Золотая тень Эльдорадо: между мифом и реальностью

Сегодня имя Себастьяна де Белалькасара сохранилось в памяти потомков не столько как успешного завоевателя, сколько как символ бесконечного поиска и навязчивой идеи, поглотившей человеческую сущность целиком. Неважно, нашёл ли он в итоге пресловутый Эльдорадо или нет, ибо важнее другое – вся его жизнь оказалась посвящена воплощению великой мечты, которой не страшны никакие преграды и жертвы.

Именно эта мечта двигала ими вперед, несмотря на трудности пути, болезни, нехватку продовольствия и опасности, подстерегающие на каждом шагу. Хотя многие участники начали сомневаться в реальности существования Эльдорадо, надежда жила глубоко в сердцах каждого путешественника.

▎Глава 8. Тень неудачника

Вспоминаются трагические судьбы первых исторических искателей 2

«Санта-Каталина» зацепилась за кромку мира. С одной стороны – бескрайняя, утробно-зеленая стена джунглей, с дурманящим запахом гниения и цветения. С другой – медленная, коричневая лента реки, уходящая в самое сердце неизвестности. Воздух был густым, влажным и тяжелым, как саван на плечах.

На корме, прислонившись к потертым перилам, стояли Инес де ла Крус и капитан де Мендоса. Они молча наблюдали, как команда на шлюпках пыталась вытащить из илистой воды запутавшуюся в корнях водорослей снасть. Работа шла вяло, под монотонное жужжание москитов и отдаленные крики невидимых существ из чащи.

– Они боятся, – наконец произнесла Инес, не глядя на капитана. Её тонкий нос сморщился от едкого запаха тины. – Смотрят в эту зелень и видят не Эльдорадо, а свой склеп. Им нужна не цель, им нужна легенда. Чтобы греть ею душу, как вином.

Де Мендоса, чистя затухшую глиняную трубку, хрипло усмехнулся.

– Легенды редко согревают, сеньорита. Чаще – сжигают. Вспомните сэра Рэли.

Инес повернула к нему лицо, в её глазах вспыхнул интерес охотника, учуявшего дичь.

Сэр Уолтер Рэли: мечта съедает умных первыми

– Сэр Уолтер Рэли11? Английский корсар? Тот, что искал Эльдорадо здесь, в Гвиане?

– Тот самый, – кивнул де Мендоса, набивая табаком трубку. – Корсар, поэт, придворный, фаворит королевы… Человек, который мог бы иметь всё. Но его погубила сказка. Самая дорогая и самая кровавая сказка на свете.

Он прикурил, и едкий дым смешался с испарениями джунглей.

– Он приплыл сюда не как пират, а как государственный муж. С королевской грамотой, на двух кораблях, со свитой из самых отчаянных головорезов и самых светлых умов Англии. Он верил не просто в золотой город. Он верил в империю Гвиану, более богатую, чем Мексика и Перу вместе взятые. Он читал испанские отчеты, беседовал с пленными… и поверил. Поверил так, как может верить только поэт, никогда не бывавший в аду.

– И что же он нашел? – спросила Инес, её голос стал тише.

– Лихорадку, – коротко бросил де Мендоса. – Лихорадку, которая за неделю превращала здоровенного моряка в горячий скелет, обтянутый желтой кожей. Он нашел ядовитые стрелы индейцев, от которых человек умирал в судорогах, не успев вскрикнуть. Он нашел реки, кишащие кайманами, и деревья, под сенью которых росли грибы, дышавшие смертью. Он нашел бесконечность. Зеленую, безжалостную, равнодушную бесконечность, которой не было дела до его титулов и его поэм.

Капитан сделал глубокую затяжку, выпуская дым клочьями.

– Он плыл неделями вверх по рекам, теряя людей. Они сходили с ума от жары и отчаяния. Они дрались из-за последней кружки пресной воды, видели в тумане миражи золотых крыш и слышали в ночи барабаны несуществующих городов. А Рэли… Рэли писал. Он вел дневник, полный прекрасных, ни на чем не основанных описаний богатств, которые «должны были быть вот за тем поворотом». Он возвращался к своим кораблям с пустыми руками, но с полной головой иллюзий. Он привез в Англию не золото, а книгу. «Открытие Гвианы». Прекрасную, блестящую, лживую книгу. Он продал свою мечту всей стране.

– Но это же успех? – удивилась Инес. – Он создал легенду.

– Успех? – де Мендоса горько рассмеялся. – Его мечта съела его сына. Спустя годы, уже старый, опозоренный, выпущенный из Тауэра, он уговорил короля дать ему последний шанс. Он поклялся привезти Эльдорадо, не пролив ни капли испанской крови. И что? Его люди, ведомые его безумным сыном Уоттом, напали на испанский форт. Уотта убили на стенах этой глиняной крепости. Он не нашел золота, он нашел пулю для своего мальчика.

Он замолчал, глядя на медленную, мутную воду.

– Рэли вернулся в Англию с пустыми трюмами и с сердцем, полным пепла. Его легенда лопнула. Королю нужны были не истории, а сокровища. И его… его величество соблаговолил оказать милость. Голову сэру Уолтеру отрубили на плахе, по старому приговору, который все давно забыли. Поэт, мореплаватель, рыцарь… сложил голову за то, что не смог найти сказку. Его последними словами, говорят, была шутка о топоре, который является лекарством от всех болезней.

Де Мендоса повернулся к Инес. Его лицо было суровым и усталым.

– Вот что такое Эльдорадо, сеньорита. Оно не просто манит. Оно требует расплаты. Сэр Рэли заплатил состоянием, репутацией, жизнью сына и, в конечном итоге, собственной головой. Он искал золотой город, а нашел только гибель для себя и своего рода. Он был умным человеком. Но эта мечта съедает умных первыми. Потому что они верят в нее слишком сильно.

Инес молчала, глядя в зелёную стену джунглей. Теперь они казались ей не просто враждебными, а насмешливыми. Они хранили свою тайну, уже погубившую одного великого человека. Они ждали следующую жертву.

Где-то в глубине, эхом к истории де Мендосы, раздался пронзительный крик птицы. Он звучал точно, как предсмертный хрип.

▎Глава 9. Река, что течет в никуда

Вспоминаются трагические судьбы первых исторических искателей 3

Ночь накрыла «Санта-Каталину» черным, бархатным пологом, усыпанным незнакомыми южными звездами. Корабль, пришвартованный к хлипкому причалу из срубленных пальм, тихо поскрипывал, отдаваясь на волю медленному течению. В лагере на берегу горели костры, отгоняя тьму и – как все надеялись – хищников.

Инес де ла Крус сидела на ящике из-под пороха, прислонившись спиной к теплому борту. Рядом, на свернутом канате, устроился старый боцман Эстебан, чиня порванную сеть. Его лицо, испещренное морщинами и шрамами, казалось вырезанным из старого, потрескавшегося дерева.

– Капитан говорил о сэре Рэли, – начала Инес, глядя на отражение костров в черной воде. – Англичанин искал и не нашел. Но ведь мы-то здесь, на земле, где искали наши. Испанцы. Разве не было у нас своих героев, чья судьба была столь же… поучительна?

Эстебан не поднял глаз, его пальцы ловко орудовали иглой.

– Героев? – хрипло проворчал он. – Герои обычно умирают в своих постелях, окруженные славой и детьми. А здесь гибли одни дураки. Или святые. А чаще – и то, и другое вместе. Вспомнить хоть Орельяну.

Франсиско де Орельяне: открытие самой великой реки мира Амазонка

Имя прозвучало как заклинание. К группе солдат, греющихся у костра, подошел молодой лейтенант Вальдес.

– Орельяна? Тот, что открыл великую реку? Слышал, он нашел несметные богатства!

Эстебан наконец поднял на него свои выцветшие, блекло-голубые глаза. В них не было ни восхищения, ни романтики.

– Он нашел реку, да. Самую длинную и полную отчаяния реку на свете. И открыл он её не потому, что искал, а потому, что бежал. Бежал от голода, безумия и неминуемой смерти.

Все затихли. История, рассказанная в ночи у огня, всегда звучала иначе.

– Было это давно, – начал Эстебан, и его голос приобрел мерный, былинный ритм. – Отряд Гонсало Писарро, брата маркиза, искал в горах «Страну Корицы». Нашли они лишь голод, ливни и горные пропасти. Люди ели своих лошадей, потом собак, потом ремни от сапог. И тогда Писарро приказал Франсиско де Орельяне, одному из капитанов, спуститься по реке на бригантине и найти продовольствие. «Спуститься по течению» – звучало как приказ к спасению. Это был приговор. Эстебан сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание слушателей.

– Орельяна уплыл и не вернулся. И не потому, что предал. Течение схватило его суденышко и понесло с такой силой, что против него было не попрешь. Не было больше сил. Они плыли неделями. Видели по берегам деревни, но индейцы встречали их тучей отравленных стрел. Они гибли от ран, от болезней, от голода. И тогда они решили: плыть дальше. До самого моря. Через всю неизвестную землю.

– Это же подвиг! – не выдержал Вальдес.

– Подвиг – это когда есть выбор, – отрезал Эстебан. – У них выбора не было. Только плыть или умереть. А потом начались легенды. Они проплывали мимо селений, где их атаковали воительницы – высокие, свирепые женщины с луками. Они стреляли ядом, не уступая мужчинам. Орельяна, образованный человек, вспомнил древние мифы и назвал их амазонками. А реку – Амазонкой. Так и осталось. Но видели ли они их на самом деле? Или это был мираж голодного бреда? Кто знает…

Он тяжело вздохнул.

– Они плыли месяцами. Сквозь джунгли, что смыкались над их головами, словно зеленый собор ада. Сквозь ливни, что могли затопить их утлую лодчонку за час. Они ели кожу со щитов, подошвы сапог, варили кожаные ремни. Они умирали тихо, по ночам, и их тела скользили за борт, становясь добычей кайманов. Орельяна вел их. Не к золоту. К спасению. Любой ценой.

– И они спаслись? – тихо спросила Инес.

– Горстка. Полумертвые, обезумевшие, но живые. Они выплыли в океан на своем потрепанном судне. Орельяна стал первым человеком, пересекшим Южный материк по воде. Он вернулся в Испанию героем. С рассказом о великой реке и о племенах воинственных женщин. Он получил титул аделантадо и право завоевать эти земли.

– И он вернулся? Сюда? – глаза Вальдеса горели.

– Вернулся, – кивнул Эстебан, и в его голосе появилась непоправимая горечь. – С двумя большими кораблями, с сотнями людей. Он жаждал найти королевство амазонок, покорить его, основать новую империю. Но река, которую он открыл, не простила ему этого. Она показала ему свое истинное лицо. Его корабли заблудились в бесчисленных протоках дельты. Людей косила желтая лихорадка. Индейцы, которых он когда-то едва избежал, теперь поджидали его, ставшие опытнее и злее. Он терял людей в стычках, от болезней, от безумия.

Эстебан замолчал, глядя в огонь.

– Говорят, он умер от горячки. На палубе своего корабля, в самом сердце тех мест, которые он прославил. Его тело, как когда-то тела его товарищей, опустили в мутные воды Амазонки. Она приняла его. Она приняла своего первооткрывателя. Забрала его себе навсегда. Ни золота, ни королевства, ни славы. Только река. Бесконечная, равнодушная, вечная.

Наступила долгая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев и плеском воды.

– Он искал пищу для умирающих, а нашел величайшую реку мира, – прошептала Инес. – Он искал империю, а нашел собственную могилу.

– Такова воля Божья, – мрачно произнес кто-то из солдат.

– Нет, – покачал головой Эстебан. – Такова воля этих джунглей. Они не прощают нашествия. Они заманивают золотым блеском, а платят свинцом тоски и желчью лихорадки. Орельяна был храбр. Но храбрости здесь мало. Нужно быть… другим. Или иметь договор с самой дьявольской силой этой земли.

Он допил свою кружку вина и поднялся.

– А теперь, господа, пора на покой. Завтра снова в путь. Вверх по реке. Туда, где нас ждут не амазонки с золотом, а голод, москиты и, возможно, та же самая судьба.

Он ушел, оставив их сидеть в оцепенении перед костром, вглядываясь в черную воду, которая уносила когда-то мечты, жизни и славу Франсиско де Орельяны. Река текла мимо, безмолвная и всезнающая.

▎Глава 10. Тень маркиза

Вспоминаются трагические судьбы первых исторических искателей 4

Ночь, наступившая после рассказа об Орельяне, была тревожной. Воздух, густой и влажный, словно впитывал в себя отчаяние той старой истории. Наутро, пока команда готовила лодки к дальнейшему пути вверх по притоку, капитан Мендоса собрал офицеров на корме «Санта-Каталины».

– Мы идем по стопам титанов, – начал он, обводя взглядом собравшихся. Его лицо было серьезно. – И по их костям. Орельяна был лишь щепкой, выброшенной потоком. Но был тот, кто послал его на верную гибель. Тот, чья тень до сих пор лежит на этих лесах. Гонсало Писарро.

Гонсало Писарро: жажда мести и власти

Инес де ла Крус, прислонившись к грот-мачте, почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это имя знал каждый в Перу. Оно звучало как символ безграничной дерзости и беспредельной жестокости.

– Он был братом? – тихо спросил молодой лейтенант Вальдес. – Франсиско Писарро, завоевателя Перу?

– Младшим братом, – кивнул Мендоса. – Но если Франсиско был умным и расчетливым волком, то Гонсало… Гонсало был кабаном-секачом. Неистовым, яростным, не знающим ни страха, ни сомнений. Он получил в управление богатейший город Кито. И этого ему показалось мало. Он жаждал своей собственной славы, своей собственной империи. И когда до него дошли слухи о «Стране Корицы» и «Эльдорадо» где-то к востоку от Анд, ничто не могло удержать его.

Капитан помолчал, глядя на непроходимую стену зелени на берегу.

– Представьте себе это. 1540 год. Он собирает величайшую частную армию за всю историю Конкисты. Четыре тысячи индейцев-носильщиков. Двести тридцать испанцев, ветеранов, закаленных в резне гражданских войн. Стадо свиней для пропитания. Тысячи лам, навьюченных снаряжением. Он вел с собой не отряд – он вел целый город в надежде основать другой, еще более великий.

– Четыре тысячи индейцев… – прошептал корабельный священник, отец Алонсо, крестясь. – Господи, помилуй их души.

– Их души остались там, – мрачно сказал старый боцман Эстебан, указывая своим кривым пальцем в сторону джунглей. – Все до единой. И большинство испанцев тоже.

– Что случилось? – не выдержала Инес. – Как такое возможно?

– Гордыня, сеньорита, – голос Мендоса стал глухим и назидательным. – Гордыня и незнание этой земли. Они перешли Анды. А там их ждали не благоухающие леса корицы, а бескрайние болота и дождевые леса, где с неба лилось не вода, а какое-то бесконечное проклятие. Корицу они кое-как нашли, но она не стоила и горсти тех монет, что они потратили на экспедицию. А потом закончилась еда.

Капитан сделал паузу, и в тишине было слышно, как где-то в чаще кричит обезьяна-ревуна – звук, похожий на скрип раскрываемых врат ада.

– Они забили всех лам. Съели всех свиней. Потом принялись за собак. А потом… потом начался голод. Индейцы умирали сотнями. Испанцы слабели с каждым днем. И тогда Гонсало, этот неистовый титан, приказал строить корабль.

– Корабль? Здесь? – недоверчиво покачал головой Вальдес.

– Бригантину. Чтобы спуститься по реке и найти помощь. Он выбрал для этого Орельяну. И, как вы знаете, тот не вернулся. Гонсало ждал. Месяц. Другой. Надежда таяла так же быстро, как таяли тела его людей. Он решил, что Орельяна предал его. Ярость его не знала границ. Но что он мог поделать? Он повел тех, кто еще мог идти, обратно. Обратно через те же горы, те же болота.

Эстебан хрипло рассмеялся, и в его смехе не было ни капли веселья.

– Обратно шли уже не конкистадоры, а призраки. Они шли по костям своих товарищей, оставшимся с первого перехода. Они жгли деревья, чтобы отогнать москитов, и падали замертво у своих же костров. Они сдирали кожу с седел и варили ее. Ели кору, папоротники, змей. Гонсало, который начал этот поход в роскошных доспехах, шел теперь босой, в лохмотьях, его некогда грозная борода была выпалена лихорадкой и голодом.

– И он выжил? – спросил Вальдес, и в его голосе уже не было восхищения, лишь леденящий ужас.

– Выжил, – подтвердил Мендоса. – Он дотащился до Кито с горсткой живых скелетов. Из двухсот тридцати испанцев вернулось меньше восьмидесяти. Из четырех тысяч индейцев – ни

одного. Ни одного! Он проиграл свое Эльдорадо. Он потерял все: людей, состояние, репутацию. Но не свою ярость. Он винил во всем предательство Орельяны, винил короля, винил весь мир.

Капитан обвел взглядом свою команду, его лицо было сурово.

– Эта неудача сломала его, но не остановила. Она выжгла из него все человеческое, оставив лишь голую, обугленную жажду мести и власти. Он поднял мятеж против короны, стал тираном Перу. Он был близок к победе. Но в итоге его предали свои же, схватили и отрубили голову на главной площади Куско. Так закончился тот, кто хотел всего. Он нашел не золотой город, а город собственного безумия. И его тень до сих пор бродит здесь.

Мендоса тяжело оперся на перила.

– Мы идем тем же путем. У нас меньше людей, но не меньше надежд. Помните о Гонсало Писарро. Помните, что джунгли могут отнять у человека не только жизнь, но и разум, оставив лишь одну всепоглощающую страсть, которая сожрет его изнутри. Эльдорадо – это не только город. Это испытание. И для многих оно оказывается страшнее любой битвы.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком реки. Каждый смотрел на зелёную стену, за которой лежали кости четырёх тысяч человек, и видел в ней не обещание богатства, а безмолвный, всепоглощающий укор.

Инес поняла, что их экспедиция – это не начало истории, а её продолжение. Они были всего лишь очередной главой в длинной, кровавой саге о надежде, которая вела людей в самое сердце тьмы, чтобы никогда не выпустить обратно.

▎Глава 11. Воплощение самой жадности

Вспоминаются трагические судьбы первых исторических искателей 5Франсиско Писарро: сама жадность, слепой и беспощадной силы

Он был не просто человеком, Франсиско Писарро. Он был воплощением самой жадности, слепой и беспощадной силы, что вырвалась из Старого Света и обрушилась на эти золоченые берега. Он, неграмотный свинопас из Эстремадуры, своим стальным взором увидел не империю людей, а гору драгоценного металла, которую предстояло покорить.

И он покорил ее. С горсткой таких же отчаянных мерзавцев, он взял в заложники самого Инку Атауальпу. Затопил площади Кахамарки кровью его безоружной свиты, а потом потребовал выкуп – комнату, до потолка набитую золотом. Они принесли ему его Эльдорадо. Тонны изящных пластин, диковинных сосудов, чудесных произведений искусства, что шли на переплавку в безликие слитки. Он получил всё, о чем только может мечтать смертный. Но душа, вкусившая власти, требует ее еще.

Он стал маркизом, губернатором Новой Кастилии. Он строил свой город Лиму на костях и золоте. Но тень Эльдорадо, этого мифического города, который он, казалось бы, уже нашел и разграбил, не отпускала его. Она манила дальше, в джунгли, его капитанов, сея семена зависти и алчности уже в их сердцах.

Ибо проклятие золота не в том, что его нет, а в том, что его слишком много. Он поделил земли, но не смог поделить власть. Его бывшие соратники, братья Писарро и Альмагро, те, с кем он делил скудный паек и тяготы перехода через Анды, стали смотреть на него волчьими глазами. Они тоже хотели трон из золота.

Диего де Альмагро, его старый товарищ, первый, кого ослепил блеск несуществующего города, пал от рук его брата. И это было началом конца. Месть – это тропа, вымощенная тем же золотом, что ведет и в Эльдорадо, и в ад.

Она пришла к нему в его собственном дворце, в только что отстроенной Лиме, городе Королей, в жаркий день 26 июня 1541 года. Не с копьями индейцев, не со стрелами в засаде на горной тропе. Она ворвалась в дверь с криками «Смерть тирану!» на родном ему кастильском наречии. Это были сыновья Альмагро, его испанские братья по оружию.

Говорят, он старый лев, встретил их один, откинув плащ и с криком «Кто из вас посмеет тронуть Писарро?!». Он сражался отчаянно, его шпага писала в воздухе кровавые буквы, но их было слишком много. Он пал там же, где и возвел свое царство – на каменном полу, в луже крови. Его последний вздох был не славой Испании или именем Бога на устах. Он, по легенде, успел начертить окровавленным пальцем крест на полу и поцеловать его. Жест отчаяния или покаяния? Никто не узнает.

Вот она, цена Эльдорадо. Он нашел свои горы золота, но умер, как собака, преданный своими же, в грязи и крови. Он подарил Испании империю, а сам получил лишь клочок земли под собором да вечную славу величайшего из злодеев.

И словно эхо, его смерть кричит всем, кто ищет сияющий мираж в джунглях: «Смотрите! Вот что ждет того, кто возомнит себя богом. Золото, которое вы ищете, не построит вам город. Оно выроет вам могилу». Его судьба – это самый яркий факел, освещающий тропу к Эльдорадо. И он не светит, а опаляет.

Эти истории начались много веков назад, но их эхо продолжает жить сегодня, напоминая о стремлении человечества к новым знаниям и открытиям, готовности пожертвовать всем ради осуществления великих мечт и достижений. Путешествие к мифическому городу продолжалось долго, наполнено множеством испытаний и приключений, каждое из которых оставляло след в памяти потомков.

▎Глава 12. Испанская мечта о золотом городе

Но прежде всего, как продолжить наши приключения в поисках загадочного города Эльдорадо и начать путь по джунглям, давайте узнаем, кто есть такой господин Луарес?

Судьба Луареса была неразрывно связана с эпохой Карла I

Господин Луарес был одним из самых выдающихся придворных, окружавших английского короля Карла I. Его репутация основывалась не только на неоспоримых талантах дипломата, но и на умении лавировать в хитросплетениях политических интриг, которые, как известно, процветали в ту эпоху. Луарес родился в знатной семье и с юных лет проявлял склонность к искусству ведения переговоров, что привело его на высшие ступени власти при дворе.

Временами он оказывался на грани конфликта с другими сановниками, так как его политические маневры не всегда встречали понимание, но никогда не терял благосклонность короля. Луарес был тем самым человеком, который, умело плетя сети своих стратегий, обеспечивал стабильность королевства в бурные времена. Его умение предугадывать ходы противника и находить компромиссы стало основным инструментом на службе короны, и многие полагались на него в вопросах, касающихся как внутренней, так и внешней политики.

Несмотря на свою власть, Луарес оставался человеком с непредсказуемыми капризами и тайнами. Некоторые его современные считали его гением, другие – интриганом, но никто не мог отрицать его влияния на судьбу страны. Судьба Луареса была неразрывно связана с эпохой Карла I, и его решения, порой кажущиеся рискованными.

Луареса интересовало не столько жажда золота, сколько жажда контроля над историей. Он хотел понять, кто пишет легенды, откуда приходят карты, и, главное, как перекладывать их в реальность. Для него карта – это не просто лист, а инструмент власти: тот, кто знает путь, управляет потоком людей и информации.

Слухи о золотом городе заинтересовали его как вызов. Не сокровище как таковое, а возможность первому расшифровать ритуалы и символы, чтобы стать голосом между миром индейцев и миром европейцев. Он видел себя переводчиком не только языков, но и смыслов.

Луарес – не простой антагонист и не героический спаситель. Он – фигура промежуточная: человек, чей интерес к Эльдорадо продиктован потребностью понять структуру силы, а не просто получить богатство. Его личная цель – построить сеть знаний и контактов, чтобы однажды стать тем, кто диктует условия – человеку, который не просто находит город, а переписывает значения, приписанные этому открытию.

Итак, одним словом, Луарес – тот, кто знает, где искать старые документы, кто умеет выведать у монастырей фрагменты карт, и кто сможет подобрать людей с нужными умениями.

Глубоко задумавшись над картами древних мореплавателей, король Англии Карл I расположился на троне из чёрного дерева, инкрустированного слоновой костью и драгоценными камнями. Перед ним стоял господин Луарес, известный своей прозорливостью и глубокими познаниями географии Нового Света. Именно от его советов зависело решение Карла I относительно отправки очередной экспедиции на поиски легендарного Эльдорадо.

Господин Луарес был человеком небольшого роста, худощавым, с внимательным взглядом тёмных глаз, словно пронзающих собеседника до самой души. Его ум был подобен могучему океану знаний, который каждый день пополнялся новыми открытиями и сведениями о землях Америки. Когда-то давно он уже участвовал в составлении карты новых земель, полученной после плавания Колумба, теперь же именно ему предстояло сделать судьбоносный выбор короля.

– Ваше Величество, – начал Луарес негромким голосом, полный решимости и уверенности, – слухи о золотых городах Южной Америки приходят к нам из разных уголков света, передаваясь устно и письменно. Наши английские конкистадоры рассказывают невероятные истории о богатствах империи Инков, сокровищах майя и таинственных племенах Амазонии. Я внимательно изучил все доступные источники, проверяя каждое сообщение и сопоставляя факты друг с другом.