Секрет империи

Недавно у нас появилась традиция – после каждого занятия мы некоторое время просто сидели вместе, болтая о разном.

– Я хотела бы стать такой же быстрой, как ты, – произнесла я с легкой завистью, наблюдая за его грациозными движениями.

– При всем желании, ты не сможешь, – он хитро улыбнулся.

– Из-за того, что тебе подвластен ветер?

Картер кивнул.

– Ты сам принял решение поставить печать?

– Это неотъемлемый атрибут любого легионера, как и хранителя. Требование повелителя.

– Ты видел его?

– Да, пару раз.

– Как считаешь, он сильный?

– Думаю, да.

– В народе говорят, что он не здоров. Оттого не появляется на людях. Считают, что за него правит кто-то другой. Но если с ним все в порядке, почему он не положит конец смертям, разрухе и нищете?

Картер грустно улыбнулся.

– А ты думаешь, что он об этом не знает?

Меня будто холодной водой окатили. Почему эта мысль никогда не приходила в голову? Почему повелитель не прекращал нападения?

Я взглянула на Картера, который, казалось, прочел мои мысли.

– О да, он знает. Более того, все происходит по его приказам.

Вот он. Самый главный человек, ответственный за смерть моих родных. Мысли понеслись одна за другой. Повелитель – главный виновник, но кроме него были и палачи. Легионеры. План возмездия стал нуждаться в тотальной переработке.

– Ты хотел убить его? Тогда, в детстве.

– Я был зол на весь мир, Моргана. Я мечтал убить каждого в фортеции. Но у меня появился прекрасный наставник.

– И что изменилось? Ты так и не рассказал, что заставило стать одним из тех, кто убил твоих родных.

– Ты задаешь опасные вопросы, – притворно равнодушно улыбнулся Картер. – И мой совет на будущее. Не спрашивай о том, о чем на самом деле не хочешь знать.

На прощание маг пообещал подумать над моей просьбой о сокращении промежутков между сменой книг.

В оставшееся от работы время я изучала другие залы, находившимися в ведении Никлоса. С начала моих занятий с магом, хранитель свел наше и без того скудное общение к минимуму. Теперь он ограничивался сухим кивком, либо односложным предложением с кратким описанием поручения.

Не то чтобы мне было обидно от такого развития событий, однако иметь рядом человека, способного легко доставать необходимые фолианты, как Картер, было бы неплохо.

На следующую тренировку Картер все-таки смог принести новый фолиант, о котором я просила. Список некоторых истребленных поселений и легионеров, как выражались, «очищавших» их.

Едва я успела спрятать рукопись в сумку, как двери тренировочной отворились и вошел Бингер.

– О, вы еще не закончили, отлично.

– К твоему сожалению, только что я отправил Моргану обратно в комнату.

– Что ж. Тогда я позволю себе ее проводить.

– В этом нет необходимости, наставник, – заученным движением я склонила голову.

– Ох, Моргана. От таких привилегий не принято отказываться. Прощу тебя на первый раз. Пойдем.

Картер запыхтел от недовольства. Я и сама готова была стереть темной магией самодовольную ухмылку и в добавок самого Бингера с этого света, но мне нельзя выходить из роли ничего из себя не представляющего хранителя, находящегося в самом низу карьерной лестницы.

– Смотрю вы перешли от бега к активностям, – промурлыкал Бингер, пока мы шли по коридорам.

– Картер считает, что это поможет развитию мышц, наставник.

– Вижу, вас связывают более тесные отношения, чем наставник и ученик, раз ты позволяешь себе называть его по имени.

– При всем уважении, Картер – не мой наставник. В первую очередь, я – хранитель. И раз мой наставник счел необходимым, чтобы я прошла обучение у Картера, я подчинилась.

– Формально ты права. Если вдруг тебе захочется сменить сферу деятельности – не стесняйся обратиться ко мне за помощью. С радостью приму тебя в ряды неприметных.

– Позвольте узнать, кто такие неприметные?

– Это начальный этап подготовки легионера, – покровительственным тоном произнес Бингер, – То же самое, что быть бегунком у хранителей. По мере освоения необходимых навыков, можно дорасти до наставника легионеров. К тому же, в наших рядах можно поставить усиливающую печать в любое время.

– Неужели? – мой голос прозвучал слишком громко и слишком заинтересованно.

– Да, – на лице Бингера растянулась самодовольная улыбка. – Я лично добился этого позволения у повелителя.

– Вы видели повелителя? – прошептала я.

– Видел. Эта честь выпадает не каждому, знаешь ли. Лишь отличившиеся на службе и в бою могут рассчитывать его увидеть. А поговорить – только избранные.

– Что вы о нем думаете?

Вопрос прозвучал, когда мы уже подошли к моей двери с привычно оставленной тарелкой у порога. Бингер проигнорировал повисшую в воздухе фразу.

– Смотрю, о тебе тут хорошо заботятся.

– Да. Приятных снов, наставник, – я стремилась как можно быстрее избавиться от непрошенного внимания.

– Сегодня они точно будут приятными, – оскалившись, произнес Бингер.

Попрощавшись, он удалился, насвистывая под нос веселенькую мелодию, а у меня по коже поползли мурашки от отвращения. Надо заканчивать это общение. Пока мне удавалось держать его фокус на светских беседах, но долго этому не продлиться.

На следующий день в зале меня в сторону отвел Никлос и произнес намного больше слов, чем обычно.

– Что тебя связывает с Бингером?

– Не то, чтобы вас это должно волновать… – начала я.

– Мои бегунки – моя ответственность.

Либо я осмелела после общения с Картером, либо потеряла всякую субординацию, но давать мне советы, после почти полного игнорирования больше месяца – перебор.

– Что-то я не заметила, чтобы вы позаботились о Кэсси.

Никлос тут же побледнел.

– То, что произошло с Кэсси – на моей совести. И ответственность за действия и бездействие нести мне. Теперь отвечай.

Наставник повис надо мной, как отвесная скала.

– Ничего у меня с ним нет. Он прилип, увидев меня в коридоре. Потом пришел на пару тренировок с Картером. Вчера вызвался проводить. Отказать я не смогла, зная его бурный нрав.

– Моргана, пообещай мне кое-что. Как только его внимание примет нежелательный для тебя оборот, ты тут же сообщишь. Или мне, или Картеру. Пусть этот боров занимается чем хочет в зоне своей ответственности, но к моим подопечным он прикасаться не имеет права. Пообещай!

Такого от Никлоса я совершенно не ожидала, поэтому с легкостью дала обещание. Вспыльчивый наставник открывался с новой стороны. Что же еще скрывалось за маской его личности в фортеции?

Через пару недель я снова направилась в город, чтобы повидать Аделин.

Поскольку время моего визита не было с ней согласовано, то оказавшись у ворот я увидела плотно зашторенные окна на первом этаже. Это значило только одно. Аделин временно не свободна.

Пробродив по городу, я посидела и полюбовалась на один из мемориалов, с трудом сохранивший свой фундамент до наших дней.

Памятник состоял из женского образа, который уцелел лишь до колен. У подножия находился большой шар, уже много лет занимавший мое внимание. Я жила с Аделин первый год, когда она повела меня на прогулку по городу. Увидев мемориал, я сразу им заинтересовалась.

Не счесть, сколько часов было проведено за его рассматриванием. Было трудно объяснить, почему этот камень так сильно привлекал внимание. Как-то я спросила Аделин о нем, на что она ответила, что шар на самом деле не просто шар, а сжатый до предела сгусток древней магии, ожидающий своего освобождения. Я поинтересовалась, когда же наступит освобождение, на что Аделин горько усмехнулась.

– Возможно мы с тобой не доживем до этих времен.

Отец рассказывал, что в древние времена люди поклонялись богам. Строили храмы, устраивали подношения и праздники. После великой войны, когда магия исчезла, люди отвернулись от богов. Или это было наоборот, никто уже не вспомнит. Четыре поколения спустя ныне живущие даже не помнили имен, кому поклонялись и у кого просили защиты их предки.

Во время своих скитаний однажды в глуши я нашла полуразрушенный храм. Пробравшись через руины, оказалась в просторном помещении, которое, должно быть, предназначалось для собраний верующих. В центре зала располагался пьедестал, к которому верующие приносили подношения. Подойдя поближе, в расщелине пола я заметила цветок. Это было удивительно – он рос среди холодных камней, вдали от зелёных лугов и цветущих полей, напоминая о жизни даже в самых мрачных уголках.