Аллегро чести. Книга вторая

Алексей Стопичев

Аллегро чести. Книга вторая

Часть 1

Глава 1. Кольцо угра

Сид вместе с Рамой и Вилем перешли поле и направились к мельнице. После попытки их арестовать и бегства из Бьена – лучше было побыстрее покинуть окрестности города. Вот и торопились друзья к Додо и Талю, которые ожидали их на старой мельнице. Вблизи ветряк оказался огромным и почти целым. Тёмный кирпич, сделанный давным-давно, практически не пострадал от времени. И только лопасти мельницы, сейчас разломанные и почти уничтоженные, оказались сработаны из дерева. Бард подошёл к двери в старое, заброшенное здание и спокойно вошёл внутрь. Следом за ним зашли и Рама с Вилем. И тут же обнаружили связанных Додо и Таля. Сид поднял голову, и увидел, как со второго этажа в них целятся сразу из десятка мушкетов.

– Вот же чёрт! – процедил Сид и аккуратно поднял руки вверх…

Вслед за Сидом поднял вверх свои ручонки и Виль. И только огр Рама исподлобья посмотрел на целящихся в него и демонстративно скрестил руки на груди. Потому как засаду друзьям устроили… огры. Причём, огры не простые, с расшитыми золотом поясами, что означало элиту армии великанов. Сид мог бы использовать магию перемещения и оказаться за пределами мельницы, но боялся, что огры откроют огонь, и его друзья погибнут. Потому стоял, стиснув зубы, и думал, как бы половчее создать щит или иначе отвлечь зеленокожих бойцов.

Впрочем, этого не потребовалось. Один из огров проревел что-то на своём языке, и другие опустили ружья. А крикнувший спрыгнул со второго этажа, отложил в сторону ружьё и… преклонил колено перед Рамой. Сид настолько удивился, что даже руки опустил. Но этого будто и не заметил никто. А опустившийся на колено огр нагнул голову и заговорил густым басом:

– Угр Рамаэдиль! К вам обращается командир первой тысячи Сулаэдаль!

– Я уже не угр, – сказал Рама, пялясь на преклонившего колено соплеменника.

– Ваше звание восстановлено Советом старейшин, угр, – ещё почтительнее проговорил Сулаэдаль, – Год назад выяснилось, что вас и вашего брата оклеветали! Вы восстановлены в правах, вам возвращено родовое имя. Ваш батюшка, угр Караэдиль, повелитель западных орд, да славится имя его от гор и до гор, отправил нас, чтобы мы разыскали вас и вернули домой!

Сид удивился настолько, что икнул и сел на пятую точку. Впрочем, этого тоже не заметил никто. Огры стояли тихо и почтительно с опущенными ружьями. И даже Рама, кажется, застыл от изумления. А командующий первой тысячей продолжил:

– Клеветники наказаны по завету предков, и ваш отец сожалеет, что так получилось!

Рама открыл было рот, чтобы что-то резкое сказать, да передумал. Клацнул клыками и махнул рукой:

– Вставай, Сулаэдаль. Говорить будем!

Тысячник медленно поднялся с колена, и Рама спросил отрывисто:

– А друзей моих зачем связали?

– Мы не знали, кто они, досточтимый угр, – проговорил Сулаэдаль и махнул рукой подчинённым. Секунда, и ещё двое огров спрыгнули вниз и быстро развязали Додо и Таля. Ещё двое быстро расстелили ковёр, куда, скрестив ноги, сел Рама. Напротив него почтительно сел тысячник. Сид подумал и устроился на какую-то старую, чудом уцелевшую скамеечку. А бедняга Виль так и продолжал стоять с поднятыми вверх руками. Только ко всему ко прочему в какой-то момент ещё и рот разинул, отчего теперь был похож на небольшое волосатое пугало. Бард хмыкнул и позвал тихо:

– Виль, опускай руки и топай ко мне! А то муха в рот залетит!

А Рама сидел и молча смотрел на тысячника. И пока Виль шёл к Сиду, Сулаэдаль вытащил из-за пазухи свёрток, развернул ткань и бережно достал оттуда обычный стальной перстень:

– Ваш отец возвращает вам знак власти и рода. И просит вернуться.

Рама взял перстень, повертел его и напялил на безымянный палец левой руки. Полюбовался немного простеньким украшением и заговорил медленно, веско:

– Возвращаться сейчас я не буду, – увидел удивлённые глаза тысячника и проговорил: – Не из-за обиды, а оттого, что нашёл здесь друзей. У отца десять сыновей – половина старше меня – есть кому передать власть.

– Но вотчина, – пробормотал тысячник, – Положенный почёт…

– Я не сказал, что совсем не вернусь, Сулаэдаль, – качнул головой Рама, – Но в данный момент возвратиться не могу. А за кольцо – спасибо.

Рама вскочил на ноги и спросил:

– Что-то ещё?

– Великий Караэдиль предполагал, – тоже встав, заговорил воин, – Что вы ответите отказом. И сказал, что всегда будет ждать вашего возвращения. Ещё распорядился оставить с вами положенных десять охранников, чтобы они берегли вашу жизнь днём и ночью.

– Никаких охранников, – покачал головой Рама, – Столько лет сам справлялся, и теперь обойдусь.

– Тогда позвольте хотя бы одного охранника? – Сулаэдаль заморгал глазами, глядя на Раму.

Рама посмотрел на Сида, ухмыльнулся и вновь повторил:

– Никаких охранников! Вопрос закрыт!

– Хорошо, угр, – поклонился тысячник, – Что-то изволите передать отцу?

Рама почесал ухо, пожал плечами и проговорил неуверенно:

– Ну, быть может, я вернусь когда-нибудь.

В это время в мельницу вбежал ещё один огр, который, видимо, прятался до этого снаружи, и проговорил, обращаясь к Сулаэдалю:

– Вождь, сюда движется конный отряд в пятьдесят разумных. С той же стороны, откуда прибыл угр Рамаэдиль! С ними вчар! – последнее слово огр произнёс, будто мерзость выплюнул.

Сид вскочил на ноги и нахмурился:

– Вычислили, твари!

Додо, к тому времени забравший у огров двуствольный мушкет, проверил, заряжено ли оружие и спросил Сида:

– Что делаем?

– Сражаемся, – скривился Сид, – От конных не убежать.

Бард схватил мушкет и повернулся к Раме:

– Твои… соплеменники помогут? Если нет, пусть не мешаются. Там минимум три мага и, судя по всему, шаман вчаров.

– Я не знаю, как вас зовут, – обратился к Сиду Сулаэдаль, – Но прошу не оскорблять нас вопросом о том, поможем ли мы. Наш долг – защищать угра Рамаэдиля и… его соратников.

– Тогда предлагаю встретить погоню на улице! Перед мельницей отличный холм. Из-за него удобнее всего стрелять.

– А молния? – пискнул Виль, – Их всего пятьдесят!

– Ты слышал, что я сказал? Там минимум три мага. Про молнии они знают и защиту от них разработали! Давай на улицу!

За невысоким и длинным холмом, будто специально насыпанным много лет назад в качестве редута, быстро заняли позиции Сид с друзьями и три десятка огров под предводительством тысячника. Сулаэдаль, видимо, решил принять командование Сида и чётко выполнял его приказы. Да и опытный воин понимал, что маг лучше знаком с ситуацией. Плюс, выяснять, кто главный за минуты до схватки – сразу обречь себя на поражение. А Сид осмотрел укрывшийся отряд и проговорил:

– Они ожидают найти здесь троих, а нас больше трёх десятков! Так давайте смертельно удивим уродов! – ощерился бард и вгляделся в приближающуюся погоню…

Глава 2. Встреча старых друзей

Всадники не мчали во весь опор – ехали аккуратно и неторопливо. Впереди двигался десяток гвардейцев в качестве авангарда – настороженные, с аркебузами наперевес. Вместе с ними ехал вчар, постоянно ёрзающий в седле и посматривающий по сторонам. Сзади двигались маги – трое, как и предполагал Сид. За магами уже перемещался основной отряд численностью до сорока гвардейцев. Огры вместе с друзьями барда залегли за небольшим холмиком, спрятавшись в высоченных и густых кустах. Лучшего места для засады и придумать было трудно. Тем более, сам отряд ехал чуть правее засады, даже не подозревая о том, что из охотников вдруг стали добычей. Сид взвёл курки своей двустволки и дал сигнал приготовиться. И когда выстрелил, целясь во вчара, следом грянул залп сразу из трёх десятков стволов.

Первый же залп оказался ужасным для преследователей. Рухнул на землю шаман вчаров. упали, выбитые из сёдел выстрелами, сразу полтора десятка гвардейцев. И двое магов рухнули в пыль со своих лошадей. Оставшийся невредимым волшебник вместо того, чтобы применить магию, развернул вздыбившегося коня и поскакал обратно, расталкивая едущих за ним гвардейцев. Зато гвардейцы, в отличие от мага, оказались не робкого десятка. Даже не видя врага, они быстро соскочили с лошадей, и, прячась за крупами, стали стрелять в сторону холма, над которым повис пороховой дым. Огры, пользуясь тем, что гвардейцы не кинулись в атаку на лошадях, быстро перезаряжали мушкеты. А потом начали хладнокровно палить по гвардейцам и лошадям. Подчинённые де Ньеза сразу оказались в проигрышной ситуации – на дороге они стали отличной мишенью, тогда как отряд Сида и огры надёжно оказались укрыты кустами и холмом. Лейтенант гвардейцев понял это быстро, потому проорал что-то, и оставшиеся в живых стали вскакивать на лошадей, стремясь ускакать прочь. Но тут и вступил в дело бард. Он достал шпагу и, уже не боясь магического сопротивления, ударил молнией в самую гущу оставшихся вояк. Страшный удар молнии разметал десяток гвардейцев вместе с лошадьми. Но и те, кто оказался не в эпицентре, попадали сражённые. Выстрелы сразу смолкли. Со стороны гвардейцев потому, что в живых там никого не осталось. Со стороны огров потому, что они с изумлением и каким-то суеверным ужасом смотрели на маленького человечка, обладающего чуть ли не божественной силой, вызвать которую мог, разве только круг их шаманов из не менее чем десяти огров.

Сид посмотрел на удаляющегося мага, мотнул головой, прошептал что-то и направил шпагу в скачущего в полукилометре королевского волшебника. Из шпаги вырвался огненный шар и улетел в направлении беглеца. Огры, затаив дыхание, следили за тем, как шар стремительно догоняет мага. Тот будто почуял что, обернулся, но слишком поздно. Всё что успел убегавший – взмахнуть руками в тщетной попытке возвести защитное заклинание. Шар взорвался, а маг упал на дорогу вместе с лошадью. Сид аккуратно снял шляпу, перекрестился и проговорил «Аминь!». Тысячник на всякий случай тоже перекрестился. А потом осторожно пошёл к телам, валяющимся на дороге.

Все гвардейцы и оба мага, а также вчар оказались мертвы. Сид ходил между телами и тщательно их осматривал, пока огры освобождали трупы от законных трофеев. А потом бард повернулся к Раме и мрачно произнёс:

– Де Ньеза здесь нет!

Рама выругался так, что тысячник ещё раз перекрестился и проговорил осторожно:

– Не следует благородному угру так выражаться!

– Так он от благородства души и выражается, – закривлялся Виль, который даже тут умудрился встать на защиту друга.

– Ага, – буркнул Додо, – Мне вот, как простому гмуру, такие выражения и во сне не приснятся. А тут эта… благородством за версту разит!

– Может, веет? – осторожно спросил огр-тысячник, не понимающий, как относиться к друзьям Рамы.

– Веет духáми всякими, – авторитетно принялся объяснять Сулаэдалю Таль, – Запахами моря веет. А тут, извините, разит!

– И не просто разит, а благородством! – назидательно поднял указательный палец вверх Додо.

Рама не выдержал и захохотал:

– Уймитесь вы уже, балаболы, – повернулся к Сиду и спросил: – Командир, уходить будем или здесь останемся?

– Уходить, – Сид тщательно зарядил мушкет и сказал: – До Пуэрто нам полночи ехать.

Потом посмотрел на огров и решительно подошёл к Сулаэдалю:

– Если есть что ещё сказать Рамаэдилю – говорите сейчас. Через полчаса мы выдвинемся. Вам, как понимаете, с нами лучше не передвигаться. Я бы вам советовал отправиться на восток, если у вас больше нет никаких дел в нашем королевстве.

– Больше никаких дел нет, – мотнул головой огр. Вздохнул тяжело и сказал: – С одной стороны я рад, что Рама нашёл такого могучего друга. А с другой…

– Что с другой? – с подозрением спросил бард.

– С другой – у таких людей и враги… великие, – огр махнул рукой и закончил: – Впрочем, Рамаэдиля не переубедить! Это я знаю.

Уже под утро в дверь усадьбы Кристофа де Бюси постучали, и испуганный дворецкий кинулся наверх будить молодого хозяина. Но Кристоф уже и сам спускался со второго этажа, узнать, кто приехал так поздно. Он только недавно закончил магическую школу, но уже устроился служить в магистратуру города Пуэрто, хотя очень просился в действующую армию. Однако, отец его – суровый и уважаемый в восточной провинции барон Рамиль де Бюси настоял, чтобы до двадцатилетия сын его вначале женился, родил хотя бы одного ребёнка и набрался опыта в страже. И лишь потом отправлялся в действующие войска.

– Помнишь, сын мой, своего двоюродного деда Араэля? – вопрошал барон, строго глядя исподлобья.

– Не помню, папа, – смирно отвечал Кристоф.

– И никто не помнит, – вздыхал барон, вздымал вверх палец указательный и назидательно говорил: – Потому как ушёл глупым юношей на войну в южную провинцию, да там и сгинул без следа! А были бы дети – остался бы в памяти!

Кристоф понимал, что спорить с отцом бесполезно, потому кивнул и пошёл работать в магистратуру. И вот уже несколько месяцев он помогал страже, и в какой-то момент понял с удивлением, что эта служба не менее интересна и трудна, чем служба в армии. То им приходилось задерживать пиратов, решивших совершить налёт на портовую таверну. То обнаружил он опасный груз из южных королевств, привезённый в трюме трёхмачтового парусника. То пришлось вора искать, который повадился муниципальные склады обворовывать. То драки приходилось разнимать, либо несанкционированного мага, прислуживающего разбойникам, хватать. Да и работа была такой, что могли вызвать на службу и днём и ночью. Вот и сейчас де Бюси подумал, что со службы прибыли по неотлагательному делу. И хотел уже, было, заворчать, мол, нельзя ли было до утра подождать? Хотя рад был, что к нему, молодому – уже такое уважение и доверие. Но, увидев в холле своего дома высокого темноволосого юношу замер, не веря глазам. А потом заорал радостно «Сид!!!!» и на глазах изумлённого дворецкого кинулся через перила с лестницы. Одним прыжком преодолел шагов десять и бросился обнимать незнакомца. Дворецкий даже икнул от изумления, а де Бюси повернулся к нему и гаркнул:

– Что стоишь? А ну, быстро накрывать в столовой! Это мой старинный друг, про которого я тебе постоянно рассказывал! Мсье Хар! Известнейший, между прочим, на всё королевство бард!

И повернулся вновь к Сиду:

– Ты даже не представляешь, как я соскучился! Как ты? Где?

Кристоф тараторил, не давая смущённому такой горячей встречей Сиду даже ответить:

– Впрочем, я сам всё знаю и слышу! Эх, если бы был голос и склонность к музицированию – сам бы твои песни исполнял, клянусь! А так – только других слушаю! Но, надеюсь, услышу твои песни от тебя лично!!!

Глава 3. На дно

Педро де Ньез метался по кабинету отца, как пойманное в клетку животное. И когда дверь открылась и первый советник короля, а по совместительству его отец вошёл в кабинет, капитан королевской гвардии бросился к нему, задыхаясь от гнева и злобы:

– Как ты посмел отменить мой приказ?

Диего де Ньез не стал в ответ кричать. Он лишь приподнял бровь, выражая удивление и некую брезгливость, и бросил отрывисто:

– Сядь!

Это подействовало на сына лучше любых криков. Педро сжал кулаки и плюхнулся на диван, стоящий у стены кабинета. А отец его в полной тишине прошёл к столу, сел, раскурил трубку и лишь после этого заговорил, медленно, тихо, но очень веско:

– Ты собирался поднять всю королевскую гвардию для поимки одного… барда? Ты совсем сошёл с ума?

– Он уничтожил полусотню гвардейцев и трёх королевских магов, папа!

– Ты в этом уверен, сын? – Диего затянулся, выпустил целое облако табачного дыма и прищурился, заморгал: – Как бы ни был хорош твой этот бард, но уничтожить полсотни гвардейцев, да ещё и троих магов второй категории… Нет, сынок, тут явно не Сид Хар действовал. Потому и нам не надо спешить, чтобы не стать посмешищем.

– Почему посмешищем? – насупился Педро.

– Сам подумай, – советник короля нахмурился: – Уже в столице разговоры идут, что капитан королевской гвардии с ума сбрендил и носится за любовником жены по всему королевству. Никто не поверил в историю с нападением барда на трёх самых больших негодяев королевства. Все всё поняли и приняли к сведению. И если в лицо тебе не смеются, это не значит, что не делают этого за спиной. А если ты ещё скажешь, что Хар в одиночку половину роты уничтожил и троих магов…

– Но он их уничтожил! – задрожал губами Педро.

– Не смеши и меня! – грохнул по столу Диего, – Не мог он.

Советник короля успокоился чуть, затянулся опять и произнёс спокойнее:

– Вот кто их уничтожил – вопрос интересный. Но то, что не Хар – это ясно. Либо помог кто-то, либо и вовсе другая сила действует против нас в королевстве. Не смог бы он один, не сумел.

Увидев, что сын собирается что-то сказать, советник качнул головой:

– Барон Реммель такого же мнения и уже выслал в Бьен своих лучших ищеек. Они докопаются до правды. Неприятно, что в восточной провинции такое происходит. Ты и так знаешь, что власть короля сейчас как никогда шаткая. И гвардия нам нужна здесь, в столице, а не рыскающая по дорогам королевства в поисках любовника твоей жены!

– Но… – заговорил Педро и замолк. Крыть ему было нечем. Он судорожно вздохнул и поднялся: – Разрешите идти, господин советник?

– Погоди, – вяло махнул рукой отец, выбил трубку и проговорил: – В магистраты разосланы приказы об аресте и доставке в столицу под усиленной охраной Сида Хара. Пусть на местах шевелятся. А ты нужен здесь.

– Хорошо, отец, – кивнул капитан гвардейцев и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. В эффективность приказов, высланных в магистраты, он не верил давно. По этим грозным приказам минимум полтысячи дворян болтались в розыске, при этом спокойно жили, ничуть не таясь. Потому как губернаторы и мэры находили множество других неотложных дел кроме тех, чтобы ловить и задерживать неугодных короне благородных. Потому Педро, минуту подумав, размашисто направился из дворца. Вышел следом за ним во двор и его лакей Грей. Тут же подвёл лошадь. Де Ньез замер, глядя на слугу и проговорил:

– Помнишь, ты мне говорил об этом, как его, – Педро защёлкал мальцами.

– О ком, милорд? – склонился в поклоне лакей.

– Ну, бандит этот главный! В столице!

– Бенито Гайлингенн, сударь, – ответил, распрямляясь, лакей.

– И что означает его фамилия? – поморщился Педро.

– На западном наречии что-то вроде рыцарь-крестьянин, сэр, – почтительно произнёс Грей.

– «Рыцарь дна», получается, – Педро решительно сказал: – Вот что, знаешь, где он обитает?

– Так вся столица знает, ваша милость, – лакей улыбнулся простодушно: – Окромя главы Тайной полиции высокочтимого барона Реммеля, а также стражников, коим надо бандитов ловить.

– Уверен, ему выгодно не знать, – буркнул де Ньез, забираясь в седло, и скомандовал: – Седлай коня, поедешь со мной. Покажешь, где обитает этот твой «рыцарь дна».

– Гайлингенн, ваша милость, – пробормотал Грей и кинулся за лошадью.

Уже когда выезжали, лакей заговорил, чуть наклонившись к хозяину:

– Ваша милость, может, не стоит соваться туда? Там трущобы настоящие. Даже стража там не очень любит ходить.

– Стража пусть не ходит, – отмахнулся Педро. Но задумался и махнул рукой пятерым гвардейцам: – Поедете со мной!

Квартал висельников – так в народе называли припортовый квартал, где обитало самое гнусное отребье столицы, давно не видал столь представительной кавалькады из представителей власти. Если тут и появлялся кто, так только стражники, и то ненадолго. Благородные сюда не заглядывали вообще никогда. Да и делать благородным тут особо было нечего: старые, покосившиеся дома, латанные перелатанные всякими подручными средствами. Грязные улицы, даже без намёка не то, что на брусчатку – на дощатые помосты. Плюс – вонь от нечистот, кучи мусора и оборванные обитатели квартала, подозрительно рассматривающие семерых всадников. Впрочем, взгляды черни мало интересовали де Ньеза. Он ехал максимально спокойно, даже подбоченясь. И посматривал на Грея, который сбивчиво объяснял, куда теперь нужно повернуть. Наконец гвардейцы остановились перед двухэтажным зданием, над дверью которой криво висела надпись «Трактир». Де Ньез спрыгнул с лошади и повернулся к гвардейцам, буркнув:

– Ждите здесь! – а сам вместе с лакеем отправился внутрь.

Гвардейцы с опаской посматривали по сторонам, глядя, как их начинают потихоньку окружать люди самой бандитской наружности. Хотя, гвардейцев мало чем можно было испугать. Потому капрал скомандовал:

– Заряжаем мушкеты, ребята!

Подозрительные личности, услышав приказ капрала, исчезли, как по мановению волшебной палочки, а гвардейцы перевели дух. В это время Педро де Ньез подошёл к бармену и, побрезговав даже руки положить на грязную, замызганную жиром стойку спросил грозно:

– Где Бенито Гайлингенн?

В трактире, где сидело десятка три оборванцев, сразу стало тихо. А бармен просипел натужно:

– Не знаю, о ком вы, милсдарь!

Педро нахмурился было, но тут с лестницы, ведущей на второй этаж, раздался голос:

– Чего изволит благородный господин?

Де Ньез обернулся и увидел могучего мужика лет сорока-сорока пяти. Мужик этот одет был в широкие штаны и неброский, но дорогой камзол. Лицо тоже было бы неброским, если бы не блестящие из-под нависших бровей глаза. Они будто пронзали, и Педро даже поёжился чуть. Но тут же ответил:

– Я уже сообщил, что изволю. Хочу побеседовать с Бенито!

– Пойдёмте со мной, сэр, – мужчина махнул рукой, дождался, когда Педро поднимется по лестнице и бросил бармену: – Родриго, проследи, чтобы всё было тихо!

Потом мужик пригласил де Ньеза в кабинет, и капитан гвардейцев распахнул глаза от удивления: убранство было настолько шикарным, что ему позавидовали бы многие благородные дома королевства. Шикарный стол из красного дерева, позолоченные часы с кукушкой, дорогие гобелены и ювелирные украшения. А на полке, в шкафу со стеклянными дверками, только-только вошедшими в моду, стояли фарфоровые кувшины из южных королевств. И стоимость каждого такого кувшина начиналась от сотни золотых. Мужик увидел реакцию де Ньеза и довольно засмеялся…

Глава 4. Один враг на двоих

Король бандитов развалился в резном кресле, опустив руки на массивный стол красного дерева. А напротив него сидел Педро де Ньез. Бенито Гайлингенн звякнул в колокольчик, и в кабинет не вошёл даже, а будто вскользнул мерзкий тип с бельмом на глазу и без передних зубов. Педро невольно поёжился и побыстрее перевёл взгляд на хозяина кабинета. А тот растянул свои губы в ухмылке и произнёс:

– Пако, принеси вина и закуски для меня и нашего гостя!

Когда невысокий, чуть прихрамывающий Пако выскользнул в двери, Гайлингенн сплёл пальцы на руках, откинулся на спинку и спросил:

– С чем пожаловали, господин де Ньез?

– Откуда?.. – начал было Педро, но король бандитов его перебил:

– Откуда я знаю ваше имя? – он криво ухмыльнулся одной половиной лица, а вторая оставалась мертвенно-неподвижной, неживой. И от этого ощущение складывалось довольно жутковатое. Хотя, Педро мало чем можно было пронять. А король бандитов чуть помолчал и проговорил: – Плох бы я был, если бы не знал капитана королевских гвардейцев, сеньор. Это меня мало кто знает в лицо, а я…

Гайлингенн ещё сильнее искривил половину лица:

– Я, поверьте, знаю всех и вся!

– Тогда, быть может, знаешь и то, зачем я сюда пришёл? – ухмыльнулся и Педро.

– Догадываюсь, – кивнул Бенито. Указал вошедшему Пако, куда поставить поднос с вином и закусками и, дождавшись, когда слуга выйдет, продолжил: – Но хотел бы услышать это от вас лично.

– Я хочу, чтобы один человек умер, – сказал Педро, – Умер гарантированно и навсегда. Сколько это будет стоить?

– Зависит от человека, – пожал плечами Бенито, – За мещанина своя цена. За дворянина – другая. За барона – третья, а за графа четвёртая. Ещё многое зависит от того, какое положение в обществе занимает человек. Ежели он латифундист и занимается земледелием, то и цена скромная. А если, к примеру, личность в обществе известная – певец какой-нибудь, то и цена другая…

Король бандитов прищурил глаз на подвижной половине лица, отчего второй, неподвижный, стал выглядеть ещё более мёртвым. Сцапал своей огромной ручищей бутылку вина и разлил напиток по двум стаканам. Один придвинул Педро, а второй сцапал сам и быстро ополовинил содержимое. Де Ньез аккуратно взял стакан, пригубил и понял, что пьёт нечто божественное. Удивлённо поднял бровь и Гайлингенн самодовольно пояснил:

– Бравское, урожая двадцать пятого года.

– Даже стакан его не портит, – щёлкнул языком де Ньез. Сделал ещё глоточек, прищурился, не переставая наблюдать за Бенито и спросил: – И… какая цена будет за… певца?

Гайлингенн допил вино, поставил пустой стакан на стол и проговорил: