Глаз из омута

И тогда в моей голове что-то щёлкнуло. Не звук, а скорее ощущение. Как будто дверь открылась куда-то в другое измерение. И оттуда, из самой глубины моего сознания, пополз голос.

Он был не похож ни на что, что я слышал раньше. Глухой, скрипучий, как будто старые сучья трутся друг о друга на ветру. И невероятно медленный. Каждое слово возникало с огромным трудом, будто рождалось не в голосовых связках, а в самых недрах земли и пробивалось на поверхность сквозь толщу пород.

*Зачем… ты… здесь… человек?*

Я вздрогнул. Голос звучал не в ушах, а прямо у меня в черепе. Он был тихим, но таким весомым, что от него звенело в висках.

– Я… я просил о помощи, – выдавил я, чувствуя, как глупо и жалко звучат мои слова после этого могучего скрипа.

*Помощи…* Голос протянул это слово, наполнив его ядовитой иронией. *Вы… всегда… просите… помощи. Рубите… мои… ветви… Жжёте… мою… плоть… Отравляете… мою… землю… железом… и дымом… А когда… ваша… река… выходит… из берегов… вы бежите… ко мне…*

В его словах не было злости. Была бесконечная, копившаяся веками усталость и глубокая, непробиваемая обида. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела. Я видел перед глазами поваленные деревья, чёрные от пожаров поляны, мутные ручьи. Он помнил всё. Каждый топор, каждую спичку.

*Зачем… мне… помогать… тебе?.. Ты… такой же… как они… Пришёл… только… когда… твоей… шкуре… угрожает… опасность…*

Я затрясся. Всё было кончено. Он прав. Я ведь и правда не думал о лесе, пока меня лично не тронула беда. Мы с Димой и вправду лазили по деревьям, ломали ветки для шалашей. Мы не задумывались. Мы просто брали.

Отчаяние подкатило к горлу комом. Но я вспомнил Катю. Её смех. Её испуганные глаза, когда она слушала шёпот в трубах. И ещё я вспомнил Диму. Его руку, выскальзывающую из моей.

– Нет! – вырвалось у меня, и мой голос прозвучал громко и резко в этой тишине. Я даже сам испугался. – Я не за себя! Я… может, я и такой же, как все. Глупый. Но он забрал моего друга! А теперь хочет забрать мою сестру! Она совсем маленькая! Она ни в чём не виновата! Она даже муравьёв на асфальте обходит! Помоги не мне… помоги ей. Пожалуйста.

Я выдохнул, иссяк. Стоял, опустив голову, готовый к тому, что этот древний голос прикажет мне убираться прочь, что ствол передо мной снова станет просто деревом.

Молчание затянулось. Оно длилось так долго, что я уже начал думать, что всё кончено. Что дух просто отвернулся от меня, замолчал навсегда. Воздух снова застыл, и только лёгкий шелест листьев нарушал тишину.

И вдруг голос снова проскрипел в моей голове, и в нём впервые появились нотки чего-то другого, кроме усталости. Что-то вроде смутного интереса.

*Вода… и лес… давние… враги… Река… точит… мои… берега… Ты… хочешь… силы… против… воды?..*

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

*Сила… не даётся… просто так… Человек… Докажи… что твой… дух… крепче… ольхи… что твоё… слово… твёрже… камня…*

Я замер в ожидании. Что мне нужно сделать? Срубить дерево? Победить медведя? Испытание казалось неизбежным.

*Найди… моё… сердце…* – прогремело у меня в голове, и от этих слов земля под ногами будто качнулась. – *Принеси… его… мне… Тогда… мы… поговорим… о силе…*

Я стоял и тупо смотрел на древнее лицо в коре, пытаясь переварить услышанное. Найди его сердце? Как? Что это вообще значит? Сердце – это же мышца, оно должно быть внутри, а не валяться где-то в лесу! Моя голова шла кругом от этой нелепой загадки.

И снова в моём сознании, медленно и терпеливо, как будто объясняя ребёнку, зазвучал тот скрипучий голос.

*Не то… сердце… что бьётся… в груди…* Он будто уловил ход моих мыслей. *Моё сердце… это память… это сила… спрятанная… в самой… древней… части… леса… Дерево… которое… не знает… тления… Не боится… топора… и огня… Оно… не гниёт… не стареет… В нём… моя… суть…*

От этих слов по коже побежали мурашки. Звучало это одновременно и волшебно, и жутко. Я представил себе некое могучее, вечное дерево, возможно, золотое или хрустальное, излучающее силу.

*Тот… кто прикоснётся… к нему…* продолжал голос, и в его скрипе послышалась какая-то тёмная нота, *…получит… часть… моей… силы… Но… ничто… не даётся… даром…*

Он замолчал, нагнетая напряжение. Я ждал продолжения, затаив дыхание. Что? Что нужно отдать?

*Цена… будет…* – голос замер, будто подбирая слова, – *…твоя…*

Он не договорил. Не сказал, что именно. Мою душу? Мои воспоминания? Год жизни? Просто «твоё». Это было в миллион раз страшнее любой конкретики. Моё воображение сразу же нарисовало самые кошмарные варианты.

Но выбора у меня не было. Вспомнив бледное лицо Кати, я стиснул зубы и кивнул.

– Я согласен. Где искать?

Лицо на дубе будто дрогнуло, тени в глазницах стали глубже. Казалось, древний дух ухмыльнулся. В этот самый момент тучи на небе разошлись, и лунный свет хлынул на поляну. Он падал сквозь переплетение ветвей и ложился на землю причудливыми узорами.

И тогда я увидел. Тени от деревьев – длинные, искажённые – вдруг начали двигаться. Они сходились, переплетались и растягивались, образуя на земле чёткую, тёмную стрелу. Она указывала вглубь чащи, в самую непролазную, тёмную часть леса, куда я бы никогда не пошёл добровольно.

Указание было получено. Путь указан.

Я бросил последний взгляд на дуб-великан. Лицо на коре уже расплывалось, теряя чёткие очертания, превращаясь обратно в обычные трещины и шрамы. Гул в голове стих. Я остался один.

Сделав глубокий вдох, я пошёл туда, куда указывала стрела из теней. Дороги здесь не было и в помине. Приходилось продираться сквозь колючий малинник, перелезать через поваленные стволы, увязать по колено в прелой листве. Воздух становился всё гуще и слаще, почти приторным. Света луны сюда почти не проникало, и я шёл почти на ощупь, постоянно оглядываясь на землю, боясь, что стрела исчезнет.

Но указатель был точен. Он вел меня, меняя направление, огибая непроходимые заросли. Я шёл, может быть, минут десять, а может, полчаса – время здесь потеряло свой смысл.

И вот вышел на ещё одну небольшую полянку. Она была совсем крошечной, и в центре её лежал огромный, поваленный ствол какого-то дерева. Он был мёртв давным-давно, от него осталась только трухлявая, серая скорлупа.

И на этом стволе, прямо в его середине, росло Нечто.

Это был гриб. Огромный, больше моей головы, трутовик. Он был угольно-чёрным, бархатистым на вид, и испещрённым множеством мелких, извилистых пор, похожих на лабиринт. Но самое жуткое было не это.

Он светился.

От него исходил мягкий, пульсирующий, зеленовато-золотистый свет. Он был совсем неярким, но в полной темноте леса казался ослепительным. Свет то усиливался, то почти угасал, как будто это и вправду было бьющееся сердце. От него исходило тихое, едва слышное гудение, которое отзывалось вибрацией в моих костях.

Вот оно. Сердце леса. Не дерево. Не кристалл. А древний, живой гриб, паразитирующий на смерти, но порождающий самую настоящую магию.

Медленно, почти благоговейно, подошёл ближе. Теперь оставалось сделать последний шаг. Прикоснуться. И заплатить неизвестную цену.

Я стоял перед этим пульсирующим чудовищем, и у меня подкашивались ноги. Всё во мне кричало, что прикасаться к этой штуке – последнее дело. Это же явно было ядовитым, радиоактивным или вообще пришельцем с другой планеты. Но где-то глубоко внутри, в том самом месте, что теперь чуяло лес, я понимал – это оно. То, что мне нужно.

Медленно, будто в замедленной съёмке, протянул руку. Пальцы дрожали. Воздух вокруг гриба вибрировал, и от него исходил странный запах – смесь запаха старой, влажной земли, цветущего луга и чего-то ещё, металлического, электрического.

Кончики моих пальцев коснулись бархатистой, тёплой поверхности.

И мир взорвался.

Сначала по руке, словно по проводу, ударил жгучий, леденящий холод. Боль была такой острой, что я чуть не закричал. Мне показалось, что рука сейчас отвалится и превратится в сосульку. Но через долю секунды холод сменился волной абсолютно дикой, животной силы.

Это было невероятное чувство. Я вдруг почувствовал… всё. Каждое дерево вокруг стало частью меня. Ощущал, как сок течёт по их жилам, как качаются на ветру их верхушки, как дышат их листья. Слышал шепот – не слов, а тихих, древних мыслей леса: о дожде, о солнце, о глубоких корнях, уходящих в темноту.

Почувствовал под землёй бег мышей, медленное, упрямое движение крота, ленивое скольжение дождевого червя. Ощутил каждый камень, каждую травинку. Лес перестал быть скоплением отдельных деревьев. Он стал одним огромным, живым, дышащим организмом. И я был его крошечной, но теперь связанной с ним частичкой.

Голова закружилась от этого потока ощущений. Это был восторг. Это была абсолютная, вселенская мощь.

И тут же, следом, пришла боль.

Острая, как лезвие ножа, головная боль вонзилась мне в виски. Я застонал, схватился за голову. Это было невыносимо. Тысячи голосов, тысячи запахов, тысячи ощущений обрушились на меня разом. Мой человеческий мозг не мог это переработать. Он трещал по швам, готовый взорваться. Я упал на колени, и меня начало трясти.

И сквозь этот хаос, сквозь боль и восторг, в моей голове проскрипел знакомый, неумолимый голос.

*Сила… дана…* – произнёс Йумыо, и его слова были похожи на скрежет камня по камню. *Цена… будет… взята… потом… Когда ты… меньше всего… ожидаешь…*

От этих слов кровь застыла в жилах. Я был так опьянён мощью, что забыл о плате. А она была где-то там, в будущем, и ждала своего часа. Неизвестная. Неотвратимая.

*А теперь… иди…* – прозвучал приказ. Голос ослаб, будто он отдал мне часть своей силы и теперь устал. *И помни… вода… течёт… а лес… стоит… Используй… мою силу… чтобы стоять…*

Боль в висках стала понемногу стихать, отступая до тупого, терпимого гула. Я тяжело дышал, опираясь руками о холодную землю. Постепенно дикий калейдоскоп ощущений стал успокаиваться, упорядочиваться. Я всё ещё чувствовал лес, но теперь это было как лёгкий фоновый шум, а не оглушительный рёв.

Медленно поднялся на ноги. Вокруг всё было по-прежнему. Тёмная поляна, поваленное дерево, чёрный гриб, который теперь потух и выглядел как обычный, только очень большой трутовик. Сила внутри меня была – настоящая, ощутимая. Но и страх за будущее был тоже очень реален.