Любовь сквозь вечность

Внезапно эту чарующую тишину разорвал оглушительный звук, подобный раскату грома. Ещё дремавшие птицы, словно подхваченныеневидимым вихрем, сорвались с ветвей и устремились ввысь, рассекая воздух крыльями. Животные, до этого пребывавшие в спокойном полусне и укрывшиеся в своих норах, теперь один за другим начали высовываться наружу, привлечённые внезапным шумом. Кто-то испуганно прятался обратно, другие, наоборот, вытягивали любопытные мордочки, пытаясь понять причину переполоха.

На поляну въехала машина. Мотор, словно устав от своего громогласного рева, затих, оставив после себя лишь приглушённое урчание остывающего двигателя. Дверцы автомобиля распахнулись, и на свежий утренний воздух вышли четыре фигуры: две девушки и два парня.

Белокурая блондинка, уперев руки в бока и демонстративно надув свои пухлые, чувственные губки, устремила взгляд на темноволосого парня. На нём была куртка школьной футбольной команды, которая подчёркивала его спортивную фигуру. Её поза говорила яснее слов – она была явно чем-то недовольна и готова высказать своё негодование.

Ну и зачем ты нас сюда притащил? – блондинка прищурила глаза, глядя на парня. – Ты же знаешь, я не люблю отдых на природе! – она сделала шаг к нему, её голос звучал игриво и в то же время с лёгким упрёком.

Не дожидаясь ответа, она подошла ближе и, положив руку ему на грудь, начала медленно проводить ладонью вниз, пока не достигла пояса. Её голос стал тише и томнее:

– Знаешь, я могла бы сделать тебе массаж… Мои родители как раз улетели на уикенд в Париж. Может, поедем ко мне?

Её взгляд стал более настойчивым, а улыбка – более откровенной.

Он, улыбнувшись, притянул блондинку к себе, крепко обхватив руками её бёдра. Его дыхание стало тёплым и прерывистым, когда он наклонился к её уху. Прикусив нежную мочку, он прошептал:

– Бритни, я всегда мечтал заняться этим в палатке или где-нибудь в лесу под деревом. И то, что ты мне сейчас предлагаешь… мы обязательно это сделаем. Но здесь тебе понравится, поверь мне.

Его шёпот был низким и хриплым, от чего по её телу пробежала дрожь.

Внезапно Шон почувствовал резкий толчок в спину. От неожиданности он отпрянул от Бритни, и в этот момент раздался грубый голос:

– Эй, слышь! Вы тут вообще-то не одни! Потом будете миловаться!

Пара обернулась и увидела второго парня, который с недовольным видом стоял в стороне. Бритни, слегка покраснев, отступила от Шона, но в её глазах всё ещё горел огонёк желания.

Шон резко повернулся к рыжеволосому тинейджеру и, не раздумывая, толкнул его в ответ.

– Люк, а завидовать нехорошо! – с ухмылкой произнёс он. – Я же не виноват, что Карен посадила тебя на голодный паёк!

Люк на мгновение опешил от такой наглости, его лицо покраснело от злости.

Карен, до этого момента молча сидевшая в машине, резко высунулась наружу.

– Я никого никуда не сажала! – воскликнула она, гневно глядя на Шона. – Это всё природа! Что я сделаю, если у меня так неожиданно начались эти дни? Ничего! Пять дней без секса ещё никто не умирал – потерпит!

Бритни, стоявшая в стороне, не смогла сдержать смешок, прикрыв рот ладонью.

Люк недовольно посмотрел на свою спутницу, сверкнув глазами и сжимая челюсти.

– Потом я на тебе оторвусь, – процедил он сквозь зубы.

– Ага, размечтался! – Карен высунула руку из машины и, не раздумывая, показала парню крепко сжатый кулак. Её губы искривились в насмешливой улыбке, а в глазах плясали озорные огоньки.

Слушайте, ну может поможете мне палатку найти? – Карен вылезла из машина и оглядываясь по сторонам. – Где Бритни? Куда они пропали? Нормально вообще? Мы тут должны всё делать сами!

Её голос звучал раздражённо и немного обиженно.

– Если бы не эти твои дни, – сказал Люк, – мы бы тоже сейчас с тобой где-нибудь кувыркались! – парень раздражённо вздохнул. – Везёт же некоторым…

Влюблённая парочка углублялась в чащу леса. Молодой человек то и дело останавливался, стремясь заключить девушку в объятия, но Бритни все казалось, что кто-нибудь их увидит и влюблённым ничего не оставалось, как двигаться дальше в поисках идеального места для уединения.

Они продолжали идти дальше, всё глубже погружаясь в таинственную тишину леса. Солнечные лучи едва пробивались сквозь густую листву, создавая причудливую игру света и тени. С каждым шагом лес становился всё более уединённым, а их желание уединиться – всё более настойчивым.

И вот, наконец, их поиски увенчались успехом. Высокая скала, величественно возвышающаяся среди деревьев, оказалась идеальным укрытием. Её поверхность была щедро укрыта мягким зелёным мхом, который создавал ощущение уюта и уединённости.

Они обнаружили небольшой природный выступ, словно созданный самой природой специально для их целей. Его форма идеально подходила для того, чтобы удобно расположиться. Вокруг царила умиротворённая тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и далёким пением птиц. Это место словно было создано для того, чтобы стать свидетелем их страсти и нежности.

Шон бережно приподнял свою спутницу, нежно обхватив её за талию, и усадил на мягкий мшистый выступ скалы. Его губы, словно бабочки, порхали по её шее, спускаясь к губам и груди, оставляя за собой огненный след желания.

Она не противилась, а лишь томно вздыхала, что ещё больше разжигало страсть в его душе. В порыве чувств он сбросил рубашку, обнажая рельефный торс. Её пальцы, словно исследуя неизведанную территорию, скользили по его твёрдому прессу и широкой груди, вызывая волны мурашек и учащённое дыхание. Начав расстегивать брюки парня, она прильнула губами к губам Шона и, они слились в жарком поцелуе. Запустив свою руку в ширинку парня, Бритни довела его до неистовства и парень, чтобы не упасть схватился за выступ скалы.

Внезапно раздался резкий скрежет движущейся скалы, и огромный каменный блок медленно сдвинулся в сторону, словно потайная дверь. От неожиданности парочка в ужасе подскочила с места.

Молодой человек, не теряя ни секунды, торопливо поправил одежду, судорожно застёгивая ремень и пряча своё возбуждённое естество. Девушка, всё ещё дрожа от испуга, прижалась к своему спутнику, ища защиты в его объятиях.

В толще скалы зияла мрачная пасть тоннеля, из которой веяло промозглой сыростью и леденящим холодом. Шон, не раздумывая ни секунды, достал зажигалку и шагнул в темноту.

Блондинка, охваченная ужасом, инстинктивно схватила его за руку и резко дёрнула назад.

– Ты что, с ума сошёл?! Собираешься туда идти? А как же я? – её голос дрожал от страха и возмущения.

Не оборачиваясь, Шон на мгновение остановился, его силуэт казался силуэтом в полумраке.

– Так пошли со мной, – бросил он через плечо.

В этот момент девушка почувствовала, как страх борется в ней с любопытством, а тревога – с желанием довериться своему спутнику.

Бритни вцепилась в Шона мёртвой хваткой, пытаясь оттащить его назад, но он неожиданно развернулся. Его сильные руки обхватили её, а губы прильнули к её губам в нежном, но уверенном поцелуе.

– Ну что ты боишься, глупышка? – прошептал он, оторвавшись от её губ. – Я же с тобой. Что может случиться? Просто посмотрим, а вдруг там спрятаны сокровища?

Бритни подняла на него глаза, в которых всё ещё читалась тревога, но теперь в них появилась и искорка азарта.

– А если там опасно? – тихо спросила она, но уже без прежней паники в голосе.

– Я защищу тебя, – твёрдо ответил Шон, снова прижимая её к себе. – Обещаю.

Бритни ещё раз с сомнением посмотрела на Шона, но всё же кивнула, соглашаясь пойти с ним. Её сердце по-прежнему колотилось от тревоги, но рядом с ним она чувствовала себя немного увереннее.

Когда они двинулись вперёд, тусклый свет зажигалки выхватывал из темноты влажные стены тоннеля. Внезапно внимание Бритни привлекла странная надпись, выбитая на камне. Буквы были незнакомыми, изогнутыми и угловатыми одновременно, словно древние руны, покрытые вековой пылью. «Mă voi întoarce și lumea va tremura de mânia Mea. Sângele va fi sursa vieții pentru mine»[1].

Она остановилась как вкопанная, всматриваясь в загадочные символы.

– Шон, посмотри! – тихо окликнула она, указывая на надпись. – Что это за язык?

Он подошёл ближе, наклонился, пытаясь разобрать письмена при слабом свете зажигалки.

– Не знаю, – пробормотал он, нахмурив брови. – Никогда такого не видел. Может, это какой-то древний язык?

Бритни почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– А вдруг это предупреждение? Может, туда действительно нельзя идти? Давай вернёмся, пока не поздно!

Её голос дрожал от волнения, но она старалась говорить уверенно.

Шон недовольно обернулся, его лицо исказила раздражённая гримаса.

– Что за глупости! – фыркнул он. – Если ты боишься, оставайся здесь. Я пойду один. Наверняка эта надпись специально оставлена для таких трусих, как ты. Значит, там точно что-то ценное! Ну, ты как хочешь, а я пошел.

[1] Я вернусь и мир содрогнется от гнева моего. Кровь станет источником жизни для меня. – (перевод с румынского).

Он решительно направился вглубь тоннеля, не оглядываясь. Оставшись одна, Бритни ощутила, как ледяная дрожь пробежала по всему телу. Страх сковал её, но гордость и любовь пересилили. Собрав всю свою смелость, она сделала несколько глубоких вдохов и бросилась вдогонку.

Вскоре она догнала Шона, крепко схватила его за руку и прижалась к его спине.

– Ну вот, умничка! – Шон обернулся и улыбнулся, заметив её решимость. – Видишь, какая ты у меня храбрая? За это я тебя и люблю. Вот увидишь, всё будет отлично. Мы с тобой потом еще посмеемся.

Его тёплые слова немного успокоили Бритни, и она почувствовала, как напряжение постепенно отпускает её.

Парочка медленно продвигалась всё глубже в мрачную тьму туннеля. Бритни старалась не отставать от своего спутника. Свет от зажигалки, которую держал Шон, был слишком слабым, чтобы рассеять непроглядную тьму вокруг. Внезапно Шон остановился и достал свой телефон. Его пальцы быстро пробежали по экрану, и через мгновение яркий свет фонарика пронзил темноту. Теперь путь стал намного яснее, и они смогли разглядеть неровные стены тоннеля, покрытые капельками влаги, и скользкий каменный пол.

Спустя некоторое время туннель вывел их в просторное помещение, напоминающее небольшой зал. Стены здесь были совершенно иными – гладкими, словно отполированными временем, и покрытыми искусной резьбой. Повсюду виднелись загадочные надписи, смысл которых оставался для них загадкой.

Шон осторожно продвигался вперёд, внимательно осматривая стены. Затем осмотревшись вокруг, парень заметил внушительный предмет, напоминающий саркофаг. Подойдя ближе, он внимательно осмотрел его и обошёл со всех сторон.

– Смотри, Бритни, здесь какой-то гроб. Может, там лежит какой-нибудь крутой чувак? – предложил он. – Давай откроем и посмотрим?

– Ты что, фильмов не смотрел? «Мумию», например? Вдруг он проклят? – настороженно ответила она.

Шон, не обращая внимания на предостережения подруги, ещё раз обошёл саркофаг. Не найдя ничего, что могло бы помочь его открыть, парень поднял взгляд и заметил факел, закреплённый на стене. Недолго думая, он достал зажигалку и зажёг его. В помещении тут же стало светлее и немного уютнее.

– Ты бы лучше помогла мне найти способ открыть эту штуку, – проворчал он, обращаясь к подруге. – Он, наверное, был очень богат, а на сколько я знаю, богатых людей всегда хоронили с их богатством. Ему они уже точно не нужны, а нам очень даже пригодятся.

– Вообще-то это называется расхищением и карается по закону! – строго заметила Бритни. Ей совсем не хотелось открывать то, что было внутри саркофага. Она словно предчувствовала что-то недоброе.

Парень отмахнулся от предостережений Бритни и продолжил настойчивые поиски чего-нибудь подходящего, что могло бы помочь открыть саркофаг. Его взгляд беспокойно скользил по стенам и углам мрачного помещения. Внезапно его внимание привлек небольшой продолговатый предмет, тускло поблескивавший в дальнем углу. Подойдя поближе, он поднял странный предмет. В руках оказалось нечто, очень напоминающее старинный лом. Металл был покрыт патиной времени, но всё ещё выглядел достаточно прочным.

Обрадовавшись находке, Шон с энтузиазмом подошёл к саркофагу и принялся искать способ применить свой неожиданный инструмент. Его пальцы дрожали от возбуждения, а в глазах горел огонёк предвкушения. Он внимательно изучал стыки и швы древнего сооружения, пытаясь найти слабое место. После нескольких мучительных попыток парень, наконец, обнаружил небольшое отверстие, куда идеально вошёл найденный лом. Сжав зубы от напряжения, он начал изо всех сил налегать на рычаг, упираясь в него всем телом.

Несколько неудачных попыток едва не заставили его сдаться, но упрямый характер взял верх. С очередным мощным рывком механизм, наконец, поддался, и крышка саркофага сдвинулась с места. Собрав последние силы, Шон навалился на лом что было мочи, и тяжёлая крышка с оглушительным грохотом рухнула на каменный пол.

Бритни, всё это время нервно переминавшаяся с ноги на ногу и не сводившая тревожного взгляда с саркофага, не смогла противостоять разбуженному любопытству. Когда Шон справился с задачей, она осторожно приблизилась к древнему гробу и заглянула внутрь. Внутри они обнаружили высохшее тело человека.

– Фу! – поморщилась Бритни, отпрянув от омерзительного зрелища. Она попятилась назад, стараясь держаться как можно дальше от жуткой находки. – И ради этого мы столько времени торчали в этой проклятой пещере? Её голос дрожал от смеси разочарования и страха.

– Пойдём уже отсюда! – взмолилась она. – Я замёрзла, хочу есть и поскорее выбраться на свежий воздух. Здесь больше нечего делать.

Как обычно, не обращая никакого внимания на жалобы девушки, парень склонился над мумией и начал внимательно её осматривать. Его взгляд привлекла необычная деталь – толстая цепочка, которая лежала на груди усопшего и тянулась вдоль всей грудной клетки. Конец цепочки был искусно спрятан под слоями погребальной одежды.

Шон замер, чувствуя, как внутри нарастает волнение. Это открытие могло означать, что в саркофаге хранится нечто большее, чем просто останки древнего человека. Направив луч фонарика, Шон, присмотревшись внимательнее, заметил часть какого-то круглого предмета, выглядывающего из-под истлевшей одежды мумии. Предмет оказался золотым, и, кажется, на нём были инкрустированы драгоценные камни.

– Ого! Смотри, тут какой-то медальон! – воскликнул он, едва сдерживая волнение. – Он явно золотой! Сейчас я его достану, и пойдём.

Шон потянулся к драгоценной находке, но внезапно острая боль пронзила его руку – он напоролся на скрытый под пылью острый осколок камня. Глубокая рана моментально открылась, и алая кровь брызнула во все стороны тёмными каплями.

***

Он лежал в кромешной тьме, окутанный абсолютной тишиной. Время здесь словно остановилось – не было ни звуков, ни движения, ни даже возможности пошевелить пальцем. Лишь обрывки прошлого иногда всплывали в памяти, возвращая в те дни, которые он так отчаянно хотел забыть.

Влад мирно спал, погружённый в свои тревожные сны. Его сознание было относительно спокойно, пока внезапно не раздался странный шум. Внезапно его покой был грубо нарушен – в ноздри ударила целая симфония запахов. Среди них один выделялся особенно остро, буквально сводя с ума. Этот аромат пробудил в нём первобытные инстинкты – Влад был готов броситься на источник запаха, впиться в него клыками, рвать и терзать, пока не утолит эту внезапную жажду. Но тело предательски не слушалось – ни рука, ни нога не поддавались контролю.

И тут спасение, что-то теплое брызнуло ему на лицо и попало в рот. Этот вкус он не забудет никогда! Кровь. Такая сладкая и теплая.

Силы стали возвращаться к нему. В одно мгновение Влад схватил парня нависшего над ним. Прижав его к стене, заглянул в его расширенные от ужаса глаза, а затем, впившись в горло, выпил всю кровь. Отпустив безжизненное тело, он повернулся и посмотрел на визжавшую девицу. Попятившись назад, она зацепилась ногой за выступ и, потеряв равновесие, упала на спину. Влад подошел и, посмотрев на девушку, улыбнулся, обнажив клыки. Девушка в ужасе начала ползти назад, не сводя глаз с Влада. В одно мгновение он подскочил к ней и, схватив за волосы, запрокинул голову и впился клыками в горло. Опустошив ее, он направился к выходу из пещеры.

Солнце уже клонилось к закату и его не было видно из-за скал. Влад прислушался к множеству звуков и принюхавшись обнаружил запах похожий на тот, что его так манил и дурманил. Сосредоточив зрение, он увидел палатку и двух человек около нее. Улыбнувшись своим ловещим мыслям Влад направился к людям.

Глава 4

Венгельмина. Воспоминание о семье.

Лондон 2001 год.

«Вот наконец-то и закончилась зима. На деревьях появились почки, и в воздухе запахло рождением «новой жизни». А моя жизнь так и останется «старая». Перед наступлением Нового года, ждешь, что вот теперь все изменится и изменится к лучшему. Ждешь чего-то нового, волшебного, необычного.… Но нет. Все, как и прежде, ничего не меняется. Вот и сейчас, я как обычно еду на работу в хороший журнал. Не такой, конечно, как, Cosmopolitan, но тоже не мало важный. В нем пишут о жизни людей, кулинарии, семейных ценностях. А я пишу о любви и взаимоотношениях».

Мина вздохнула, глядя в окно движущегося автобуса. Жизнь за окном не прекращала свой ритм: пешеходы спешили кто куда, и у каждого были свои планы и проблемы. Глядя на них, казалось, что у всех всё хорошо и просто, и жизнь течёт интересно. О чём же они думают? Как живут?

Тут Мина заметила на углу дома парня с букетом красивых цветов. Он переминался с ноги на ногу, и все время смотрел на часы. Постоянно звонил куда-то и не получив ответа нервно убирал телефон в карман. Вот он снова достал телефон, позвонил, не получив ответа, нервно выключил и опять убрал в карман. Посмотрел на цветы у него в руках и пошел по направлению к мусорному баку. «Неужели выкинет» – подумала Мина, «жалко, красивые…». Неожиданно парень обернулся, и Мина увидела, как с противоположной стороны улицы бежит девушка. Подбежав к парню, девушка (судя по ее движениям) начала извиняться и оправдываться. Через мгновение парень обнял ее и крепко поцеловал. «Ну, вот и хорошо» – подумала Мина, улыбаясь, глядя на парочку.

Вильгельмина всегда очень любила узнавать о жизни других людей, ставить себя на их место и думать, как бы она поступила в той или иной ситуации. В чужой жизни ей виделось столько увлекательных поворотов судьбы, что собственная жизнь казалась серой и неинтересной.

Она родилась в Восточном Суссексе, в живописном, можно сказать, сказочном городке под названием Рай. Этот небольшой исторический город, расположенный на холме у реки Ротер, очаровывал своей старинной архитектурой и атмосферой средневековья. добраться в него было нелегко так как этот городок находился на довольно крутой горе так что подъем вверх помощным улица давался с трудом но это того стоило маленькие домики похожи на жилище гномов а внутри обстановка создает впечатление поистине райского уюта. Добраться до этого живописного уголка было непросто: городок раскинулся на крутом холме, и подъём по извилистым улочкам давался с трудом. Однако усилия стоили того – перед взором открывалось поистине волшебное зрелище.

Небольшие домики, словно сошедшие со страниц сказок о гномах, теснились друг к другу, создавая причудливый лабиринт улиц. Их фасады, украшенные старинной резьбой и черепичными крышами, придавали городу особый шарм. А внутри каждого дома царил удивительный уют, который словно окутывал теплом и уютом каждого гостя.

Каждый уголок этого места дышал историей и таинственностью, а атмосфера старинного города располагала к долгим прогулкам и мечтаниям. Здесь время, казалось, замедлило свой бег, позволяя насладиться каждым мгновением пребывания в этом поистине райском уголке.

Многие поколения её семьи жили в этом удивительном городке. Родители Вильгельмины родились и выросли по соседству друг с другом. Как это часто бывает в маленьких городах, они не были дружны. Более того, даже случайно встречаясь на улице – а их дома стояли совсем близко – они словно не замечали друг друга.

Даже когда они оказались в одном классе, ситуация не изменилась. Мама Мины, Эйприл, была очень застенчивой и необщительной девочкой. Её отец, дедушка Мины, был священником и воспитывал дочь в строгой дисциплине.

Его жена скончалась при родах, подарив жизнь Эйприл, и девочка так и не познала, что значит материнская любовь и забота. Несмотря на то что в школе она училась превосходно и педагоги не раз отмечали её успехи, отец, убеждённый католик, считал, что излишняя похвала может испортить характер дочери. Поэтому, несмотря на все достижения Эйприл, он никогда не хвалил её, воспитывая в строгости и дисциплине.

С каждым годом контроль отца становился всё строже. Так продолжалось вплоть до выпускного класса, когда девочка превратилась в настоящую красавицу. Отец замечал заинтересованные взгляды мальчиков и, казалось, ещё больше ужесточал правила, практически лишив дочь свободы.

Ежедневно он повторял одно и то же: молодая девушка должна посвятить свою жизнь молитвам и служению Господу.

Впервые за долгие годы Эйприл, всегда отличавшаяся замкнутостью и необщительностью, обрела настоящих подруг. Общение с ними открыло для неё совершенно новый мир.

Посещая их дома, она постепенно начала понимать, что существует совершенно иной образ жизни – свободный, яркий, наполненный радостью и весельем. Подружки Эйприл, раскрепощённые и жизнерадостные, часто устраивали весёлые прогулки и встречи с молодыми людьми. Они с восторгом и подробностями делились с ней своими романтическими историями, особенно впечатлениями от первых поцелуев. Внешне Эйприл сохраняла невозмутимость, но в глубине души искренне завидовала своим подругам. По вечерам, лёжа в постели, она часто предавалась мечтам. В своих фантазиях она представляла, как однажды встретит того самого, единственного. Её воображение рисовало картины первого поцелуя – трепетного и долгожданного.

Учебный год подходил к концу, и все выпускники с нетерпением ждали главного события – выпускного вечера. Девушки целыми днями обсуждали и примеряли красивые платья, хвастаясь друг перед другом нарядами и делясь секретами подготовки к торжеству.

Парни, в свою очередь, строили смелые планы на этот особенный вечер. Они говорили о том, что в последний школьный день наконец-то почувствуют себя настоящими мужчинами. Многие мечтали позволить себе и своим возлюбленным нечто большее, чем просто поцелуй, и этот вечер казался им идеальным для первого серьёзного шага во взрослую жизнь.

В шумной школьной столовой, где царила атмосфера предвкушения, подружки Эйприл оживлённо обсуждали предстоящий выпускной бал. Они делились планами, мечтами и ожиданиями от этого важного вечера, громко смеясь и жестикулируя.

Эйприл, как обычно, сидела молча, лишь изредка кивая головой. Она слушала восторженные речи подруг, но по-прежнему не решалась присоединиться к разговору. Внезапно Олив, самая бойкая из подруг, толкнула Эйприл в бок и пристально посмотрела ей в глаза.

– Эй, а ты чего молчишь? – нетерпеливо спросила Олив. – Какое платье ты себе купила? И не говори мне, что не пойдёшь! В её голосе звучало неподдельное удивление и даже тревога.

– Ты что, это же выпускной! Память на всю жизнь! – подхватили остальные девушки, окружив Эйприл плотным кольцом.

Но Эйприл лишь печально опустила глаза, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги.

– Меня папа не отпустит, – тихо произнесла она. – Он уже не первую неделю твердит, что на таких вечерах ничего хорошего не бывает. Я даже боюсь начинать разговор об этом…

Подруги обменялись сочувственными взглядами, и в столовой воцарилась тяжёлая тишина. Каждая погрузилась в свои мысли, представляя, каково это – лишиться такого важного момента в жизни из-за строгих правил.

Внезапно Меган, самая энергичная и жизнерадостная из компании, резко схватила Эйприл за руку. Её глаза горели решимостью, а на лице появилась озорная улыбка.

– Я придумала! – воскликнула Меган, её глаза сияли от возбуждения. – Слушай внимательно! В день бала ты скажешь папе, что у меня день рождения, и я пригласила тебя в гости. Она наклонилась ближе, заговорщически понизив голос: – У меня есть платье, которое я надевала всего один раз – оно идеально подойдёт тебе! Я живу на другом конце города, так что он точно не узнает, что ты была на балу. А после мероприятия ты просто пойдёшь домой… или можешь остаться у меня! Моя мама тебя обожает, она будет только рада.

– Прости, Меган, – виновато опустила глаза Эйприл. – Я не знаю… Я никогда не врала отцу. Это же большой грех… Её голос дрожал, а руки нервно сплелись на столе. Она чувствовала, как внутри борются два желания: стремление к свободе и долг перед отцом, которому она всегда была верна.