Молчание восходящей звезды

Грант Пирс

Молчание восходящей звезды

Глава 1 – Предупреждение

Спортзал кипел, будто раскалённая печь. Кроссовки визжали по паркету, духовой оркестр гремел с трибун боевой марш, и весь зал смотрел только на одного – на парня с мячом, Алекса Новака.

Шесть футов пять дюймов ростом, сухой, гибкий, резкий, как удар ножа. Игрок, который мог изменить ритм всей игры одним финтом, броском или головокружительным данком. Сегодня, когда по краям площадки сидели скауты с блокнотами и холодными взглядами, казалось, он был рождён именно для такой сцены.

– Но-вак! Но-вак! – зал взревел, как гром.

Я тоже мог бы кричать. Но пальцы сильнее сжали репортёрский блокнот, и я смотрел на площадку не как болельщик – как следователь. Для меня баскетбол всегда был не просто игрой. В нем были своего рода улики. Каждый рывок имел свой узор, каждая ошибка – скрытую причину.

Алекс легко ушёл от защитника, взмыл к кольцу и – бац! – бросок сверху. Трибуны тряхнуло. Но когда он приземлился, я заметил крошечную деталь: на мгновение шаг сбился, по лицу пробежала тень боли.

Никто не обратил внимания. Табло щёлкнуло, добавив нам ещё два очка, толпа бушевала, а Алекс уже возвращался в защиту. Но в моём блокноте появилась единственная строчка:

Алекс хромает.

Меня зовут Итан Миллер. Мне семнадцать. Я школьный репортёр «Иствуд Хай» и – главное – будущий профайлер ФБР. Такой у меня план. Мама уверена, что это глупость, отец говорит, что это слишком опасно, а Лена, моя лучшая подруга, только усмехается: «Ну, это очень в твоём стиле, Итан».

Свисток. Тайм-аут. Игроки собрались у скамейки, оркестр загремел громче, зал шумел как улей.

Я наклонился к Лене. Она сидела рядом за столиком, набивала статистику в ноутбук. Волосы убраны в хвост, карандаш за ухом – всегда практичная, собранная.

– Что?

– Он прихрамывает, – сказал я. – Алекс. После данка.– Видела? – спросил я.

Она закатила глаза:

– Ты опять ищешь призраков, детектив.

– Профайлер, – машинально поправил я. – И я точно знаю, что видел.

На площадке Алекс отмахнулся от замены. Взглянул в сторону скаутов – и снова в игру. Упрямый, решительный, но скромный внутри, каким я его знал.

Свисток. Снова мяч в игре. Алекс рванул вперёд так, будто ничего не случилось.

Но у меня внутри уже шептало: Что-то не так.

А когда внутри звучит этот шёпот – я всегда прислушиваюсь.

Глава 2 – Сомнения

Когда я наконец захлопнул блокнот, зал уже почти опустел.

Эхо матча всё ещё бродило под потолком – как тени на месте преступления после того, как вещественных доказательств больше нет, но вопросы остаются висеть в воздухе.

Не то чтобы я не люблю спорт. Люблю. Но для меня это всегда больше своего рода головоломка. А головоломки существуют, чтобы их разгадывать. У большинства ребят в «Иствуд Хай» в голове только счёт и яркие моменты прошедшей игры. У меня же – замеченные закономерности.

В коридоре у раздевалки я встретил Лену. Она сидела, прислонившись к стене, с ноутбуком на коленях и высчитывала проценты бросков и успешных действий игроков команды для тренера. Ритуал после каждой игры.

Она скосила на меня взгляд:

– Только не говори… Ты снова тренируешься, когда тебя «наконец-то возьмут в ФБР»?

Я невольно усмехнулся:

– Смеёшься, а профайлеры замечают то, что другие пропускают. Вот сегодня – я видел, как Алекс прихрамывал после данка.

– Ох, Итан… – Лена вздохнула. – Алекс только что набросал тридцатку очков перед скаутами. С ним всё нормально. Не строй догадки на ровном месте.

Я покачал головой:

– Нет. Что-то не так. И он это прячет.

Прежде чем Лена успела возразить, дверь раздевалки открылась. Вышел Алекс – с сумкой на плече, волосы ещё влажные после душа. Он двигался так, будто только что выиграл джекпот: уверенно, свободно, с лёгкой улыбкой.

Но стоило ему подумать, что никто не смотрит, я снова заметил лёгкий, почти незаметный сбой в шаге.

Алекс заметил нас, улыбнулся:

– Эй, Миллер. В статье сделай так, чтоб я выглядел как Леброн, ладно?

– Только если у Леброна тоже была больная лодыжка, – пробормотал я.

– Что? – нахмурился Алекс.

– Ничего, – быстро ответил я.

Он рассмеялся, махнул Лене и пошёл к выходу. Шаг снова стал лёгким, будто всё в порядке.

Но я всё равно написал в блокноте: «Новак скрывает боль».

– Честное слово, Итан, – простонала Лена. – Однажды ты обвинишь не того человека – и получишь в глаз.

– А может, – щёлкнул я ручкой, закрывая блокнот, – однажды именно я раскрою то, что никто другой не сумеет.

Она посмотрела на меня с привычной смесью нежности и раздражения:

– Ты невозможный.

Может, и так. Но когда Алекс растворился в темноте, едва заметно прихрамывая в свете фонаря, я знал: я прав.

Правило профайлера №1: Закономерности как правило не лгут. Лгут люди.

Глава 3 – Игра с огнём

Раздевалка пахла потом. Игроки разошлись, а я задержался у двери. В щель я увидел тренера Харриса и Алекса.

– Алекс, я все видел, ты прихрамываешь, давай док посмотрит твою лодыжку, – сказал Харрис.

– Всё нормально. Просто потянул. Справлюсь, – ответил Алекс, но плечи его были напряжены.

– Так все говорят, пока «потянул» не превращается в «порвал».

– Скажите это Джордану. Он играл через любые мелкие травмы.

– Джордан? – хмыкнул тренер. – У него был медштаб «Буллз» и миллионные контракты. А у тебя тейп и шанс на драфт, который исчезнет, если ты рухнешь перед скаутами.

Алекс молчал, сжимая ремень сумки.

– Пообещай мне, что ты не заставишь меня смотреть, как ты заставляешь себя играть через боль, – сказал Харрис тише.

– Обещаю, – кивнул Алекс.

Дверь скрипнула, я чуть не свалился внутрь, но Лена дёрнула меня за рукав.

– Подслушиваешь? Тебя поймают.

– Но ты слышала? Тренер тоже знает, что с ним что-то не так.

Лена закатила глаза. Но внутри я чувствовал, что становлюсь ближе. Всё это не случайность.

Глава 4 – За маской

После тренировки на следующий день Алекс остался в зале один после того как все уже ушли. Бесконечно бросал по кольцу из разных позиций, будто хотел доказать себе: я в порядке.

Но я видел: каждый раз, когда он давил на правую ногу, на лице появлялась гримаса. Челюсть сжималась. Рука тянулась к щиколотке.

Никто не замечал. Помощник тренера сидел в телефоне. Уборщик мыл пол. Лена делала пометки по статистике после двусторонней игры.

А я не мог отвести взгляд. Если однажды заметил – уже не развидишь.

– Смотри, – шепнул я. – Каждый раз, когда идёт влево.

– Может, просто устал.

– Усталость не заставляет корчиться, будто в огне.

Я записал: «Боль на тренировке. Все игнорируют.».

Когда Алекс сел на скамейку, достал телефон, я увидел выражение, которого никогда не было в игре. Страх. Настоящий.

– Лена, он скрывает что-то опасное. И если никто не заметит…

Я постучал ручкой по блокноту.

– …замечу я.

Глава 5 – Ноша

В субботу утром я заметил Алекса у магазина на Мэйн-стрит. Уже не герой трибун, не звезда «Иствуд Хай». Худи с капюшоном, два тяжёлых пакета с продуктами – и каждый казался весом с пуд.

Любопытство взяло верх. А может, это была уже одержимость. Я пошёл следом, делая вид, что проверяю сообщения в телефоне. Он шёл медленно, щадя правую ногу. Если не всматриваться – и не заметишь.

Алекс свернул на Оук-стрит, где облупившиеся дома и почтовые ящики на ржавых петлях выглядели как будто заброшенными. Поднялся по ступенькам своего старого кирпичного дома и скрылся за дверью.

Я замер снаружи. Входить внутрь – это уже перебор. Но тут распахнулось окно, и до меня донёсся разговор.

– Пап, тебе не стоит так много двигаться, – сказал Алекс. Голос мягкий, совсем другой, без бравады как на площадке.

– Я не из стекла, – хрипло ответил отец с лёгким шипением. – И не могу всё на тебя взгромоздить.

Я шагнул ближе, но не мог оторваться от подслушивания этого разговора.

– Не переживай. Когда меня возьмут на драфте, всё изменится. Тебе ничего не придётся делать. Я обо всём позабочусь, – сказал Алекс.

– Деньги не решают всего, сын, – устало сказал отец. – Если будешь гробить себя, это меня не спасёт. Но точно сломает тебя.

Я услышал скрип стула, звон баночки с таблетками. Наступила тишина.

– Я не могу остановиться, пап, – твёрдо сказал Алекс. – Это наш шанс.

У меня сжался живот. Впервые я понял: это не статья для школьной газеты. Это чья-то жизнь, висевшая на волоске.

Было ясно одно: боль Алекса – это не гордость и не скауты. Это еще и жизнь его отца.

Глава 6 – Доктор

Тренировка в понедельник закончилась, но вместо душа Алекс получил знак от тренера Харриса – его ждал врач команды, Марк Бенсон.

Бенсон выглядел так, будто только что сошёл с рекламы гольфа: идеально выглаженное поло, волосы приглажены гелем, улыбка – слишком правильная, чтобы быть настоящей. В руках – чёрная сумка, скорее дипломат с секретами, чем аптечка.

– Небольшая боль, да? – сказал он, присев перед Алексом. Ловко потянул за бинт на его щиколотке. – Со всеми бывает. Ничего страшного.

Алекс скривился, когда врач провернул его стопу.

– Всё нормально, – буркнул он, хотя лицо выдаёт обратное.

– Конечно, нормально, – почти пропел Бенсон, доставая свежий тейп. – Лёгкое растяжение. Лёд, отдых – и ты снова в строю. Скауты даже не заметят.

Скауты не заметят. Я едва не уронил ручку. Он сказал не «буешь в порядке» и не «надо обследовать». Только: никто не заметит.

Бенсон затянул повязку слишком туго, и Алекс зашипел от боли:

– Док, больно же…

– Боль – часть пути к величию, парень, – перебил врач своей пластмассовой улыбкой. – Помнишь, Джордан с температурой набросал тридцать восемь? А тут всего лишь голеностоп. Пустяки.

В глазах Алекса я увидел сомнение. Он хотел верить врачу. Должен был верить. Но тело говорило обратное.

Когда Бенсон закончил, хлопнул его по плечу:

– Ты на ходу. Главное – не слушай тех, кто скажет иначе.

Алекс изобразил улыбку, но я видел сомнение в его глазах. А мне этого было достаточно.

В блокноте появилась запись: «Бенсон не видит проблему. Алекс сомневается. Почему?»

И у меня по спине пробежал холодок. Это было уже не про парня, который скрывает травму. Это было про того, кто помогает её скрывать.

А это – первая зацепка в куда большем деле.

Глава 7 – Завтра

Алекс всегда играл так, будто баскетбол для него – дыхание. Но этим вечером, когда мы вышли из спортзала после тренировки, в его шагах чувствовалась тяжесть. Воздух был холодный, прожекторы растягивали длинные тени на почти пустую парковку.

– Ты когда-нибудь думал, что будет потом? – вдруг спросил он.

– После тренировки? – приподнял я бровь.

Алекс усмехнулся:

– Нет. После школы. После этих маленьких залов и пятничных толп. Драфт НБА. Агентские контракты. Всё это похоже на другую планету, которая ждёт впереди.

Драфт НБА. Услышать про это от него самого – значит, он не просто мечтает. Он строит план.

– Говорят, это жёстко, – сказал я, стараясь звучать спокойно. – Всего шестьдесят парней в год. Тысячи надеятся, а выбирают единиц.

Алекс кивнул, лицо стало жёстким.

– Поэтому важна каждая игра. Каждый скаут, каждая строчка в отчёте. Любая ошибка – и всё, конец.

Он чуть согнул ногу, будто невзначай. Но я заметил эту боль, которую он хотел спрятать.

Я промолчал, но картинка отпечаталась в памяти. Впервые я понял: его будущее – это не только талант и работа. Это борьба. Против шансов. Против системы. И, может быть, против собственного тела.

Обещание завтрашнего дня висело в воздухе – хрупкое и ослепительное, как свет, который всегда на шаг дальше, чем можешь дотянуться.

Глава 8 – Правила игры

В редакции школьной газеты царила привычная суета: Лена стучала по клавишам, а я пялился в пустой документ. Мой блокнот уже был забит заметками про Алекса, которые никак нельзя было использовать для школьной газеты, – боль в щиколотке, сомнительный диагноз без должной диагностики от Бенсона, разговор с Алексом про драфт… Это было лишь куски пазла. Чтобы понять – нужна была картина целиком, для начала я решил собирать матчасть.

Драфт НБА. Мечта каждого школьного баскетболиста. Но для реализации мечты в спорте всегда есть много ограничений.

Правило (даже скорее не правило, а ограничение) первое: в НБА не попасть прямо со школьной площадки. Нужно быть старше девятнадцати и быть минимум 1 год после выпуска из школы. Большинство после школы идут в колледж или университет. И молодых звезд драфтуют после 1-го курса учебы. Если только ты не настолько хорош, что скауты готовы рискнуть еще при учебе будущего проспекта в школе, как было с Леброном.

Правило второе: агенты. Школьникам официально нельзя иметь контракт с ними. Подпишешь контракт с агентом до поступления в колледж – прощай NCAA. Если у Алекса уже кто-то есть, это должно оставаться тайной.

Правило третье: сам драфт. Каждый июнь – две тысячи парней на старте и всего шестьдесят счастливчиков. Первые десять – деньги, контракты, слава. Чем ниже выбор на драфте, тем меньше гарантий. Не попал – второго шанса может и не быть.

А контракты? Даже новички получают миллионы, если их выбирают высоко. Хватит на дома, машины и, да – на оплату больничных счетов родителям.

Я откинулся на стуле, покусывая колпачок ручки. Вдруг всё стало ясно: Алекс не просто играл в школьной команде. Он был готов поставить на кон все, что у него было. Ради NCAA, драфта и профессионального контракта.

Лена наконец оторвалась от ноутбука:

– Ты в курсе, что у тебя навязчивая идея? Полшколы думает, ты готовишь разоблачение про пиццу в столовке, а ты тут схемы драфта рисуешь.

– Потому что это важно, – ответил я и ткнул пальцем в экран, где выделял жирным:

Плохой плей-офф = внимание скаутов снижается и вероятность драфта отдаляется.

Контракт с агентом раньше времени = риск потерять всё.

Лена приподняла бровь:

– Звучит так, будто ты делаешь досье.

– Может, так и есть, – ухмыльнулся я.

Но внутри я уже знал: это давно вышло за рамки школьной газеты. Это было нечто большее, гораздо большее. И моя интуиция подсказывала, что история Алекса Новака шла не к нарезке лучших моментов. Она катилось прямиком к трагедии.

Глава 9 – Что-то не сходится

К четвергу мой стол выглядел как место преступления. Слева – стопки блокнотов, справа – распечатки со спортивных медблогов. Красная ручка обводила слова вроде «сроки реабилитации» и «риск хронических повреждений».