Талгат. Вторая жена

Талгат лично возглавил операцию. Он не доверял это никому.

– Он мой, – сказал он Платону, проверяя обойму.

Трое бойцов из личной охраны, Айдар с глушителем связи и Платон – этого хватило. Они вошли в дом без шума.

Варис сидел за столом, разбирая пистолет. Рядом – двое его людей.

– Неплохо спрятался, – раздался голос Талгата из темноты.

Варис вздрогнул, но не испугался.

– Я знал, что ты придешь.

– Тогда ты знал и чем это закончится.

Выстрелы прогремели одновременно. Охранники Вариса рухнули на пол, даже не успев поднять оружие.

Варис прыгнул в сторону, за баррикаду из ящиков.

– Ты убил моего отца!– закричал он, стреляя вслепую.

– Твой отец был чудовищем, – Талгат двигался как тень, голос холодный, как сталь. – А ты – просто глупый идиот, который не понимает, с кем связался.

Пуля пробила плечо Вариса. Он вскрикнул, упал на колени.

Талгат подошел вплотную.

– Ты похитил мою сестру. Ты стрелял в меня. За это нет прощения.

Варис засмеялся, вытирая кровь с губ.

– Убей меня. Но знай – найдутся другие. Ты не вечен.

Талгат наклонился.

– Но я – последнее, что ты увидишь.

Выстрел прозвучал громко в тишине дома.

На следующий день город гудел.

– Талгат Ильясов уничтожил всю банду Вариса, – шептались на рынках.

– Говорят, он лично застрелил его. Прямо в лоб.

– Больше никто не посмеет поднять на него руку.

Талгат знал, что эти разговоры – лучшая защита. Страх – оружие. Но он не хотел, чтобы его боялись. Он хотел, чтобы понимали.

– Предательство не прощается, – сказал он старейшинам на следующем собрании. – Никогда.

Старики переглянулись. Они помнили Фахада. Но Талгат был другим.

– Ты поступил справедливо, – кивнул Акбар.

Той ночью Талгат снова не спал. Он стоял у окна, смотря на город.

Платон вошел без стука.

– Ты сделал что должен был.

– Я знаю.

– Тогда почему ты не спишь?

Талгат повернулся.

– Потому что это не конец. Всегда найдется новый Варис. Новая угроза.

Платон хмыкнул.

– Значит, будем готовы.

Они помолчали.

– Амир спрашивал про тебя, – вдруг сказал Платон. – Хочет, чтобы ты почитал ему перед сном.

Талгат закрыл глаза.

– Иду.

Он знал: война никогда не закончится. Но пока его ждал сын – все остальное не имело значения. Орел всегда возвращается домой.

Глава 8.

Дом Талгата жил в ритме тихого, почти забытого счастья. После смерти Вариса прошло несколько месяцев, и город наконец затих. Враги либо смирились, либо исчезли. А в семье Ильясовых началась новая глава.

Платон всегда теперь ходил с едва заметной улыбкой. Особенно когда Лейла, сидя на террасе, задумчиво гладила еще почти плоский живот.

– Ты уверена, что все в порядке? – спрашивал он каждый вечер, принося ей чай с медом.

– Да, – смеялась Лейла. – Хотя если будешь продолжать так опекать меня, я скоро взбунтуюсь.

Но Платон не мог иначе. Впервые в жизни у него было что-то настоящее. Семья. Будущий ребенок. Женщина, которая смотрела на него не с опаской, а с теплотой.

Однажды ночью, когда Лейла уже спала, Платон зашел в кабинет к Талгату.

– Спасибо.

Талгат поднял глаза от бумаг.

– За что?

– За то, что дал мне это. За то, что назвал меня своим братом, когда я был никем. За Лейлу.

Талгат отложил ручку.

– Ты заслужил это сам.

Платон покачал головой.

– Нет. Ты дал мне шанс. И теперь… теперь у меня есть семья.

В его голосе прозвучала непривычная мягкость. Талгат молча кивнул.

– Ты счастлив?

– Очень.

– Тогда и я счастлив за тебя.

Платон задержался в дверях.

– А ты? Когда уже перестанешь жить только для других?

Талгат не ответил.

– Тебе нужна женщина, брат. Амиру – мать.

Маленький Амир рос не по дням, а по часам. С каждым месяцем в его глазах появлялось все больше осознанности. И однажды, когда Талгат читал ему сказку перед сном, мальчик вдруг спросил:

– Пап, а где моя мама?

Талгат замер.

– Она… далеко.

– Почему она не с нами?

– Потому что так сложилось.

Амир нахмурился.

– Я хочу, чтобы у меня была мама. Как у Дастагуль.

Талгат погладил его по голове.

– Я подумаю об этом.

Но он знал: это не просто желание ребенка. Это то, чего не хватало им обоим.

Айдар, некогда такой замкнутый и холодный, теперь был почти неузнаваем. Он смеялся, играл с маленькой Дастагуль, а по вечерам сидел с Аминой в саду, обсуждая планы на будущее.

– Ты стал другим, – как-то заметил Талгат.

– Я стал счастливым, – ответил Айдар. – И это благодаря тебе.

– Нет. Благодаря тебе самому.

Амина, скромная и мудрая, стала настоящей хозяйкой в их доме. Даже Зухра, которая редко проявляла эмоции, смотрела на нее с одобрением.

Как-то вечером, когда Талгат сидел у камина, Платон опустился в кресло напротив.

– Ты должен это сделать.

– Что?

– Найти жену. Не для политики. Не для союзов. Для себя.

Талгат вздохнул.

– Это не так просто.

– Почему? Ты же не трус.

Талгат посмотрел на него.

– Я не хочу без любви.

Утром Талгат стоял у окна, наблюдая, как Амир играет в саду. Лейла и Платон шли рядом, держась за руки. Айдар и Амина кормили дочь. Даже Валия вышла на солнце, укутавшись в шаль. В этом доме было тепло. Была жизнь. Была семья. И Талгат вдруг понял: Платон прав.

Пришло время перестать быть только орлом, парящим над всеми. Пришло время найти ту, с кем можно просто жить.

Талгат сидел в своем кабинете, разбирая документы, когда в дверь тихо постучали. Он узнал этот стук – осторожный, но настойчивый.

– Войдите, – сказал он, не поднимая головы.

Дверь открылась, и в комнату вошла Зухра. Она выглядела уставшей, но в ее глазах горела решимость.

– Нам нужно поговорить, – сказала она, опускаясь в кресло напротив.

Талгат отложил бумаги и внимательно посмотрел на нее.

– Говори, тетя.

Зухра глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

– Ты должен взять вторую жену.

Талгат замер. Он не ожидал такого начала разговора.

– О чем ты?

– О том, что Валия никогда не была тебе женой, – Зухра говорила твердо, без тени сомнения. – Она – тень. Она не может быть матерью Амиру, не может быть хозяйкой в этом доме. Амир растет с мыслью, что у него нет матери, и это неправильно.

Талгат сжал кулаки.

– Я дал слово ее отцу.

– И ты его сдержал, – Зухра наклонилась вперед. – Ты обеспечил ее, дал ей кров, заботишься о ней. Ты признал ее сына своим… Но по нашим законам ты имеешь право взять вторую жену. Ты не нарушишь данное слово.

Талгат молчал. В его голове проносились мысли. Он никогда не рассматривал этот вариант. Валия была его крестом, его долгом. Но не женой.

– Амиру нужна мать, – продолжала Зухра. – И тебе нужны свои сыновья, а не только приемный сын. Ты – глава кланов. Твой род должен продолжаться.

– Амир – мой сын, – резко сказал Талгат. – Кровь не имеет значения.

– Я знаю, – Зухра смягчила голос. – И он будет любить тебя, что бы ни случилось. Но он никогда не сможет стать твоим приемником, потому что этого не допустят люди. Его мать сумасшедшая. И об этом знают все. И ты не можешь отрицать правду. Тебе нужна настоящая семья. Женщина, которая будет с тобой, а не призрак в соседней комнате. Скоро и старейшины потребуют этого от тебя. Так не лучше ли самому решить этот вопрос без давления?

Талгат встал и подошел к окну. На улице Амир играл с собакой, его смех доносился даже сюда. Он был таким беззаботным, таким живым. Но рано или поздно вопросы вернутся. И он не сможет снова ответить уклончиво.

– Ты права, – наконец сказал он. – Но это не так просто.

Зухра встала и подошла к нему.

– Я не говорю, что нужно жениться завтра. Но подумай об этом. Ты заслуживаешь счастья, Талгат. Не только как глава кланов, не только как отец. Но и как мужчина.

Она положила руку на его плечо.

Талгат стоял у окна, наблюдая, как Амир носится по двору. Он вспомнил слова Платона, слова Карины. Все они говорили одно и то же. Может быть, пришло время перестать быть только тенью прошлого. Может быть, пришло время позволить себе то, в чем он так долго отказывал себе.

Внизу Амир поднял голову и помахал ему. Талгат улыбнулся и помахал в ответ.

А Зухра продолжила:

– Ты построил этот дом как крепость. Собрал нас всех под одной крышей, дал защиту, дал семью. Но… – она запнулась, подбирая слова.

– Но?

– Но у каждого из нас должны быть свои крылья.

Талгат нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что вам здесь всем плохо?

– Нет! – Зухра резко встряхнула головой. – Ты подарил нам счастье. Платон и Лейла скоро станут родителями. Айдар с Аминой уже обустроили свой дом рядом, но продолжают жить здесь.

Талгат сел в кресло и откинулся на спинку. Он никогда не задумывался об этом.

– Почему никто не сказал мне раньше?

– Потому что все боятся обидеть тебя. Ты дал нам все. Но настоящая семья – это не стены, а люди. И мы будем еще ближе, если у каждого будет свое гнездо.

Талгат задумался. В ее словах была правда. Он внимательно посмотрел на тетю Зухру. Она лукаво улыбалась.

– Ты уже подыскиваешь мне жену?

– Конечно. Ты думаешь, я просто так пришла?

Талгат задумался.

– Я не хочу, чтобы это был просто договор.

– А кто говорит о договоре? – Зухра покачала головой. – Я хочу, чтобы ты был счастлив. Как Платон. Как Айдар. У тебя в руках есть все ресурсы для того, чтобы стать счастливым. Ты здоров, красив, молод, богат. У тебя крепкий тыл. Ты можешь себе позволить путешествовать, ходить в гости, в рестораны… Да куда угодно. – Зухра встала и вышла оставив Талгата с мыслями наедине.

Глава 9.

Талгат долго сидел в кабинете после ухода Зухры. Его пальцы медленно постукивали по деревянной поверхности стола, ритм совпадал с ходом мыслей. Он всегда принимал решения холодно, взвешенно – будь то бизнес, война или судьба человека. Но сейчас… сейчас речь шла о нем самом.

Он поднялся и подошел к окну. Внизу Амир гонял мяч, смеясь так звонко, что звук долетал даже сюда. Мальчик заслуживал большего. Заслуживал мать, заботу, тепло. А Талгат… Талгат заслуживал хотя бы попытаться быть счастливым.

На следующий день он отправился в город один, без охраны, без предупреждения. Просто шел по улицам, заходил в кафе, наблюдал. Он не искал красоту – он искал искру. Ту самую, которая когда-то была в глазах его матери, когда она смотрела на отца. Ту, что теперь светилась во взгляде Лейлы, когда та говорила о Платоне.

Но город встретил его настороженно. Девушки либо заикались при виде него, либо тут же начинали играть роль – томные взгляды, нарочитая скромность, слишком громкий смех. Одна даже «случайно» уронила сумочку у его ног.

– Извините, – сказала она, нарочито медленно поднимаясь.

Талгат поднял сумочку и протянул ей, даже не улыбнувшись.

– Вам стоит быть осторожнее.

Она замерла, ожидая продолжения, но он уже развернулся и ушел.

Через неделю он поехал в соседний город, на светский прием. Там были дочери влиятельных семей, образованные, воспитанные, красивые. Идеальные кандидатки на роль жены главы кланов.

Одна из них, Айша, сразу привлекла его внимание. Умная, с острым языком, она не лезла за словом в карман и даже осмелилась поспорить с ним о политике.

– Вы считаете, что сила решает все? – спросила она, приподняв бровь.

– В нашем мире – да.

– А я думаю, что сила без мудрости – это просто грубость.

Талгат заинтересовался. Они говорили долго, и он даже подумал: «Может быть…»

Но потом, когда он отвернулся, чтобы взять бокал, он услышал, как она шепчет подруге:

– Представляешь, какая это будет власть? Я стану первой леди всего региона.

Талгат поставил бокал обратно и уехал, не попрощавшись.

Он попробовал искать среди тех, кто не знал, кто он. Взял обычную машину, поехал в горы, зашел в маленькое кафе у дороги.

Там работала официантка, Динара. Милая, с добрыми глазами, она принесла ему чай и улыбнулась так искренне, что он почувствовал что-то странное в груди.

Они разговорились. Она оказалась сиротой, работала с шестнадцати лет, мечтала когда-нибудь открыть свою пекарню.

– Почему пекарню? – спросил он.

– Потому что хлеб пахнет домом, – ответила она просто.

Талгат задумался. Может, это то, что нужно? Простота, честность…

Но когда он вернулся на следующий день с предложением помочь ей с пекарней, она испуганно отшатнулась.

– Я… я не та, кого вы ищете.

– А кого я ищу?

– Жену. Я знаю, кто вы. И я… я не готова к такой жизни.

Он не стал уговаривать. Просто кивнул и уехал.

– Ты что, решил провести кастинг? – Платон усмехнулся, развалившись в кресле.

Талгат хмуро налил себе виски.

– Я ищу.

– Не там.

– А где?

– Ты же не влюбленную школьницу ищешь, а жену. Ты – глава кланов. Тебе нужна не просто женщина, а союзница.

Талгат задумался.

– Ты предлагаешь договорной брак?

– Я предлагаю разумный брак. Любовь может прийти потом.

Талгат молча допил виски.

На следующее утро он позвал Зухру.

– Ищи.

Она улыбнулась.

– Уже ищу.

Талгат вышел в сад. Амир бежал к нему, смеясь, с цветком в руке.

– Пап, это тебе!

Талгат взял цветок и потрепал сына по волосам.

– Спасибо, сынок.

Он смотрел, как Амир убегает к няне, и думал: «Если не для себя, то для него. Я найду ему идеальную мать. Даже если придется жениться без любви.»

Но где-то глубоко внутри теплилась надежда. Может быть, она все-таки будет. Та самая искра.

Зухра не просто так гордилась своими дальними родствениками. Род Мельхиевых был старинным, уважаемым. Их предки когда-то правили горными селениями, и сейчас они жили с достоинством. И младшая дочь, Нади, была их гордостью – умница, красавица, окончившая престижный университет в Москве.

– Она идеальна, – убеждала Зухра. – Скромная, образованная, из хорошей семьи.

– Когда она возвращается?

– Через неделю. Я договорилась, что вы встретитесь у них дома.

Талгат кивнул, но что-то внутри заставило его насторожиться.

Он редко пользовался соцсетями, но теперь вбил в поиск: «Нади Мельхиева Москва».

Ничего. Попробовал другие варианты – снова ноль. Ни фото, ни упоминаний, ни даже странички в контакте. Странно. Любая современная девушка, тем более студентка, хоть что-то да оставляет в сети. Он позвонил своему IT-специалисту.

– Проверь глубже.

Через час тот перезвонил:

– Босс, ее нет. Вообще. Ни аккаунтов, ни переписок, ни даже регистрации в мессенджерах. Как будто она… не существует.

Талгат задумался.

В день, когда Нади должна была вернуться, Зухра позвонила родственникам.

– Она не приехала?

– Нет, – голос в трубке звучал растерянно. – Она позвонила вчера, сказала, что задерживается. А сегодня телефон не отвечает…

Талгат слушал разговор, скрестив руки на груди.

– Что-то не так, – сказал он, когда Зухра положила трубку.

– Может, просто решила задержаться в Москве?

– Без предупреждения? Без связи?

Зухра беспокойно сжала руки.

– Талгат, ты думаешь…

– Я думаю, что либо она не хочет этого брака, либо с ней что-то случилось.

На следующий день Талгат собрал вещи.

– Ты куда? – удивился Платон.

– В Москву.

– Искать ту девушку?

– Нет. – Талгат резко застегнул чемодан. – Если она не хочет возвращаться – это ее выбор. Но я не буду сидеть здесь и ждать.

– Так что, просто сбегаешь?

Талгат посмотрел на него.

– Я поеду на теплоходе. От Москвы до Астрахани. Мне нужно… подумать.

Платон хмыкнул:

– Значит, все-таки бегство.

Талгат не стал спорить.

Глава 10.

Белый четырехпалубный теплоход «Волга» был роскошным: рестораны, бары, даже небольшой спа-салон. Талгат взял каюту класса «люкс». Когда его силуэт возникал в дверях ресторана или на верхней палубе, воздух будто сгушался. Женщины замирали, бокалы задерживались на полпути к губам, а мужчины невольно оценивали его стальную осанку и холодный взгляд. Он не просто притягивал взгляды – он владел ими. Его черная рубашка, всегда идеально сидящая на мощных плечах, сливалась с ночью, и только лицо, высеченное словно из мрамора, выделялось в темноте. Волосы, черные как смоль, слегка колыхались на ветру, а густые брови и ресницы придавали его взгляду что-то хищное, почти гипнотическое. Когда он проходил мимо, казалось, что за ним тянется незримая тень – нечто большее, чем просто присутствие. Но больше всего интриговало то, почему он здесь. На этом теплоходе, где отдыхали обычные смертные – учителя, мелкие бизнесмены, уставшие домохозяйки. Талгат выглядел как заблудший король. Он должен был рассекать волны на собственной яхте, пить вино, которое стоит больше, чем билеты всех пассажиров вместе взятых, окруженный людьми своего круга. Но вместо этого он стоял у борта, смотря в даль, будто ждал чего-то… или кого-то. И всегда два охранника. Они держались на почтительном расстоянии, но их присутствие было нерушимым законом. Два безмолвных тенета, с холодными глазами и напряженными плечами. Кто-то шептал, что Талгат – мафиози, другие считали его наследником какого-то забытого состояния, третьи уверяли, что он просто сумасшедший миллионер, который ищет острых ощущений.

Однажды ночью, когда луна окрасила воду в серебро, а палуба опустела, одна из пассажирок осмелилась подойти к нему.

– Вы так часто смотрите на воду, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Ищите что-то?

Талгат медленно повернул голову. Его глаза, черные, бездонные, встретились с ее взглядом, и она почувствовала, как по спине пробежал ледяной холод.

– Или кого-то? – добавила она, уже жалея о своей дерзости.

Уголок его губ дрогнул – не улыбка, а скорее тень чего-то давно забытого.

– Иногда пропажи лучше не искать, – произнес он тихо, и его голос был как шелест ночного ветра. – Потому что, когда находишь… понимаешь, что сам потерялся.

Охранники сделали шаг вперед, но он едва заметным жестом остановил их. Пассажирка почувствовала, как сердце бешено колотится в груди.

– Кто вы? – прошептала она.

Талгат посмотрел на нее, потом снова отвернулся к воде.

– Никто. Проще так.

Но она знала – это была ложь. Черный ангел не бывает никем.

Талгат отвык быть пассажиром. Он находился за штурвалом – будь то бизнес, семья или война. Но сейчас он сознательно ступил на палубу этого теплохода как обычный человек, без свиты, без плана. Только два охранника, сливающиеся с толпой, напоминали о том, что он не совсем тот, за кого себя выдает.

Первый день он провел в молчаливом состоянии. Теплоход жил своей жизнью: смех на солнечной палубе, пьяные дебаты в баре, влюбленные пары, украдкой целующиеся у борта. Мир, в котором не было ни кланов, ни обязательств, ни тени его имени. Здесь он был просто незнакомцем в черном, чей взгляд заставлял людей отводить глаза. И это… освобождало.

Следующим утром, когда туман еще стелился над водой, Талгат вышел на пустую палубу. Вдали маячили очертания какого-то причала – очередной город, где он сойдет на берег.

– Вы всегда так рано встаете?

Голос за спиной принадлежал пожилому мужчине в потертом свитере. Седеющие виски, глубокие морщины у глаз. Капитан судна.

– Привычка, – ответил Талгат, не поворачиваясь.

– А я вот сорок лет на этом теплоходе – и до сих пор не могу привыкнуть к рассветам. Всегда кажется, что вода в это время суток слишком… честная.

Талгат нахмурился:

– Вода не умеет лгать.

– Вот именно. – Капитан прислонился к перилам рядом. – А люди умеют. Особенно те, кто пытается от чего-то сбежать.

Талгат медленно повернул голову.

– Вы думаете, я бегу?

– Не знаю. Но если да – то явно не от людей. От себя, может быть.

Они молча смотрели на реку, пока солнце не растопило туман.

Когда теплоход причалил к очередному городку, Талгат сошел на берег. Охранники последовали за ним. Он купил мороженое в киоске, прошелся по набережной. Зашел в крошечный магазин и взял дешевую деревянную игрушку для Амира.

И понял. Он не хочет жениться на «идеальной кандидатке». Не хочет договорного брака, не хочет искать ту, что будет соответствовать статусу. Он хочет… настоящего. Пусть даже это звучит как слабость. Вечером, когда солнце уже коснулось горизонта, окрасив воду в багровые тона, в главном ресторане началось развлечение для туристов. Талгат сидел за столиком у окна с капитаном судна. Они обсуждали маршрут, особенности речного судоходства, но разговор шел вяло. Талгат был погружен в свои мысли, лишь изредка кивая в ответ. И тут он увидел ее. Дверь ресторана распахнулась, и в зал вошли две девушки. Одна – миловидная блондинка, скромно оглядывающаяся по сторонам. А вторая… Вторая была огнем. С гибким станом, будто созданным для танца. Ее каштановые волосы, собранные в высокий хвост, оттеняли смуглую кожу. Губы – полные, словно спелый персик, слегка приоткрытые в улыбке. Но больше всего Талгата поразили ее глаза – глубокие, темные, как сама ночь, с золотистыми искорками в глубине. Она шла, не обращая внимания на восхищенные взгляды мужчин, но прекрасно осознавая свою власть над ними. Ее платье – красное, облегающее, с высоким разрезом – подчеркивало каждый изгиб тела.

– Кто это? – спросил Талгат, даже не осознавая, что произнес это вслух.

Капитан усмехнулся:

– А, это наша звезда. Каждый вечер собирает толпу поклонников.

Талгат сжал бокал с виски так, что пальцы побелели. В зале заиграла «ламбада». И все изменилось. Молодой парень, видимо, один из туристов, подскочил к ней с вызовом в глазах. Она лишь улыбнулась, приняла его руку – и началось.

Они танцевали так, будто их тела были созданы друг для друга. Ее бедра двигались в ритме музыки, плавно, чувственно, заставляя кровь стучать в висках. Парень пытался не отставать, но она вела танец, как королева. Зал замер, затем взорвался аплодисментами. Талгат не аплодировал. Он сидел, стиснув зубы, чувствуя, как в нем вскипает что-то дикое, первобытное. Ревность.

– Что, понравилось? – капитан хитро прищурился.

Талгат не ответил. Его взгляд был прикован к ней, к тому, как она смеется, откинув голову назад, как ее пальцы скользят по плечу партнера. «Она не должна так танцевать с другим.»

– Она свободна? – спросил он резко.

Капитан рассмеялся:

– А ты что, решил побороться?

Талгат встал.

– Да.

В этот момент она повернула голову – и их взгляды столкнулись.

На мгновение в ее глазах мелькнул вызов.

Она знала, что он смотрит. И, кажется, ей это нравилось. Талгат медленно пошел к ней. Капитан тихо засмеялся. Зал затих. Музыка стихла. Даже ее партнер по танцу отступил в сторону, почувствовав опасность. Она стояла, слегка запрокинув подбородок, но в ее позе не было страха – только ожидание.

– Ты танцуешь слишком близко с незнакомцами, – сказал Талгат низким голосом, который слышала только она.

– А ты слишком много позволяешь себе, незнакомец, – парировала она, но уголки ее губ дрогнули.

– Как тебя зовут?

– Зуля.

– А я Т…

– Я не хочу знать твое имя. – Зуля положила ладошку на его губы.

Талгата опалило огнем. Огнем страсти, желания и чего-то еще, чего он еще не знал. Она сняла свою ладонь с его губ.

– Следующий танец мой, – сказал он так, что это прозвучало как приказ.

Зуля рассмеялась:

– А если я откажусь?

Талгат наклонился чуть ближе, так что его губы почти коснулись ее уха:

– Не откажешь.

И в этот момент заиграла новая мелодия – медленная, страстная.

Зуля замерла, затем улыбнулась – и протянула ему руку.

Талгат взял ее и в тот же миг пространство вокруг них словно сузилось до размеров танцпола. Игра началась. Музыка – томная, чувственная – обволакивала их, задавая ритм. Зуля не сопротивлялась, когда он притянул ее ближе, но и не поддалась сразу. Ее тело оставалось в легком, едва уловимом напряжении, словно она давала ему понять: «Ты получил этот танец, но не получишь меня так просто».

Ее бедра плавно двигались в такт, почти касаясь его, но не соприкасаясь. Талгат чувствовал тепло ее кожи сквозь тонкую ткань платья, вдыхал аромат – смесь восточных специй и чего-то неуловимого, опасного.

– Ты танцуешь так, будто делала это тысячу раз, – прошептал он, наклоняясь к ее уху.

– А ты держишь меня так, будто имеешь право, – парировала она, но в ее глазах вспыхнул огонь.

Он улыбнулся.

– Я беру то, что хочу.

– Тогда, может, стоит спросить, хочу ли я того же?

Талгат резко развернул ее, прижав спиной к себе. Его рука скользнула по ее животу, чуть ниже, чем позволяли приличия.