Сожженные приношения

– Всегда, – сказала мисс Аллардайс. – Бедная наша, наше нежное сокровище.

Их голоса сливались. Мэриан почти перестала их различать.

– Что может быть проще? Поднос с едой в гостиную три раза в день – она может притронуться, а может и нет.

– И за этот простой «подвох», как вы выразились, мистер Рольф, – сказал брат, – все здесь ваше, больше никаких условий. – И он повторил для Мэриан: – Ваше.

– Ее дивный дом, – вступила мисс Аллардайс, блуждая взглядом по залу, – который стоял тут много лет; возрождение и расцвет которого она видела столько раз… когда мы уже отчаивались, я и брат.

– Она наш столп мощи…

– Башня надежды… наше сокровище.

Ладони мисс Аллардайс крепко сжимали плечи брата. Теперь, в наступившей тишине, она разжала их и опустила руки с долгим усталым вздохом, не отрывая взгляда, мягкого и рассеянного, от неподвижно стоявших Бена и Мэриан. Брат снова полез за платком, и это вывело Бена из оцепенения. Он смущенно откашлялся. Хозяйские голоса подействовали на него, как движущееся пятнышко света – скажем, блестящая монетка или пламя свечи. Что это с ним такое, опять внезапная пустота в голове? Вроде той истории с машиной. Он взглянул на Мэриан: ее широко распахнутые глаза сияли. Она медленно обратила к нему лицо.

– Я не против, Бен, – сказала она. – Правда не против.

Она говорила это как для Аллардайсов, так и для него.

Бену потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, чтобы выкинуть звук хозяйских голосов из головы; маскируя эти усилия, он притворился еще более задумчивым. Уверившись, что теперь слова прозвучат естественно и ровно, он ответил:

– На это мы совсем не рассчитывали.

– Разумеется, нет, – согласилась мисс Аллардайс.

Мэриан хранила молчание; она-то, очевидно, уже приняла решение.

– И вы просто… оставите ее? – спросил Бен.

– Мы делали это неоднократно, мистер Рольф. – В голосе Роз слышалась некоторая обида.

– Это то, что сохраняет ее молодость, – вступил брат. – Да что там, узнай она, что мы с Роз откажемся от поездки этим летом, так за одну ночь превратится в старуху. Превратится, поверьте.

– Уж такая она независимая, такая самодостаточная.

– Как тетушка Элизабет, – произнесла Мэриан, размышляя вслух. Она посмотрела на Бена и повторила свои слова.

И снова все трое ждали его ответа. Он порывался просто выложить все начистоту, сказать им (предсказуемо – непременно решила бы Мэриан) «спасибо, но нет», положиться на то, что жене все же хватит здравого смысла увидеть всю картину целиком, а не один только дом и осознать абсурдность предложенной сделки. Бен был убежден, что Аллардайсы чего-то недоговаривают, что за всем этим скрывается нечто большее, чем простая эксцентричность. Но он знал это выражение в глазах Мэриан: дом действительно сразу же продал ей себя и, чтобы избавиться от него, потребуется больше чем прямое «нет».

– Мы все обдумаем, – сказал он насколько мог искренне, – и дадим вам знать, хорошо?

– Но, Бен… – проговорила Мэриан, хватая его за руку. На этот раз никаких притворно надутых губ, а самый неподдельный протест.

Бен и не подумал понизить голос:

– Мэриан… Нести ответственность за… – тут он вовремя осекся, – пожилую женщину…

– Ради этого… – перебила она мужа, словно бы обнимая зал. – Ради всего этого…

Брат с уверенностью кивнул мисс Аллардайс; та быстро отвела от него взгляд.

– Вы даже не заметите, что она здесь, – настаивала Роз. – Клянусь. Она целыми днями у себя. Целыми днями.

– По большей части спит, – подхватил брат.

– А когда не спит, разбирает свою коллекцию. Верно, брат?

– Свои картинки, – подтвердил тот. – Старые фотографии, у нее их тысячи.

– Воспоминания всей жизни, – сказала мисс Аллардайс.

– Хобби у нее такое, – пояснил брат, – как у меня музыка.

Мисс Аллардайс спросила чуть ли не шепотом:

– Какая еще музыка?

– Мои диски, собрание записей.

– Ах это. – Она отмахнулась. – Его Мантовани[16] и эти, как-их-там-звать…

– А вот у Роз нету никаких хобби, совсем никаких интересов.

– Некоторые люди слишком заняты, чтобы тратить время на хобби. – Переругиваясь, они отодвинулись друг от друга. – Его хобби, – сообщила она Бену и Мэриан, – это его здоровье, вечно твердит про свое здоровье.

– Смотри у меня, – произнес брат сквозь приступ кашля, который, видимо, вызвало замечание Роз.

Она отвернулась от него и проговорила:

– В прошлом году люди…

Брат тут же встрял с поправкой:

– Два года назад, дурында.

Кашель стихал.

Роз сердито глянула на брата:

– Два года назад люди вообще ни разу ее не видели.

– Макдональды, – с теплотой припомнил брат.

– Чудесная семья, – отозвалась мисс Аллардайс. Она снова заговорила громче и встала за каталкой брата.

– Или вот, помню, те, что до них. – Брат выпрямился в кресле и опять заговорил неожиданно звучным голосом. – Дончи.

– Тоже чудесное семейство.

– Да все, Роз, все до единого. Уассоффы.

Мисс Аллардайс заулыбалась:

– А Нортоны, брат, помнишь?

– Как не помнить! И Спиринги.

Фамилии потоком полились на Бена и Мэриан, длинный перечень имен, которые Роз и брат называли с все возрастающим и почти детским воодушевлением: Костанца, Каппс, Уиппл, Фергюсон, Торн, Зори, Эйблман, Райт, Гриффин, Луми, Костелло…

Неожиданно список закончился, и Роз с братом на мгновение погрузились в медитативные размышления.

– Чудесные семьи, все, буквально все, – сказал брат.

Мисс Аллардайс кивнула и подтвердила:

– Просто чудесные.

Повисло молчание.

– И теперь, – тихо произнес брат, – Рольфы?

Мисс Аллардайс повторила фамилию словно молитву:

– Рольфы.

Но тут возле открытой террасной двери раздался негромкий хнычущий голос, нарушивший тишину:

– Я упал.

Дэвид преодолел две ступеньки, ведущие внутрь зала, прихрамывая и держа перед собой руки с расцарапанными локтями. Джинсы порвались, сквозь дыру на левой штанине виднелась ободранная и кровоточащая коленка.

Мэриан не сразу поняла, что происходит.

– Дэвид! – вскрикнула она наконец и кинулась к нему через комнату. – Что случилось? – Она опустилась перед ним на колени. – Господи, малыш, как же это?!

– Я упал! – повторил он дрожащим голосом и, видя ее испуг, заплакал.

Бен уже был рядом, осматривал раны.

– Ничего, старина, тихо. – Он осторожно поднял его руки, чтобы проверить локти. – Тихонечко.

Мэриан обняла сына.

– С ним все в порядке? Бен, с ним все хорошо?

– Раны такая штука, не смоешь, – сказал брат, подкатившийся поближе к ним.

Мисс Аллардайс прищелкнула пальцами:

– Ведите его сюда, на кухню.

Их голоса (с вернувшимися резкостью и дребезжанием) звучали очень озабоченно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Квинс – район Нью-Йорка. – Здесь и далее примеч. перев.

2

«Мелочь пузатая» (англ. «Peanuts») – популярный в США комикс, выходивший с 1950 по 2000 год.

3

Альфред И. Ньюман – вымышленный персонаж с обложки юмористического журнала «Mad» – вихрастый мальчишка с широкой улыбкой.

4

Пригородные округа Нью-Йорка.

5

Английская идиома «Make a pig’s ear of (something)», то есть взяться за дело неумело и все испортить.

6

Беллик – высококачественный фарфор из Северной Ирландии.

7

Вид кресел и стульев, характерный для Франции XVIII века: изящные ножки, богатая обивка, мягкость и удобство.

8

Сетевой супермаркет.

9

Обюссон – производитель эксклюзивных ковров, первоначально – французская мануфактура по производству шпалер.

10

Деревянные панели (фр.).

11

Томас Чиппендейл – крупнейший английский мебельщик XVIII века.

12

В XIX веке в городе Сэндвич, штат Массачусетс, работала фабрика компании по производству стекла «Бостон и Сэндвич».

13

«Дом и сад» (англ.) – знаменитый журнал об интерьерах и садоводстве, выходивший в США с 1901 года.

14

Государственный праздник в США, отмечается в первый понедельник сентября.

15

Мебель с инкрустациями из бронзы и черепаховых панцирей.

16

Аннунцио Паоло Мантовани – известный дирижер, композитор и исполнитель XX века.