Корпорация лжи

Максим молчал, делая вид, что обдумывает предложение. На самом деле он лихорадочно анализировал ситуацию. Савин предлагал ему не просто карьерный рост, а вхождение в круг заговорщиков, создающих систему тотального контроля над обществом. И требовал взамен полной лояльности.

– Это… впечатляющее предложение, – наконец сказал он. – И большая ответственность.

– Огромная, – согласился Савин. – Но я верю, что ты готов её нести. У тебя есть всё необходимое – интеллект, хватка, понимание технологий и человеческой психологии. Не хватало лишь цели, достойной твоих талантов. Теперь она у тебя есть.

Он взял со стола папку и протянул Максиму.

– Здесь детальный план интеграции "Призмы" на следующие шесть месяцев. Изучи его внимательно. Особенно обрати внимание на раздел о предвыборной кампании. Там много интересного.

Максим взял папку, чувствуя, как внутри всё сжимается. Шесть месяцев. Значит, у него было очень мало времени, чтобы остановить проект.

– Я изучу, – кивнул он. – И… спасибо за доверие, Виктор Анатольевич.

– Не благодари, – Савин улыбнулся. – Просто оправдай его. – Он сделал паузу. – Кстати, я слышал, ты обедал вчера с Лазаревым.

Максим напрягся, но сохранил спокойное выражение лица.

– Да, он пригласил меня. Хотел обсудить маркетинговые аспекты новых проектов.

– И только? – Савин внимательно смотрел на него.

– Была еще пара корпоративных сплетен, – Максим пожал плечами. – Ничего существенного.

– Лазарев… неоднозначная фигура, – задумчиво сказал Савин. – Блестящий маркетолог, но иногда слишком… независимо мыслящий. Будь осторожен в общении с ним. Не все в компании разделяют наше видение будущего.

– Я буду иметь это в виду, – кивнул Максим.

– Прекрасно, – Савин встал, давая понять, что разговор окончен. – Жду от тебя первых результатов через неделю. И, Максим… – он сделал паузу, – я действительно верю в тебя. Не подведи меня.

Максим вышел из кабинета с противоречивыми чувствами. С одной стороны, Савин явно видел в нем перспективного союзника, что давало определенную свободу действий. С другой – теперь за ним наверняка будут следить еще внимательнее, оценивая его лояльность.

Путь к лифтам проходил мимо приемной Савина, где за столом сидела его личная ассистентка – молодая женщина с идеальной осанкой и холодными глазами. Проходя мимо, Максим вдруг заметил на её столе фотографию в рамке. На ней были двое – сама ассистентка и… Ольга Ветрова, журналистка, с которой он планировал связаться.

Максим замер на мгновение, пытаясь скрыть удивление. Ассистентка подняла на него вопросительный взгляд.

– Что-то еще, Максим Андреевич? – спросила она с профессиональной улыбкой.

– Нет, ничего, – он улыбнулся в ответ. – Просто отличная фотография. Вы с подругой?

– С сестрой, – ответила ассистентка. – Она журналистка. Всё время в разъездах, редко видимся.

– Понимаю, – кивнул Максим и направился к лифтам, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Сестра Ольги Ветровой работала личной ассистенткой Савина. Это не могло быть совпадением. Либо Ольга была частью игры Савина, либо… её сестра шпионила за своим боссом. В любом случае, ситуация становилась еще сложнее и опаснее.

Спускаясь в лифте, Максим перебирал в голове все доступные варианты. Связываться с Ольгой стало слишком рискованно. Нужно было искать другие пути для обнародования информации о "Призме". Может быть, через Лазарева и его "источники в службе безопасности"? Или через Елену Мирову и её контакты в научном сообществе?

Лифт остановился на 45 этаже, где располагалась лаборатория "Призмы". Двери открылись, и Максим увидел генерала Пронина, ожидающего лифт. Они встретились взглядами, и Максим понял, что куратор проекта от ФСБ ждал именно его.

– А, Белов, – Пронин зашел в лифт и нажал кнопку закрытия дверей. – Как раз хотел с вами поговорить.

– Я слушаю, Александр Николаевич, – Максим старался выглядеть спокойным, хотя сердце бешено колотилось.

– Как продвигается работа над интеграцией? – спросил Пронин, глядя не на Максима, а на цифры этажей.

– По плану, – ответил Максим. – Изучаю документацию, формирую задачи для команды. Савин только что дал мне детальный план на ближайшие шесть месяцев.

– Да, я в курсе, – кивнул Пронин. – Виктор Анатольевич видит в вас большой потенциал. Я, признаться, более сдержан в оценках.

Он повернулся к Максиму.

– У меня, знаете ли, профессиональная паранойя. Привычка не доверять никому, особенно новичкам в проекте такой важности.

– Понимаю, – Максим выдержал его взгляд. – На вашем месте я был бы так же осторожен.

– Рад, что вы понимаете, – Пронин слегка улыбнулся. – Тогда поймете и то, что я собираюсь сказать дальше. Мы нашли вашего программиста. Павла Зорина.

Максим почувствовал, как кровь отливает от лица, но сохранил невозмутимое выражение.

– Вот как? И где же он?

– В безопасном месте, – уклончиво ответил Пронин. – Помогает нам разобраться в некоторых… технических аспектах его деятельности. Очень сотрудничает, надо сказать. Особенно после того, как мы применили специальные методы допроса.

В его глазах был холодный расчет – он внимательно наблюдал за реакцией Максима, оценивая каждое микровыражение, каждое движение.

– Надеюсь, с ним всё в порядке, – Максим старался говорить ровно. – Павел – ценный специалист.

– О, не беспокойтесь, – Пронин махнул рукой. – Физически с ним всё в порядке. Психологически… скажем так, он больше не представляет угрозы для проекта.

Лифт остановился на первом этаже, но Пронин придержал двери.

– Знаете, что интересно, Белов? Зорин много говорил о вас. О ваших встречах, разговорах. О том, как вы вместе обсуждали "Призму". Очень познавательно.

Максим понял, что сейчас решается его судьба. Если Павел действительно рассказал всё под пытками, то его, Максима, ждет та же участь. Если Пронин блефует, пытаясь спровоцировать его на признание, то нужно держаться твердо.

– Странно, – он нахмурился. – Мы с Павлом никогда не обсуждали "Призму". До моего вхождения в проект я вообще не знал о его существовании.

– Вот как? – Пронин изучал его лицо. – Тогда, возможно, Зорин лжет. Или у него… галлюцинации. Побочный эффект наших методов работы.

Он отпустил двери, и они начали закрываться.

– В любом случае, Белов, имейте в виду: я за вами наблюдаю. Постоянно. И при малейшем подозрении… – Пронин провел пальцем по горлу, имитируя перерезание.

Двери закрылись, и Максим остался один в лифте, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Ситуация становилась критической. Если Пронин действительно нашел Павла и тот заговорил, то времени оставалось совсем мало. Нужно было действовать немедленно.

Но сначала требовалось выяснить, блефовал ли Пронин или говорил правду. И для этого у Максима был только один источник информации – Алиса Краснова.

Он достал одноразовый телефон, который она ему дала, и набрал единственный сохраненный номер.

– Да? – голос Алисы звучал напряженно.

– Это я, – сказал Максим. – Нам нужно встретиться. Срочно.

– Что случилось?

– Не по телефону. Через час, то место, где мы говорили о встрече на фонтане.

– Поняла, – ответила Алиса после секундной паузы. – Буду.

Максим выключил телефон и выдохнул. Круг сужался. Теперь ему предстояло выяснить, кому он действительно может доверять, и как быстро действовать, чтобы остановить "Призму", пока не стало слишком поздно.

Для него лично – и для всей страны.

Глава 6: "Цифровая слежка"

Парк "Сокольники" был полон обычной для будничного дня публики: мамы с колясками, пенсионеры на скамейках, офисные работники, сбежавшие на обед подальше от кондиционированного воздуха бизнес-центров. Максим выбрал скамейку с хорошим обзором центрального фонтана, но в тени раскидистого клена – достаточно открытую, чтобы не выглядеть подозрительно, и достаточно укромную, чтобы можно было говорить без лишних ушей.

Алиса появилась точно в назначенное время – в строгом деловом костюме, с собранными в пучок волосами и солнцезащитными очками, делавшими её похожей на типичную офисную сотрудницу на обеденном перерыве. Она села рядом с Максимом, сохраняя дистанцию, будто они случайные соседи по скамейке.

– За тобой следят, – сказала она вместо приветствия, глядя на фонтан. – Двое. Мужчина с газетой у входа в парк и женщина с собакой на детской площадке. Профессионалы, но я их знаю – группа внешнего наблюдения СБ "НеоСферы".

Максим почувствовал, как холодеет внутри, но сохранил спокойное выражение лица.

– Они услышат наш разговор? – спросил он, не поворачивая головы к Алисе.

– Нет, слишком далеко. Но могут снимать на видео. Так что следи за выражением лица и жестами.

Максим кивнул, делая вид, что наслаждается видом фонтана.

– Пронин нашел Павла, – сказал он тихо. – Или, по крайней мере, так утверждает. Говорит, что Павел сотрудничает и рассказал обо мне.

Алиса на мгновение замерла.

– Блефует, – наконец произнесла она. – Павла действительно взяли, но он в коме. Передозировка психотропными препаратами при допросе. Врачи пытаются стабилизировать состояние, но прогноз неутешительный.

– Ты уверена? – Максим старался, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё переворачивалось от услышанного.

– На сто процентов, – кивнула Алиса. – У меня есть доступ к медицинским отчетам службы безопасности. Павел находится в закрытой клинике ФСБ под Звенигородом. Состояние критическое.

Максим глубоко вдохнул, пытаясь справиться с эмоциями. Бедный Павел. Он не заслужил такой судьбы. Всё из-за того, что решил поступить правильно, рассказав правду о "Призме".

– Значит, Пронин проверял меня, – сказал он, совладав с голосом. – Смотрел на реакцию.

– Именно, – подтвердила Алиса. – Стандартная тактика. Бросить обвинение и оценить реакцию подозреваемого. Если бы ты запаниковал или начал оправдываться, это подтвердило бы его подозрения.

– А так?

– Так он все еще сомневается, – Алиса чуть повернула голову, словно разминая шею, а на самом деле незаметно оглядывая парк. – Но недостаточно, чтобы действовать. Пока что.

– А что насчет SD-карты, которую передал мне Павел? – спросил Максим. – Они знают о ней?

– Не думаю, – Алиса покачала головой. – Если бы знали, тебя бы уже взяли. Скорее всего, Павел успел скрыть этот факт или… не дожил до этой части допроса.

Она сделала паузу.

– Где ты её хранишь?

– В надежном месте, – уклончиво ответил Максим. Несмотря на всё, он всё ещё не был готов полностью доверять Алисе.

– Умно, – она слабо улыбнулась. – Чем меньше я знаю, тем лучше. На случай, если меня тоже начнут допрашивать.

Они помолчали, наблюдая за фонтаном и гуляющими людьми. Парк жил своей обычной жизнью, не подозревая о драме, разворачивающейся на одной из его скамеек.

– Я встретился с Еленой Мировой, – наконец сказал Максим. – Она рассказала мне о фокус-группе "Альфа-7" и о побочных эффектах "Призмы".

– И что ты думаешь? – спросила Алиса.

– Думаю, что это нужно остановить, – твердо ответил Максим. – Любой ценой. "Призма" – не просто инструмент манипуляции на выборах. Это оружие массового поражения психики. Если она будет запущена в полном масштабе…

– Конец свободе мысли, – закончила Алиса. – Да, я пришла к тому же выводу. Но как её остановить? За проектом стоят слишком мощные силы.

– Публичность, – сказал Максим. – Если информация о реальной природе "Призмы" и её побочных эффектах станет достоянием общественности, даже Савину с его связями будет сложно замять скандал.

– Наивно, – покачала головой Алиса. – Контролируемые государством СМИ просто проигнорируют информацию. Независимые издания объявят фейком или происками Запада. Блогеры, которые попытаются поднять тему, столкнутся с уголовными делами о "фейках" или "дискредитации". Система защищена со всех сторон.

– А международное сообщество? – предложил Максим. – Правозащитные организации, иностранные СМИ?

– Тогда это уже не просто корпоративный скандал, а государственная измена, – Алиса говорила очень тихо. – Ты готов к такому повороту? К тому, что тебя объявят предателем, работающим на иностранные спецслужбы?

Максим задумался. Был ли он готов пойти так далеко? Рискнуть не только карьерой и свободой, но и репутацией, возможно – жизнью?

– Если это единственный способ остановить "Призму", то да, – наконец ответил он. – Лучше быть живым предателем, чем мёртвым патриотом.

Алиса внимательно посмотрела на него, словно оценивая искренность его слов.

– Хорошо, – кивнула она. – Тогда у меня есть план. Но для его реализации нам понадобится помощь. Елена Мирова – раз. Твои записи и документы с SD-карты – два. И еще один человек, о котором я пока не могу говорить, – три.

– Лазарев? – предположил Максим.

– Нет, – Алиса покачала головой. – Лазарев может быть полезен, но я ему не доверяю. Он слишком… изворотливый. В критический момент может сдать нас, чтобы спасти свою шкуру.

– Тогда кто?

– Узнаешь, когда придёт время, – уклончиво ответила Алиса. – Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для всех нас.

Она сделала паузу, глядя на часы.

– Наш разговор затянулся. Это может вызвать подозрения. Мне пора возвращаться в офис.

– Что дальше? – спросил Максим.

– Завтра плановое обновление системы безопасности в лаборатории, – напомнила Алиса. – С 15:30 до 15:45 мониторинг будет отключен. Используй это время, чтобы скопировать всё, что сможешь, особенно данные о фокус-группах и технические спецификации последней версии "Призмы".

– А ты?

– Я буду собирать информацию о текущем состоянии проекта и планах внедрения, – ответила она. – И постараюсь найти способ вывести нашего… союзника на связь с тобой.

Алиса поднялась со скамейки.

– Не звони мне без крайней необходимости. Встретимся послезавтра, в 20:00, в том баре, где мы говорили в первый раз. – Она сделала паузу. – И, Максим… будь предельно осторожен. Особенно дома. Твоя квартира наверняка под наблюдением.

– Я знаю, – кивнул он. – Уже принял меры.

– Хорошо, – Алиса поправила пиджак. – Удачи.

Она ушла, не оглядываясь, а Максим остался сидеть, делая вид, что наслаждается солнечным днем. Внутри же бушевала буря эмоций – от гнева за судьбу Павла до страха за собственную безопасность. Но сильнее всего была решимость. Решимость остановить "Призму", чего бы это ни стоило.

Через пятнадцать минут он тоже покинул парк, направляясь обратно в офис. По дороге Максим внимательно наблюдал за окружающими, пытаясь выявить слежку, но не заметил никого подозрительного. Что, впрочем, ничего не значило – настоящие профессионалы умели оставаться невидимыми.

– Максим Андреевич, вот результаты тестирования новых визуальных паттернов, – Анна Соколова, ведущий UX-дизайнер, положила на стол толстую папку с документами. – Эффективность выросла на 12% по сравнению с предыдущей версией.

– Спасибо, Анна, – Максим кивнул, делая вид, что погружен в работу. – Я изучу.

Был поздний вечер, почти все сотрудники лаборатории разошлись по домам, но Максим намеренно задержался. Он хотел привыкнуть к новому режиму работы – допоздна в офисе, чтобы минимизировать время, проведенное в прослушиваемой квартире. Кроме того, вечером было меньше глаз, следящих за каждым его движением.

– Не засиживайтесь слишком долго, – Анна улыбнулась, собираясь уходить. – Даже гении нуждаются в отдыхе.

– Не беспокойтесь, я скоро пойду, – Максим махнул рукой. – Просто хочу закончить с одним отчетом.

Когда Анна ушла, он открыл папку и начал просматривать документы. Это были результаты тестирования новых визуальных механизмов воздействия "Призмы" – сложных паттернов, встраиваемых в пользовательский интерфейс для подпорогового влияния на психику.

Чем больше он читал, тем сильнее становилось чувство отвращения. Группа дизайнеров и психологов с научной скрупулезностью разрабатывала всё более изощренные способы обхода сознательных защитных механизмов человеческой психики. Цвета, формы, микродвижения элементов интерфейса – всё было рассчитано на то, чтобы влиять на восприятие контента, эмоциональные реакции и, в конечном итоге, на принятие решений.

Особенно тревожным был раздел о "адаптивных интерфейсах" – системах, которые в реальном времени анализировали реакции пользователя и подстраивали параметры воздействия под конкретного человека. Если пользователь оказывался устойчивым к одному типу влияния, система автоматически переключалась на другой, более эффективный для данного психотипа.

Максим сделал несколько заметок, стараясь запомнить ключевые детали. Завтра, во время отключения мониторинга, он сможет скопировать эти документы, но сейчас было важно понять общую картину.

Телефон завибрировал – сообщение от Елены Мировой: "Проверьте свой рабочий ящик. Отправила интересное исследование по когнитивным искажениям."

Максим открыл корпоративную почту и нашел письмо от Елены. В нём действительно было исследование о когнитивных искажениях, но в конце документа, в списке литературы, был странный источник: "Северов А.П., 'Клиника Лазаря', ж. Психиатрия сегодня, 2021, т.16, с. 42-57".

"Клиника Лазаря" – это было кодовое сообщение. Максим вспомнил, что Лазарев упоминал какую-то клинику в связи с фокус-группой "Альфа-7". Елена намекала, что там могут быть участники эксперимента? Или это была информация о Павле?

Он сохранил документ и отправил Елене короткий ответ: "Спасибо за интересное исследование. Обязательно изучу литературу по теме."

Максим посмотрел на часы – почти 21:00. Пора было уходить, чтобы не вызывать подозрений. Завтра предстоял решающий день – копирование документов во время отключения мониторинга.

Он выключил компьютер, собрал бумаги и вышел из лаборатории. В коридоре было пусто и тихо, только гудение кондиционеров нарушало тишину. Максим вызвал лифт и спустился на парковку, внимательно оглядываясь по пути.

Его машина стояла там, где он её оставил утром, но что-то было не так. Максим остановился в нескольких метрах, внимательно осматривая автомобиль. Следов взлома не было, всё выглядело нормально, но интуиция кричала об опасности.

Он достал ключи и нажал кнопку открытия дверей. Замки щелкнули, но Максим не спешил садиться. Вместо этого он обошел машину, внимательно осматривая днище, колеса, бамперы. Ничего подозрительного.