Любовь сквозь вечность

Алекса Арт

Любовь сквозь вечность

Глава 1

1. Любовь султанши.

В 1430 году у правителя Валахии Влада II родился сын. Мальчика назвали в честь отца – Владом. Ребенок рос добрым и смышленым, и весь двор пророчил ему великое будущее.

Стремясь сохранить хрупкий мир с Османской империей, валашский князь был вынужден пойти на унизительную уступку – подписать договор с султаном Мурадом II и отдать сына заложником ко двору султана, где тот был вынужден служить в османской армии.

Годы, проведенные среди османов, закалили характер молодого Влада. Жестокость и суровость военного быта выжгли в нем прежнюю мягкость. Пройдя через множество османских военных кампаний, он превратился в опытного военачальника, познав все тонкости военного дела. Его физическая сила и выносливость поражали окружающих. Влад вырос настоящим воином – крепким, стойким и безжалостным к врагам. Его беспощадность в бою порой вселяла страх даже в сердцах собственных соратников.

Однако судьба преподнесла ему неожиданный дар – с годами Влад превратился в удивительно красивого мужчину. Его статная фигура и благородные черты лица притягивали взгляды. Юные наложницы, прогуливаясь по саду, не могли отвести от него глаз. Они хихикали и старались привлечь его внимание, но все их попытки оставались тщетными. Холодное сердце молодого воина оставалось неприступным, разбивая нежные девичьи сердца.

Но вот судьба преподнесла новый поворот: маленькая племянница султана, влюбленная в молодого Влада, не смогла скрыть своих чувств. По наивности она поделилась переживаниями с одной из наложниц, которая, следуя дворцовым правилам, немедленно донесла обо всём валиде – супруге правителя.

Узнав о чувствах юной Лале к пленному княжичу, властная султанша пришла в ярость и потребовала немедленно удалить Влада от двора, чтобы раз и навсегда пресечь опасную привязанность.

Султану пришлось уступить требованию супруги. Князя Влада отправили в дальний военный поход на Пелопоннес. Лале глубоко затосковала и вскоре тяжело заболела. Ее состояние вызывало серьезное беспокойство у султана Мурада, горячо любившего свою племянницу. В отчаянии он созвал самых искусных лекарей со всей империи, но ни один не смог помочь несчастной девушке.

Дни шли, а здоровье Лале неуклонно ухудшалось. Она чахла на глазах, и никто не мог облегчить ее страдания. Казалось, сама судьба ополчилась против влюбленной принцессы…

Великий визирь Мустафа-паша, склонившись перед султаном в глубоком поклоне, произнес:

– О, великий повелитель! У меня есть сын, который старше Лале-султан на пять зим. Он весьма хорош собой и наделен острым умом. Почему бы не познакомить его с принцессой? Возможно, это исцелит ее разбитое сердце…

Султан пристально посмотрел на визиря и с легкой улыбкой произнес:

– Ах ты, хитрый лис! И давно ты это задумал? Уж не породниться ли со мной возжелал?

Мустафа-паша, сохраняя невозмутимость, ответил:

– Нет, великий повелитель! Как я могу помыслить о подобном? Я пекусь лишь о благополучии вашей племянницы и процветании Империи.

Мурад пристально посмотрел на визиря, но ничего не ответил. Лишь махнул рукой, давая понять, что тот свободен.

Султан недолго предавался размышлениям. Уже на следующее утро он велел вызвать Мустафу-пашу в свои покои.

– Я обдумал твое предложение, – произнес султан. – Вот мое решение. Сегодня вечером приведи своего сына в сад. Сделай так, чтобы дети познакомились.

Мустафа-паша, не веря своему счастью, почти выпорхнул из дворца. Его сердце бешено колотилось – честолюбивые мечты, которые он лелеял годами, были на шаг от воплощения! Теперь всё зависело от его сына.

***

Вернувшись домой, визирь приказал слугам немедля найти сына. Услышав, что отец требует его к себе, юноша тотчас помчался в его покои. Им овладело тревожное предчувствие – столь срочный вызов не сулил ничего обыденного.

Вбежав в комнату, он застал отца, восседавшего в почётном кресле. Лицо паши светилось от радости, что лишь усилило смятение юноши.

– Отец, что случилось? Почему ты так спешно позвал меня? – почтительно склонив голову, спросил он.

Мустафа-паша обернулся и невольно залюбовался сыном. В памяти его всплыл тот счастливый день, когда любимая супруга Айше подарила ему наследника. Как быстро мчалось время! Казалось, лишь вчера он прижимал к груди крохотный свёрток, а теперь перед ним стоял статный, возмужавший юноша.

Селим удивительно походил на своего прадеда – легендарного воина Баязида. Как и предок, он был высок ростом и строен, но при этом обладал недюжинной силой. Наставники не раз хвалили юношу за усердие и острый ум.

Его внешность была поистине завораживающей. Тонкие, изящные черты, унаследованные от матери, придавали облику утончённость и благородство. Эта почти женственная красота могла бы показаться чрезмерной, будь в ней не та притягательная сила, что заставляла людей оборачиваться ему вслед.

Мустафа переполнялся гордостью. Стряхнув сладостные грёзы, визирь пристально взглянул на Селима.

– Аллах велик в своей милости, сын мой, и ты достоин Его щедрот, – произнёс паша с торжественностью. – Сегодня вечером ты отправишься в сад и окажешь всяческое внимание племяннице султана, Лале.

Он сделал паузу, впиваясь взглядом в сына, и продолжил:

– Будь с ней предупредителен. Понимаешь, о чём я?

Селим низко склонился.

– Отец, разве я достоин такой чести? Принцесса Лале – драгоценность, что затмевает самые редкие камни в сокровищнице султана. И как отнесётся к нашей встрече сам повелитель? Не сочтёт ли он моё появление дерзостью?

Великий визирь довольно улыбнулся и, похлопав сына по плечу, молвил:

– Не тревожься. Это сам султан велел тебе прийти в сад и составить общество принцессе. Разве может быть лучшее благословение?

В его голосе звучала непоколебимая уверенность и отцовская гордость. Селим вновь склонил голову, дав понять, что примет наставление. Он пообещал сделать всё, чтобы не посрамить ни отца, ни доверие повелителя.

***

Мурад, погружённый в мысли после разговора с визирем, направился в покои Валиде.

Халиме сидела перед высоким зеркалом, рассеянно перебирая складки шёлкового халата, расшитого золотыми нитями. Время, казалось, не властно было над ней – её черты сохранили ту же юную свежесть, что и в день, когда она впервые переступила порог султанского дворца. Словно это было вчера – никях с повелителем её сердца.

Попав во дворец юной девушкой, она с первого взгляда полюбила Мурада. Чувство это было столь сильным и искренним, что даже годы не смогли его ослабить. И сейчас, глядя в зеркало, ей чудился образ той самой девушки, только начинавшей свой путь при дворе.

Размышления Халиме прервал громкий возглас стражи за дверью:

– Дорогу! Султан Мурад Хан Хазретлери!

Она мгновенно выпрямилась, машинально поправив складки наряда. Сердце учащённо забилось – визит султана в такой час не предвещал ничего обыденного.

Служанки, до того застывшие у стен, разом опустились на колени, почтительно склонив головы.

Двери распахнулись, и в покои вошёл её повелитель и супруг. Даже сейчас, спустя столько лет, Халиме любила его не меньше, чем в начале их истории. Судьба не даровала им детей, но это не умалило её чувств – Мурад оставался самым дорогим человеком.

Султан же, как и всегда, не мог отвести от жены восхищённого взгляда. Он по-прежнему находил её ослепительной.

Халиме поднялась навстречу, и в её глазах вспыхнул знакомый огонь – тот самый, что горел там много лет назад. Она знаком отпустила служанок, чтобы остаться с мужем наедине.

–Доброго вам утра, великий падишах! – произнесла она, грациозно склоняясь для поцелуя полу его одеяния.

Мурад, не медля, подошёл, поднял её за руки и крепко прижал к себе. Их губы слились в страстном поцелуе, полном нежности и страсти.

– У меня есть новость, что обрадует твоё сердце, – сказал Мурад, отдаляясь от её губ. – Сегодня вечером в саду сын Мустафы-паши будет представлен Лале.

Халиме-султан просияла, её глаза заблестели, а на губах заиграла довольная улыбка.

– Да будет благословенно решение твоё, великий падишах! – воскликнула она. – Пусть Аллах ниспошлёт своё благословение на этот союз!

Едва султан покинул покои, Халиме тут же приступила к приготовлениям. Она кликнула служанок и засыпала их распоряжениями. Султанша была уверена, что её участие в этом деле станет весомым вкладом в будущее империи.

Вечернее знакомство состоялось в самом живописном уголке сада. Селим, ожидая появления принцессы, с волнением наблюдал, как последние лучи солнца играют на лепестках благоухающих цветов. И вот в этом золотом сиянии он увидел её…

Лале возникла словно видение среди цветущих тюльпанов. Её белокурые волосы, подобные солнечному водопаду, струились по плечам, оттенённые тёмными бархатцами. Когда она обернулась, Селим замер. Кожа, будто высеченная из самого нежного мрамора, излучала перламутровое сияние. На щеках лежал лёгкий румянец – трепетный и живой, как утренняя заря. А коралловые губы, словно созданные для поцелуев, манили и сулили сладкое блаженство.

Селим не мог отвести взгляда от этого божественного создания.

Поначалу Лале отнеслась к Селиму с прохладной учтивостью, как и подобает султанской племяннице. Но судьба распорядилась иначе: вскоре их встречи в тенистых аллеях дворцового сада стали почти ежевечерним ритуалом.

С каждым свиданием девушка присматривалась к юноше всё внимательнее. Лёд в её сердце постепенно таял, уступая место тёплому любопытству. Лале начинала замечать, как тонко Селим чувствует её настроение, как искренне стремится поддержать и развеселить. Их беседы уже не были лишь церемонией – между ними рождалась подлинная, глубокая связь.

Спустя месяц Мурад пригласил Лале в свои покои. Они расположились у низкого стола на мягких подушках, наслаждаясь сладким щербетом.

– Как твои дела, моя красавица? – с отеческой нежностью спросил султан, внимательно глядя на племянницу.

Лале, польщённая вниманием, смущённо улыбнулась и отхлебнула прохладный напиток.

– Всё хорошо, дядя. Благодарю за заботу.

Султан ненадолго замолчал, обдумывая слова, и затем мягко спросил:

– Мне говорили, ты часто проводишь время в саду с Селимом, сыном визиря. Каков он, этот юноша?

В его голосе не звучало ни осуждения, ни принуждения – лишь искренняя заинтересованность. Однако Лале почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, а сердце забилось чаще от одного лишь имени Селима.

Она опустила ресницы и прошептала:

– Прости мою дерзость, великий падишах, но… он мне очень нравится.

Мурад подошёл, нежно поднял её за руки и, заглянув в глаза, спросил:

– Значит, ты не станешь противиться моему решению?

Лале с недоумением взглянула на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Я решил обручить тебя с Селимом, – торжественно провозгласил султан. – Полагаю, вы будете счастливы вместе.

Лале не верила своему счастью. Она в порыве чувств опустилась перед дядей на колени и припала губами к краю его халата.

Через месяц во дворце состоялась пышная свадьба. После церемонии молодожёны переехали в собственный дворец – дар султана. Так Лале и Селим, теперь муж и жена, начали новую жизнь, полную надежд и взаимной нежности.

Глава 2

2. Стрела судьбы.

Спустя год армия султана вернулась из похода, увенчанная победой. За это время Влад окончательно возмужал, превратившись из юноши в настоящего воина. Его характер закалился, а познания в военном деле впечатляли даже ветеранов. Мурад, оценив достоинства молодого князя, приблизил его к себе, сделав доверенным лицом. Казалось, будущее предстаёт перед Владом в самых радужных красках, пока из Валахии не пришло тревожное известие.

Весть о том, что валашские бояре, свергнув его отца, зверски расправились со всей семьёй, выжгла в душе Влада последние следы мягкости. В знак поддержки султан предоставил ему отряд янычар для возвращения трона.

Битва была короткой благодаря военной хитрости князя. Под покровом ночи он проник в замок, застал узурпатора врасплох и собственноручно лишил его жизни. Заняв законный трон, Влад немедленно приступил к возмездию. Тех, кто поднял руку на его родных, ждала ужасная казнь – их посадили на кол на главной площади. Правосудие свершилось: жестокое и неотвратимое, как удар судьбы.

Вернувшись в столицу, янычары с содроганием поведали султану о том, чему стали свидетелями. Они рассказали, как князь, не проявляя и тени сомнения, приказал накрыть пышный пир прямо среди умирающих в муках тел. Он восседал во главе стола и неторопливо трапезничал, в то время как вокруг разворачивалась агония его врагов.

Мурад, видавший на своём веку немало жестокости, был глубоко потрясён подобным бесчеловечием. В его душе зародилось опасение: столь безжалостный правитель рано или поздно обратил бы свой взор на соседние земли.

Однако шли годы, и в Валахии воцарился порядок. Княжество, благодаря мудрому правлению Влада, расцвело: поля давали обильные урожаи, а народ зажил в достатке и спокойствии. Подданные боготворили своего господаря за справедливость и милосердие. Будь то простой землепашец или знатный боярин – каждый мог лично обратиться к князю, и для всех у него находилось слово и правый суд.

Наступила зима. Князь неспешно прогуливался по двору замка. На улице уже сгустились сумерки, тяжёлые тучи полностью скрыли луну, и в кромешной тьме невозможно было разглядеть даже ближайшие предметы. Однако правитель знал каждый камень своего владения и уверенно шагал вперёд, будто обладал ночным зрением.

Из-за поворота неожиданно выпорхнула девушка, работавшая на кухне замка. Она торопилась домой и не ожидала встретить кого-либо в столь поздний час. В темноте она не разглядела князя и, налетев на него, едва не упала. От испуга она замерла, прижавшись к его груди, и лишь через мгновение осознала, с кем столкнулась.

– О, великий князь, простите меня! – воскликнула она, отпрянув. – Я не думала, что встречу кого-нибудь…

Она засуетилась, пытаясь присесть в поклоне, но Влад мягко остановил её, приподнял за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. В этот миг что-то дрогнуло в его окаменевшей душе. Хрупкая и нежная, она казалась такой беззащитной перед его мощью.

– Ты что, одна ночью ходишь? – голос князя прозвучал непривычно мягко. – Не дрожи так, я не монстр. Чего боишься? Как тебя зовут, красавица? И куда так спешишь?

Его слова, сказанные с неподдельной теплотой, немного успокоили девушку, но страх всё ещё сковывал её.

– Меня… Еленой зовут, – прошептала она. – Я на кухне в замке помогаю… Задержалась, бежала домой, а тут вы… Простите, ваша светлость.

Её голос звучал так искренне и просто, что Влад невольно улыбнулся.

– Елена… Красивое имя, – произнёс он, не отрывая взгляда. – И ты очень красива. Давай я провожу тебя, мало ли что в темноте приключится.

Девушка удивлённо подняла на него глаза, не веря своим ушам. Щёки её запылали румянцем.

– Да что вы! Где это видано, чтобы князь простую служанку провожал? – воскликнула она, отступая. – А вдруг кто увидит? Сраму не оберёшься… Я сама добегу.

– Нет уж, одну я тебя не отпущу, – твёрдо сказал Влад, беря её под локоть. – Идём. Никто не узнает, обещаю.

Он повёл её, стараясь держаться в тени. Проводив Елену до самого дома, князь ещё долго стоял в темноте, наблюдая, как гаснет свет в её окне. Вернувшись в замок, Влад не находил себе места. Мысли о встрече не покидали его. Он понимал – эта девушка что-то перевернула в нём.

Спустя неделю бессонных ночей Влад приехал к дому Елены. Увидев правителя на пороге, её родители побледнели от ужаса, решив, что дочь навлекла на себя гнев.

– Чем провинилась наша девочка? – вскричал отец, падая на колени.

Мать лишь беззвучно рыдала, в ужасе глядя на величественную фигуру князя.

Влад поспешил их успокоить:

– Успокойтесь, никто не провинился. Я пришёл с добром – просить руки вашей дочери.

В горнице повисла гробовая тишина. Родители Елены не могли прийти в себя от нежданного счастья и, не раздумывая, дали согласие. Но сама Елена, услышав эту новость, побледнела и, потеряв сознание, медленно опустилась на пол.

Венчание состоялось через три дня. Молодая княгиня светилась от счастья, а Влад не мог наглядеться на свою избранницу. Его любовь была столь сильна, что он осыпал Елену драгоценностями и дорогими подарками. Но белокурая красавица не нуждалась в дарах – она отвечала ему такой же искренней и глубокой любовью, не мысля своей жизни без супруга.

***

Тем временем в Османской империи грянули перемены. Султан Мурад тяжело заболел и вскоре скончался. На престол взошёл его сын Мехмед – человек жестокий, алчный и не в меру самоуверенный.

Нового правителя раздражала та благосклонность, которую его отец питал к князю Владу. Недолго думая, Мехмед отправил гонца ко двору Влада с ультиматумом: предоставить сорок тысяч юношей для пополнения янычарского корпуса. В послании подчёркивалось, что отказ будет расценён как мятеж со всеми вытекающими последствиями.

С тяжким сердцем князь исполнил приказ, дабы уберечь свой народ от немедленного разорения. Но с тех пор жизнь в княжестве изменилась навсегда. Теперь в каждом доме звучали плач и причитания: кто-то потерял сына, кто-то брата, а кто-то – надежду на будущее.

Даже в семьях, ожидавших прибавления, царила не радость, а тревога. Каждая будущая мать знала: если родится мальчик, его ждёт участь янычара – забранный из дома, он, скорее всего, никогда не вернётся.

Видя страдания своего народа, Влад принял твёрдое решение: ни один юноша больше не будет оторван от родного очага. Он начал тайно укреплять границы и собирать вокруг себя верных и опытных воинов.

Вскоре дозорные донесли о приближении нового отряда янычар. На сей раз Влад не стал колебаться. В короткой и жестокой схватке османский отряд был наголову разбит. Князь ясно дал понять султану, что более не намерен покорно склонять голову.

Мехмед пришёл в ярость. Он приказал казнить гонца, принёсшего дурную весть, и начал спешно собирать огромную армию для похода на Валахию.

Советники пытались образумить его, указывая на военный талант и несгибаемую волю Влада. Но молодой султан лишь презрительно хохотал в ответ. Собрав многочисленное войско, он двинулся в поход.

Битва оказалась кровавой и беспощадной. Князь Влад лично возглавлял свои войска, сражаясь в первых рядах. Кровь лилась рекой, а тела павших устилали землю.

Потерпев сокрушительное поражение, Мехмед был вынужден отступить. Не желая признавать могущество князя, султан отправил в замок Бран опытного убийцу с приказом устранить Влада любой ценой.

В замке и по всему княжеству гремела музыка, наполняя воздух всеобщим ликованием. Люди пели, танцевали и славили своего князя. Княгиня Елена, сияющая, стояла рядом с мужем, принимая поздравления от подданных.

В это время убийца, ловко притворившись гостем, подобрался достаточно близко, чтобы натянуть тетиву. Он выпустил отравленную стрелу, целясь Владу прямо в сердце.

Елена, стоявшая рядом, краем глаза заметила роковой блеск стали. Не раздумывая, она резко повернулась к мужу, будто для нежного почетного поцелуя, и закрыла его собой. Острая стрела с тихим шелепом вонзилась ей в спину.

Музыка оборвалась на высокой ноте. Зал замер в ошеломлённой тишине. Влад, всё ещё не понимая, растерянно огляделся. Его взгляд упал на Елену, и он заметил тонкую алую струйку, выступившую в уголке её губ.

В следующее мгновение лицо князя исказила гримаса невыносимой боли и всепоглощающего ужаса. Он рванулся к ней, подхватывая на руки обессиленное тело.

– Елена! – вырвался у него сдавленный крик, больше похожий на стон.

Но было уже поздно. Она обмякла в его объятиях, жизнь быстро покидала её, оставляя в руках Влада лишь бездыханную ношу.

Убийцу схватили и подвергли жестоким пыткам, но ничто не могло облегчить боль князя. Знахари из дальних лесов, опытные лекари и священники день и ночь боролись за жизнь Елены. Княжна то приходила в сознание, то вновь погружалась в беспамятство. Влад не отходил от её постели, в отчаянии взывая к небесам. Но спустя несколько мучительных недель княгиня Елена обрела вечный покой.

Когда князь после долгой ночной молитвы направился к покоям супруги, ему сообщили страшную весть: «Княжна покинула этот мир». В одно мгновение разум Влада помутился. С гневным рёвом он разгромил молельню, сорвал с груди нательный крест и швырнул его в камин.

– Я вернусь из мёртвых! – прогремел он, и голос его звучал как раскат грома. – И мир содрогнётся от моего гнева!

Его глаза пылали неистовым огнём.

– Я отрекаюсь от церкви! От Бога, который меня предал!

Слова его эхом разнеслись по замку.

– Моё сердце умерло вместе с ней, – прошептал Влад, сжимая кулаки до хруста. – Отныне во мне живёт лишь жажда мести.

Священники в ужасе отшатнулись, спешно творя крестное знамение.

– Зачем вы молитесь Богу, что отвернулся от меня в час величайшего отчаяния?! – грянул князь. В зале повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь его тяжёлым дыханием.

– Так знайте же! Я приношу клятву верности Дьяволу! – провозгласил он, воздев руку к небесам. – Я стану ужасом ночи, и кровь будет питьём моим!

Слова его повисли в воздухе словно проклятие. И почудилось, будто чёрные тени зашевелились по стенам, наводя ужас на обитателей замка.

С той поры князь отринул мир живых. Он заточил себя в усыпальнице, где покоилась его возлюбленная. Жители боялись даже приближаться к склепу, ибо по ночам оттуда доносились странные, леденящие душу звуки.

Спустя несколько месяцев в Валахию прибыл гонец с вестью: султана Мехмеда отравили, и новый правитель Османов жаждет мира. Никто не решался потревожить склеп, но гонец, человек смелый, сам вошёл внутрь. Он обнаружил Влада бездыханным, распростёртым у саркофага Елены. Однако вид князя внушал сомнения: казалось, он погружён в глубокий сон, и лишь отсутствие дыхания свидетельствовало о смерти.

Тело Влада приготовили к погребению с величайшими почестями: омыли, облачили в доспехи, делавшие его некогда непобедимым. Его упокоили рядом с Еленой – в том самом склепе, где они должны были воссоединиться навеки.

Шли годы, и страшная смерть князя постепенно превратилась в предание. Люди забыли о его пророческих словах, вернувшись к привычной жизни. Они и не подозревали, что проклятие сбылось, и князь обрёл вечный покой, который однажды будет нарушен.

Глава 3

3. Воскрешение зла.

Валахия 2001 год.

Природа ещё не совсем проснулась после зимы. Снег уже сошёл, и лишь в самых тенистых уголках лежали грязные, рыхлые островки былых сугробов. Но весна неумолимо вступала в свои права: почки на деревьях наливались соком, а кое-где уже пробивались первые, ярко-зелёные листочки.

Было раннее утро, и лес хранил тишину, нарушаемую лишь серебристой трелью одинокого жаворонка. Воздух был свеж и прозрачен, и в нём танцевали мириады пылинок, подсвеченных косыми лучами восходящего солнца. Царили безмятежность и покой.

Внезапно тишину разорвал оглушительный рёв, похожий на раскат грома. С ветвей сорвались перепуганные птицы, взметаясь в небо. В подлешке зашелестело – мелкие зверьки в испуге разбегались по норам.

На лесную поляну, вздымая комья прошлогодней листвы, выехал потрёпанный внедорожник. Мотор с последним кашляющим вздохом заглох. Распахнулись двери, и на сырую землю высыпали четверо молодых людей: две девушки и двое парней.

Белокурая Бритни, уперев руки в бока и надув губы, уставилась на темноволосого парня в куртке школьной футбольной команды.

– Ну и зачем ты нас притащил в эту глушь? – прищурилась она. – Ты же в курсе, я не фанат «отдыха» на природе. Комарьё, грязь… фу.

Не дожидаясь ответа, она подошла вплотную и, положив ладонь ему на грудь, медленно повела ею вниз. Её голос стал тише и томнее:

– А ведь мы могли бы устроиться с комфортом… Родители улетели в Париж. Может, махнём ко мне? У меня есть идея получше этой палатки.

Шон ухмыльнулся, крепко обхватил её за бёдра и притянул к себе. Его дыхание стало горячим и прерывистым, когда он наклонился к её уху.

– Брит, я всегда мечтал попробовать это в палатке. Или прямо под деревом, – он прикусил её мочку, заставив девушку вздрогнуть. – То, что ты предлагаешь… мы ещё успеем. А здесь… здесь будет жарко, обещаю.

Внезапно Шон дёрнулся вперёд, получив подзатыльник. Из-за его спины раздался грубоватый голос:

– Эй, любовники! Вы тут не одни, вообще-то! Прекратите втирать друг в друга сопли, помогите палатку ставить!

Пара обернулась. На них смотрел второй парень, Майк, с коробкой снаряжения в руках. Бритни, слегка покраснев, отступила, но в её глазах всё ещё тлел вызывающий огонёк.