запнулась, не зная, что лучше отправить. «Я люблю тебя» – слишком банально и похоже на прощание. А я не хотела прощаться с Таем, я хотела напомнить себе и ему, что нам есть, за что бороться.

– Хочу видеть твою улыбку, когда вернусь. Жди меня.

– Отправка сообщения запланирована. Будет выполнена при восстановлении связи, – проговорил механический голос системы мне в ухо, стоило только надеть шлем.

Теперь у меня есть мотивация побыстрее выбраться из этой чертовой горы, чтобы Тай получил мое послание. Чтобы однажды я сама могла ему его прочитать, глядя в его глаза.

Глава 10

Я провела в горах Жата почти восемь часов – вот что поразило меня больше всего, когда я из них выбралась. А казалось, что прошло не меньше пары суток.

Когда после очередного поворота я увидела свет, сначала приняла его за галлюцинацию. Он был слишком тусклым, чтобы поверить в спасение, куда больше походил на установленный сверху прожектор средней силы. Я даже подумала, что наткнулась на базу тех самых сепаратистов, которых наш отряд отправили искать.

А это оказалась одна из лун Жата. Я так долго смотрела на нее, пытаясь убедить себя в реальности происходящего, что не обратила внимания даже на запустившуюся электронику. Если бы я вылезла посреди вражеского сектора, эти минуты недоверия стоили бы мне жизни. Но мне, кажется, повезло.

Проход на свободу вывел меня на значительном удалении от квадрата, где мы попали под атаку «Истр». Меня бы не стали здесь искать, если бы только зону поиска не увеличили в четыре раза от стандартной. Но, видимо, один истребитель не достоин был такой чести, и за это проявление неуважения неизвестным врагам я была благодарна.

Мои сканеры не показывали ни одного корабля Космофлота поблизости, но я уже не доверяла им, поэтому постаралась убраться как можно дальше от планеты. Топлива до ближайшей базы Межгалактического союза мне бы не хватило, но сектор должны были патрулировать крейсеры союзников, а добраться до них я как-нибудь сумею.

– Запланированное сообщение отправлено, – прозвучал голос АСУН, вызывая улыбку. Да, это чудесная новость. Очень скоро я увижу Тая. Одна мысль согревала лучше любого обогревателя.

– Борт четыре-ноль-девять-семь-пять, экстренное сообщение на частотах союза. Старший сержант Линнея Трасс, отряд 94, летная эскадрилья базы МП-56. Наш отряд попал в засаду на планете Жат, галактика ГАР-97. Выжившие… только я. Запрашиваю эвакуацию.

Все, больше ничего сделать я не могла: мне оставалось лишь транслировать сообщение по всем частотам, надеясь на скорый ответ, и убираться как можно дальше от такой негостеприимной системы.

– Борт четыре-ноль-девять-семь-пять, говорит флагман «Остион», третья флотилия Космофлота. Уточните свои координаты.

Облегчение, накрывшее меня после этого сообщения, трудно себе представить. Камень с плеч. Спасение. Двадцать семь минут, как я покинула Жат. Очень быстрое спасение, если не считать время, проведенное внутри чужих гор.

Я сверилась с приборами и назвала свое месторасположение. Голос дрогнул от нахлынувших эмоций.

– Борт четыре-ноль-девять-семь-пять, вы находитесь в одном гиперскачке от нас. У вас хватит топлива на прыжок?

– «Остион», ответ положительный. Назовите координаты точки выхода.

Пальцы замерли, готовые вбивать цифры, но на том конце связи молчали. Секунда. Две. Тишина в эфире стала звенеть по-новому, настораживающе.

– «Остион», это борт четыре-ноль-девять-семь-пять, – спустя полминуты не выдержала я. – Повторяю, мне хватит топлива на один гиперпрыжок. Назовите координаты точки выхода для расчета траектории.

И снова в ответ молчание. Это странно, ведь я задействовала стандартный протокол эвакуации при чрезвычайных обстоятельствах. Передавала сообщение по защищенным частотам. Назвала номер своего истребителя и подразделение, звание и фамилию. Этого должно быть достаточно любому кораблю Космофлота для сообщения собственного расположения. Остальные выяснения откладывались до момента эвакуации пилота.

Щелчок в ушах сообщил, что открытый канал связи был переведен на другую частоту.

– Сержант Трасс, говорит полковник Элиас, – раздался другой голос. До этого со мной разговаривал женский, сейчас же звучал мужской. – Уточните, ваш борт – единственный выживший?

Полковник? С чего вдруг столько чести? Старший офицер снизошел с капитанского мостика ради общения с обычным сержантом? Я не понимала, но все же ответила, стараясь, чтобы голос не дрогнул:

– Последний раз мне удавалось связаться с кем-то из своего отряда восемь с половиной часов назад. Мне неизвестно, выжил ли кто-то еще, на текущий момент мой борт единственный, покинувший планету.

– Хорошо, – выдохнул тот же голос, как мне показалось, с облегчением. А следующую фразу он произнес так, будто отходил от коммуникатора. – Отправляйте координаты.

Не знаю, что хорошего нашел полковник Элиас в сложившейся ситуации, но за следующее сообщение с координатами для гиперпрыжка я готова была забыть об этой странности. Пока что. Главное – выбраться. Разобраться можно будет и потом.

Меня вжало в кресло при переходе в гиперпространство, но сам прыжок занял совсем немного времени, поэтому долго терпеть неудобства не пришлось. Такой маневр сожрал большую часть моего топлива, но, к счастью, точка выхода оказалась в непосредственной близости от фрегата, так что от меня требовалось только загнать истребитель в посадочный док.

– Борт четыре-ноль-девять-семь-пять, посадка разрешена, – со мной снова общался женский голос. – Ангар четыре, шлюз сорок восемь, рассчитанная траектория отправлена вам на монитор.

– Принято, – отчиталась я, когда на экране действительно появилась пунктирная линия. Мне оставалось лишь запустить автопилот и наконец-то разжать пальцы, побелевшие от мертвой хватки на штурвале.

Я жива. Все закончилось. Совсем скоро я вернусь домой к мужчине, который давно стал смыслом моей жизни. Осталось лишь подтвердить свою личность, доложить о случившемся и дождаться транспортировки на родную базу.

В ангаре меня ждали, и стоило только покинуть кабину, ощутив под ногами твердый пол и приятную тяжесть искусственной гравитации, как ко мне подошел офицер.

– Ив Улье? – не поверила я своим глазам.

– Капитан Ив Улье, – улыбнулся мне молодой мужчина, но в его улыбке было что-то напряженное, натянутое.

Когда-то давно он был забитым худеньким мальчишкой, которого родители, дружившие с моим отцом, почти насильно отдали в Космофлот, под протекцию адмирала Трасса. Папа даже взял Ив в адъютанты и вырастил как собственного сына.

Мы много времени проводили вместе из-за того, что Улье постоянно таскался за моим отцом. Он на десять лет старше, но ко мне никогда не относился с позиции более рассудительного взрослого. Пожалуй, раньше я могла назвать его даже другом. А уж когда мои сенсоры среагировали на его, и анализы показали восемьдесят два процента совместимости, отец всерьез понадеялся, что однажды будет нянчить общих внуков.

Не думаю, что такое когда-то могло действительно произойти. Во-первых, для меня Ив всегда был этаким старшим братом, а не парнем, поэтому возникшее влечение меня больше отталкивало, чем возбуждало. Во-вторых, лет до двадцати он выглядел, мягко говоря, несимпатично: вечно сутулый, худой, в очках. Это уже потом, получив перевод в статисты, он подкачался, поправил зрение и научился смотреть на всех так, словно они – песок под его ногами.

А в-третьих, тот самый перевод. Не знаю, попросил Ив сам или это отец додумался, но Улье совершенно не было места на передовой. Он боялся крови, не терпел насилия и терялся, стоило только снаряду ударить по щиту. Административная работа действительно пошла ему на пользу, но мы с ним видеться перестали. Последний раз он присылал мне сообщение с соболезнованиями после смерти папы, но я не уверена, что ответила на него.

– Надо же, как время летит. – Я машинально ответила улыбкой, но внутри все насторожилось. Его присутствие здесь, на флагмане, в зоне боевых действий, было… неестественным.

Ив улыбнулся, но почти сразу стал собранным и серьезным. Слишком быстро. Слишком по-деловому.

– Прости, Лин, но мы должны следовать протоколу.