Искра. Под маской правды

Кайра Рэй

Искра. Под маской правды

Глава 1. Тень дара

Мне было 17.

В нашей деревне часто шептались про столицу.

Старики у костров рассказывали сказки детям:

– Там улицы вымощены белым мрамором, – говорил один. – И маги шагают по ним так, что искры сыплются из-под ног.

– А в храмах горят вечные огни, – добавлял другой. – Их питают силы тех, кого увезли из наших земель.

– А ещё, – вздыхали женщины, – одарённых одевают в дорогие одежды и кормят сладостями, о которых мы и не мечтали.

Мальчишки слушали, раскрыв рты, и грезили, как их заберут в столицу и сделают героями.

Даже взрослые иногда говорили с завистью:

– Повезло тем семьям, у кого родится одарённый. Слава на весь род. Почёт на века.

Отъезд считался праздником. Люди наряжались, выводили детей на площадь, гордились ими.

Только я знала: это не праздник. Это прощание.

Никто никогда не возвращался. Ни один.

И никакие сладости не стоили того, чтобы оставить дом.

Моя жизнь в деревне была тёплой и простой.

По утрам я просыпалась от стука молота в кузнице. Отец вставал ещё до рассвета, и его руки всегда пахли железом и дымом. Мама засиживалась над тканями так, что глаза у неё слезились к вечеру, но она всё равно улыбалась, глядя на нас.

А Тарен… мой брат был ураганом. Сколько помню – он всегда носился босиком по траве, возвращался с разбитыми коленями, вечно с новыми «сокровищами»: то жук в ладонях, то пёрышко, то камень «с особым блеском».

– Смотри, Элли! – кричал он, гордый, будто нашёл золото. – Это талисман! Теперь ты всегда будешь в безопасности!

– Глупый, – я улыбалась и поджимала губы, чтобы не рассмеяться. – Талисманом для меня ты и сам являешься.

Он сиял. А я в этот миг чувствовала, как в груди просыпается моя тайная сила – огонёк, который я училась держать под замком.

Только ради него.

Ради Тарена я клялась себе: никто никогда не узнает о моём даре.

Все считали меня обычной.

Дочерью кузнеца и ткачихи, ничем не выделяющейся среди других девушек. И мне это подходило.

Ведь мне почти восемнадцать – если дар не открылся к этому возрасту, значит, его нет и не будет. Так думали соседи. Так надеялась моя семья.

А я лишь улыбалась и позволяла им верить.

На самом деле я была другой.

Светлые, почти серебристые волосы я всегда убирала в тугую косу, чтобы они не лезли в глаза. Но пряди всё равно выбивались и спадали на лицо. Глаза… вот что выделяло меня сильнее всего. Они не были ни синими, ни серыми, как у большинства. В них таился странный, чуть заметный фиолетовый оттенок, из-за которого соседи иногда посмеивались: «У кузнеца дочь с глазами ведьмы». Я смеялась вместе с ними, но внутри знала – в их словах есть правда.

Я была худенькой, тонкой, казалась хрупкой. Но тело всё же предательски выдало мою женскую суть – формы, которые я старательно скрывала под простыми платьями и широкими накидками. Удобнее было, когда люди видели во мне только «старшую дочь кузнеца», а не девушку, которую можно оценивать.

Только я знала: во мне жило нечто большее. Искра. Сила.

Я держала её взаперти, чтобы не отнять у семьи то, что для них важнее всего – меня.

"Мне было 17 лет.

И я верила, что смогу обмануть судьбу."

Глава 2. Праздник и приговор

С утра в доме было неспокойно.

Я сидела у окна, пока мама расчёсывала мои волосы, а Тарен не находил себе места: то садился на лавку, то снова вскакивал и начинал шагать по комнате, нахмурив лоб.

– А вдруг у меня получится? – бормотал он, не глядя на меня. – Вдруг хоть искорка вспыхнет? Тогда нас обоих заберут в столицу, понимаешь? Вместе!

Я повернула голову и посмотрела на него.

– Это так не работает, Тарен, – тихо сказала я. – Забирают только тех, у кого сила открылась.

– Ну и что? – он упрямо поджал губы. – Может, если я окажусь особенным, они не оставят тебя одну. Мы будем вдвоём.

Я вздохнула. Ему всего десять, и он цеплялся за любую возможность остаться рядом со мной.

– Может, – ответила я, не решившись разбить его надежду.

Глаза Тарена засияли, и он снова принялся мерить шагами комнату, будто репетировал, как подойдёт к кристаллу.

Мама нарядила меня так, будто я шла не на испытание, а на праздник.

Голубое платье с вышивкой по подолу – старое, но лучшее в доме. Волосы она оставила распущенными, только немного уложила мягкими волнами.

Я смотрела на своё отражение в тусклом оловянном зеркале и не узнавала его. Нарядная девчонка в голубом платье казалась чужой.

А внутри меня был тугой узел страха.

На площади стоял шум, как на ярмарке.

Женщины подталкивали дочерей вперёд, смеялись и перешёптывались:

– Смотри, какие красавцы будут…

– Хоть бы мою заметили. В столице-то жизнь другая.

На самом деле никто не ждал чуда от кристалла. В нашей деревне десятки лет не рождались одарённые. Люди собрались скорее ради зрелища: полюбоваться на воинов столицы – их выправку, силу, красивую форму. Кристалл был лишь поводом для праздника.

И вот они появились.

Гулкие удары копыт заглушили смех и разговоры. На площадь въехал отряд.

Не плащи и не тяжёлые мундиры, как в старых легендах. На них – тёмные жилеты, обтягивающие грудь и плечи, лёгкая защита на руках, высокие сапоги. Движения точные, выверенные, словно они были частью одного целого.

Толпа ахнула. Женщины выпрямились, девчонки заулыбались, мужчины кивали с уважением. Даже старухи перешёптывались:

– Красавцы какие…

Я тоже смотрела. И заметила одного из них.

Высокий, плечистый, каштановые волосы были зачёсаны назад, но несколько прядей выбивались, падая на лоб. Лицо резкое, словно высеченное из камня: скулы, прямой нос, твёрдая линия губ. А глаза… серо-карие, холодные, внимательные.

Он не улыбался. Даже когда остальные принимали приветствия, его взгляд был тяжёлым, будто он видел насквозь.

Я ещё не знала его имени. Но почувствовала, что этот взгляд – опасен.

Кристалл стоял в центре площади. Прозрачный, высокий, словно кусок замёрзшего озера. Внутри едва мерцали искры.

– Подростки, вперёд! – позвал староста.

Тарен тут же выскочил. Его плечи дрожали, но глаза горели.

– Я тоже попробую! – крикнул он.

Толпа засмеялась, женщины заахали:

– Вот смелый!

Он протянул ладошку и коснулся кристалла.

Ничего. Только холод.

Толпа улыбнулась тепло, кто-то даже погладил его по плечу. А Тарен нахмурился, губы дрогнули. Для него это было поражение.

Я наклонилась к нему и шепнула:

– Это к лучшему.

Он не ответил, упрямо сжимая кулаки.

Один за другим подростки подходили к кристаллу. У кого-то вспыхивала крошечная искра, у кого-то – ничего. Люди ахали, обсуждали, но больше смеялись, чем верили.

Наконец настала моя очередь.

Сердце стучало, как пойманная птица. В груди – жжение, словно огонь рвался наружу. Я вцепилась в себя, вдавила силу внутрь, будто сама стала клеткой.

Я коснулась кристалла.

Секунда. Другая.

Ничего.

Толпа ахнула – и тут же по площади прокатилось облегчённое «ооох».

Соседки обняли маму:

– Вот и хорошо. Останется рядом.

– Жалко, что без дара, – пробормотал староста, но глаза его светились радостью.

Я слышала перешёптывания:

– Всё как всегда…

– И правильно. Наши дети при нас останутся.

Они радовались. Радовались тому, что я – обычная. Что меня не увезут.

А я стояла, с трудом сдерживая дрожь. Внутри всё ещё билось пламя, которое я едва удерживала.

– Имя, – вдруг сказал один из воинов.

Я обернулась – серо-карие глаза смотрели прямо на меня. Голос его был ровный, низкий.

– Элериан, – выдохнула я.

– Ещё раз, Элериан, – произнёс он. – Прикоснись снова.

Жрец нахмурился:

– Но кристалл уже…

– Снова, – перебил воин.

Мне пришлось подчиниться. Я коснулась кристалла во второй раз.

На этот раз сила прорвалась наружу. В груди жгло, пальцы дрожали, и клетка, которую я строила годами, треснула.

Кристалл вспыхнул так ярко, что люди закрыли глаза. Толпа ахнула, женщины закричали от восторга, дети визжали, старики крестились.

Для всех это было чудо. Праздник.

Для меня – приговор.

И в тот миг вместе с огнём во мне вспыхнула ненависть.

К нему. К воину, который назвал моё имя и заставил дотронуться снова.

Мне было 17 лет.

И теперь я знала: ненависть горит ярче страха.

Глава 3. Прощание.

Я шла домой, словно чужая.

Люди улыбались, махали руками, поздравляли. Их голоса звучали как сквозь воду. Внутри была только одна мысль: убежать.

Стоило лишь свернуть тропинку – и лес так близко, тёмный, густой. Но я видела перед глазами другое: мама у ворот, Тарен рядом, и воины спрашивают, где я. Что сделают с ними, если я исчезну?

Я знала ответ. И шагала дальше.

Дом вскоре заполнился соседями.

Кто-то принёс хлеб, кто-то ткань, кто-то орехи. Все улыбались, хлопали по плечу, целовали в щёку.

– Гордость деревни! – восклицала тётка Линна. – Теперь-то про нас услышат!

– Про тебя песни сложат, Элериан, – сказал староста. – Великая честь для семьи.

– Я всегда знала, что в твоих глазах есть небесный знак, – вздохнула соседка.

Я кивала и молчала. Каждое «поздравляем» звучало как «прощай».

Тарен сидел в углу, сжимая кулаки. Лицо его покраснело, глаза блестели от слёз. Когда дверь за последним гостем закрылась, он сорвался и кинулся ко мне.

– Ты знала! – выкрикнул он. – Всё это время знала!

Я не успела ответить – он уже тряс мою руку.

– Почему молчала?! Почему не сказала мне?!

– Потому что не хотела уезжать, – выдавила я. – Потому что вы были важнее.

– А теперь ты нас бросаешь! – он разрыдался и вцепился в моё платье.

Я опустилась на колени и обняла его так крепко, как только могла.

– Нет. Я вернусь. Я обещаю.

Он рыдал в голос, цепляясь за меня, будто мог удержать. Я прижала его к себе, чувствуя, что сердце рвётся на части.

Отец появился только вечером. На площади его не было – он давно не верил в эти «сказки про искры». Когда вошёл, запах вина и дыма заполнил комнату. Он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся – не как мама или Тарен, а по-другому: торжествующе.

– Значит, всё-таки особенная, – сказал он и хлопнул ладонью по столу. – Вот видите, я говорил: кровь у нас сильная. Теперь-то, может, и мы заживём получше.

Мама резко отвернулась, а у меня сжались кулаки. Он был рад – но не за меня. За себя.

И именно из-за него я больше всего боялась оставить маму и брата.

Когда во дворе загремели копыта, сердце сжалось.

– Не уходи! – закричал Тарен, вцепившись в моё платье. – Скажи им «нет»!

– Это не выбор, – прошептала я.

– Тогда беги! Мы убежим в лес! Я буду рядом!

Я закрыла глаза. На миг представила это: ночь, деревья, мы бежим, а за спиной – факелы и звон стали. Они догонят. Всегда догоняют. И тогда заберут его.

– Я не могу, – сказала я и поцеловала его в волосы. – Если побегу, пострадаешь ты.

Он разрыдался, а я прижала его к себе, будто могла удержать навсегда.

У ворот стояли воины. Холодные, неподвижные.

Жрец произнёс:

– Элериан, ты должна ехать.

– Не отпущу! – выкрикнул Тарен, вновь цепляясь за меня.

Я обняла его в последний раз.

– Нужно. Но я вернусь. Обещаю.

Он отпустил. Не потому, что поверил, а потому, что больше не мог держать.

Мне протянули руку, чтобы помочь сесть в седло. Я оттолкнула её и сама взобралась.

Сзади раздался чей-то смешок:

– Гордая.

– Нет, – ответила я, не оборачиваясь. – Просто я умею сама.

Деревня оставалась позади. Люди махали руками, кричали поздравления, будто провожали меня на праздник.

А я знала: праздник был только для них.

В груди горел ком ненависти.

К столице. К судьбе. К НЕМУ.

Мне было 17 лет. И в тот день у меня забрали дом.

Глава 4. Дорога.

Сначала мы ехали верхом.

Копыта били по земле, и каждое их движение отдавалось во мне, как колокол. Люди, жившие вдоль дороги, выбегали посмотреть: махали руками, кидали вслед крики пожеланий. Улыбались, будто провожали нас на праздник.

Я же старалась не смотреть ни по сторонам, ни назад. Если бы снова увидела Тарена, я бы сорвалась и побежала. А тогда пострадали бы они.

Через несколько часов нас остановили.

На обочине стоял огромный чёрный транспорт. Ни карета, ни повозка – скорее дом на колёсах, обшитый металлом, с широкими колёсами, в которые были врезаны символы. Они светились мягким синим светом, и от каждого всплеска магии в воздухе дрожала земля.

– Магическая повозка, – восхищённо прошептала одна из девчонок.

– Дальше поедете вместе, – коротко сказал один из воинов.

Мы спешились, лошади увели в сторону, и всех нас – десяток подростков – пригласили внутрь.

Внутри было просторно, но тесно от количества людей. Две длинные скамьи шли вдоль стен, над ними – высокие окна с мутными стёклами. Пол гудел, будто повозка жила своей жизнью, и пахло маслом, металлом и дымом.

Мы расселись кто где: девочки поспешили к окнам, парни заняли места у дверей. Я выбрала угол и старалась вжаться в спинку.

Когда двери закрылись, внутрь вошёл один из сопровождающих. Он снял перчатки, сел напротив, скрестил руки на груди. Его взгляд был уверенным, холодным, и от этого в повозке сразу стихли разговоры.

– Кайден, – сказал он ровно. – Ваш проводник в столицу.

Повисла пауза. Первые ожили девушки: кто-то заулыбался, поправил волосы, кто-то смело уставился прямо на него. Словно само его присутствие было чудом.

– И сколько ехать? – спросил светловолосый парень в углу. Голос звучал насмешливо, но он не спешил представляться.

– Два дня пути, – ответил Кайден. – С остановкой на ночлег. В дороге вы под нашей ответственностью. Не отходите, не спорьте с воинами и слушайтесь приказов. В столице вас ждёт распределение. Там всё узнаете.

Его слова прозвучали спокойно, но жёстко. Как приговор.

Разговоры ожили: кто-то с восторгом зашептался про «распределение», кто-то нервно усмехался. Я молчала.

Повозка тряслась всё сильнее, и расстояние между скамьями оказалось слишком маленьким. В какой-то момент мои колени задели его. Секунда – и я отдёрнула ногу, будто обожглась.

Он заметил. Конечно заметил.

Серо-карие глаза на миг задержались на мне, уголок губ едва дрогнул.

– Тесно, правда? – сказал он спокойно, но в голосе скользнула насмешка.

– Если мешаю, пересаживайся, – отрезала я, не поднимая взгляда.

– Нет, – ответил он всё так же ровно. – Мне здесь вполне удобно.

Девушки рядом захихикали, бросая на него взгляды.

А я чувствовала, как внутри закипает злость.

– Удивительно, – спустя минуту сказал он. – Остальные счастливы, что их выбрали. А ты будто на казнь едешь.

– Может, потому что это и есть казнь, – вырвалось у меня.

На миг наши взгляды встретились, и я возненавидела его ещё сильнее за то, что он позволял себе видеть меня насквозь.

Я отвернулась к мутному окну. Снаружи мелькали поля и леса, но я видела только своё отражение – и его взгляд, от которого невозможно было спрятаться.

Глава 5. Лагерь.

Дорога тянулась бесконечно.

Магическая повозка гудела, и этот ровный звук тянул за собой мысли. Я вспоминала всё, что слышала об одарённых: кто-то умел вызывать дождь, кто-то управлял пламенем, кто-то лечил прикосновением. Даже говорили о тех, кто мог заглядывать в будущее или менять чужие мысли.

А если у меня сила воды? Или ветра? Я пыталась представить, как потоки воздуха поднимают меня ввысь, или как мои руки управляют волнами.

А если что-то страшное, о чём никто не говорит?

Дар был во мне, но я держала его взаперти. Я не знала, что именно скрываю. И это пугало сильнее всего.

Мы прибыли в лагерь, когда солнце уже скрылось за лесом.

Сосны окружали поляну стеной, но внутри всё кипело жизнью: костры вспыхнули ровным светом, воины устанавливали палатки, рунные столбы выстроились по периметру, и в воздухе раздался тонкий звон защитного барьера.

Для нас подготовили несколько больших палаток. Девушек отвели в одну, парней – в другую. Внутри всё выглядело непривычно: походные кровати в ряд, на каждой аккуратно сложенное одеяло и подушка. Девчонки ахали, трогали ткань, будто это были дворцовые покои.

Я присела на край своей койки и смотрела на пол. Всё это – не моё. Чужое.

На ужин нас повели к котлу у костра. Горячая похлёбка пахла мясом и травами, и многие ели с жадностью, переговариваясь и смеясь. Я глотала механически, почти не чувствуя вкуса.

У костра уже сидела группа подростков, которых привезли раньше. Их взгляды сразу упали на нас. Высокий парень с тёмными глазами ухмыльнулся, встал и подошёл ближе.

– Так это она? – Он смерил меня взглядом, словно оценивая товар. – Хм. Я думал, искра выглядит… сильнее.

Рядом прыснули несколько девчонок.

– Смотри на неё, – продолжил он, делая шаг ближе. – Худенькая, как веточка. Наверное, кристалл ошибся. Иллюзия, а не дар.

Смех прокатился вокруг. Сердце сжалось, но я не хотела отступать.

– Лучше быть веточкой, чем гнилушкой, – сорвалось у меня.

Его улыбка погасла.

– Дерзкая? Проверим.

Он поднял ладонь. Воздух дрогнул, и на его пальцах вспыхнули искры – маленькие змейки пламени. Они сорвались и зашипели прямо передо мной.

Я застыла.

Магия. Настоящая, живая. Я никогда её не видела. И теперь не знала, что делать. Отступить? Закричать? Или ждать, пока огонь коснётся меня?

– Хватит, – раздался хриплый голос.

Кайден шагнул вперёд, схватил парня за запястье. Тот скривился, огонь погас.

– Она под моей ответственностью, – холодно сказал он. – Попробуешь ещё раз – пожалеешь.

В его голосе было столько стали, что смех мгновенно стих. Парень дёрнул руку, злобно усмехнулся, но отступил. Остальные быстро отвернулись, делая вид, что ничего не произошло.

Когда люди начали расходиться, я повернулась к Кайдену:

– Думаешь, я не справилась бы сама?

Он посмотрел прямо в глаза, в голосе ни тени мягкости:

– Я не тебя защитил. Я защитил то, что внутри.

Эти слова ударили сильнее, чем насмешки чужака.

В палатке девчонки быстро улеглись, но сон не приходил. Шёпот наполнял темноту:

– Видела, как он встал за неё?

– Настоящий герой!

– А какой у него дар, интересно? Может, огонь? Или камень?

– Всё равно, главное – какой красавчик.

Они смеялись и вздыхали, а я лежала молча, глядя в потолок палатки.

Для них он был защитником, почти сказочным рыцарем.

А для меня – холодная стена, от которой некуда деться

Глава 6. Груз для столицы.

Ночь прошла беспокойно. Сон то приходил, то ускользал, оставляя после себя тяжёлые образы: отец, кричащий на мать; её уставшие руки, сложенные в молитве, – я словно слышала её шёпот: «Пусть сила не передастся детям, пусть эта искра пройдёт мимо». Тень брата мелькала рядом, но в снах он казался совсем маленьким и беззащитным, а я не могла его защитить. Каждый раз, когда я открывала глаза, сердце билось так, будто я бежала.

На рассвете в лагере поднялся гул. Солдаты отдавали короткие команды, заставляя всех торопиться. Мы собирали вещи, засовывали в сумки одеяла, глотали наспех горячую похлёбку. Казалось, что сам воздух дрожал от напряжения и ожидания.

Я выбралась из палатки, и взгляд сразу зацепился за Кайдена. Он стоял неподалёку, спокоен и собран, словно ночь и вовсе не коснулась его. Ни намёка на усталость, ни тени сомнений. Его холодный взгляд скользнул по нам всем – равнодушный, как будто мы были просто частью груза. Я отвернулась, внутри всё кипело от какой-то неясной злости.

Когда нас снова погрузили в «дом на колёсах», я заметила, что к отряду присоединился ещё один сопровождающий. Высокий, широкоплечий, с жёстким взглядом, в форме, сидящей на нём так, будто она была продолжением его кожи. На виске виднелся старый шрам, придававший лицу ещё больше суровости. Он двигался уверенно и властно, и даже Кайден рядом с ним выглядел моложе. Девушки напротив украдкой смотрели на него с испугом и каким-то странным почтением.

Я невольно затаила дыхание. Этот человек был другим – грубая сила, заключённая в живое тело. И я поняла: теперь всё будет ещё серьёзнее.

– Это Арнелл, капитан, – вдруг вполголоса сказал парень напротив. Светловолосый, с серыми глазами, он чуть наклонился ко мне, будто делился тайной. – Его все ненавидят.

– Почему? – спросила я, не удержавшись.

– Потому что для него мы никто, – пожал он плечами. – Он сопровождает караваны уже много лет. Считает нас грузом, а не людьми.

Я украдкой посмотрела на суровое лицо капитана. Каменное, без намёка на выражение.

– Но, – добавил парень, – под его присмотром ещё ни один отряд не потеряли.

– А с чего их должны потерять? – нахмурилась я.

Он чуть наклонился вперёд, понизив голос:

– Есть слухи. Иногда караваны не доходят до столицы. Их перехватывают.

– Кто? – вырвалось у меня.

– Варденн, – он произнёс это слово так, будто оно само было проклятием. – Их армия ненавидит нас. Считают, что магия – зараза, и хотят выжечь её из мира. Говорят, они крадут одарённых прямо с дорог, увозят к себе, и… – он замолчал, отвёл взгляд. – Больше никто их не видел.

Я вздрогнула. Пусть это и слухи, но сердце сжалось от холодного страха.

– Но именно поэтому нас ведут такие, как Арнелл, – быстро добавил он. – Чтобы мы дошли целыми.

Я кивнула, не находя слов. Мир за пределами моей деревни казался чужим и страшным.

– Кстати, я Лиам, – парень чуть улыбнулся, будто хотел разрядить обстановку. – У меня дар открылся больше года назад. В тот раз отряд не смог добраться, пришлось ждать. Целый год. Я перечитал всё, что нашёл про силу и столицу. В нашем роду магов не было, сколько себя помню, так что… – он смущённо усмехнулся. – Сам понимаешь, я теперь вроде как гордость семьи.

Он говорил без хвастовства, но я видела – в груди у него жило чувство особенной важности.

– Воздух, – добавил Лиам. – Могу управлять потоками, усиливать ветер. Ничего грандиозного, наверное, но для меня – целый мир. Иногда кажется, что это и есть мой предел. – Он на секунду замолчал, посмотрел прямо на меня. – А у тебя какой дар?

Я напряглась, не зная, что ответить. Дар… я и сама не понимала, что во мне сидит. Свободу он точно не давал. Я отвернулась к окну, надеясь, что он не заметил, как сжались мои пальцы.

Воздух в «доме на колёсах» постепенно стал тяжелеть. Между двумя парнями, сидевшими ближе к выходу, начала назревать перепалка. Темноволосый, тот самый, что задирал меня у костра, резко бросил:

– Тебе и мечтать не стоит о силе, твой род пустой!

– А твой слишком напыщенный, – не остался в долгу другой подросток. – Думаешь, если у тебя отец маг, то ты лучше остальных?

В груди всё похолодело. Искры слов переросли в движение: темноволосый поднял руку, и в ладони вспыхнул огонь. Я сжалась, не в силах оторвать взгляд. Магия – живая, яркая, страшная.

– Хватит! – голос разрезал воздух, тяжёлый, властный. Арнелл.

Он даже не поднял руки – просто посмотрел. В следующую секунду оба парня осели на лавку, их тела словно сковало невидимой силой. Я ахнула. Паралич. Они дёрнулись, но не смогли пошевелиться ни пальцем.

– Ваши детские игры меня утомляют, – холодно бросил Арнелл. – Запомните: вы не здесь для того, чтобы мериться амбициями.

Тишина накрыла нас, как тяжёлое одеяло. Никто не посмел произнести ни слова. Только у меня внутри всё горело от страха и странного восхищения.

Глава 7. Тени на дороге.

Дорога тянулась бесконечно. Колёса «дома на колёсах» гремели по камням, мерное покачивание убаюкивало, но никто внутри не спал. Подростки переговаривались, спорили, некоторые даже успели сдружиться. Кто-то делился едой, кто-то смеялся, играя в простые игры, чтобы отвлечься от дороги.

Я сидела у окна, наблюдала. Они казались такими лёгкими, свободными, будто их не тревожило то, что ждёт впереди. Я же всё время возвращалась мыслями к дому. Перед глазами вставал Тарен – как он, наверное, сидит на крыльце, ожидая, что я вернусь. А мама? Она будет молиться за меня, так же, как молилась всю жизнь. Эта мысль согревала и мучила одновременно.