На пыльных тропах Граолора

Драго Найджел Блэк

На пыльных тропах Граолора

ПРОЛОГ

“…Потом Солнечная Церковь сделала все, чтобы стереть его имя из истории.

Но имя Иладара, в отличии от его сестры, было издавна известно жителям Граолора. Бог сумерек уступил Миледи Тысячи Имен силу первозданной тьмы, оставив себе власть над смертью. Краткий час, когда алый рассвет вот-вот забрезжит на горизонте – есть момент пика его силы. Исследуя саму сущность смерти, Иладар сумел найти способ удержать душу смертных в Граолоре навсегда – так были созданы вампиры.

– Вампиры – это зло, иначе быть не может!

Минул век, а он все еще помнил перекошенное от гнева личико Агнесс, в тот момент совсем не Светлоликой. Еще бы, ведь он посягнул на ее святую святых – возможность даровать жизнь. Свет людских душ давал силы верховной богине, и уступать эту силу кому-то еще она не собиралась. Не помогло ни заступничество сестры, ни заверения, что сущность вампира – лишь инструмент в руках людей, и он создавал их лишь во благо, ни клятвы, что он не помышлял посягать на долю Лучезарной. Принцесса солнца не желала ничего ни слушать, ни слышать. Его бросили в темницу, построенную богами для богов, она отрезала его от веры его последователей, где он был обречен медленно умирать, теряя силы без этой подпитки. Гнев Агнесс затронул и его последователей: на солнечном свете кровь вампиров закипала, причиняя им боль, сковывая, ослабляя. Опасность для них стало представлять и золото – металл, содержащий в себе частичку солнца, и лиственница – солнечное дерево, как говорили о нем смертные. Тогда вампиры вышли на охоту. Используя единственное чудо, которое успел даровать им Иладар – кровавую магию, они начали истреблять последователей Светлоликой, мстя за своего бога и за причинённую им самим боль. Война была долгой, немногие вампиры выжили в ней, а кто уцелел – укрылись в самых темных уголках Граолора, спасая свои нежизни. Но творение сумеречного ученого не погибло. Годами вампиры зализывали раны и тайно набирали новых последователей. Лишенные поддержки создателя, преданные миром, в который пришли не по своей воле, ненавидимые за сам факт своего существования, отвергнутые и озлобленные, они ждали, когда солнце скроется за горизонтом. Ждали, когда наступит час перед рассветом…”

Седой рассказчик

ГЛАВА 1: НАЧАЛО ДОЛГОГО ПУТИ

“Тьма всегда была для него желанной и приветливой,

местом и временем, когда он мог побыть наедине с собой и своими мыслями.

– Твоя душа разрывается от ненависти,

хотел бы ты, чтобы я помогла тебе? –

раздался в ночи ласковый, почти материнский голос.

Вытерев слезы, мальчик кивнул, и ночь укутала его заботливым покрывалом…”

Летопись Мангустов

Едва видимый серп стареющей двойной луны неспешно удалился за горизонт. Рассветный луч от поднимающегося с востока солнца пробрался сквозь узкую бойницу и упал точно на закрытый глаз спящего парня. Глаз открылся.

– Харрашево окно… – помянув недобрым словом того, кто придумал сделать дыру в стене с восточной стороны, Рыба потянулся, и недовольно фыркнув, пружинисто спрыгнул с кровати. Простой соломенный топчан, небольшой стол со стулом возле, бадья с водой для умывания и зеркало над ней, вот и все нехитрое убранство каменной комнаты, в которой Рыба жил. Из зеркала на него взглянул смуглый парень явно южной внешности, молодой, атлетично сложенный, редко пропускающий тренировки. Считал ли он себя красивым? Неизвестно, пожалуй, сам он об этом не задумывался. Зато он точно пару раз ловил на себе женские взгляды. Умывшись и протерев карие глаза, он взъерошил короткие каштановые волосы и принялся за разминку.

Сделав несколько нехитрых упражнений, чтобы разогнать кровь и дать проснуться мышцам, парень глубоко вдохнул, и медленно выдохнув, направился к стулу с одеждой. Одежда его не блистала роскошью, простая льняная рубаха, холщовые штаны, сапоги из не самой лучшей кожи, такую одежду обычно носят охотники. Простой композитный лук, лежащий на столе, а также самый обычный разделочный нож, который всегда висел у него на поясе могли лишь усилить это впечатление. Но охотником Рыба не был, он был Мангустом.

Такой путь избрала для него Великая Ночь, и сколько себя помнил он шел проложенной ею дорогой ни разу не усомнившись в его истинности. За что и получил в награду тот невзрачный стилет, что сейчас лежал на столе, рядом с луком и тарджетом.       Поколебавшись секунду, Рыба взял стилет со стола, в голове тут же пронеслись неприятные воспоминания, а в ушах тревожно застучал метроном. Мотнув головой, парень засунул его поглубже в сапог, и голова прояснилась. Нет, к этому испытанию богини он пока не готов. Хватит с него и того, что он уже преодолел за двадцать лет своей жизни. Потерять семью в ужасном пожаре, выжить и не остаться калекой после изнурительных тренировок Братства Мангустов, выдержать три Испытания Тьмой ради этого дня. Дня, когда он станет настоящим мангустом, встанет в один ряд с названными братьями и сестрами. Но до церемонии посвящения у него еще было время, которое он хотел провести в своем любимом месте в убежище.

Мерно накатывающие тёмные волны с грохотом разбивались о неприветливый серый утес, вокруг которого, завывая, бесновался леденящий до костей ветер. Рыба сидел на жестком каменном полу коридора, который заканчивался пропастью. Под ногами холодные воды с яростью вгрызались в камень, так же, как и тринадцать лет назад, когда его учили плавать, просто столкнув с этого утеса вниз навстречу, как ему тогда казалось, собственной смерти. Наличие магической брони в семь лет, когда ты летишь с тридцатиметровой высоты в воду, слабо утешает. Тогда Рыба думал, что от него просто хотели избавиться. Но он выжил, выжил, как и другие ученики мангустов, выжил и выдержал все испытания, что преподнесло ему это убежище, вырубленное прямо в скале над океаном, такое же недружелюбное, как волны вокруг него. В это время в Сосцене сезон дождей и океан кажется еще более мрачным, чем обычно, но Рыба уже привык, и вид перекатывающихся волн приносил ему чувство умиротворения и безопасности.

Медленно и бесшумно за спину Рыбе прокралась девушка и резко занесла ногу, стараясь спихнуть парня в пропасть. Рыба молниеносно подался в сторону, подхватил девушку за ногу и дернул вперед, сбрасывая в океан. Уже в полете она извернулась, демонстрируя змеиную гибкость, и в последний момент ухватилась за руку парня. Так они и замерли над пропастью: висящая на протянутой руке девушка и парень, держащий ее и не торопящийся ни стряхивать вниз, ни вытаскивать обратно. Длинные перламутровые волосы затрепетали, перед Рыбой, алые глаза смотрели прямо на него, не отводя взгляда.

– Стареешь, Ви, – улыбнулся Рыба, – или, может быть, я уже привык к твоим штучкам? – с этими словами юноша одним рывком вытащил девушку назад.

– Возможно, Рыба, возможно, – беззаботно ответила Виверна, отмахиваясь, – за двадцать-то лет можно было привыкнуть. Пошли, церемония посвящения начинается.

– Уже?.. Вобла, даже не верится. – пробормотал парень. – Казалось бы, еще вчера мы едва знали друг друга. А сегодня мы станем полноценными членами семьи.

– Пойдем, хватит философствовать, – ткнула кулаком Рыбу в плечо Ви, незаметно вытирая подступившие к глазам слезы. Важность для них грядущего события пробирала до мурашек.

Истребитель наблюдал за тем, как в зал заходят его ученики. Семеро. Ровно половина из последнего набора дожила до конца обучения. Но во всех, кто смог выдержать эти испытания, старый мангуст был уверен. Свежая кровь даст новые силы братству, новые исполнители, больше прибыли в казну. Кто знает, может в этот год Миледи уделит им внимание?

Рыба, Виверна и пятеро остальных учеников зашли в просторный зал, стены и потолок которого тонули в полумраке. Стульев или какой-либо мебели не было, лишь небольшое возвышение, с которого сейчас на них смотрели их глава и пара его приближенных. Среди соседей Рыбы пронеслись шепотки. Истребителя видели редко даже опытные и высокопоставленные члены Братства. С учениками он общался и того реже, проведя для них всего пару тренировок, которые, в прочем, юные мангусты запомнили на всю жизнь.

– Я искренне рад, что вы дожили до этого момента, – с легкой усмешкой в голосе начал старый наемник, высокий и поджарый мужчина преклонных лет, с сединой в длинной копне волос и такой же длинной бороде, сила души которого внушала трепет и уважение.

– Вы достойно закончили свое обучение, и как и предыдущим поколениям, вам будет предоставлен выбор: остаться на службе братства, выполняя заказы, или отправиться зарабатывать себе на хлеб своими навыками, отдавая братству десятую часть дохода каждый месяц. И, как вы должны помнить, если Миледи призовет нас для исполнения Контракта с Ночью, вы обязаны будете явиться сюда, в нашу твердыню, где бы вы ни были, и какие бы союзы не заключали. Впрочем, довольно формальностей, все это вы уже знаете.

Истребитель протянул руки вверх и продолжил уже совсем другим тоном.

– Начнем же то, ради чего мы здесь собрались. Да будет тьма благосклонна к нам!

– Да будет тьма благосклонна к нам! – хором повторили ученики.

– Великая Ночь, к тебе я взываю, в час, когда на небе новая луна! В час твоей силы! В час твоей власти! Прими нас в свои материнские объятья, выложи звездами наши пути. Пусть те, кто полноправно вступает на твой путь получат твое покровительство! Да будет тьма благосклонна к нам!

– Да будет тьма благосклонна к нам! – хором вторили ему стоящие за его спиной

– Да будет тьма благосклонна к нам!!! – прогремел весь зал в едином порыве.

Тьма сгустилась в зале, факелы погасли, и каждый из присутствующих мог поклясться, что услышал легкий смешок. На спинах учеников появились рисунки и ожили, пришли в движение. Встал в боевую стойку на левой лопатке Рыбы мангуст – символ Братства. Распахнул крылья грозовой дракон, чей ветвистый разряд протянулся от спины прямо до левого запястья Виверны. Остальные участники церемонии замерли, кто-то заново, кто-то впервые, ощущая миг единения со своими покровителями.

– Мангуст! Хайр проклятый, тебя избрал мангуст! – Еле слышно прошептала Рыбе Ви.

Это мгновение, когда ласковая длань Миледи коснулась их сверкнуло, как молния летней ночью, и вот тьма уже рассеялась, а новые, теперь уже полноценные мангусты, возбужденно зашептались, делясь впечатлениями.

– Тишина! – зычным голосом призвал к порядку Истребитель. – Поздравляю вас, юные мангусты, отныне и навеки, вы одни из нас! – на этих словах зал утонул в аплодисментах.

***

– Ваше Высочество? Ваше Высочество, время вставать.

Дверь покоев наследного принца королевства Франковии, одного из крупнейших государств Граолора, называющего себя первой морской державой, отворилась. В проеме стоял чопорный мужчина во фраке, с моноклем на левом глазу и небольшими тонкими усиками – церемониймейстер Константин.

Роберт не спал, он взглянул на вошедшего Константина взглядом алых глаз из-под упавшей челки.

– Пора вставать, Ваше Высочество, – повторил Константин, подходя к большой кровати, на которой лежал накрытый одеялом принц.

– Можно я никуда не пойду? – мрачно спросил Роберт, в прочем, уже зная ответ.

– Вы же помните, какой сегодня день, Ваше Высочество? – все тем же учтивым тоном ответил ему церемониймейстер.

– Да-да, помню, отвернись.

– Не беспокойтесь, Ваше Высочество, мне уже доводилось видеть ваш недуг… – договорить ему не дали.

– Ты прекрасно знаешь, что я не болен, Константин.

– Конечно, Ваше Высочество, прошу прощения за эту досадную оговорку. Я буду ждать вас за дверью. Я должен проследить, чтобы ваша подготовка к сегодняшнему мероприятию прошла безукоризненно, Ваше Высочество.

– Ваше Высочество, – передразнил Роберт Константина, когда за ним захлопнулась дверь.

Этот день действительно был для принца очень важным. День его свадьбы. Да еще и невесту подобрали ему под стать. Принцесса из далекой Виракии – страны наг, наполовину людей и змей на вторую половину. Этот брак был сугубо политическим, Франковии было необходимо наладить прочные взаимоотношения со страной с другого континента. Сами супруги сегодня впервые встретятся у алтаря, и Роберт увидит свою будущую жену.

Зеркала в комнате принца не было. Он лично выкинул все, что могло давать хоть какое-то отражение и некоторые считали это странным. Все же принц был красив, по крайней мере, служанки были в этом свято уверены. Кожа уникального голубого оттенка – результат смешения крови человека и темного эльфа. Смоляно-черные волосы вместе с алыми глазами, унаследованными Робертом от матери, смотрелись на его лице особенно выразительно. Бороды и усов принц не носил и всегда ходил гладко выбритым. Когда-то он и самому себе нравился, но причина отсутствия любых зеркал в его покоях крылась в его правой руке, на которую он сейчас смотрел с отвращением, быстро натягивая рубашку и камзол.

– Харрашевы топи. – выругался принц, надежно пряча свое внешнее несовершенство под одеждой.

К Константину он вышел при полном параде, расшитый золотыми нитями черный камзол с такими же штанами сидел идеально по подтянутой фигуре. Белый воротник рубашки красиво облегал шею, выделяясь на общем фоне. Высокие сапоги в тон всего костюма и расшитая драгоценными узорами перчатка на правой кисти дополняли образ.

– Неплохо-неплохо, – покивал церемониймейстер, увидев своего принца, – однако ваш наряд следует доработать, пройдемте за мной, после этого ваша матушка будет ждать вас в гостинной на завтрак.

К неудовольствию наследного принца, готовили к свадьбе его больше получаса, а серьезных изменений в костюм так и не внесли. Лишь добавились несколько деталей, содержащих драгоценные камни да перчатка сменила свой цвет на белый, с неизменными золотыми узорами, вот и вся разница.

Стол в малой гостиной ломился от угощений и яств, там было все, начиная с яичниц и икры и заканчивая фантастическими блюдами, вроде жареных щупалец кальмара – несмотря на жестокую конкуренцию на море, торговля с Островной Иолистой велась исправно, не зря говорят, деньги выше политики. Королева Олиссандра – чистокровная темная эльфийка, поднялась со своего стула, чтобы тепло обнять и поприветствовать сына. Закончив с любезностями, они заняли места напротив друг друга.

– Как ты, Роберт? Что чувствуешь?

– Не знаю, мама. – наследный принц был на удивление мрачен. – Я совершенно не знаю ту девушку, с которой мне назначено сегодня связать всю свою жизнь. А если она мне не понравится? Или мы не сможем жить с ней вместе?

– Ты не обязан проводить с ней все свое время, – пожала плечами Олиссандра, – по сути, вся твоя обязанность после первой брачной ночи – это иногда появляться с ней на людях. Ты ведь понимаешь всю важность этого брака для твоего отца и страны?

– Да. – Роберт твердо посмотрел в глаза матери. – Я не подведу его.

– Вот и славно. – тон Олиссандры смягчился. – Тогда позволь дать тебе совет. Не обижай жену. Постарайся ужиться с ней, если вы не полюбите друг друга, то хотя бы останетесь добрыми друзьями. Так ты избежишь ненужных сплетен, лишних ссор или, не накликай Заточенный, яда в бокале.

– Мама?

Королева хихикнула и отвела взгляд от удивленного сына, прикрывая рот веером. Она редко выражалась и еще реже, когда ее кто-то слышал.

– Тебе пора, сын мой. Гости вот-вот должны прибыть.

Тронный зал поражал своим великолепием. Причудливые золотые узоры на мраморных колоннах, сверкающие в рассеянном солнечном свете, льющемся из высоких стрельчатых окон, притягивали даже искушенный взгляд. Множество картин, изображающих доблесть военного флота Франковии, висели на стенах и украшали собой расшитые шторы. Там же висели флаги и гербы герцогств, входивших в состав королевства, а также флаги особо отличившихся флотов, которые были пожалованы им самим королем.

Роберт сидел на троне, по правую руку от своего отца – Вильгельма Второго, законного короля Франковии. Разговор с матерью не принес ему ясности и красноглазый полуэльф нервничал. Сама Олиссандра сидела на таком же троне по левую руку от мужа, а слева от нее на троне поменьше, расположилась старшая сестра принца – Элеонора Грейстил. В зале присутствовали не все представители королевской семьи. По древнему обычаю, в приграничных герцогствах всегда должен был оставаться кто-то из семьи Грейстилов. В прочем, соблюдался обычай весьма условно. Так, в родном для Роберта Южном герцогстве, осталась его младшая сестра Ангелика, чем была очень недовольна. На востоке, рядом с границей между Франковией и королевством гномов, держал свой флаг младший брат самого короля Вильгельма – Виктор. А на севере там, где соединялись территории Франковии и Аргол-Лорна, находился муж Элеоноры, после свадьбы взявший фамилию жены.

– Его Величество, король Аэлмар Огнегривый, властитель Виракии и законный властелин восточной части Южной Цепи! Его законная супруга Беттиет Огнегривая, Брилиант Виракии! И их дочь, Гелата Огнегривая, Алмаз Виракии! Со свитой! – со всем присущим ситуации пафосом провозгласил герольд, и двери тронного зала торжественно распахнулись. С тихим шуршанием скользящей по полу чешуи в зал степенно вошла процессия гостей из-за океана. Чета Огнегривых полностью оправдывала свое название – волосы, словно вплывших в залу наг, были огненно-рыжими.

Пока короли обменивались любезностями, внимание Роберта привлекли двое. Первой была сама Гелата – та, с которой сегодня он навечно свяжет свою судьбу, и к встрече с которой его готовили уже не первый год. Нага действительно оправдывала звание Алмаза Виракии: её ярко зелёные глаза выразительно смотрелись на покрытом лёгкими веснушками лице, обрамленном копной рыжих волос. Платье голубых и зеленых тонов, спускающееся в пол, прикрывая хвост, безупречно дополняло образ. Две пары рук – отличительная особенность этой расы смотрелись удивительно органично, и придавали особый шарм, что в прочем можно было сказать и про всех остальных змеелюдей. Однако гораздо больше притягивал внимание загадочный спутник Гелаты.

Это совершенно точно не был наг или гном, так как передвигался на двух ногах и был ростом примерно с принцессу, но однозначно определить принадлежность к иным расам или даже пол этого существа не представлялось возможным. Лицо его закрывала металлическая маска с тёмными провалами на месте глаз, волосы скрывал капюшон, из-под которого был виден терновый венок, прикрепленный к маске и явно приносящий боль своему носителю. По тонким шипам струилась густая кровь, несколько раз алые ручейки выбегали из темных глазниц, странным образом впитываясь в маску, но это, казалось, совсем не беспокоило непонятного незнакомца, следующего за принцессой.

Костюм этого существа имел серые, зеленые и красные цвета, причём красный был больше от крови, которая текла из многочисленных порезов, оставленных все теми же терновыми шипами, устрашающим узором покрывающими одежду. Особенно много их было в районе кистей и голеней, но, что странно, ни одна алая капля не упала на пол за все время церемониального приветствия: костюм гостя исправно впитывал в себя всю кровь. Отдельного внимания заслуживала шпага, висящая на поясе существа, её эфес был выполнен в неизменном терновом стиле, да и на рукояти были те же вездесущие шипы, которые, должно быть, совсем не облегчали хват.

Таинственный спутник вёл себя словно телохранитель, всегда находясь рядом с Гелатой и цепким взглядом пустых глазниц осматривая помещение. Его взор скрытых за маской глаз пробирал до костей.

– Позвольте вам представить, – вырвал Роберта из созерцания голос отца, – Мой сын – Роберт Грейстил, наследный принц Франковии, Южный Герцог и Властитель Грозовых Пиков. Я надеюсь, его брачные узы с вашей прелестной дочерью, укрепят наши и без того дружественные отношения с Виракией и всем Дивным Союзом.

Роберт встал и учтиво поклонился королю и его дочери. Несколько секунд они с Гелатой рассматривали друг друга, а потом девушка опустила глаза в пол.

– Для меня честь познакомиться с вами, Ваше Высочество, – тихо произнесла она нежным голосом.

– Разумеется, досточтимый Вильгельм, Дивный Союз тоже возлагает большие надежды на эту свадьбу. – монаршие особы продолжили непринужденный разговор.

– Мы очень рады наконец воочию лицезреть вашего уважаемого сына. – Аэлмэр буквально лучился радостью. – И раз уж мы все имели честь быть представлены друг другу, давайте же не будем затягивать с главным торжеством.

Король Франковии кивнул, соглашаясь со своим заокеанским коллегой.

– В таком случае, Константин! – из-за трона вышел чопорный церемониймейстер.

– К вашим услугам, Ваше Величество.

– Да начнется праздник!

– Слушаюсь, Ваше Величество! – Константин обернулся, дал шепотом несколько указаний слугам, и они тут же кинулись их исполнять, спустя несколько минут все уже было готово к торжеству. Слуги внесли длинные столы, перед самым большим троном – троном короля, водрузили алтарь Лумия – бога любви, из дверей за троном появились менестрели, и в зале зазвучала музыка.

Гости заняли положенные им места. Во главе стола сидели Король Вильгельм и его жена Олиссандра, по правую руку разместились родители невесты и Константин, сама Гелата стояла вместе с Робертом перед алтарем, держась за руки.

Роберт волновался, с самого детства его готовили к тому, что его брак будет по расчету, и он уже думал, что свыкся с этой мыслью. Но все-таки свадьба застала его врасплох. Жениться на едва знакомой девушке, с которой встретился не далее получаса назад было тем, что ему еще никогда не доводилось испытывать, и скорее всего, никогда не доведется впредь. Отец, конечно, говорил, что наги очень заинтересованы в том, чтобы выгодно выдать замуж свою дочь, и полуэльф думал, что сможет себя к этому подготовить, однако этот день все равно ощущался, словно ушат ледяной воды, вылитой на голову.

И вот сейчас, он стоял напротив своей невесты, пока жрец пафосно и распевно зачитывал молитву, взывая к милости покровителя свадеб. Красные глаза пересеклись с зелеными. Нравилась ли ему нага? Роберт не знал. Внешне она была красива, милое, почти кукольное личико, обрамленное каскадом рыжих волос, притягивало взгляд, но стоило копнуть чуть дальше – начиналась пропасть неизвестности.

За все время своего присутствия, девушка не проронила ни слова, да и смотрела в основном в пол, и Роберт не мог понять, что за существо перед ним. А смогут ли они завести детей? Здравый смысл подсказывал принцу, что особу королевских кровей явно воспитывали должным образом, чтобы не ударить в грязь лицом в браке, и все же принц нервничал. Одно дело холодный расчет, но когда та, с кем тебе предстоит провести всю оставшуюся жизнь стоит вот тут, прямо перед тобой, а жрец дочитывает последние слова клятвы, разум отходит на второй план.

– Роберт Грейстил, клянешься ли ты ныне, присно и во веки веков, связать свою душу с душой Гелаты Огнегривой? Клянешься ли ты хранить верность своему выбору и всегда быть достойным мужем?

Облизав пересохшие губы, Роберт выдохнул:

– Клянусь!

– Гелата Огнегривая, клянешься ли ты ныне, присно и во веки веков, связать свою душу с душой Роберта Грейстила? Клянешься ли ты хранить верность своему выбору и всегда быть достойной женой?

– Клянусь. – голос Гелаты даже не дрожал, она сказала это ни секунды не сомневаясь, как будто выбирала, что она будет на завтрак.

– Да скрепит Лумий эту клятву! – провозгласил жрец.

Над молодоженами разлилось красное свечение, которое спустя секунду сформировалась в алую ленту, обвившую запястья Роберта и Гелаты. Повисев так еще секунду, лента вспыхнула и пропала, оставив на запястьях полуэльфа и наги красные полосы, шириной в пару сантиметров, с именем суженного.

– Лумий принял клятву! И да падет гнев Мары Чернорукой на преступившего ее! – торжественно объявил жрец, и поклонившись монаршим особам, покинул тронный зал.

Сердце принца билось быстрее обычного. Вроде ничего не произошло, чтобы он сразу почувствовал себя уже не мальчиком, но мужем, но все же, алая полоса на запястье приятно грела, передавая это умиротворяющее тепло душе принца. Гелата же не проявила никаких эмоций, продолжая стоять и смотреть то в пол, то на новоиспеченного мужа.

Зал взорвался аплодисментами, молодоженов поздравляли, желали долгой и счастливой жизни, множества детей и прочих благ, пока король Франковии не призвал к тишине.

– Я с великой гордостью, благословляю ныне женившихся, – начал было Вильгельм, но был внезапно прерван звоном разбившегося стекла.

Один из витражей в тронном зале разлетелся осколками, и внутрь влетела тварь, похожая на прямоходящую летучую мышь. Серая кожа, словно натянутая на скелет, гротескные крылья, едва ли способные поднять ее в воздух и пронзительно багровые глаза предстали взорам собравшихся в зале придворных. Издав душераздирающий вой, тварь бросилась к Роберту и Гелате.