Забытый полигон

1. В первые дни погибнет около двух миллиардов человек. С учётом радиационного заражения, болезней и гибели раненых, потери могут достичь 30 – 50% населения планеты.

2. Наступит ядерная ночь – атмосфера заполнится пылью и дымом, солнце исчезнет на целый год. Затем начнётся ядерная зима: температура упадёт на 15 – 20°C, фотосинтез прекратится. Погибнут растения, затем животные. Почва промёрзнет на глубину до метра, пресная вода станет недоступной. Начнётся массовый голод.

3. Произойдёт изменение климата. Возрастёт количество стихийных бедствий, прежде всего бурь, ураганов, засух и наводнений. На берегах океана – цунами.

4. Выгорят почти все леса. Концентрация токсичных газов в городах приведёт к отравлению всего живого. Изменится газовый состав атмосферы, и это, несомненно, скажется на всём биологическом мире.

5. Озоновый слой либо исчезнет полностью, либо частично. В любом случае на его восстановление понадобится около десяти лет. В течение этого времени ультрафиолетовое излучение Солнца будет в сотни раз более интенсивным и губительным для всего живого.

Ожидается вырождение человечества. Возможно, небольшая часть людей уцелеет, укрывшись в специализированных или природных убежищах. Маловероятно, что эта горстка выживших сможет сберечь цивилизацию. Ведь им придётся провести под землёй не менее тридцати-пятидесяти лет. Скорее всего, как вид человечество не исчезнет, но, претерпит значительные изменения».

Инструктор повторял эти слова снова и снова перед разными группами офицеров. Он просто выполнял свою работу и даже не вникал в страшный смысл своих слов. Для молодого же тогда лейтенанта эта лекция произвела большое впечатление, и единственным утешением было то, что этого никогда не случится.

Сергей махнул рукой перед собой, отгоняя тень прошлого. До него наконец-то дошло, что имел в виду Олег.

– Ты думаешь, это полномасштабная ядерная война? – зачем-то спросил он.

– А бывает другая? – усмехнулся Олег.

– А если это китайцы?

– И что?

– Они займут территорию Казахстана и… Сибирь, – осёкся Сергей.

– Сергей! – Олег наклонился ближе и закричал ему прямо в лицо. – Очнись! Причём тут китайцы? Не о них надо думать! Уже сегодня к концу дня вся Сибирь, даже там, где не бомбили, будет облучена. Завтра, послезавтра, ветер разгонит радиацию до самого Китая. Какая разница, кто это начал? Наши тоже наверняка не сидят сложа руки. Это конец. Понимаешь? Конец!

Сергей молчал.

– Какой полигон? – наконец спросил он, уже осмысленнее. – Хотя, конечно, да…

Он потёр пальцем переносицу, на секунду задумался, затем кивнул на папку, лежащую на столе.

– Твой отец часто рассказывал про какие-то документы, доставшиеся ему по наследству. Всё жаловался, что ты его не понимаешь. Признаюсь, я тоже особо не вникал. Это они?

– Да, – Олег кивнул. – Отец всегда держал её в сейфе. Это карты и коды к замкам в подземные бункеры. Ещё отчёт о проверке, когда я там был.

– Да, я знаю, он говорил… – Сергей осёкся, глубоко вздохнул и продолжил: – перед самой смертью.

Он замолчал, словно переваривая сказанное, потом покачал головой:

– Но подумай, Олег, столько лет прошло. Там уже ничего не осталось. В девяностые местные даже действующие шахты вскрывали, кабели вытаскивали на цветмет. Подохли от радиации уже наверняка, но это не важно. В любом случае, искать там защиту – пустая затея.

– Не-е-ет, Серёга… Есть там такие двери…

– Ну даже если местные не добрались, ты правда думаешь, что после развала Союза туда никто не спускался? Там годами копошились комиссии, группы, какие-то мутные проверки. А в последние годы, говорят, даже город частично восстановили. Просто так бы этого не делали – значит, вскрыли коробочку.

– Знаешь, Серёга, я сам был там в составе одной из этих «мутных» комиссий. Лет десять назад. Мы лазили по степи, брали пробы грунта и воды, бурили в нескольких местах. В общем, проверяли экологическое состояние. И знаешь что? Не слышал я тогда, чтобы кто-то распечатал бункер.

Олег расстегнул клёпки на кожаной папке, а у самого в этот момент сердце так и стучало. А вдруг там ничего полезного? Он ведь ни разу так и не взглянул на дедовские документы. Единственное – однажды сунул туда копии своего отчёта о состоянии грунта на территории бывшего полигона, потому что они показались подходящими по теме.

«А если документы зашифрованы? Если отец ошибался в их значимости? Если…»

Множество «если», рождённые страхом и сомнением, сжали грудь, не давая вдохнуть.

Олег осторожно извлёк несколько стандартных листов. Это были ксерокопии, большинство из которых были довольно старыми. Их качество оставляло желать лучшего: либо аппарат был изначально плох, либо с годами краска выцвела. Что-то можно было разглядеть, но далеко не всё. Сергей молча взял бумаги в руки, пробежался взглядом, перевернул страницу, потом ещё одну.

Тем временем Олег достал фотографии. При взгляде на них его охватило неприятное чувство. Он откинулся на стул и провёл ладонью по вспотевшему лбу. На что он рассчитывал? Что в папке окажутся документы, только что распечатанные на современных принтерах? Он ведь знал, что дед в спешке снимал эти документы, украденные с пьяной вечеринки, ночью, на старый фотоаппарат. А сколько лет прошло с тех пор …

На стол легли пожелтевшие листы с непонятными знаками, трудно разборчивыми цифрами и почти исчезнувшими линиями.

Однако Сергей, в отличие от Олега, сохранял спокойствие и даже проявил интерес к документам. Минут двадцать в полной тишине он перебирал каждый лист. Некоторые рассматривал на свет, другие наклонял под разными углами, пытаясь разглядеть исчезнувшие данные. Наконец, он отложил с десяток и оставил перед собой два. Может, ещё не всё потеряно?

Потом Сергей перешёл к фотографиям. Полистал, нахмурился. Покачал головой, поджал губы – и отшвырнул их в сторону.

– Вот, Олег, – сказал он, потрясая двумя листами. – Это всё, что можно разобрать. Один вход – посреди степи. Карта не совсем разборчивая, так что точного места нет. Другой – в каком-то здании в городе. План здания есть, но как его найти?

– Ну вот видишь! Всё-таки есть шанс… – У Олега отлегло от сердца. Может, удастся добраться до Семипалатинска, найти жену, а потом спрятаться в подземелье.

– Это не шанс. Это самоубийство, – ответил Сергей. – Вход в степи надо искать в радиусе пяти, а то и десяти километров. И это в лучшем случае. А про город я вообще молчу. Ты видел разрушенные здания?

– Конечно видел. – Олег вспомнил, как год работал спасателем и ему приходилось разбирать завалы.

– Вот. Понимаешь, что нереально найти нужное здание под слоем битого кирпича и бетона, да ещё через десятки лет? А если там новые районы построили?

– Мы найдём тот вход в степи, – уверенно сказал Олег. Откуда взялась уверенность – он и сам не знал, но в этот момент ему казалось, что по-другому просто не может быть. Сама судьба направляет его туда.

– Да там ещё от полигона фон стоит!

– Да нет там давно никакого фона. Это всё байки, чтобы бабки отмывать.

– Ты же говорил, что под землю вы не спускались.

– Сами – нет. Но там, где нужно было, бурили. Фон меньше, чем здесь скоро будет.

– А как мы без еды, воды… – Сергей пытался подобрать слова, беспомощно оглядываясь. – Без всего, короче?

– Разберёмся по ходу. Здесь по-любому смерть. – Олег сделал паузу. – А у меня дети, у тебя дочь.

Слова эти, полные боли, словно выстрелили в пространство. Повисла гнетущая тишина.

– Не знаю, Олег. Зыбкая надежда. Без подготовки пускаться в такой путь, искать сомнительное прошлое… – наконец произнёс Сергей.

Женщины непонимающе смотрели на мужчин. Люда всхлипывала, Марина всё так же угрюмо смотрела в пол.

Олег резко выпрямился и схватил со стола документы.

– Как знаешь, Сергей, – бросил он. – Я еду. В Семее у меня Наташа. Да, я понимаю, что, скорее всего, не найду её. Но я хотя бы попытаюсь.

Потрясая двумя листами, на которые теперь была вся надежда, он добавил:

– А вот сюда я попаду. Чего бы мне это ни стоило. И своих детей я спасу.

Он круто развернулся и направился к выходу. Уже в дверном проёме обернулся:

– Через два часа я буду у дяди Коли. Он в курсе. Времени в обрез. Если передумаешь – приезжайте туда.

И, не дожидаясь ответа, вышел.

Обычный деревенский уклад требовал, чтобы поутру бабы выгоняли скот пастись, а потом не спеша собирались на работу. Мужики же занимались хозяйством – кто во дворе, кто в сарае. Не обходилось и без тех, кто кучковался в поисках опохмела.

Сегодня всё было иначе. Деревня забурлила. Люди спешили, тревожно переговариваясь отрывистыми фразами. Кто-то бежал с ведром, кто-то с узлом вещей. Детей тащили за собой, цепко держа за руки.

Олега несколько раз пытались остановить – то ли спросить о чём-то, то ли сказать. Кое-как он доехал до дома, не вступая в эти странные разговоры.

Дети спали, тихо посапывая, – утренний сон самый крепкий.

– Подъём! – нараспев, стараясь вести себя как обычно, разбудил их Олег.

Те зашевелились, нехотя потянулись.

– Кто хочет в поход?

– Я.

– И я, – пробормотали они, протирая глаза.

– Тогда быстро вставайте.

Наскоро начали собираться. Олег беспорядочно пихал в машину всё, что могло пригодиться: документы, посуду, одежду, постельное, запас еды. Из гаража, особо не разбираясь покидал инструмент, паяльную лампу, зарядное устройство… Дети воспринимали это как игру: бегали за ним, помогали, бросали в машину всё, что сами сочли важным.

Оля тащила свои игрушки, поделки, карандаши и наивно спрашивала:

– Мы что, там жить будем?

– Будем, будем, – отвечал Олег на ходу, бегая между комнатами.

– Урааа! – кричал Саша. – А долго?

– Пока не надоест.

– Ура! – радовались дети, ещё быстрее запихивая вещи.

Вскоре машина была забита до верху. Олег стоял рядом, и она казалась ему такой маленькой – ведь ещё столько надо было взять с собой. В голове мелькнула мрачная мысль: «Всё с собой в могилу не заберёшь». Олег встряхнулся, отгоняя её и скомандовал:

– Всё, поехали!

Он выехал за ворота, остановился. Вышел из машины и зачем-то запер засов – словно это теперь имело хоть какое-то значение. Потом снова вернулся в дом.

Вот старый стул, который он так и не решился выбросить. Отец чинил его десятки раз – подкручивал винты, склеивал ножки, ругался, но не сдавался. Вот абажур с выгоревшим плафоном – подарок матери. Родители долго выбирали его в магазине, спорили, смеялись… А вот кусок неокрашенной стены – отец начинал ремонт, но что-то отвлекло, а потом затянули заботы, работа…

В дверной раме, сливающийся с краской, старый гвоздь. Олег обнаружил его случайно, когда уронил иголку и искал её с помощью магнита. Тогда магнит вдруг прилип к дереву, и Олег с трудом разглядел криво вбитый, давно закрашенный кусок железа. Никакой полезной работы, тот наверняка не выполнял. Вероятно, кто-то из прежних хозяев со злости загнал его туда, сравнивая с поверхностью.

Всё было такое ненужное и в то же время необходимое. Тяжело было на сердце, но надо было спешить. Олег закрыл дверь на замок и положил ключ за косяк двери. Трудно было покидать свой дом, тем более вот так, спешно, спасаясь бегством.

На выходе его остановил Шарик. Пес жалобно скулил, но не рвался, не метался, как другие собаки по деревне. Он просто сидел и смотрел – умными, понимающими глазами. Ещё сильнее сдавило грудь. Олег отстегнул ошейник.

– А мы что, и Шарика с собой возьмём? – наивно спросила Оля.

Олег бросил взгляд на собаку, которая увязалась за хозяином в поисках защиты

– Нет, конечно. Пусть побегает, пока нас не будет. Повеселится. Не всю жизнь ему на привязи сидеть.

Олег почувствовал на себе взгляд Саши. Мальчик молчал. В его глазах пропала доверчивая детская радость, читавшаяся ещё несколько минут назад. Если наивную Олю ещё можно было обмануть, то практичный Саша уже не верил в версию про поход.

Олег с Сергеем подъехали почти одновременно. Старенький, но крепкий «Уазик» тоже был забит вещами под завязку. А вот у Коли колес не было. Олег предвидел это заранее – у Сергея в гараже стоял старенький «Москвич». Машина не ахти какая, но всё-таки на ходу.

Молчали. Восемь лет не разговаривали отец с сыном, хотя жили в одной деревне. Что тогда послужило причиной раздора? Сейчас это не имело значения. Никто не хотел встречаться взглядами, все отводили глаза.

Вскоре половина сарая-склада перекочевала в дом, и в маленьких комнатах стало тесно. Вещей было слишком много, и было понятно, что всё с собой взять не удастся. Пока Олег отбирал самое необходимое из «остатков» бывшего прапорщика, Сергей с Колей съездили за «Москвичом». Запасы у дяди Коли, хоть и были сильно истощены со временем, но ещё далеко не заканчивались.

Никому не нужные в мирное время костюмы радиационной и химической защиты, дозиметры, респираторы, бинокль ночного видения – теперь всё это стало незаменимым. Перебирая вещи, Олег задержался, сжимая в руках противогаз. «Прямо военное положение…» – пронеслось в голове, и тут же неприятный холодок пробежал по спине. «А ведь это правда. Ядерный удар – это только начало.» Мысли понеслись дальше, обгоняя одна другую. «После ядерного удара – авиационная бомбардировка. Потом наземные войска… твою мать.» Олег выругался про себя и сжал кулаки. «Сергей прав. Если это китайцы, надо спешить. От границы до полигона рукой подать. Кто их сейчас остановит?»

Лишние вещи полетели на землю – времени на раздумья не было. Простыни, одеяла, часть одежды – всё, что занимало слишком много места, оставили.

Оля удивлённо захлопала глазами, потом всплеснула руками:

– На чём мы спать будем?

– Найдём. Там, куда мы едем, есть кровати, – успокоил её Олег.

Саша ничего не спрашивал. Он только внимательно наблюдал за взрослыми.

Сборы затянулись куда дольше, чем рассчитывал Олег. Полностью закончили погрузку только к обеду. Солнце уже стояло в зените, заливая округу ярким светом. Дозиметры, включённые пару часов назад, начали редко потрескивать, предупреждая о повышении радиационного фона.

Если бы не это, то вокруг вроде не было ничего необычного, кроме разве что напуганных, но уже успокоившихся людей. Долго решали, брать ли с собой полевой бензиновый генератор. Он каким-то чудом уцелел. Видать, задёшево Коля отдавать его не хотел, а задорого он никому не был нужен. Так он и стоял в сарае, новенький, в заводской смазке, аккуратно прикрытый брезентом.

Генератор был довольно тяжёлый и громоздкий – вместо него можно было бы взять кучу других нужных вещей. Но когда отключилось электричество, вопрос решился сам собой. К обеду все стали это ощущать: ни чайник вскипятить, ни телевизор включить. Хотя ни то, ни другое не работало, всё равно кто-то через каждые полчаса подходил и проверял: «А вдруг?»

Наконец остатки трёх семей двинулись в путь. Выехав на основную трассу «Барнаул-Семипалатинск», они сразу же затерялись в плотном потоке машин. Продвигались медленно, часто почти останавливались. Вскоре проехали Веселоярск. Посёлок был буквально забит автомобилями.

«Граница закрыта», – мелькнуло в голове Олега. – «Да не беда». И он, и Сергей знали тропы-дорожки, по которым можно было незаметно пересечь границу Россия-Казахстан и, минуя посёлки, выйти на трассу у самого Семипалатинска.

Остановились, решили разузнать, что к чему.

– Привет, мужики, – Олег приблизился к группе взъерошенных путников.

– Здорово, привет, – послышалось в ответ.

– Вы туда или оттуда? – Олег мотнул в сторону Казахстана.

– Тудааа… – протянул один из них.

– А что, таможня не пропускает?

– Пропускает, только никто не сунется, – ответил тот же.

– А что случилось?

– Лес горит. Кто утром поехал, уже возвращаются. Говорят, не доезжая до Семипалатинска шестьдесят километров, огонь бушует куда ни глянь.

– А вояки что?

– Ничего. У них связь накрылась.

После короткого разговора Олег вернулся к своим. Все уже выбрались из машин, переговаривались с людьми неподалёку.

– Что делать будем? – собрал Олег короткое совещание.

– Хрен его знает, – выругался Сергей. – Мужики говорят, мы как в котле. В сторону Барнаула нельзя – ядерный удар прямо по городу пришёлся. Ещё несколько «грибов» на севере видели. Значит, и Новосибирск, скорее всего, накрыли. Семипалатинск лесной пожар отсекает, не добраться до него. Да ещё неизвестно, может и его самого уже нет.

У Олега больно защемило в груди. Где-то там его Наташа… Как она? Что с ней?

– Не верю, – покачал он головой, цепляясь за последние крупицы надежды. Так не хотелось верить в худшее… – Казахстан – безъядерное государство. Бомбить его нет смысла. Даже армия серьёзной угрозы не представляет.

– Ага, тогда с чего лес-то полыхает?

– Не знаю… – задумался Олег. Потом добавил: – Надо у вояк поспрашивать, может, что скажут.

– Где их взять? Вокруг такие же, как мы.

– Поехали на таможню, может, там что выясним.

Они сели в машины и медленно двинулись. Далеко проехать не удалось. В паре километров от пропускного пункта пришлось остановиться. Машины стояли впритык одна к другой не только по всей трассе, но и на расстоянии примерно пятисот метров по обе стороны. Все, кто только мог, съехали с дороги и теперь скопились вдоль границы.

– Я пойду узнаю, что к чему, а вы здесь поосторожнее, – предупредил Олег, окидывая тревожным взглядом скопление людей. – В такой толпе всякое ворьё может крутиться.

Он протискивался между машинами и людьми, ловя обрывки разговоров. Сам ни о чём не спрашивал, в беседы не вступал – и так всё было ясно. В панике вокруг рассказывали истории, одну страшнее другой. Казалось, специально выдумывали, изощрялись, стараясь посильнее запугать друг друга. Послушать всех, так выходило – сплошные мертвецы вокруг, включая их самих. Вокруг ад. Города уничтожены, земля плавится, реки кипят, куда ни глянь – нет спасенья. Люди в Казахстан бросились, да и здесь путь отрезан.

Пока Олег дошёл до таможни, его самого обуял ужас – не за себя, за детей, за друзей, за всё человечество.

Внутрь было не пробиться. Толпа стояла плотная. Олег покрутился рядом – никакого шанса протиснуться. Осмотревшись, он медленно обошёл здание. За невысоким забором обнаружился служебный вход. Недолго думая, Олег перемахнул через ограду, подошёл к двери и уверенно постучал. Через пару минут дверь отворилась. Измочаленный капитан удивлённо уставился, явно не ожидав увидеть здесь постороннего. Олег решительно протянул руку с открытым военным билетом под нос офицеру. Прочитанное звание «подполковник» произвело впечатление.

– По какому вопросу…? – вытянулся пограничник.

– Кто начальник смены?

– Нет его. Я за него.

– Поговорить надо.

Капитан вышел на улицу и провёл Олега в соседнюю дверь. В этой комнате никого не было. Из мебели – шкаф, стол и два стула. А главное – тихо, несмотря на гомон толпы за окном.

– Меня Олег зовут.

– Фёдор, – пожал руку служивый.

– Послушай, Фёдор, мне информация нужна, очень. Что творится? С кем война? Чего ожидать?

– Не знаю. Мы утром на смену заступили. До сих пор никаких приказов. Все молчат. Эфир пуст, связи нет. Полковник Лебедев с майором Кузьминым на север ещё в десять часов выехали, до сих пор не вернулись.

– Что с Семипалатинском? Слышал – нет его. Лес горит. Правда, нет?

– Тебе зачем?

– Жена у меня там, друзья. Хотел к ним проехать.

– На той стороне, – капитан махнул в сторону Казахстана, – ещё хуже. Утром их никто не сменил, связи нет. Где-то в направлении Павлодара взрыв был. Всё полыхает. С этой стороны в город не попадёшь. Если надо позарез в Семипалатинск, лучше через Горняк езжай, а то и вовсе на Усть-Каменогорск.

– А вы через границу пропускаете?

– Да. Мы с утра с ними договорились, – Федор опять махнул в сторону казахстанской таможни. – Будем пропускать людей. Да что толку, куда идти? У нас здесь вроде буферной зоны образовалось. Ни туда ходу нет, – капитан указал на север, – ни туда, – махнул он на юг.

В дверь забарабанили.

– Федя, – кто-то обратился к нему по-свойски, – без тебя никак. Там сейчас всё разнесут…

– Ну, извини, Олег. Сам видишь. Служба. Некогда мне.

«Неутешительные новости», – размышлял Олег, возвращаясь назад к своим. – «Придётся, как советовал капитан, восточнее брать, но не на Усть-Каменогорск, а на Шульбинскую ГЭС. Если повезёт, по плотине через Иртыш переберёмся. Правда, крюк немалый, но делать нечего, выбор не велик. Ещё вариант – уйти западнее, на Павлодар, но там, где-то взрыв был. Да и тот же горящий лес наверняка не пропустит».

От этих мрачных мыслей Олега, уже выбирающегося из плотно стоящих машин и приближающегося к месту их остановки, отвлекли звуки потасовки. Впереди столпились люди.

– Убью, сука! – рычал Сергей.

– Тварь! – орал незнакомый голос.

– Мочи его! – поддерживал непонятно кого ещё чей-то выкрик.

– Помогите! – одновременно голосили несколько женщин.

Олег бросился в толпу, расталкивая всех на пути.

Коля пытался подняться на колени. Его разъярённо пинал какой-то бугай. Плача, пытаясь повиснуть на нападавшем, защищала своего мужа Нина. Тот наотмашь ударил её, и она отлетела, завалившись на землю. Коля воспользовался моментом и прыгнул на обидчика, навалившись на него мешком.

Сергей с разорванной рубашкой и окровавленным лицом отчаянно дрался против троих. Видно было, что он устал и уже пропускал удары, хотя и у противников вид был потрепанный. Увернувшись, Сергей нанёс сильный удар одному из нападавших, и тот отлетел на пару метров. Отплёвывая кровь, этот мужик выхватил откуда-то нож и ринулся к Сергею.

«Не успею», – пронеслось в голове Олега.

Оттолкнув последнего зеваку на своём пути к дерущимся, Олег выхватил свой «Макаров» и дал два выстрела, один за другим, в воздух. Они прозвучали громко, и гомон сразу затих. Драка прекратилась.

– Бросай нож, – приказал Олег. – Руки вверх.

Мужик, скалясь, разжал руку. Нож глухо упал на землю.

– Всем разойтись, – держа нападавших на мушке, взглядом обведя зевак, скомандовал Олег. Повторять не пришлось. Толпа, шумя, быстро разошлась.

– Вы тоже валите, – сказал Олег участникам драки, держа пистолет в их направлении.

К этому времени Коля, Сергей и Нина уже стояли позади Олега, около своих машин.

– Ну, суки, я вас всё равно достану, – выдавил из себя тот, который выбросил нож.

– Мы ещё встретимся, – тяжело дыша, озираясь, шипели его дружки.

Олег дождался, пока они скроются из виду.

– Давай по машинам, едем на Шульбу. Да давай живее, пока эти не очухались.

Олег не стал расспрашивать лишнего и поспешил убраться, пока ситуация ещё больше не усложнилась.

Быстро уехать не удалось. Попытка срезать путь по бездорожью, в обход всех машин и выйти на пустую трассу в паре километров – оказалась неудачной. «Москвич» несколько раз застревал, и каждый раз приходилось вытаскивать его на буксире. Это отнимало время, силы и изрядно действовало на нервы. Коля и Сергей ворчали, настроение у всех было ни к чёрту.

Наконец выбрались на трассу, ведущую на Горняк. Проехали километров двадцать. Солнце клонилось к закату, в воздухе запахло гарью. Вместе с ней ветер неизбежно нёс радиацию. Лежащий на панели дозиметр затрещал чаще. Олег, ехавший впереди всех, нашёл подходящий съезд, и Коля с Сергеем съехали следом за ним. По трассе довольно часто ехали машины то в одну, то в другую сторону.

– Что там произошло? – спросил Олег, когда друзья выбрались из машин.

– Да когда ты ушёл, – начал Сергей. – мы закурили. Тут к нам мужик подошёл, разговорились, потом ещё один. Стоим, болтаем, и тут я краем глаза вижу – кто-то дверь с Нининой стороны тихо открывает. Я сразу: «Батя, смотри!» – и к нему рванул. Да меня те двое, которые рядом стояли, схватили и держат. А тот, что в машину залез, вылезает и дозиметр в руках держит – он у бати на сиденье лежал. «Беляк», – говорит и показывает своим.

– А ты?

Коля осторожно ощупал голову:

– Я только это и помню. Меня кто-то сзади по башке долбанул. Очнулся – Серёга с ними уже дерётся.

– Ага, – подтвердил Сергей. – Я как это увидел, вывернулся и давай их лупить. Ну, дальше нечего рассказывать. Дрались, пока ты не появился.

– Понятно.

Олег быстро передал свой разговор с капитаном, своё решение ехать на Шульбинскую ГЭС и, если повезёт, перебраться по плотине на другой берег Иртыша. Никто не возражал – да и смысл?

Умылись, привели себя в порядок, обработали полученные в драке раны.

– Кастет, – осмотрев голову Коли, заключил Олег. – Это братки.

– Да это и так понятно.

Разговор не клеился. Женщины ещё как-то перекидывались фразами, а мужики молчали. Говорить о плохом не хотелось, а хорошего сказать было нечего.

Раз уж остановились, решили поесть. Расстелили скатерть на капоте, быстро перекусили, не растягивая трапезу. Перед тем как двинуться дальше, Олег достал газовый револьвер, переделанный под мелкокалиберный патрон, случайно попавший к нему при задержании бандитов.