А я тебя больше нет

– Кир, ты…

– Просто. Сделай. Это. Ри. Возьми мой член в рот.

Он резко стягивает ремень и ловко швыряет его на кровать. Звук расстегиваемой молнии говорит о реальности всего происходящего.

Еще секунда – и его ладонь обхватывает большой возбужденный член.

– Иди сюда, моя хорошая… – обволакивающий голос обманчиво спокоен.

Внутри все пульсирует, огонь струится по венам, но это не потому, что я хочу… Мне страшно и неуютно одномоментно. Будто передо мной сидит не мой муж, а незнакомец, на лице которого я узнаю каждую морщинку и родинку.

Сглатываю вязкую слюну и подхожу ближе. К Киру… к моему незнакомцу. Колени сами подгибаются – и я уже перед ним. Перед любимым. Впервые вот так…

Где-то внутри себя слышу слабое: «Ты пожалеешь…».

В глаза его наглые смотрю. Они пылают дикой похотью и неизведанной мной жестокостью. Будто он хочет меня наказать… Вот только за что? Его рука медленно скользит вверх-вниз. Даже в полумраке я замечаю, насколько он сегодня тверд. Уже…

Глаза в глаза.

Останавливаю его прикосновением и перехватываю инициативу. Делаю несколько движений ладонью, убеждаясь, что он достаточно возбужден, и опускаюсь на него ртом.

– Бл*ть… – выдыхает Кирилл сквозь стиснутые зубы.

Его ладонь ложится на мою голову, надавливает и направляет.

Вбираю ствол глубже, провожу языком до самого основания. Скольжу по всей длине, дразня и играя. Снова насаживаюсь, ощущая его пульсацию. Когда хочу…

Резкий рывок.

Он грубо сжимает мои волосы в кулак и тянет назад. Вспышка боли пронзает виски. Затем с силой придвигает ближе, насаживает глубже…

– Жестче! – срывается на рык.

– Кир! – испуганно выдыхая, машинально отстраняюсь и упираюсь рукой в пол.

– Неужели так сложно нормально отсосать? – его голос напитывается сталью и злостью.

Он отталкивает меня, будто я не любимая жена, а какая-то маловажная вещь. Резко встает с кресла и мотает головой несколько раз, будто пытается что-то скинуть с себя. Делает шаг в сторону ванной, но даже этот шаг дается ему с трудом. Пошатывается, пытаясь поймать равновесие с явным усердием.

И только сейчас я осознаю, что он сильно пьян. Он, мать его, пьян!

Зрачки мутные, неестественно расширенные.

Он не просто под действием алкоголя – он оторван от реальности.

Раздраженно срывает с себя рубашку, бросает ее на кровать, разворачивается и уходит. Дверь захлопывается с глухим ударом.

Я остаюсь одна.

В темноте. На холодном полу.

Не дышу, сдерживая потоки слез.

Горло стянуто солоноватой обидой и вязким горьким пониманием… Я не знаю этого человека.

Глава 9 Марина

Веки распахиваются. Между ног непозволительно влажно. Пылающий огонь возбуждения охватывает пламенем бедра и живот. Соски и шею покалывает приятным холодком. Ребра пульсируют. Пальцами сминаю простыни – и с губ срывается пронзительный стон.

Мой клитор в плену горячих настойчивых губ. Умелые круговые движения доводят меня до исступления. Все тело плавится воздушным зефиром и вот-вот сгорит от наслаждения.

Обида никуда не исчезла, но тело непослушно подчиняется своему хозяину.

– Ммм… Кир… – не выдерживаю и глухо вскрикиваю.

Лихорадочные мурашки проносятся от корней волос до кончиков пальцев, сладкое удовольствие патокой растекается по телу, наслаждение заглушает голос рассудка. Даю себе буквально минуту, чтобы отдышаться и подготовиться к монологу раскаяния.

«Все было совсем не так, как казалось со стороны». Я знаю. Я прекрасно знаю, что он будет давить на жалость.

Удовлетворенный реакцией моего тела, мой плохой хищник тянется за поцелуем, но я успеваю увернуться и подставить шею. Кир чуть прикусывает тонкую кожу – в том месте, где пульсирует венка.

– Марин… прости, любимая… – теплое дыхание ласкает мою кожу.

Я почти… почти готова сдаться, но не могу позволить себе такую роскошь. Простишь раз – будешь прощать вечно.

– Спасибо за оргазм, но я не хочу с тобой разговаривать, – деловито отрезаю и, толкнув мужа в каменную грудь, встаю с кровати.

Ноги дрожат, пропуская через себя остаточное удовольствие, но я, гордо виляя бедрами, бодрым шагом направляюсь в ванную. Не даю мужу даже на секунду помыслить, что спущу на тормоза его ночную выходку и гадкое поведение!

Нет, нет и еще раз нет!

За спиной – шорох и твердые шаги. В зеркале отражаются тени и черные круги под глазами. Щетина на скулах, которая ничуть не помешала доставить мне удовольствие несколько минут назад.

– Рина, давай поговорим? – хрипло.

– О чем ты хочешь поговорить? – Разворачиваюсь к понурому хищнику и стреляю в него злым взглядом. – О том, что ты обошелся со мной ночью как с дешевой шлюхой? Использовал мою податливость и вышвырнул меня будто шавку, которая, по-твоему, «плохо сосет»?

Замечаю, как желваки играют на его скулах, а во взгляде вспыхивает сожаление. Волосы взъерошены, темно-зеленая радужка становится светлее. На подтянутых бедрах легкие домашние брюки – отчетливо вижу очертания каменного стояка.

Черта с два тебе, милый, а не секс!

Раньше нужно было думать о сожалении! До того, как испортил мой вечер и поступил как последний козел!

– Чертовщина какая-то… – глухо оправдывается он, хмуря брови. – Я не знаю, что на меня нашло…

– Хочешь я скажу, что на тебя нашло? – недовольно шиплю, размахивая руками. Его неравнодушный взгляд скользит по моей обнаженной груди, опускается ниже. Я не ощущаю ни скованности, ни стеснения. Муж тысячу раз видел меня голой, и сейчас я, как никогда, чувствую себя естественно и непринужденно. – За последние две недели уже второй раз ты пьяный возвращаешься домой и позволяешь себе подобное хамство! Я для тебя кто? Типичная домохозяйка, которую можно елозить мордой об стол? Или просто наивная безмолвная женушка, которая обязана терпеть твои выходки?

– Ты прекрасно знаешь, что это не так! – решительно перебивает меня Кирилл. – Я работаю ради нас! Все, что я делаю, я делаю исключительно ради семьи!

– Ааа… – горько усмехаюсь, а внутри все сжимается. – Дай-ка угадаю?! Общество Лианы бедненький Кирилл Александрович тоже через силу выносит? Ради семьи! Тебе самому не смешно?

– Прекрати! – грубо отрезает.

Яркие зеленые радужки глаз подергиваются темной поволокой – когда-то этот взгляд отталкивал и манил меня одновременно, притягивал меня своей хищной опасностью и таинственностью. А вчера… вчера незнакомый страх впервые сковал меня целиком, без малейшей возможности полноценно вздохнуть.

– Влад… – тихо произносит он имя нашего сына. – Я ни разу не перекладывал на тебя вину, не предъявлял тебе претензии из-за его проблемы, – жестче, холоднее.

Кирилл ступает на запретную территорию. По всей видимости, он не осознает, что пропасть между нами после этих слов разверзнется до недосягаемых пределов, что это – точка невозврата.

– Лучше не продолжай, – предупреждаю с негодованием. – Не смей делать нашего сына разменной монетой!

Я – мать, которая всегда и при любых обстоятельствах будет защищать своего ребенка! Даже от собственного отца!

Да, именно так! У нас проблема с Владом, которую желательно бы как-то решить, но у мужа единственный выход – «звони психологу»! Кирилл готов спихнуть все на постороннего человека, лишь бы самому держаться подальше от всего, что не касается его ненаглядного госзаказа.

– Я повторюсь, – в глазах напротив сгущается темнота, голос вибрирует нотками раздражения, тон его повышается, – за последние месяцы я сотню раз просил обратиться к специалисту за помощью! Ты хоть раз меня выслушала? Каждый раз одни и те же оправдания! «Я сама»!

– Что ты сказал?

Делаю шаг ближе. Кирилл не отводит глаза и не собирается отказываться от своих слов – в его взгляде я вижу непоколебимую уверенность.

– Я тебе что-то должна? – опасно понижаю голос.

– Ты могла бы меня поддержать! Хоть немного! Я вступил в новую должность, а это колоссальное давление! Ты даже не представляешь, сколько сложностей и задач свалилось на мою голову за последнее время! – Кир переходит на повышенный тон, сжимая кулаки. – Я должен все решать сам! А ты сидишь дома, размышляешь о вокале и думаешь, что «кошмары» Влада – это главная проблема в жизни? Неужели сложно просто сделать так, как я тебя прошу?!

– Влад наш сын! Он такой же твой, как и мой! Как ты можешь о нем так говорить? Как о какой-то обузе?! И да! Он – самое важное в жизни, Кирилл! Как и Арина! – выплевываю с надрывом каждое слово.

Претензии и страх резонируют между словами, вспыхивая предостерегающим сигналом SOS.

«Услышь меня! Пока не поздно! За чертой обрыва кончается наша жизнь!»

Сердце отчаянно колотится в ребра. Дышать становится тяжелее, вместо вдохов – рваные хрипы. Я словно астматиком становлюсь на пике приступа.

– Я люблю нашего сына! Не меньше, чем ты! Не делай из меня виноватого! – восклицает Кирилл, и кажется, что гнев в его глазах сейчас вырвется наружу и схватит меня за горло своими цепкими щупальцами.

– Я не стану продолжать этот бессмысленный разговор! Если ты считаешь свое поведение АБСОЛЮТНО нормальным, то так тому и быть! – безапелляционно отрезаю и направляюсь в душевую кабинку.

Спокойными точными движениями включаю воду и регулирую температуру. Заматываю волосы в небрежный пучок и встаю под струящийся поток. Горячая вода усмиряет и словно тушит неистовый пожар, разгорающийся внутри меня. Ощущение безысходности отступает на несколько шагов назад, позволяя душевному равновесию побороться со страхом на равных за наше шаткое будущее и выровнять счет.

Бросаю на мужа испепеляющий взгляд и отворачиваюсь к стеллажу с гелями и шампунями. Боковым зрением ощущаю, как злость рвет его изнутри. Как еще сильнее темнеют его глаза и заостряются скулы. Волны ярости и внутреннего протеста накрывают его с головой.

Не нравится тебе, дорогой мой муж, что я перечу тебе? Поверь, мне тоже многое не нравится!

Его ноздри раздуваются, кулаки сжаты до побелевших костяшек – он словно готов ринуться в бой. Неужели со мной? С той, кто все эти годы была с ним рядом?

Только кто здесь жертва?

Он? Или я?..

«Ты серьезно? Ты вот это вот все всерьез затеял?» – хочется отчаянно крикнуть ему в спину, когда он, так и не ответив, разворачивается и молча уходит прочь.

Глава 10 Кирилл

Сбегаю из