Империя Хоста 4

Открываю дверь ячейки ключиком и вижу две шкатулки: одна деревянная, другая золотая. «Уже десять монет отобью на одном металле», – мелькает у меня в голове.

Золотую шкатулку открываю первой и тут же захлопываю. Не может быть! Внутри лежит знак доблести, двенадцатой ступени – топаз! Камушки нежно-голубого оттенка. Открываю снова и бережно достаю знак. На обороте выгравировано имя – Саган Лея. Лея – девичья фамилия моей мамы: Розалия Лея, потом она стала Розалией Кныш. А вот имя Саган сбивает с толку – то ли женское, то ли мужское.

Топаз – это подвиг по лечебной стезе: явно спасли кого-то важного и в критический момент. Могла ли бабушка-магесса десятого ранга такое провернуть? Вряд ли.

Оп-па, а в шкатулке ещё и листок. Достаю красивый пергамент, явно защищённый магией, вчитываюсь в вязь букв и чуть не сажусь на задницу от неожиданности. Некий миронат выписан на имя Саган Леи в империи Аками. Дата непонятная, титул ихний тоже! Хотя, возможно, это вовсе не титул. Если напрячь мозги и вспомнить занятия в школе – скорее что-то вроде городского владения. Указаны и название города, и его местоположение. Если предположить, что документ связан с моими родственниками, выходит, я немного иностранец. По маминой линии. Хотя все эти деления на империи, как по мне, дело искусственное: язык почти один, отличия лишь мелкие, и внешне народы не различишь. Но вот ведь – разные империи! Хм…

Деревянную шкатулку я открыл уже спокойнее, и стопка бумаг – записи по магическим экспериментам – меня особо не удивила. Почерк аккуратный, сохранность отличная. Долго не раздумывал и забрал всё с собой: через три недели снова вносить плату в сто золотых за хранение, а жаба давит.

– Ну что там? – интересуется Бурхес.

– Знак доблести – топаз, двенадцатая ступень. Несколько записей по магии и какой-то миронат в империи Аками на имя Саган Леи, – говорю я честно.

– Покажи! – потребовал Бурхес.

– Вот, – протянул я ему деревянную шкатулку.

– Да нет, сам миронат покажи, – поморщился старик.

– Ладно, смотри, – достал я пергамент из тяжёлой шкатулки.

– Хм… он наследный. Если ты действительно наследник, то можешь вступить в права! – заметил Бурхес, внимательно разглядывая документ.

– Бабка сама отчего не вступила? – задаю логичный вопрос я.

– Бабка не могла. Она могла быть лишь опекуном несовершеннолетнего, а права владения давались только мужчинам, – отмахнулся Бурхес. – Да и выписан он не на неё: имя мужское.

– Расскажи подробнее про этот миронат, – попросил я.

– Вас там чему вообще учили? И не “миронат”, а "минорат", правильно , – проворчал старик, но всё же пояснил.

Оказывается, минорат – это форма городского владения в империи Аками. Ближайший аналог у нас – имперский город: формально управляется империей, но хозяином может быть любой аристократ. Да, это ещё и титул, ведь город стоит на земле, а земельный надел за городской чертой закреплён за владельцем. Где находится город Монтерей, Бурхес не знал, но это легко выяснить по картам. Права такого рода строго отслеживаются империей Хоста, значит, можно навести справки о том, кто сейчас владеет городом. Вполне возможно, Саган всё ещё жив. Но запросы подобного рода стоят денег, и ответ придёт не сразу.

– У меня есть обходной путь – попробую узнать через принцев, – сказал я старику. – Я ведь недавно помог Флетчеру ранг взять. Сейчас расскажу…

Глава 6

Бурхес качает головой и произносит:

– По краешку прошлись. А то и не прошлись ещё. Это же надо – наследника императора в панику загонять? Ну и маги у вас там.

– Всё под контролем было, – неуверенно говорю я.

– Это не важно, важно, как папа отреагирует, – задумчиво говорит мой опытный товарищ.

После банка, разумеется, бордель и ресторан. Именно в таком порядке: значит, не так уж я и оголодал. Вернулся аккурат к вечеру и с Флетчером поговорить не успел. Зато в обед подсел к нему и изложил свою просьбу.

– Я помогу, но в конце недели. Раньше нас не навестят: папа возвращается из ваших краёв, вернее, ещё дальше ездил – к морскому проливу с Теократией.

– Так что, война будет? – спросил я с интересом.

– Давно пора. Лет десять уж как обнаглели они в морях, – подтвердил Флетчер.

Вечером я отправился в библиотеку – нужно было найти на карте империю Аками. С этим возникли трудности: на общей карте городка не оказалось, видно, слишком мал он, а просматривать карты по провинциям – тот ещё гемор, ведь их в империи с полсотни. Название провинции в бумагах было указано, но то ли она сменила название, то ли вовсе вышла из состава империи. Три дня корпел над картами и, наконец, нашёл: в южной части океана лежат несколько архипелагов, и на одном из островков стоит город Монтерей. На моей яхте туда не добраться – она только по внутренним морям ходит, а там уже внешнее. Да и Теократия совсем рядом, кстати.

– Уважаемый, можно у вас справку заказать? – обратился я к библиотекарю, невысокому старичку.

– Почему нет, Гарод, – доброжелательно улыбнулся он.

– Мы знакомы? – удивился я.

– В некотором роде. Я знаю вас как полезного человека, – и старикан мне подмигнул.

Что это было? А вот что: Герд Шашин разрекламировал моё зелье, кое-кому и попробовать дал – и этот старикан, по его словам, впервые за сорок лет бабу захотел. Естественно, среди старичья школы мои котировки взлетели до уровня директора «Башни». Даже выше! Короче, за три зелья он подрядился разыскать для меня самую свежую информацию.

– И в императорский архив сам загляну, – пообещал он мне.

Иду домой, скоро спать. Вот как: оказывается, все мои заявки исполняются в библиотеке по щелчку пальцев, и никаких очередей!

В пятницу снова бои магов, очередной турнир. Но меня, как победителя прошлого, отстранили – по-моему, это несправедливо. Ладно, хоть баллы накинули просто так. А победил Псабон. Последние дни он просто увивался около Ульфины, явно пытаясь сделать её своей любовницей. Но, как говорили принцы, ничего у него не выходило. А ко мне она относится тепло.

– Гарод, ты не хочешь навестить меня? Или меня к себе пригласить? – неожиданно предложила Ульфина.

– Приглашаю, – моментально отозвался я.

Я и сам давно хотел пообщаться с ней – даже не как с женщиной, а как с жительницей империи Аками. Жаль только, она не аристократка. Пригласив девушку, я тут же поймал злой взгляд Псабона: на меня он смотрел мрачно, а на Ульфину иначе – как на уже завоёванную женщину. Видимо, что-то у них было. Ну и ладно.

Вечером я подготовился со всех сторон: достал сладости и бутылку вина, припрятанные ещё с выходного дня. Смог пронести их сквозь охрану – меня почти не проверяли, лишь мельком осмотрели.

– Бедно у тебя. Впрочем, как и у меня, – оглядев мою комнату, сказала Ульфина. – Думала, граф будет жить в комнате побольше.

Ульфина выглядела соблазнительно – в длинном облегающем платье с глубоким вырезом на груди. Вырез пока ничего не показывал, но обещал скорое зрелище.

– Что есть, то есть, бедно. Да и нет тут сейчас графа, есть мальчишка Гарод, очарованный вашей красотой, – начал я заигрывать с девушкой. Ну, не сидеть же молча.

– Подожди. Мальчишка, говоришь? Я знаю, какой ты «мальчишка» – трое жён уже на сносях. Я о тебе много знаю, и здесь я из-за тебя, – огорошила меня Ульфина.

С империей Аками у меня две связи: первая – коневодство совместно с бывшим пленником, вторая – недавние документы, найденные в ячейке бабули. Понятно, что такие расходы просто так не делаются, даже минимальные удобства в школе «Башня» стоят солидных денег. В таком случае – Ульфина шпионка?

– Ясно, из какого ты города. Из минората Монтерей? – прямо спросил я, ошарашив девушку.

Она на мгновение замолчала, переваривая услышанное.

– Я не шпионка, если ты об этом подумал, – усмехнулась Ульфина. – Я действительно учусь здесь на деньги однополчан моего покойного отца, он служил в городской страже Монтерея. Мы ищем любого потомка мужского пола Саган Леи.

– Значит, городские власти озаботились поиском владельца города? – я откинулся на кровать. – Ну что ж, владельца вы нашли – он перед вами.

– Ты знаешь? – глаза Ульфины распахнулись до предела. – Но как? Мы сами узнали об этом всего два месяца назад, а искали последние двенадцать лет очень активно. Слишком уж быстро сбежала твоя бабушка в Теократию, а там нам её было не достать. Дед, как ты знаешь, умер почти сорок лет назад.

– Продолжай, – я затаил дыхание: объём моей осведомлённости она явно переоценивала, подробностей про деда и бабку я не знал. А вот про два месяца она, скорее всего, врёт.

– А с чего ты решил, что именно ты хозяин города? У нас законы иные, – прищурилась Ульфина.

Ещё пару дней назад она легко бы меня провела, но теперь я успел узнать о минорате почти всё возможное. Слава богу – или богам, – секрета из этого у соседей никто не делал. Минорат – это форма управления земельным уделом с независимым поселением на его территории. Город вроде и независим, но стоит на чужой земле, что подразумевает некую компенсацию. Титул похож на наш баронский: земля принадлежит в первую очередь по имущественному праву, а не по родовому. Но передавать управление можно только внутри рода и лишь по мужской линии. Сейчас единственный наследник – это я, хотя три беременные жены дают надежду на скорое появление новых мужчин в роду. Неясно только, имел ли город какие-то обязанности, кроме налогов, передо мной, какой статус у земельного участка за пределами городской черты и, самое главное, где деньги за сорок лет? Да и раньше куда-то дед умудрялся тратить доходы!

– Дед умер, отец прав не имел, братья тоже погибли, сыновей пока нет, я наследник. Ты вообще что на уроках делаешь? Рассказывали же про формы правления в других государствах.

– Там про минорат было сказано ровно два предложения, – пристально глядя на меня, прошептала Ульфина.

– Я почитал про Минорат дополнительно, и городок твой посмотрел, где находится, – также доверительным шёпотом сообщил я.

– И какие твои планы? Можно узнать? – немного напряжённо спросила девушка.

– Нельзя узнать. Зачем мне кому-то об этом рассказывать? – удивился я.

– Стимул всегда можно найти, – тихо произнесла Ульфина и откинулась на спинку стула, чуть обнажив в разрезе полушария своей груди. Лёгкая ткань платья лишь подчёркивала её стройные ножки в серебристых туфельках на мягкой подошве.

– Ульфина, давай так: ты скажешь, что тебе нужно, а я решу, хватит ли тебе стимулов, – цинично усмехнулся я.

– Я мало что понимаю… Давай я расскажу о себе, а ты уж реши, что захочешь потребовать.

– Слушаю.

– Я родилась на окраине империи, в портовом городке на небольшом острове, которым когда-то управляли твои предки. Как и другие поселения нашего архипелага, мы страдаем от набегов пиратов из Теократии или других пиратов. Во время одного из таких набегов погибли мои родители, и воспитывалась я уже в городской школе. Неожиданно у меня обнаружились способности к магии, и я взяла два ранга. Пару месяцев назад меня вызвали в городское правление и дали задание – наладить связь с тобой. А так как ты поступил в эту школу, пришлось и мне сюда идти. Мест здесь уже не было, но одно место принадлежало барону из нашей империи, и именно его я заняла. Как договорились с тем бароном – не моё дело. О тебе же я знаю, что ты можешь быть владельцем нашего острова: город арендует твои земли, хотя ты можешь и не подозревать о своих правах.

– Как видишь, я знаю, и права мои на минорат подкреплены и документально, и в канцелярии империи, – вру я, ведь насчёт канцелярии не уверен. – Скажи, какие доходы я могу получать с города, сколько там населения, какие ценные ресурсы есть на острове?

– Откуда мне знать про доходы? – явно слукавила Ульфина.

По её лицу я легко считал враньё: взгляд вильнул, на меня не смотрит, ответила быстро, не думая.

– Про население… Городок как городок, в самой крепости живёт тысяч пять человек, и на остальных землях на острове – тысячи три ещё.

Ага, значит, не городок, а крепость, и численность приличная. Но слова Ульфины надо проверить. Ничего, библиотекарь мне поможет.

– Сколько у вас стражи? Наверное, немало, раз отбиваетесь от пиратов? – спрашиваю я.

– Сотня городской стражи, два десятка портовой и около двух сотен судовых отрядов на наших кораблях – при опасности они тоже участвуют в обороне. Пока был жив твой дед, в городе постоянно было по пять сильных магов: он все деньги тратил на исследования. Но дед умер, наследников не найти, да и неизвестно, живы они или нет. Все маги из башни Сагана Леи уехали, платить за исследования стало некому. Сейчас в городе лишь два мага шестого и седьмого ранга. Я вот вернусь, надеюсь, уже третьего. За последние сорок лет на нас дважды нападали местные пираты и один раз Теократия – десять лет назад.

– Тогда твои родители и погибли? – уточняю я.

– Да, это были трудные десять лет без них, – явно пытается давить на жалость Ульфина.

– Сам сирота, – напоминаю я. – А что с ресурсами?

– Рыба и лес. Лес растёт быстро и стоит прилично, рыбы во владении Монтерея достаточно – и на прокорм, и на продажу, – пожала плечами девушка. – Есть разные мануфактуры, но это уже не ко мне вопрос.

– А как вы связь держите? С теми, перед кем ты отчитываешься? Через посольство? – резко спросил я главное.

– Посольство? Нет, оно не в курсе. Есть торговые компании в столице, от них приезжает человек. Пока был всего один раз, – устало ответила Ульфина. – Я не шпионка. Моя цель – просто познакомиться с тобой.

– Так, чего не знакомилась? – улыбаюсь я.

– У тебя в группе была девушка, ждала удобный момент, поэтому не лезла, – отвечает Ульфина.

– А этот громила тебе зачем? Из удовольствия с ним спишь? – поддел я её.

– Псабон? Да я не сплю! Ну ладно, было пару раз. Он сильный, может пригодиться при случае, – призналась она.

– А принцы? Не интересны, что ли? – прищурился я.

– Нет. В посольстве сразу предупредили: не лезь к ним. Обвинений в шпионаже или во вмешательстве во внутренние дела нам только не хватало, – твёрдо ответила Ульфина, и снова соврала.

– Смотри, я владелец вашего города, – начал я. – А если меня не станет? Что будет с миноратом без наследников?

– Не знаю, – в очередной раз солгала девушка.

– На меня уже было покушение здесь, в школе: выжил чудом. Покушалась якобы любовница вашего принца из империи Аками, Солджина. А до этого на мой замок напали пираты – тоже чудом отбился, повезло, что не успел отпустить наёмников, – вспоминаю я то странное нападение. – Нет человека – нет проблемы? Сейчас – да, наследники появились, пусть пока только в перспективе, но есть. Плюс у меня три перерождения – и об этом вы могли узнать… И тут выходишь на сцену ты. Раньше не смотрела даже в мою сторону, а интерес женский я чувствую. А тут сама ко мне в комнату пришла и готова на всё? План «Б» вступил в силу?

Ульфина пошла пятнами.

– Кто я, где Монтерей и где наш принц? Просто совпадение! Да и раньше мы выяснили про три твоих перерождения, нет нам смысла нападать. И про наследников знаем! – на этот раз сказала правду девушка.

– А нападение пиратов на мой замок? – решил дожать я.

– Не знаю про нападение! – чётко ответила Ульфина. – И пришла я к тебе из личной симпатии!

– Сомнительно, – вздохнул я. – Ты уж извини, но в канцелярию империи я всё равно доложу. Вдруг нападение этой расчётливой преподавательницы имело ещё и другие мотивы, кроме корыстных? Хочу знать, кто правит вашим городом, какие важные люди в нём и как устроена сама крепость, – начал я грузить девушку.

Дал ей лист и карандаши – пусть пишет, рисует. До отбоя ещё пара часов: даже если удовольствия не получу, так хотя бы информацию соберу. Вовремя мне Онатель ключик отдала. Хотя, кто сказал, что не получу? Ульфина стоит, не садится на стул, склонилась над столом и пишет. Бёдрами покачивает уж слишком соблазнительно. Совпадение? Сомневаюсь. Но рисковать не стану.

Когда она ушла домой, повинуясь железному расписанию школы, я сел разбирать её записи и рассматривать планы острова и крепости.

Местами почерк у неё был каллиграфически чёткий, а местами – неровный, словно рука дрожала. Может, и вправду я ей симпатичен?

Глава 7

Сегодня у меня радостный день – удалось пообщаться по школьному артефакту связи с моими девочками, пусть и недолго. Не знаю, кого благодарить за эту милость, но случай из ряда вон выходящий. Маны он жрёт как не в себя, этот занимающий целую комнату артефакт. Вкратце: всё хорошо, мы богатеем, а девочки и их будущие малыши здоровы. Скучно им там, конечно: Ольче и Миле скучно, Пьон постоянно в делах, ей некогда скучать.

Настроение было мечтательное, и тем неприятнее оказалось получить удар в бок от Псабона – причём не на помосте и не на тренировке, а в столовой. Затевать ссору нельзя – сразу снимут кучу баллов. В столовой полагается невкусно обедать и вести только негромкие разговоры. Разумеется, я этой крысе отвечу, но позже. А пока он воспринял моё молчание за слабость и сидит за столом, глумится. Ничего, вечером загляну к нему в гости! Тем более поддержка в его десятке у меня большая.

После обеда у нас были занятия по магии. Вернее, не совсем магии – речь шла об изучении магического бестиария планеты. За время моего пребывания здесь я уже не раз сталкивался с агрессивными представителями местной фауны – например, с «горной рысью» или с «ужасом глубин». Изучая магических существ, я понимал, что мне ещё повезло с местом проживания: в пустынях или джунглях обитали куда более неприятные твари. Хотя до «ужаса глубин» никто не дотягивал. К каждому существу давались пояснения об их слабых местах. А после теоретической части настала очередь практики по уничтожению некоторых магических животных.

– Золиза, в чём твоя ошибка? – допытывался преподаватель, тираня угловатую невысокую девушку, не помню из какой группы.

– Я думала, они еле ползают, а они… – всхлипнула девушка, залечивая рваную рану на ноге.

Её покоцала магическая тварь всего пару минут назад, и кровь только-только удалось остановить.

– Недооценила соперника! А это кроус – один из самых страшных зверей в воде! Вам ещё повезло, что вы с ним бились на суше. Кто-нибудь ещё хочет что-то сказать? – спросил преподаватель.

– Самый страшный зверь в воде – это «ужас глубин», – авторитетно вставил я.

– Верно, мальчик из последнего десятка. Как там тебя?.. – прищурился преподаватель.

– Гарод, ваше магичество.

– Так вот, мальчик из последнего десятка, – обычно некому рассказывать после встречи, какой он страшный.

Я бы мог рассказать про «ужаса», но промолчал: на занятиях строго запрещены выкрики без разрешения преподавателя. Мартилас – невысокий мужичок лет сорока, с плешью и крысиными чертами лица – невзлюбил меня сразу. На двух прошлых практикумах он то и дело пытался унизить или оштрафовать. Унизить выходило, а вот оба его штрафа я успешно оспорил в дисциплинарном комитете. Теперь там за главного мой друг, дедок-артефактор Герд Шашин, которому глубоко плевать на крысёныша и всю его родню. Шашин оказался личностью примечательной. Начнем с того, что он как-то умудрился отключить базовый у всякого человека инстинкт самосохранения. Мог нахамить и послать любого, и в школе с ним связываться не решался никто. К тому же он близко знаком с самим императором Хоста – может, поэтому и такой отморозок. Да ещё и бабник, и алкаш впридачу. В общем, я пришёлся ему по душе, и пока могу не опасаться несправедливых наездов.

– А тебе, Гарод, минус три балла за то, что вступил в разговор без разрешения. Я спрашивал про ошибки Золизы, а ты увёл тему урока в сторону! – довольно усмехнулся Мартилас.

Я промолчал, но про себя твёрдо решил: штраф обжалую. Ведь дословно препод спросил: «Кто-нибудь ещё хочет что-то сказать?» Значит, мог я хоть стихи про любовь читать – разрешено и точка.

Не заметив на моей физиономии ни капли смирения, Мартилас решил спустить пар на практике.

– Гарод, на полигон! Твоя очередь бороться с кроусом, – скомандовал он.

Кроус – это магически бронированный жук-переросток. На вид – полуметровый крокодил. Ползает медленно, жрёт всё подряд, но при этом способен прыгнуть метров на пять. Именно так он и покоцал девушку. У твари имелось слабое место на брюхе, поэтому сражение с ней сводилось к одному: перевернуть на пузо и ударить в область коротких мощных лап – копьём, например. Копьём я владел неважно, но по наитию прихватил его на тренировочный полигон.

Служители полигона выпустили зверюгу – с виду не особо страшную, но в прыжке быструю, как стрела, к тому же бронированную и защищённую от магии. Подвох я почуял сразу: этот «крокодил» был чуть иного оттенка и заметно длиннее тех, что я видел сегодня. Инстинктивно делаю шаг назад, ещё шаг – и успеваю. Кроус лязгнул вытянутой зубастой пастью прямо у моей ноги, хотя расстояние между нами было едва ли не вдвое больше, чем у той же Золизы с её соперником. Мне подсунули зверя мощнее, чем остальным. Перезарядка у кроуса – около полуминуты, раньше он не прыгнет. Я спокойно переворачиваю его копьём и бью в сочленения лап и брюха. Кроус извивается, но перевернуться ему трудно. Может, конечно, но не сразу.

Смотрю на Мартиласа и сразу понимаю – это подстава. Но на лице у препода не разочарование от сорвавшейся провокации, а самодовольная ухмылка – явно ждёт, когда меня шарахнет чем похуже. Чую нутром: будет что-то нехорошее. Вспомнить бы хоть, что я читал про этих крокодилов… но в памяти пусто. Магических зверюг мы уже изучили под сотню, а вот кроуса вижу впервые.

«Мудрых преподавателей слушал я невнимательно». Ну, не моё это – учёба! Зато чуйка редко подводит. На Земле меня подрезали случайно. Там противник действовал в паре: один бросил подожжённый коробок спичек, а когда я отвлёкся на минивзрыв – второй ткнул заточкой.

Вспомнив это, я не стал добивать кроуса копьём, а подпрыгнул и выставил перед собой щит воздуха. Между прочим, заклинание седьмого ранга! Бесполезное против кроуса – он в прыжке пробивает любые щиты. Но в этот раз помогло: тварь взорвалась! Полыхнуло пламя, куски брони полетели в меня и осели на магическом щите. Против зверя щит не годится, зато от взрыва спас.

Развалившийся на куски соперник вспыхнул огнём и тут же угас, оставив после себя запах шашлыка. Сокурсники хоть и стояли далеко, и опасности для них не было, загомонили, а девчонки завизжали громче, чем тогда, когда кроус терзал ногу Золизы.

– Молодец, Гарод! – сквозь зубы выдавил Мартилас. – Плюс один балл. Ранг магии взял – девятый.

От неожиданной информации я даже растерял злость. А чего я хотел? Так ранги и берутся: жить захочешь – ещё не так раскорячишься.

– А почему девятый? – удивился Псабон. – Защита щитом – это же восьмой ранг.

– Минус балл за тупость, – зло бросил Мартилас. – Он не воздухом защищался – встречный удар сделал! Проникающий! А это уже девятый ранг! Гарод, вопросы?

– Этот кроус съедобный? Его можно сожрать? – спросил я, всё ещё чуя аппетитный запах шашлычка.

Народ заржал в голос: они-то стояли подальше и аромата не ощущали, да и к ужину дело шло.

Мартилас остолбенел от такой постановки вопроса.

– Можешь попробовать, – язвительно усмехнулся он. – Молодые – ядовитые, взрослые – съедобные. Этот разнесло – значит, взрослый. Только невкусный, говорят. Но бери, ешь, если хочешь.

– Это они готовить его не умеют, – хмыкнул я.

Набрал я несколько кусков и уложил их в уже остывший кусок панциря.

Идём на ужин, потом личное время, и я отправился на поклон к Корнелю. Хоть отношения у нас и натянутые, но пожрать он любит, и среди его артефактов имелось кольцо для проверки съедобности пищи.

– Ты правда собрался это есть? Я думал, пошутил. Мы же только поужинали! – недоумённо вытаращился мой товарищ по десятку, когда я попросил проверить еду.

– Рыбу с рисом? Рис был жидкий, рыба пересолена, – возмутился я.

Кормят нас всё так же хреново, и кое-кто уже заметно похудел.

– Этот кроус мог сожрать кого-то до тебя. Вон какой матёрый, наверняка уже людей ел, как ногу нашей Золизы, – привёл довод Корнель.

– С каких это пор Золиза стала нашей? Не в нашем же десятке! Подумаешь, зверушка ногу откусила. Да и если он кого и съел – тем более справедливо его самого на мясо пустить! – парирую я.

Кольцо мне дали, попросив не рассказывать подробности потом.

– Он мерзкий! – возмущался Сандай, которого я пытался припахать к готовке после проверки кольцом на его глазах.

– Ты себя в зеркало видел? Вот кто мерзкий! – отрезал я. – Кольцо показало, что есть можно!

В итоге пришлось жарить мясо одному. На вкус – баранина бараниной! Дурачьё.

Чуть позже пришли Флетчер и Дава с пятилитровой бутылкой вина поздравить меня с рангом. От мяса они не отказались и ели с тем же аппетитом, что и я. Правда, я им не сказал, чьё это мясо. Но когда в нас уже сидело по литру вина, Флетчер пьяно спросил: