Миссия спасения

– Значит, ваше предложение бросить технику и проникнуть в посольство пешим ходом? – задумчиво уточнил куратор. – А как вы рассчитываете эвакуировать гражданский персонал?

– Это, конечно, проблема, но ведь в посольстве должны же быть какие-то машины? К тому же можно оставить у машин охранение и попытаться вернуться тем же путем. Только действовать надо быстро. Мне почему-то кажется, что мятежники взяли посольство в клещи, но не спешат предпринимать штурм, чего-то медлят.

– Вероятно, у них элементарно не достает сил, – убедительно пояснил Глазунов, и Банников мысленно с ним согласился, – ждут, когда будет покончено с другими более важными в стратегическом отношении очагами сопротивления, и вот тогда кому-то не поздоровится. Скорее всего ради блокирования посольства они баррикадами все и обложили. Первоначальная задача – не выпустить, штурм – дело времени.

– Тем более нельзя тянуть, надо действовать, – решительно заявил Банников. – А насчет техники – можно попробовать пробиться с боем. Флаг мятежников у нас есть, попытаемся подойти на максимально близкое расстояние и ударить со всех стволов. Вот только баррикада… Просто так не проломить. Возможно, придется растаскивать тросами.

– Что, рискнем? – Евгений Иннокентиевич обратился к офицерам.

– Можно попробовать, – первым отозвался Овчаренко.

– Рискнем, – одновременно согласились ротный и Кошелев.

– Тогда так и порешим, выдвигаемся под знаменем мятежников, рвем всех в клочья, разбираем баррикаду и аля улю к посольству. В темпе сажаем всех, кто там есть, на технику, и рвем когти в обратную сторону по проверенному маршруту. А там, как кривая вывезет.

– Ага, замечательно, только флаг вражеский, когда к посольству рванем, скинуть не забудьте, – заметил Кошелев.

– Не забудем, – заверил ротный, – я его едва ли не в руках держать буду.

– Смотри, а то подведешь нас под монастырь, – улыбнулся ему Овчаренко.

– Но знамя… того, не выкидывай, сунь под задницу. На обратном пути может еще пригодиться, – старший лейтенант вновь вставил свои пять копеек.

– Я его тебе в задницу суну, – с усмешкой пообещал ротный. Кошелев на командирскую шутку, похоже, обиделся, но промолчал.

– Тогда по машинам? – взгляд Глазунова скользнул по лицам собравшихся.

– По машинам, – машинально подтвердил ротный.

– По машинам! – громко скомандовал Банников.

– Огонь по первому выстрелу, – уже запрыгивая на броню, ротный продолжал отдавать указания, – цели выбирать самостоятельно, сна… – капитан Бойков хотел сказать «снайперы поражают наиболее важные цели», но сообразив, что при неизбежной при движении тряске от них не будет особого толку, не договорил, – гранатометчики в готовности. Поражать технику и огневые точки в зданиях, – запустившему двигатель механику-водителю: – Вперед! – И через секунду по радиостанции: – Наводчику-оператору уничтожать все, что движется, самостоятельно и по моей команде.

– Принял, – отозвался наводчик.

Боевая машина плавно тронулась, выворачивая траками асфальт, развернулась, нехотя выбралась из проулка на улицу и, повернув налево, начала резво набирать скорость. Чуть приотставшие джипы в шахматном порядке разошлись по разным сторонам и, прижавшись вплотную к пешеходным тротуарам, покатили следом.

Капитан Овчаренко, обратившись к наводчику сержанту Лосеву, поинтересовался:

– К бою готов?

– Я? – переспросил Лосев, ошарашенный «слегка» поздновато заданным вопросом, но поборов секундную растерянность, уверенно ответил: – Как пионер!

– Молодец! – похвалил капитан, ощущая у себя в груди нарастание нервного напряжения – баррикада становилась все ближе. – Приготовились, парни! – команда улетела в эфир, и в этот момент впереди наметилось какое-то движение. Находившиеся прямо на пути мятежники засуетились, забегали. Кто-то из стоявших за тяжелым гусеничным тягачом приветливо замахал флагом. Дистанция стремительно сокращалась. Понимая, что удар на скорости не сдвинет препятствие, а только погубит машину, механик-водитель сбросил скорость. Уже стали видны лица, на некоторых появилась растерянность. Один из стоявших на баррикаде сумел разглядеть в едущих что-то неправильное, рот его перекосился от громкого крика, мятежники начали вскидывать оружие.

– Огонь! – рявкнул Овчаренко, и ствол двадцатипятимиллиметровой пушки окрасился пламенем – припаркованный к баррикаде джип и стоявший в нем крупнокалиберный пулемет разнесло на металлические запчасти, застрекотали автоматы и пулеметы, ствол пушки чуть довернулся вправо, и пулеметный расчет установленного на треноге ДШКа приказал долго жить. Еще пара выстрелов, и к праотцам отправился расчет миномета.

– Снарядов больше нет, – доложился оператор-наводчик.

– А нам хватило, – слегка разочарованно проворчал Овчаренко и услышал, как застрекотал 7,62-миллиметровый пулемет боевой машины.

Правый джип резко, с визгом колес, затормозил, и из его кузова оглушительно рявкнул гранатомет – балкон близлежащего здания объяло пламенем и дымом. Второй джип вильнул вправо, нырнув в небольшой тупичок. Тут же разведчики попрыгали на землю и, прикрывая друг друга, пошли вперед.

– Вы двое здесь! – прокричал Банников водителю и сидевшему на месте старшего рядовому Георгию Бебикову – разведчику-автоматчику группы, входившему в состав первой тройки ядра, – ждете команды.

– Есть ждать команды, – отозвался Бебиков.

– Жора, машину не профукайте! – крикнул прапорщик, спешно покидая столь уютную «подворотню».

«Брэдли» ударила носом, как показалось ее водителю рядовому Агееву, в наиболее уязвимое место баррикады – в корпус огромного гусеничного трактора, совсем недавно занятого на расчистке горных обвалов, и тот зарылся гусеницами в асфальт и «заякорился» намертво.

– Зараза! – прорычал механик, заставляя двадцатитонную громадину отползать назад.

– Десантируемся! – подал команду капитан Овчаренко, но в эфире тут же послышался рык ротного.

– Сидеть! Оставаться на местах! Борис, людей под пули подставить хочешь? Нас и так на броне как мух!

– Командир, так что делать? – переспросил сидевший за спиной капитана Овчаренко командир первого отделения старший сержант Кротов.

– Сидим, не ерзаем, – капитан недовольно поморщился, – наблюдать!

Но наблюдать было уже не за кем – большая часть находившихся у баррикады мятежников оказалась уничтожена, и лишь немногим удалось спастись бегством.

«Брэдли» рявкнула двигателем и пошла на таран тягача, на этот раз дело пошло успешнее, прежде чем тягач зарылся в грунт, в баррикаде образовалась полуметровая брешь.

– Бесполезно, – буркнул водитель в микрофон рации, – надо на трос и оттаскивать.

– Действуй! – неохотно согласился Бойков.

– «Борец», – Овчаренко обратился к ротному, – предлагаю личному составу спешиться и своим ходом уходить к посольству. Техника подойдет потом.

– Я сказал оставаться на местах, – Бойков был непреклонен, но все же снизошел до объяснений: – Сейчас спешимся, потом обратно залезать, только время потеряем. Если что, твоя смерть будет на моей совести, – наверное, он хотел так пошутить, но шутка получилась не очень. Поняв, что сморозил глупость, ротный попробовал сгладить ситуацию: – Не переживай, Борис, скоро поедем, – пообещал он и обратился к водителю: – Водила, ты долго возиться будешь?

– Как попрет, – хмуро отозвался тот, – сейчас попробую по ходу толкнуть.

БМП крутанулась и, нацелившись на нос тягача, поползла в «лобовую атаку». Удар, скрежет металла, и тягач медленно подался вдоль баррикады, образовавшаяся ранее щель расширилась.

– Противник! Подкрепление, – в микрофонах наушников раздался голос Банникова, – тяжелая кавалерия прибыла.

Он, подняв бинокль, вглядывался в выползающий на перекресток танк под гордо развевающимся над ним мятежным флагом. За ним следовали два БТРа, как коконами обсаженные человеческими фигурками, и полный грузовик размахивающих оружием таких же, что и на броне, оборванцев. Не растерявшийся ротный вскочил на ноги и гордо водрузил над башней трофейный флаг.

– Поторопитесь, – произнес Банников, время шло, расстояние до вражеской колонны сокращалось, и если у противника имелась хорошая оптика, обман мог раскрыться в любую секунду.

– Сейчас, сейчас, – проворчал механик-водитель, и БМП в очередной раз пошла на таран. Удар получился сильным, на стальном экране БМП появилась вмятина, но и тягач, качнувшись на траках, со скрипом отполз в сторону, образовав внушительную щель в препятствовавшей проезду преграде.

– Молодец, – прокричал ротный, и тут же, – пошел, пошел!

– «Борец», надо пропустить джипы, – предложил Овчаренко, но ротный только хмыкнул:

– Догонят, поехали, – вновь поторопил он водителя, и БМП, разворотив гусеницами асфальт, понеслась к находившемуся в нескольких сотнях метров и огороженному каменной стеной зданию посольства.

– К машинам! – крикнул Банников. Кто-то повторил его команду, и Вадим вызвал на связь Бебикова, – стартуйте, быстро, мы у баррикады.

– Едем, – отозвался Бебиков, и почти в ту же секунду из тупика выскочил ревущий внедорожник. Преодолев расстояние, отделявшее его от преграды, джип, резко тормознув, остановился. К нему тут же поспешили спецназовцы.

– Все? – привстав, Банников окинул взглядом рассевшихся по кузову бойцов. – Все! Поперли! – махнул рукой в направлении посольства. Завизжали покрышки и внедорожник начал догонять умчавшуюся вперед «Брэдли».

До железных посольских ворот оставалось метров триста пятьдесят, когда капитан Овчаренко отчетливо разглядел в оптику боевой машины возвышающийся над окружающей посольство стеной стоявший на треноге ПТРКа «Тоу» и суетящихся за ним людей. То, что расчет целился именно в мчащуюся на всех парах «Брэдли» не вызвало у Овчаренко никакого сомнения. Их приняли за противника.

– Флаг, он же не убрал флаг! – спохватился командир первой группы, и из всей мочи заорал в рацию: – Флаг, придурок, убери флаг!

Но было поздно.

С брони все, с брони! – успел выкрикнуть капитан, прежде чем его глаза зафиксировали пуск.

– Все с брони, живо! – перекрыв шум двигателя, повторяя отданную команду, рявкнул заместитель командира группы. Сидевшие сверху бойцы горохом посыпались вниз. Механик-водитель попытался увести машину от беды, но тщетно. Вспышка, грохот, и капитан Овчаренко провалился в беспамятство. Звуковая волна ударила по ушам едва успевшего соскочить с брони ротного. Мимо споткнувшейся БМП пронесся один из джипов.