Бессмертный. Ты сдашься, Василиса

– Когда начнется прием граждан, будь под рукой. Надо делать пометки, запоминать и записывать.

– Поняла, – киваю, губернатор переводит взгляд на дверь, в которую стучат.

– Войдите.

В проеме появляется высокий поджарый мужчина. Окидывает меня беглым взглядом и переводит тот на Бессмертного.

– Про сегодня помнишь? – фамильярно проходит в кабинет и плюхается на стул напротив губернаторского. Разваливается, расстегнув предварительно строгий пиджак. – Это кто?

Кивает на меня, и я растягиваю губы в напряженной улыбке и опережаю губернатора. А я думала, Бессмертный тут единственный хам.

– Я Василиса премудрая, заложница великого государя. Кофе изволите, сударь?

Мужчина хлопает глазами, с интересом меня изучая.

– Черный без сахара и сливок, – кивает. Я отхожу, улыбка с моего лица тут же слетает, уступая место неприязни. – Признавайся, где нашел.

– Где нашел, там уже нет, – Бессмертный довольно твердо подытоживает. – И не вздумай подкатывать.

– И бы и сам не отказался от премудрой. Сам же знаешь, от меня недавно ушла одна претупая, так что место вакантно.

– Никитич, судьбу не испытывай. От греха.

– Ваш кофе, – ставлю около гостя чашку, бросаю короткий взгляд на губернатора, мне кажется в его взгляде проскальзывают извиняющиеся нотки.

– Василис, поди проверь, зал для приема готов или нет? Вторая дверь дальше по коридору.

Я удаляюсь из кабинета, успевая услышать их разговор о некоем контракте на строительство моста. Мотаю на ус.

Кабинет для приема граждан готов, вскоре ко мне присоединяется губернатор, и весь день напролет выслушивает просьбы и предложения. Я записываю суть каждого вопроса, отмечаю, в чем предстоит разобраться, а что я знаю итак. Весь день нахожусь по правую руку губернатора и невольно отмечаю, что он привык работать на износ. В быстром темпе, без перерывов и перекуров. Только по делу, только коротко и без пустословия. Серьезно и четко. И к концу дня я признаю, что просто с ног валюсь.

Когда последний записавшийся уходит из кабинета, губернатор устало откидывается на кресло и откладывает ручку.

– Живая? – оглядывает загруженную меня с ног до головы. Я киваю. – Умница, девочка.

– Ужинать где предпочтете?

– По дороге перехватим. Сегодня еще одна встреча.

Я смотрю на часы с тоской отмечая, что уже начало девятого. Какая нафиг встреча? Я же просто с ног валюсь.

– Где встреча?

– Увидишь. В мой кабинет доставили коробку. Переоденься. Я после.

– Ладно, – согласно киваю и ухожу, сжимая в руке исписанный блокнот. Если так пойдет, его не хватит и на два месяца. Придется заводить новый ежедневник.

Вхожу в кабинет губернатора, замечаю на столе коробку с лейблом знаменитого бренда.

Открываю, хмуро достаю маленькой черное платьице. У него короткий рукав, классический пошив, юбка мини. Но самая главная его фишка в том, что оно просто усыпано черными матовыми бисеринами. Смотрится просто шикарно.

Я проверяю, что дверь кабинета закрыта на ключ и торопливо переодеваюсь, гадая, где же произойдет та самая встреча. Судя по платью явно не в ресторане.

Вхожу в туалет, примыкающий к кабинету, и окидываю себя внимательным взглядом. Платье село по фигуре просто идеально. Строго, но утонченно и даже соблазнительно. Черные лодочки, в которых провела день отлично смотрятся и подходят к нему, поэтому решила даже не надевать туфли, доставленные к платью. Прошлась по волосам расческой, укротив длинные истрепавшиеся за день пряди. Провела по ресничкам тушью, обновив макияж и сделав его более броским.

В дверь кабинета нетерпеливо стучат. Я тороплюсь открыть.

– Готова? – Бессмертный окидывает меня голодным взглядом, и я понимаю, что наряд и правда «что надо».

– Да, вполне. Мне выйти? – смотрю как он расстегивает свою рубашку и торопливо швыряет ее в корзину для белья, стоящую в примыкающем туалете. Отворачиваюсь.

– После всего, что между нами было, можешь не отворачиваться… – иронично изрекает, надевая свежую рубашку. – Блокнот пусть будет при тебе. Из звонков было что-то важное?

Я, которая весь день отвечала как попугай и записала более пятидесяти разных сообщений, хлопаю глазами. Ну в смысле, важное?

– Ладно, по дороге дашь почитать свои записульки. Пойдем, время не ждет. На ходу застегивает верхние пуговицы рубашки и толкает для меня дверь, не упустив возможности ласково шлепнуть меня пониже спины и проигнорировать мой раздраженный взгляд.

Глава 13

К моем большому удивлению, мы приезжаем в ночной клуб. Никогда не подумала бы, что губернаторам по статусу положено решать дела в таких злачных заведениях.

Машина с личным водителем снова подъезжает к черному ходу, и мы входим в клуб через какие-то коридоры и двери для персонала. Петляем по лестницам, басы отдаленно долбят сквозь тонкие стены. Пока мы не оказываемся на площадке второго этажа, где расположены двери вип-комнат для особых гостей. Отсюда же открывается вид на большой танцпол, бар и зону столиков. Бессмертный уверенным шагом пересекает площадку и входит в первую випку, пропуская меня вперед. Тут долбящие басы сменяются лаунджем. Приглушенный свет, мягкие диваны, низкий столик с кальяном на нем.

И я сразу узнаю мужчину, которому днем варила кофе. Только тогда на нем был костюм и рубашка, а сейчас он одет неформально: в джинсы и черную футболку. Помимо него за столом сидят еще пятеро мужчин. Все выглядят так, что у меня мгновенно по коже бегут мурашки. Не хотела бы я оказаться с ними наедине в темном переулке – уж слишком угрожающий у них вид. Темноволосые, бородатые, накачанные.

Воздух в комнате пропитан сигаретным дымом и запахом кальяна на фруктах, и я пытаюсь не дышать глубоко, а лучше вообще не дышать.

– Ооооо!

– Брат!

– Тоха, че так долго?

Мужчины при нашем появлении оживляются и встают с мест, чтобы пожать руки губернатору. Только тот хамоватый кофеман остается сидеть на своем месте.

Все здороваются, ударяют по рукам, обнимают губернатора, украдкой бросая взгляды в мою сторону. Никто вопросов не задает, но все молча оценивают мою фигуру с ног до головы. А некоторые самые притязательные задерживают взгляд еще и на лице.

После рассаживаются на диваны. Губернатор садит меня рядом с собой и кладет руку на спинку над моей спиной, заявляя таким образом свои на меня права. И я впервые в жизни не против, лучше уж он, чем пятеро бородачей уголовной наружности.

Как только все рассаживаются, Бессмертный обращается ко мне негромко.

– Что будешь пить? – интимно произносит на ухо, и я отклоняюсь деликатно и ловлю его расслабленный взгляд.

– Я на работе не пью… – произношу спокойно, и в глубине его серых глаз отражается искорка насмешки.

Умница, девочка. – говорят его глаза. А я почему-то понимаю без слов.

В випку заходит официантка и мужчины делают заказ. Бессмертный заказывает для меня безалкогольный коктейль, а для себя тоник со льдом. Мужчины говорят о чем-то своем, я почти не вслушиваюсь, пока речь снова не заходит о строительстве моста. Я улавливаю краем уха, что в планах крупный госконтракт, что сумма баснословна, и что предварительно на аукцион заявились уже трое участников. Но двоих отклонят из-за документов.

Я не очень разбираюсь в госзакупках, но предполагаю, что такие темы не должны обсуждаться в кулуарах ночного клуба.

Помалкиваю, пью свой безалкогольный мохито, не отсвечиваю.

Бессмертный общается с мужчинами расслабленно, явно чувствуя себя в своей тарелке.

Атмосфера за столом дружеская, не смотря на серьезность тем. Они все явно чувствуют себя вольготно, будто весь мир у их ног. А возможно так и есть. В какой-то момент в вип-ку входят девушки. Они все модельной внешности, холеные, стройные, дорого одетые. И у меня не возникает сомнений – это эксортницы. Девушек тут ровно столько, сколько в комнате мужчин. И этот факт начинает меня напрягать в тот момент, когда рядом с бессмертным на диван опускается какая-то нимфа и по-хозяйски кладет руку ему на бедро.

Я вся напрягаюсь, и дело далеко не в том, что мне девушки не хватило, а в том, что этот гад так нахально осаждал меня все эти дни, а теперь так же спокойно позволяет какой-то посторонней девке недвусмысленно массировать себя в районе паха и даже бровью не ведет.

Я ерзаю на диване, отодвигая свою спину от его руки, и замечаю, что на лице нахала появляется легкая тень улыбки. Он поворачивается ко мне.

– Повторить мохито? – заботливо интересуется, а я поджимаю губы и отставляю стакан, стараясь максимально держать дистанцию.

– Я пойду потанцую с вашего позволения.

Встаю со своего места, и он не возражает, хотя ощущаю, как провожает меня пристальным взглядом. Выхожу из випки, ощущение удушья не проходит, и я спускаюсь по лестнице на первый этаж, маневрируя между телами танцующих. Танцевать на самом деле не хочется, я смотрю на часы и понимаю, что время уже десять. И я с удовольствием легла бы и просто отключилась до утра. Но такой роскоши я позволить себе не могу, ведь мой рабовладе… работодатель, то есть, не велит уезжать. У него ведь важная(!!!) встреча, мать его.

Раздраженно иду в сторону туалета, и как только оказываюсь внутри, тут же набираю номер мамы. После пятого гудка она берет трубку.

– Привет, прости, что раньше не позвонила. На работе завал…

– Привет, дочь. Ты в порядке? Голос какой-то уставший.

– Да, просто… Ничего, забудь. Как там мальчики?

– Паша забрал их утром.

– Как забрал? – я сбита с толку, я ведь вчера созванивалась, и муж сказал, что отвез детей к моим родителям.

– Приехал, сказал, что садик работает, и что завтра они оба туда пойдут. Я не возражала.

– Поняла… – растерянно погружаюсь в свои мысли. – А как у вас с папой дела?

– Да помаленьку. Дочь, скажи, – мамин голос звучит загружено, она будто чувствует мое настроение, – вы с Пашей что, поссорились?

– Нет, с чего ты взяла?

– Он был какой-то дерганый. На детях срывался. А когда я заикнулась о тебе, он вообще разозлился. Я звонила тебе после, но ты не брала трубку.

– Я телефон потеряла мам. Как только восстановлю сим, смогу отвечать на звонки, ты пока если что звони мне на рабочий. На этот.

– Ладно. Дочь. Береги себя. Отдохни, ты ведь наверняка снова на работе задерживаешься, чтобы за двоих пахать. Пашка-то уж прости за прямоту, на шее у тебя сидит.

– Мам… не до этого сейчас… Но спасибо за заботу. Я люблю тебя.

– А я тебя. Не пропадай.

Прощаемся, и я кладу трубку. И тут же набираю мужу, чтобы узнать, как там дети. Тот отвечает почти сразу. По голосу слышно, что запыхался. На заднем плане неестественная тишина.

– Вспомнила про семью? – язвительно обращается ко мне. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Ты забрал детей. Как они?

– Мать уже рассказала, да?

– Ответь на вопрос.

– Да нормально все. Че с ними станет-то? Спят уже.

– Понятно. Я пока на работе задерживаюсь. Не могу вернуться. Присмотришь за ними сам?

– Конечно присмотрю. Я же не их мамаша-кукушка. Родила и побежала карьеру строить.

– Нам деньги нужны были. И ты согласился посидеть с ними, пока я восстанавливаюсь на работе.

– Но я не думал, что твои командировки затянутся!

– Поверь, я тоже не знала. Постараюсь в ближайшие дни отпроситься и прилететь домой, – чувствую себя дико виноватой. – Мне обещали прибавку за время командировок. Так что возможно получится отложить денег впрок.

– Очень на это надеюсь. Иначе зачем это всё тогда?

– Я позвоню завтра…

Но Паша уже положил трубку, и я снова ощущаю эту злость. В последнее время он ведет себя слишком грубо и натянуто по отношению ко мне. Я помалкиваю, чтобы не провоцировать ссор, ведь понимаю, проблем это не решит. Но обида копится. Замкнутый круг.

Выхожу из туалета и поднимаюсь обратно в випку. Только сейчас замечаю охрану, которая видимо стояла тут всегда. Прохожу мимо, толкаю дверь и хмурюсь, понимая, что Бессмертного и его пассии среди гостей нет.

Растерянно закусываю щеку изнутри. Ловлю на себе взгляд кофемана.

– Потеряла кого-то?

– Очень наблюдательно с вашей стороны, – язвительно произношу, и компания начинает негромко гоготать, явно не ожидая, что я буду дерзить одному из них. – Передадите барину, что его невольница ожидает в царской бричке?

Натянуто улыбаюсь и разворачиваюсь, чтобы уйти, и на пороге сталкиваюсь с Бессметным, собственной персоной. Рядом с ним идет девица с изрядно растрепанными волосами. Чем они занимались, сомнений не возникает, и я проглатываю ком отвращения и обиды и отступаю, впуская в вип-ку парочку.

– Я в машине подожду, – глухо отзываюсь и протискиваюсь к дверям, губернатор не препятствует, пропуская меня к выходу.

И уже после, присоединяясь ко мне в машине, решает прояснить ситуацию.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – интересуется спокойно.

– Нет, – отзываюсь и отворачиваюсь. Всю дорогу до дома едем в молчании.

Водитель останавливается у ворот, те медленно отъезжают, и мы оказываемся во дворе особняка.

Не дожидаясь, когда мне откроют дверь, я спешу выйти из машины и подняться в свою комнату. Губернатор, видя мое раздражение, хмурится и отпустив водителя догоняет меня на площадке третьего этажа. Ловит за руку.

– Я не люблю женские истерики, так что говори прямо, Василиса. Не увиливай, – давит авторитетом, и я стискиваю зубы.

– Не обязательно было тащить меня в клуб, чтобы я наблюдала, как вы весело проводите время с платными игрушками.

– Я предупреждал, что встреча будет деловой, и что ты мне понадобишься на ней, – отзывается терпеливо.

– Понадоблюсь, чтобы подавать презервативы?

– Ревнуешь?

– Да от вас за версту разит женскими духами. Меня чуть не стошнило в машине!

– Ты же сама утверждала, что с тобой мне не обломится. И что предлагаешь делать?

– Избавить меня от подробностей!

– Ты бесишься, – констатирует факт, но меня это еще больше злит. – А может мне надо с тобой жестче?

И я не успеваю пикнуть, губернатор сгребает меня за талию и поднимает на руки.