Иллюзия чувств

Я задерживаюсь у зеркала, пристально изучая своё отражение. Поворачиваюсь влево, затем вправо, слегка двигаюсь, наблюдая, как играет свет на ткани.

Линия плеч открыта ровно настолько, чтобы приковывать взгляды, но не показывать ничего лишнего.

Я прищуриваюсь.

Кто может сравниться со мной?

Ответ очевиден.

Последний взгляд – медленный, оценивающий. Взгляд человека, который точно знает, что он великолепен.

Разворачиваюсь и выхожу из раздевалки.

Шаги гулко отдаются в пространстве. Каблуки стучат по полу – не громко, но достаточно, чтобы каждый звук резал воздух.

Остальные девушки уже стоят в ожидании. Нервничают. Перебирают пальцами, поправляют платья, оглядываются.

***

Я снова вышла на подиум.

В другом платье.

Оно тоже красное. Коллекция в таком оттенке выполнена.

Глубокий, насыщенный цвет, не просто привлекающий внимание – заставляющий смотреть. Бархатный, как разлитое вино, и такой же опьяняющий.

Верх оголяет ключицы, подчёркивает каждый изгиб, а глубокий вырез – не жалкая провокация, а демонстрация силы. Настоящей. Необузданной.

Справа ткань спадает асимметричной драпировкой – капризной, дразнящей. В этом весь смысл: оставить незавершённость. Заставить желать большего.

Пальцы скользят по талии, расшитой бисером. Узоры – как капли крови на алом.

Шаг. Второй. Третий.

Высокие каблуки стучат по подиуму. Свет ослепителен, но я не моргаю. Яркие вспышки камер пытаются поймать меня, но я даю им ровно столько, сколько хочу.

Спина ровная, подбородок чуть приподнят. Ткань скользит по телу, повторяя каждое движение, подчёркивая линию плеч, изгиб бёдер. Это не просто платье, это продолжение меня.

Взгляд – пронзительный. Не смотрю в зал. Их глаза впиваются в моё лицо, ловят малейшие движения губ, следят, как мои пальцы едва касаются бедра, как волосы плавно ложатся на плечи. Я чувствую их взгляды, как чужие пальцы на теле, но мне всё равно. Пусть жаждут, пусть завидуют.

Знаю, что идеальна.

В конце подиума замираю на секунду. Остановиться – значит дать им время восхититься. Позволить насладиться мной. Разворачиваюсь плавно, грациозно. Через секунду ухожу обратно.

Но спиной я чувствовала чей-то пристальный взгляд.

Тот самый, что прожигает кожу, оставляя невидимые, но ощутимые следы.

Мурашки пробежали по телу. Только с ним у меня бывают такие ощущения.

Майкл.

Он здесь.

Я не поворачиваюсь. Не даю ему этого удовольствия. Пусть смотрит.

Пусть жадно следит за каждым моим движением.

Пусть пожирает глазами.

Я продолжаю идти все также, без лишних эмоций.

Вернулась в гримерку. Здесь шумно. Кто-то смеётся, кто-то что-то обсуждает. Но я не слушаю.

Молча прохожу дальше, в раздевалку.

Больше я сегодня не выхожу. Поэтому аккуратно снимаю платье, сдвигаю ткань с плеч, чувствую, как оно мягко скользит по коже.

Красное, властное, неповторимое – и всё же это всего лишь ткань.

Настоящая сила – это я.

Я разворачиваюсь, выискивая в вещах белую рубашку и бордовые брюки.

Да. Я люблю красный.

И что?

Это моя стихия.

Не представляю себя без него.

Красный – это страсть. Кровь. Власть.

Огонь, который не погасить.

– Mio Giglio, la tua figura mi sta facendo impazzire! (с итал.: Моя лилия, твоя фигура сводит меня с ума!)

Его голос прозвучал за спиной – низкий, тягучий, слишком самоуверенный.

Я подскочила, инстинктивно развернувшись, сердце дернулось от неожиданности.

– Идиот! – мой голос ровный. – Что ты здесь вообще делаешь?

Я схватила рубашку с кресла и натянула её на себя, чувствуя, как поднимается раздражение. Пуговицы застёгиваю медленно. Пусть ждёт.

– Ну как? – в его тоне играет фальшивое удивление. – Ты же моя жена.