Хроники Судного дня. Часть первая. Книга Каннибала

– Как видишь,– нет! – выдохнул Томас, и вдруг тихо счастливо рассмеялся.– Госпожи Франциски так давно нет в нашем мире, что даже в Ордене ни кто и не пытается найти ее следы! Последние поиски нашей богини и ее супруга были перед самим Потопом, а с тех пор ни кто больше официально не благословлялся на Большой Путь!

– И ты вот так просто нашел то, что не могли найти другие? – потрясенно, с недоверием в голосе переспросил Вергаро.– Но как? …

– Ты спросил меня, что мной движет и каковы мои мотивы быть лучшим, мой друг,– после короткой, повисшей в воздухе паузы, не громко ответил Томас Кассель.– Теперь я отвечу. Найти их! …

    Пенелопа, открыв рот, смотрела на своего друга.

– Но как ты узнал об этом месте?– тихо и серьезно спросил Вергаро.

– В учебнике по квантовой физике. Там есть краткие биографии великих изобретателей, начиная от биомеханика двемеров Кагренака!

– Но там нет ничего о Ральфе Уилфорде,– осторожно ответила умница Пенелопа.– О нем вообще почти ничего не известно сегодня!

– Так и есть, Пени,– посмотрел на нее Томас.– Но там есть упоминание, что до возникновения Ниппура, сюда была проложена одна из железных дорог Уилфорда, которые во времена Предтеч были по всему континенту. К собору богини Эришкигаль шла отдельная ветка, которая функционировала даже во времена Рама! И где-то рядом с ним располагалась железнодорожная станция!

– И что с того?– девушка огляделась по сторонам.– Ты серьезно думаешь, что братья-францисканцы, давшие обет босыми ходить по миру, пока не вернется наша богиня, не догадались здесь искать?

– А что они должны были бы здесь искать, Пени?– усмехнулся Томас.– Госпожа наша Франциска никогда не бывала в этом соборе.

– Томас!– с тихим бешенством, уже закипая, прошипел Вергаро.

– Прежде, чем я отвечу, мне нужно кое-что проверить, мой горячий друг,– оглядываясь по сторонам, ответил Томас Кассель.

    Яростно о чем-то спорящих шепотом послушников перед древним алтарем заметили служители собора,– замолчав, францисканцы повернулись к неслышной походкой приблизившийся к ним молодую женщину в храмовом облачении. Боевые перчатки и две тугие косы с вплетенными четками, с золотыми медальонами, безошибочно выдавали в ней храмовую трисцилу, а татуированный между бровей знак Эришкигаль указывал ее принадлежность к богине матери.

– Госпожа трисцила!– францисканцы дружно поклонились ей.

– Мир слугам Госпожи Франциски,– быстро оглядев их, ответила она на поклон.– Чем смиренная глупая трисцила может вам помочь?

– Мы пришли поклониться древним алтарям собора Госпожи Эришкигаль,– помедлив, ответил Томас, подняв на нее взгляд.– Можем ли мы увидеть настоятеля, Большая Сестра? По личным вопросам.

    Трисцила удивленно посмотрела Томасу в глаза, кивнула, изогнув тонкую бровь, и жестом пригласила послушников последовать за собой к каменной узкой лестнице, ведущей в служебные помещения за алтарем. Здесь стоял полумрак, и пахло сыростью, многие двери заколочены и давно не открывались, деревянные покрытия полов и панели стен были в жалком состоянии и мало где сохранили следы краски. Переживший Потоп собор пребывал в упадке уже очень давно, и его состояние вызывало, мягко говоря, недоумение,– Госпожа Эришкигаль почиталась не только в Шумере, но и во всех других странах, и Вергаро подумал, что навряд-ли у служителей богини не нашлось бы на восстановление этого здания средств. Однако, и прихожан здесь, похоже, было немного, а паломники уже очень давно забыли сюда дорогу. Приход был давно заброшен.

– Святой отец Ганий,– почтительно проговорила трисцила, войдя в небольшую столовую, и отступив сторону, указала на гостей.– К вам!

    Настоятель собора, отец Ганий, оказался очень не молодым коренастым мужчиной, страдавший оттеками и отдышкой, облаченный в лиловую мантию с золотыми символами богини матери. Он поднялся из-за стола, за которым вел беседу за едой вместе с еще одной храмовой трисцилой, и удивленно оглядел послушников.

– Дети Ордена святой Франциски? – озадачено проговорил отец Ганий.– Неожиданно … Чем я могу вам помочь, дети мои?

    Томас сдержанно представился, назвав по именам своих друзей, и священник хмыкнул, покачав головой, с каким-то странным выражением на лице оглядев их, и вдруг пытливо переспросил Томаса

– Вы из рода герцогов Аквилона Кассель? Тех самых, что были сосланы волей богини Франциски в туранскую степь работать в грязи?

– Да,– помедлив, ответил Томас.– Без права на переселение в города и гражданство, лишенные права на военную службу и обучение в институтах, с запретом на открытие торговли и смены статуса!

    Вергаро и Пенелопа изумленно посмотрели ему в спину.

– Это называется одним словом, мой мальчик,– с мягкой иронией ответил ему отец Ганий.– Изгой. Наказанный за грехи волей твоей богини. И, насколько я знаю, раз в десять лет в твой дом приезжают инквизиторы Граммотон Клерик и забивают старшую женщину в семье палками. Сорок ударов. От такого редко кто выживает, и это наказание от богини Франциски должно вам напоминать, семье Кассель, ваше место и ваш грех против нее. Все верно, сын мой?

- Да,– разжал зубы Томас.– Моя мать перенесла это и выжила!

– И ты – послушник Ордена францисканцев?– еще раз оглядев его. Мягко переспросил отец Ганий.– Как это возможно, брат Томас?

– Наш друг не самозванец!– вдруг пылко воскликнула Пенелопа, встав рядом с другом.– Его зачислил в Академию сам кардинал Решилье! Томас вообще один лучших на нашем курсе! И мы прибыли в Ниппур как «Копья» Его Величества Нинурты!

    Две храмовые трисцилы, подобравшись, как бойцовские собаки, наблюдали за разгоряченной послушницей горящими глазами.

– Кто я такой, чтобы подвергать сомнению выбор кардинала Решилье и выбор вас как вассалов Его Величества,– очень серьезно, не отводя глаз, ответил девушке настоятель, улыбнувшись одними губами.– А вы, сударыня, – из семьи Бот? Славная и древняя фамилия, потомки конкистадоров … И, наконец, вы, молодой человек, вы – из рода Вергаро? … Поразительно … Интересная компания.

    Он вдруг взглянул на своих трисцил, щелкнув пальцами, и они тут же, не говоря ни слова, молча удалились, прикрыв дверь.

– Простите мои манеры, господа послушники,– вдруг просто и устало сказал отец Ганий, делая приглашающий жест к столу.– Я удивлен вашему визиту, и уж тем более,– вашему, так сказать, составу, дети таких древних родов … Присаживайтесь, отобедайте со мной.

    Послушники присели за стол, – Томас первый молча принялся за угощение, наложив себе на хлеб ветчину и зелень,– и его друзья последовали его примеру, растеряно поглядывая на него.

– Вы, я так понимаю, прибыли из Сан-Франциско на Имперские Игры,– нарушил молчание отец Ганий, его голос прозвучал как-то устало и разбито, и понятно сразу стало, что перед францисканцами сидит глубокий старик, который немало повидал и давно ни чему не удивляется.– Чем обязан вашему визиту, господа?

    Отдышка мучала его, он прокашлялся, и налил себе чаю.

– Ваш собор выглядит … плачевно, отче,– вдруг холодно и спокойно ответил ему Томас.– Это очень древний приход Госпожи Эришкигаль. Первые упоминание о нем еще в эпоху Алкадеи!

    Отец Ганий, пережевывая пищу, поднял на парня взгляд.

– Моя богиня больше не имеет здесь приходов, сын мой,– раздельно, не сводя с Томаса глаз, ответил он.– Волею Владыки Энлиля эта земля передана во владение города Ниуппур. К концу этого года собор будет снесен,– он стоит на пути наступающих кварталов, ветки метро и имперского шоссе … У нас уже много лет нет паствы здесь, как таковой, и только присылаемые на самые необходимые нужды средства дают мне возможность нести здесь служение моей богине. Как я и делал всю свою жизнь.

– Почему вы не уйдете?– подал голос Вергаро.– Ваш епископ в Шуррупаке, городе вашей богини, несомненно, не оставит вас без прихода или пенсии, – вы много лет служите Госпоже Эришкигаль!

– Это мой храм, дети мои, – просто ответил старый священник.– Я служу в нем слишком долго … К концу года мне придется оставить его, но пока стоят стены собора, я буду здесь.

      Отец Ганий внимательно посмотрел на молчавшего Томаса.

– Но вы так и не сказали, для чего вы здесь, дети мои.

– Мы идем Большим Путем в поисках следов Святой Франциски, святой отец,– не замечая изумленных взглядов друзей, спокойно ответил Томас.– И в собор мы прибыли в поисках ответов. Не сочтите за грубость,– но раз вы так хорошо осведомлены о наших краях, отче, и знаете все древние семьи Сан-Франциско, то, несомненно, я смогу получить от вас необходимую информацию.

    Отец Ганий отставил опустевшую чашку, откинувшись на спинку кресла, вытер губы салфеткой и проговорил, не понимая глаз.

– Давно я не слышал, чтобы ваша братия искала следов Франциски или ее супруга,– он вдруг тяжело посмотрел Томасу в глаза, и он не выдержал его взгляда.– А сюда-то как вас занесло?

    Вергаро, бросил на друга быстрый взгляд, облизнув губы.

– По железной дороге Уилфорда,– раздельно ответил Томас, немного наклонившись вперед.– Возможно, здесь есть барельефы или даже древние тексты Предтеч, святой отец, где говорится о его последнем маршрутном поезде перед Второй Катастрофой. И наверняка вы точно знаете, прослужив здесь всю жизнь, о каких ни-будь необычных изображениях или статуях в вашем соборе.

    В трапезной повисла долгая звенящая пауза.

– И как это поможет в поисках Госпожи Франциски, парень?– вдруг улыбнувшись, широкой открыто улыбкой, спросил отец Ганик.

– А вы меня ждали,– разжал зубы Томас Кассель.– Или кого-то вроде меня, я так понимаю. Ждали так долго, что уже отчаялись, верно? … Ведь это место уже давно было неважно даже для вашей богини, матушки Эришкигаль, это место мешает ей, здесь есть что-то, что она не хочет помнить, что не имеет право знать ни кто в наше время. Но без этого не найти Лжепророка, верно?

    Пенелопа, открыв рот, потрясенно переглянулась с Вергаро.

– Ты хейми?– как-то горько улыбаясь, тихо спросил настоятель.

– Нет,– помедлив, ответил послушник.– Никогда у меня не было этого дара, святой отец. Лишь когда я прибыл с друзьями в Ниппур, у меня пошла из носа кровь, и я увидел ваш храм в видении. И тогда все, что я читал о поисках братьев-францисканцев до Потопа,– все встало на свои места. Все слагаемые, святой отец.

– Правда?– мягко переспросил настоятель.– Какие же?

– Госпожа Эришкигаль и Ральф Уилфорд, во времена Предтеч и до Первой Катастрофы, часто имели какие-то дела. Были ли они друзьями или союзниками, – из ныне живущих мало знает точно. Но в самых старых текстах, когда город Винета и Дом Уилфорда перестали существовать, есть траурные гимны Печали Скорби, ныне давно забытые и запрещенные, где Госпожа Эришкигаль сожалеет о некоем своем поступке, который она сама оценивает как … предательство. И в этих гимнах несколько раз упоминается Ее дом-собор, куда приезжал Уилфорд на станцию для встреч.

    Томас перевел дух, широко разведя руки.

– Если госпожа Эришкигаль хотела, чтобы кто-то нашел точное направление, куда Ральф Уилфорд, известный как Лжепророк, в последний раз направился на своем поезде, когда на Землю пришла катастрофа, то это единственное место, которое богиня мать сохранила ценой огромных усилий со времен Предтеч. Ей не нужен этот приход, вы сами это сказали, святой отец, но если он сохранен как раз для того, что где-то здесь есть прямое указание, где искать супруга богини Франциски,– то это все объясняет.

– Поэтому собор откопали и восстановили частично после Потопа?!– уже не выдержав, взволнованно воскликнул Фернандос.– Я то думаю, зачем было заморачиваться, прости меня Мать богиня Эришкигаль, – это сколько же сил и денег стоило его откопать!

– Вергаро!– сконфужено, возмущенно воскликнула Пенелопа.

Томас терпеливо ждал, пристально глядя на молчавшего настоятеля собора, и, наконец, старый левит устало проговорил

– Далеко вы пойдете, Томас Кассель … если ваша семья прощение получит. Но не том сейчас речь. На алкадейском читаете?

– Вергаро читает!– вдруг радостно взвизгнула Пенелопа, и все посмотрели на нее.– Фернандос один на всю Академию такой! Он даже лучше наставника по мертвым языкам разбирается!

    Вергаро отчаянно делал ей знаки, умоляя замолчать.

    Отец Ганик с улыбкой посмотрел на нее, затем – на Вергаро.

– Тогда не будем терять времени. И вы времени не теряйте, молодые люди. Время не прощает сомнений и намеков, запомните.

    Вслед за настоятелем отцом Гаником послушники спустились в полумрак подземного этажа под алтарем. Воду откачали сразу, как начались раскопки в залитом грязью и глиной зале собора, и хоть прошла чуть ли не сотня лет, но до сих пор здесь стоял затхлый запах болотной тины и гниения. Здесь были расположены два десятка древних гранитных алтарей, сильно пострадавшие от воды и времени, над каждым из которых отбрасывало причудливое тень изваяние Принцев Даэдра,– послушники озадачено переглянулись, это было запрещено еще до Потопа, официально Принцы Даэдра были разрешены для поклонения на юге, но по всей остальной территории Шумерийских земель поклоняться демоническим Владыкам было запрещено под страхом смерти.

      Но послушники благоразумно воздержались от вопросов.

– Богиня Эришкигаль, мать богов, одна из немногих Владычиц, кто видел Предтеч,– словно отвечая на не заданный вопрос, негромко проговорил отец Ганик, – и люди почитают ее так же, как и даэдрическую Принцессу. Ее чистилище для грешников одно из самых страшных и невозможных, где души насилуют и пожирают.

– Я знаю,– дрогнувшим голосом ответил Томас Кассель, оглядев пострадавшие от стихии алтари.– То есть, святой отец, – мы знаем, конечно, ведь мы с юга … Но зачем мы здесь?

– Если ты действительно идешь по следам твоей богини, брат Томас,– пристально глядя на него, проговорил настоятель,– то для тебя не составит труда найти нужный алтарь Даэдра.

    Томас внимательно оглядел все древние алтари,– многие были повреждены так, что от самих статуй Принцев мало что осталось,– и вдруг решительно подошел каменной чаше, над которой застыла фигура воительницы в рыцарских доспехах и с мечом в руках.

– Принцесса Битв Боэтия,– Кассель обернулся к отцу Ганику.

– Томас!– шепотом воскликнула Пенелопа.– Не тот алтарь!

    Отец Ганик тонко улыбнулся, посмотрев на нее.

– Какой же алтарь нужен, по вашему мнению, сестра Пенелопа?

– Ну … это …– осторожно ответил за нее Вергаро.– Думаем, это Владыка Молаг Бал, Властелин Порчи. Есть достаточно свидетельств, что Молаг Бал и Лжепророк, кхм … того … дружат.

– Нет!– перебил друзей Томас.– Не в этом случае.

    Он указал на постамент алтаря, где была заметный барельеф,– локомотив на фоне строений, и ромбовидная монета с профилем. Ниже был довольно большой текст на древнем языке Алкадеи.

– Точно такой же барельеф над аркой у алтаря,– всмотревшись, задумчиво проговорил Вергаро.– Только там еще символ Боэтии.

    Он посмотрел на Томаса Касселя, удивленно изогнув брови, и восхищенно показал большой палец.

– Так просто?– недоверчиво спросила Пенелопа Бот.

– Ни хрена не просто, Пени,– буркнул Фернандос Вергаро.– Ты еще найди этот алтарь и соответствие в картинках, так сказать …

– Да еще перевести древний текст,– прошептал Томас, осторожно касаясь пальцами выпуклые символы текста.– Сможешь, Вергаро?

      Фернандос наклонился к основанию алтаря Боэтии, всматриваясь, и что-то забормотал себе под нос, ведя пальцем по буквам

    Пенелопа оглянулась на молча стоявшего все это время отца-настоятеля Ганика,– он наблюдал за послушниками с какой-то странной кривой улыбкой, затем наклонился к стоявшей рядом с ним трисцилу, что-то велев ей, и она, кивнув, быстро удалилась.

– В общем, если кратко и по делу, братцы,– откашлявшись, заговорил, наконец, Вергаро, и взглянул на Томаса Касселя.– Много древних вычурных оборотов речи и часть слов не имеет аналогов в схожих мертвых языках, но в целом основной текст мне понятен.

– И что же там говорится?– уже нетерпеливо спросил Томас.

    Пенелопа, боковым зрением наблюдавшая за настоятелем, увидела, как вернувшаяся трисцила передала ему в руки плоскую небольшую коробку из серебра, и, поклонившись, удалилась.

– Ну здесь сказано так,– еще раз пробежавшись пальцами по тексту, ответил Вергаро.-«Я сожалею, что обманула твое доверие. В день, когда мгла и холод поглотили нас, я отплатила тебе предательством. Видели мои глаза, как ты звал меня, но я не остановилась. Я знала, что оставляю тебя на погибель,– но ужас гнал меня прочь, и я не остановилась. Ты принял меня, чтобы спаслась душа моя от поступи Джиггалага, хлебом утолил голод мой, согрел меня заботой своей, дал укрытие от преследователей, кто жаждал жизни моей. Я обещала тебе путь к возлюбленной твоей,– но обманула твое доверие. Я помогу тебе вернуться. Искать тебя будет она там, где ты остановился, обманув Жнеца Миров, чтобы не стать Единым»

    Вергаро замолчал, и повернулся к своим друзьям.

– И все?– потрясенно спросила Пенелопа.– И чье это покаяние?

– Госпожи Эришкигаль,– разжал зубы Томас Кассель.– И не сложно догадаться, что обращается она к Уилфорду. Вот только знать бы, о чем речь, и о каком предательстве она говорит,– но об этом в наше время вряд ли мы найдем информацию. Уверен, столько веков спустя любое упоминание об этом изъято Клериками, а кто посмеет хоть заикнуться об этом,– еретик и отступник.

    Он наклонился к барельефу и ощупал его пальцами.

– Томас,– тихо сказала за его спиной умница Пенелопа.– Нас сожгут всех троих за ересь, если мы будем копать дальше!

– Только если богиня Эришкигаль не оставила эту подсказку именно для Госпожи Франциски, если она вернется и будет искать мужа там, где он бывал чаще всего …– под пальцами Томаса что-то щелкнуло, он сдвинул вбок каменную пластину с барельефом, изображавшую локомотив Уилфорда, и перед изумленными глазами послушников открылось углубление с узкой щелью.

– Клянусь яйцами Лжепророка!– прошептал Вергаро.

– Похоже на щель обычного приемника для монет или банковской карты,– изучая находку, в слух проговорил Томас.– Зачем это?

– Для этого, брат Томас,– ответил им за спиной отец Ганик.

Послушники обернулись назад, и увидели, как он протягивает на вытянутых руках открытую серебряную шкатулку. В ней, тускло блестя, лежала большая золотая монета ромбовидной формы.

– Вы во всем правы,– спокойно глядя Томасу в глаза, не громко закончил настоятель.– А значит, я могу уходить на покой, выполнив волю моей Госпожи Эришкигаль. Заканчивайте, брат Томас.

      Томас взял монету из шкатулки и поднес ее к глазам, рассматривая,– большая тяжелая монета из золота, с массивным рельефом чеканки, на которой было изображение Принцессы Боэтии.

      Вложил монету в щель приемника в основании алтаря, и отступил на шаг назад, не в силах сдержать дрожь в руках.

    Долгих несколько мгновений,– целую вечность!– ничего не происходило, затем в основании алтаря что-то тихо загудело, заскрежетали какие-то механизмы, изваяние Принцессы Боэтии сдвинулось назад, и в открывшейся нише все увидели тонкий плоский конверт, в плотной герметичной упаковке пластика.

    В гробовой тишине Томас медленно взял в руки упаковку,– ему понадобилась пара минут, чтобы вскрыть древний толстый пластик,– и, наконец, извлек большую прямоугольную карточку, с ярким рисунком и тиснением на древнем языке Предтеч. На одной стороне было изображение локомотива скоростного поезда Уилфорда, а на обороте,– карта с указанием маршрута и станциями.

– Пассажирский билет на один из поездов Уилфорда!,– разглядывая билет, потрясенно прошептал Томас Кассель.– Охренеть!

– Еще одна подсказка?– заглядывая ему через плечо, осторожно спросил Вергаро.– Ты сказал, Томас, что сюда шла отдельная ветка железных дорог корпорации Уилфорда. И даже была отдельная станция здесь. Но что мы сможем найти после Потопа?

– На обороте карта, Фернандос,– ответила ему умница Пенелопа, осторожно коснувшись пальчиком билета в руках Томаса.– Видишь,– билет был на конкретный маршрут перевозки, и на карте отмечены все пункты остановки. А их всего два, Томас!

– Да, верно, Пени,– посмотрев билет на просвет светильника, задумчиво кивнул Томас.– Первая станция, – это где мы сейчас, сюда прибывали богомольцы, а вторая – это конечный пункт назначения, большой город на побережье. Но от него вряд ли что осталось в наши дни, ребята. На побережье смыто все Потопом.

– Значит,– сдержанно ответил Вергаро,– надо совместить карту билета с современным атласом, и найти, где это место, и что там сегодня! Если бы Госпожа Франциска нашла этот билет, то она бы отправилась на конечный пункт этого маршрута, верно?

– Ты сказал,– Томас посмотрел на барельеф алтаря,– там написано, что « … искать она тебя будет там, где ты остановился, чтобы, обманув Жнеца Миров, не стать Единым». А начинается текст с того, что Госпожа Эришкигаль кается, что предала его.

      Пенелопа подняла голову и даже открыла рот от изумления.

– Думаешь, Лжепророк бежал от Жатвы в тот город?

– Этого мы не знаем, пока,– Томас убрал билет за пазуху.

      Томас повернулся к молча стоявшему настоятелю собора,– они несколько мгновений смотрели друг на друга, и поклонился ему

– Благодарю вас за все, святой отец. Во имя Господа!

Подняв руку, отец Ганик благословил его.

– Во имя Господа, дети мои. Ступайте.

      Оказавшись на улице, Томас огляделся по сторонам, прислушиваясь, затем устремился куда-то с такой скоростью, что его друзья еле поспевали за ним, переглядываясь за спиной.

– Томас! – пыхтела за его спиной Пенелопа.– Мы доложим о нашей находке в Сан-Франциско?! Нашему кардиналу Решилье?..

– Нет,– не оборачиваясь, ответил он.– Сначала закончим то, для чего нас сюда направила Академия. Победим в Имперских Играх.

    Вергаро молчал, пристально глядя другу в спину.

– То есть, мы продолжим поиски?! – не унималась девушка.

– Именно этим я и занимаюсь, Пени.

– Что значит, – мы этим сейчас занимаемся? Да подожди же ты!

    Послушники выскочили через заросли кустов за углом собора вперед, и остановились, внезапно оказавшись перед железнодорожной развязкой,– шум проходящих поездов и услышал Томас.

– А вот и станция!– шибко почесав двумя руками голову, с воодушевлением воскликнул Вергаро.– Не врет карта, мать твою!

    Томас осторожно шагнул вперед, указав рукой, и его друзья, замолчав, уставились в указанном направлении, открыв рты.

    Перед ними было старое массивное здание пассажирской станции, из того же красного кирпича, – и хоть его много раз достраивали и перестраивали, в нем все еще угадывалась та же архитектура строителей, что строили собор богини Эришкигаль.

    Чугунная литая башенка, источенная временем и коррозией, уцелевшее немыслимым образом творение допотопной цивилизации, стояла, покосившись, на разрушенном времени основании чуть в стороне от кипевшей жизнью железнодорожной станции.

      На эту чугунную башенку и указывал Томас.

      На ней была литая эмблема «Железные дороги Уилфорд».

      Усмехнувшись, Томас достал пачку сигарет, угостил друзей, и, сам сильно затянувшись, с усталым удовлетворением проговорил

– Возвращаемся в форт, ребята. Скоро жеребьевка.

    На город Ниппур опускался тихий теплый вечер.

                                  5.

    Мехра еще раз изучила детали, вытащив их из рюкзака и разложив перед собой, – и сверилась со списком.

    Девушка сомневалась, что рейдеры отправили бы сталкеров в город, не рассчитывая на их удачное возвращение, – но не иначе, как богам было скучно, и теперь рабы оказались посреди города, и путь назад через голубой свет, толпы строгов и полумертвых солдат не обещал стать радужной прогулкой.

    Они нашли большую аптеку в соседнем от особняков квартале, и теперь Рани с веселой песней набивала рюкзак. Она потеряла напарника, но нашла заказанные детали и лекарства, и могла возвращаться без опоздания – чем не счастье?..

– Посмотри хорошенько в свою карту, девочка, – дымя сигаретой, мрачно сказал Беспалый .– Есть тут поблизости полиция или сервис роботов? Что нам делать то? Время не ждет …

    Мехра попыталась еще раз. Совсем рядом было несколько заводов и даже форт военной части, а уж там – то необходимые детали должны быть, – но над ними глумливо и шумно мерцал, не гаснув, голубой свет, и как перед их уходом сказала Мехре служанка – андроид, он не выключался никогда.

– Мы пойдем сюда, – Мехра указала на карту и посмотрела в сторону, близких ставших стеной Загроских гор. На путеводителе шесть больших кварталов значились как " Старый город", и как раз именно там был международный аэропорт Дери. В диспетчерском пункте аэропорта Мехра рассчитывала найти все недостающие детали из списка, в диспетчерской башне.