Забытый полигон

– Да кто такая? – спросила Света, воспользовавшись паузой между причитаниями.

– Что? – словно сбившись с мысли, не поняла Галя. – А, да так. Что-то я разговорилась. Ты меня не слушай. Это всё водка говорит проклятая. У нас всё хорошо. Давай выпьем.

Женщинам хотелось пооткровенничать, поделиться переживаниями. Вроде и накопилось в душе всякое, и хотелось выплеснуть всё, освободиться от тяжёлых мыслей, но что-то не давало. Тяжесть подземелья давила, не давая даже словам вырваться наружу. Только когда бутылка опустела, разговор всё-таки завязался.

– Молодец ты, Света. Не скурвилась как другие. Тяжело тебе, знаю. Очень тяжело. Я это вижу. Тебе сложнее, чем многим. Но ты держишься. За это я тебя уважаю. Куда ни глянь, не люди, а сплошное гнильё. Самое худшее из них лезет. – Света попыталась что-то сказать.

– Нет, нет, не перебивай. Ты этого по доброте души своей не видишь. Поверь, мне-то виднее. Я, в отличие от тебя, со многими общаюсь. Да и сама я недалеко ушла. Прогибаюсь под обстоятельства.

– Да перестань, Галь. Ну что ты такое говоришь? Ты вон какая. Всем помогаешь. Все тебя любят. Такую деятельность развела – знаменитость прямо.

– Деятельность… – Галя задумалась. Заглянула в пустой стакан и поставила его обратно на стол. – Страх это. Страх и бегство от самой себя. Не могу оставаться наедине со своими мыслями. Вот и занимаю себя чем-то, лишь бы не думать о том, как мы живём. Но всё равно не помогает. То тоска нахлынет, то страх. Да так сильно сдавливают, что выть хочется. Хочешь верь, хочешь нет, но в такие моменты я о тебе вспоминаю. Ты для меня пример мужества в этом забытом Богом месте. Думаю: «Если Светка держится, то и мне нечего раскисать», – у Гали даже слезы выступили от избытка чувств.

– Да какое мужество, – тоже со слезами на глазах сказала Света. – Я как овощ живу. Мужа потеряла, сына потеряла. Ни радости, ни покоя. Если бы не Артёмка, наложила бы на себя руки. Ничего мне больше не надо. Разве это жизнь? – Света обвела взглядом тесную комнату. – Ничего не видеть, не слышать не хочу. Всё в тягость. Пусто внутри. Одни кошмары мерещатся. Ночами не сплю, днём хожу как неживая. Бывает, ни одной мысли в голове – словно умерла. Очнусь – и страшно: не сошла ли с ума. Не за себя боюсь. За сына. Кому он тут нужен? Не станет меня – пропадет. Как начинаю об этом думать – до дрожи прошибает. Будущего не вижу. Ни для себя, ни для него. Хорошо хоть кормят, поят, но ведь это не вечно. Про подъём наверх уже никто и не заикается. А наш посёлок… сколько мы так протянем? Что там за кордоном? Почему нас изолировали? А вот как всё рухнет?