Сердце Бога

– Знаешь, – сказала она, отпив и передав мне обратно, – ты не просто спасла меня от позора. Ты будто… поняла, чего я сама не могла объяснить.

Я улыбнулась. Немного устало.

– Может, потому что я знаю, каково это – бояться себя.

Она посмотрела на меня с удивлением. Я редко делилась чем-то личным и столь сокровенным. Казалась сильной, спокойной, уравновешенной – и так было легче, так учат с детства. Но сегодня… в саду… под звёздами и шелестом листвы, я почувствовала, что могу.

– В Террагарде магия не бурлит, как у тебя, – начала я, глядя в землю. – Она растёт медленно, как дерево. Мы чувствуем её через землю, камни и ростки. Нам важно время, терпение и тишина. Всё, что здесь, в Гексалисе, давно забыто. Все бегут, кричат, дерутся и сияют. Тут так много звуков и так мало спокойствия, моя голова порой кажется лопнет… а ещё тут так мало цветущих растений и по настоящему живой природы, ведь каждый ученик академии считает своим долгом напакостить, затоптать или сорвать только что выросший бутон для своей девушки, что мне трудно дышать.

Данелия слушала, не перебивая. Только медленно наклонилась ближе.

– Я всегда чувствовала землю под ногами. В Террагарде это… как мать. Люди у нас простые, трудолюбивые, сильные и молчаливые. Они знают, кто они и чего хотят, они не стремятся к звездам, и лишь хотят улучшить мир вокруг себя, не считая это долгом. А здесь – всё другое, всё чужое. Мне кажется, что я сама здесь становлюсь такой.

– Ты не чужая, – тихо сказала она. – Ты просто… не отсюда.

Я усмехнулась.

– Знаешь, с самого рождения меня учили держаться ровно, говорить мало и играть идеальную версию себя. Мне говорили, что страх – это слабость, неуверенность – гибель. Я не могу рассказать тебе всего прямо сейчас, но практически все с чем я жила до академии.. в один момент рухнуло. Все кем я была и сейчас, я не знаю кто я и правильную ли я нашла дорогу. Но с тех пор как я здесь… с тех пор как рядом ты… я вновь начинаю обретать уверенность.

Она опустила взгляд. Луна скользнула по её лице – серебряным бликом на ресницах. Я взяла её за руку.

– Может, мы обе пока просто ищем, где быть собой.

Тишина сжалась между нами – не тяжёлая, не неловкая, а живая и теплая. Как земля весной перед тем, как прорвётся первый росток.

– Я бы очень хотела пригласить тебя к себе на родину, – произнесла я тихо, заправив высившуюся прядь за ушко, – я покажу тебе долину Белых деревьев. И ты увидишь, как земля может говорить. Не громко, не словами – но искренне. И, может, ты услышишь себя тоже. Она кивнула, сжимая мою руку чуть крепче и мне впервые стало чуть-чуть меньше страшно.

Следующее наше совместное занятие было – фехтование. Тренировочный сад начинался там, где заканчивались стены академии, за старым кованым мостиком и вьюнками, оплетающими ворота. Его редко показывали новичкам сразу: сюда приходили только те, кто был готов к настоящим поединкам, а не просто размахиванию учебной шпагой.

Земля здесь была утоптана и покрыта ровной смесью песка и пепла, чтобы не скользили подошвы. Ветви деревьев обрамляли площадки по периметру, создавая естественные коридоры для дуэлей. Казалось, сами деревья знали, где должно быть пространство для удара, а где – для укрытия. В одной части сада росли древние платаны, их стволы были испещрены старыми метками – следами тренировок поколений. Где-то у края шумел ручей, его вода была настолько прозрачной, что в ней отражались даже стрекозы. У берега на плоском камне обычно лежали тряпичные полотенца – кто-то всегда пытался омыть лицо после особенно сложной схватки.

Цветы тут не росли. Только строгая зелень, низкие кустарники, укрывающие границы площадок, и редкие мхи, покрывающие корни деревьев. Воздух был свежим, прохладным, с лёгким запахом железа и мокрой древесины. Где-то в глубине сада стояли стойки с оружием – деревянные и стальные шпаги, учебные щиты, перчатки. Всё строго, упорядоченно, почти по-военному. Этот сад не был красивым в привычном смысле, но в нём было что-то восхитительно честное. Здесь всё говорило: будь готов, иначе тебя повергнут.

Когда я в первый раз взяла в руки меч, он был почти моего роста и вдвое тяжелее меня. Я тогда едва держалась на ногах. Отец просто стоял рядом и молча смотрел, как я буду управляться с этой опасной вещью. Кажется, тогда я упала дважды и расплакалась. А потом я встала и с тех пор я уже не падала. Меч – это не про силу, это про выбор, волю и готовность встать первой, когда опасность ещё только пахнет пеплом.

Сегодняшний урок фехтования в Академии был под палящим солнцем. Досадно – я больше люблю тренироваться под дождём. Там земля дышит под ногами и мне легче сосредоточиться. Мы стояли в кругу, девочки и мальчики, все по парам, по силе. Я взяла свой меч по привычке и без раздумий. Вес сразу лёг в руку, как будто вернулся домой.

– Он тяжёлый, – услышала я голос Данелии рядом.

Она держала меч как неловкий инструмент, а не как продолжение руки. Пальцы скользили, рукоять дрожала в ладонях, будто сама магия металла отвергала её.

– Как вы это делаете? – спросила она, чуть хмурясь. – Ты его держишь так, будто он невесомый.

Я тихо усмехнулась и подняла меч, легко провела им дугу в воздухе – не для красоты, просто по привычке.

– Ты не должна думать о весе. Если ты сосредоточена на том, как тяжело – ты уже проиграла.

Она моргнула.

– А на чём тогда сосредоточиться?

Я посмотрела ей в глаза.

– На цели перед тобой и только на ней. Меч становится лёгким, когда ты знаешь, ради чего его держишь.

Она замолчала, а потом, чуть тише добавила:

– Ты двигаешься так легко… грациозно. Как будто танцуешь, а не сражаться идешь. Я и подумать не могла, что ты – маленькая, грациозная принцесса, умеешь так…

Я отвела взгляд. От таких слов мне всегда становилось неловко. Я знала, что умею – но слышать это от Данелии, в её голосе, прозвучало особенно. Я почувствовала, как щеки едва заметно вспыхнули.

– Спасибо, – выдохнула я. – Но дело не в красоте и умении, мое имя – Терраль. Мы, империя землян, не прячемся за стенами. Мы – первые, кто выходит вперёд на воинах, когда угроза стучится в ворота. И девочка ты или нет, принцесса или обычная служана – не важно. В моей семье, в нашей армии, в моем народе, меч держат все и держат так, чтобы не дрожала рука.

Данелия внимательно слушала меня, будто ребенок сказку, поглощенный интересом. Просто стояла с мечом в руках, чуть неловко, но уже будто он стал ближе. Я шагнула к ней и осторожно поправила хват – не приказывая, не поучая, просто как сестра по оружию.

– Вот так, сожми плотнее пальцы. Плечи вниз и грудь не зажимай – дыши свободно и не думай, что он тебя победит. Это ты решаешь, что станет твоей силой.

Она кивнула мне, слушая внимательно каждое слово. Когда прозвучала команда начать отработку, она сделала шаг вперёд. Меч в рук все еще дрожал, но я знала, что ее телу нужно время для привыкания. А я, сжав рукоять своего меча, подумала, что иногда самые крепкие воины – те, кто не сразу верит, что могут быть сильными, а те, кто упорно идут к этом.

В этот же день, после всех занятий, я остановилась у фонтана, сжимая пальцы на ремешке сумки, чтобы руки не выдали волнение. Солнце мягко бликовало в воде, ветер еле шевелил листья, а он, как обычно, был в тени.

Дилан сидел на краю мраморного бортика, что-то рисуя в своём блокноте. Его длинные, белоснежные волосы были влажными – он недавно вернулся с тренировки. Я сразу почувствовала, как внутри всё подскочило. Как всегда абсурдно.

– Дилан! – позвала я, делая шаг вперёд.

Он поднял глаза и сразу улыбнулся. Тёпло, просто и без притворства. Я обожала эту улыбку и ненавидела за то, как она действовала на меня.

– Лавиния, привет, – сказал он, вставая. – Ты… как всегда прекрасно выглядишь.

Я невольно отвела взгляд, стараясь улыбнуться спокойно. Это была его особенность – говорить такие вещи, будто невзначай, а потом вести себя, как ни в чём не бывало. И каждый раз это сбивало дыхание и лишало меня равновесия .

– Спасибо, – выдохнула я. – Послушай, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Я повернулась и сделала шаг в сторону, где стояла девушка.

– Это Данелия. Моя соседка и… подруга.

Она подошла ближе, уверенно, как будто ей всё это не в новинку. Хотя я знала, что в глубине души она тоже волнуется – просто не показывает. Мне нравилось это в ней.

– Привет, – сказала она, мягко улыбаясь. – Я много слышала о тебе от Лавинии и так по слухам. Особенно про то, как ты спас лавку с морскими артефактами от затопления. Это впечатляет.

Дилан чуть смутился и отвел взгляд в сторону, но довольно таки быстро собрался.

– Ну, это было несложно… просто немного расчётов и одна ледяная стена. Я тоже о тебе многое уже услышал и рад лично с тобой познакомиться, Данелия.

Они пожали руки и все выглядело нормально. И всё же, я чувствовала, как что-то натянуто во мне. Не из-за неё, а из-за него. Потому что, когда он посмотрел на неё, я поймала себя на мысли: а вдруг она ему понравится?

Глупо, ведь она моя подруга., а он – мой друг. И только друг. Но когда Данелия отвела взгляд, он на мгновение задержал взгляд на ней – не как влюблённый, нет. Просто с интересом, я в этом момент почувствовала укол в самое сердце.

– Я оставлю вас, – сказала я вдруг. – Мне нужно… забрать одну книгу в библиотеке.

– Мы можем подождать, – откликнулась Данелия, но я уже шагнула назад.

– Нет-нет, вы поговорите. Я скоро.

Я направилась в сторону выхода и ощущала бурю внутри.

“Ты просто устала. Ты просто ревнуешь.” – повторяла я себе, ускоряя шаг. Или же я боялась, что в их лёгкости – то, чего вам с Диланом всегда не хватало, возродится что то новое. Странно, ведь я сама решила их познакомить, так почему себя так веду сейчас? И всё же в глубине души я знала, что Данелия не предаст меня , она не способна на подобное.

День клонился к закату, и на балконе в комнате общежития было особенно тихо. Солнце отражалось в водной глади, и казалось, будто весь мир затих. Данелия нашла меня там одну.

Она села ко мне на мраморную скамью и опустив босые ноги на прохладную плиту пола, лениво попивала сладкий травяной настой, принесенный из ужина. Небо вокруг нас было глубоко синим, и звёзды уже начали пробуждаться. Я же молчала уже несколько минут, поглаживая край своей чашки, ощущая как Данелия перевела на меня взгляд.

– Он был с тобой очень мягок, этот Дилан. Ты заметила?

Я вздрогнула едва заметно.

– Он всегда такой. Осторожны и очень вежливый . Как будто каждое слово взвешивает и ведет дипломатические переговоры.

– А как вы познакомились? – тихо спросила она.

Я чуть вздохнула, расслабившись всем телом и мои губы сами по себе растянулись в лёгкой, почти виноватой улыбке.

– Это было четыре года назад, – начала я, и голос мой стал тише. – Бал в честь дня союза наших Империй. Мне тогда было всего двенадцать, и я впервые вышла в свет. Платье было слишком тяжёлым, причёска тянула волосы назад, а туфли натирали. Я чувствовала себя невесть кем – девочкой, переодетой в принцессу.

Я слегка усмехнулась, вспоминая свой внешний вид, пока Данелия слушала с большим интересом.

– И вот тогда он вошёл. В бело-синем костюме, золотой брошью на груди, идеально уложенными волосами. Слишком высокий, слишком серьёзный для своих 12 лет. Его представили, как наследного принца Маринума, сына императрицы. Я, конечно, уже слышала о нём… но тогда всё это казалось далеким, сказочным. А потом он подошёл ко мне… и поклонился. Не как по протоколу – а по-настоящему. Смущенно, без высокомерия, с легкой улыбкой. Я помню, что мы вели тогда беседу, но совсем не помню о чем. Казалось, я просто наслаждалась его голосом. Я так хотела с ним станцевать один танец, но… он скоропостижно покинул меня и этот танец остался в моих мечтах… – улыбнулась я мечтательно, выставив руку вперед, словно положив руку на плечи иллюзорному партнеру.

– Он наверное и не знает что я чувствую к нему, но так даже лучше. Я буду тайно хранить эти чувства и нести их с собой. Это так романтично…

Данелия все время молчала. Я чувствовала на себе её взгляд – спокойный, внимательный. Словно она боялась пошевелиться, чтобы не расплескать что-то важное между нами, что бы не прослушать важную информацию.

– Ты… любишь его до сих пор? – спросила она почти шёпотом.

– Да. Но это… это мне не мешает и не ранит. Это просто есть, как часть меня. Он – слишком далёкий, слишком высокий, слишком идеальный. Как звезда. Я не мечтаю о том, чтобы он посмотрел вниз. Мне достаточно – смотреть вверх.

Она опустила глаза, и я вдруг уловила странную перемену в её лице. Что-то мелькнуло в её взгляде. Или я просто надумываю?

– Прости, – сказала я вдруг. – Я, наверное, говорю глупости.

– Нет, – тихо ответила она, поднимая взгляд. – Это не глупости. Это очень… по настоящему и как то… трагично…

Несколько секунд мы сидели в молчании. Я впервые чувствовала, что действительно открылась кому-то и мне было немного страшно – не потому, что Данелия могла осудить, а потому что… мне вдруг стало важно, что она подумает.

Тишина повисла между нами, наполненная чувствами, которые я не могла до конца понять. Не хотелось нарушать этот хрупкий покой, но и оставаться в нём – было странно тяжело. Данелия вдруг чуть приподняла брови и улыбнулась, совсем немного – как будто что-то поняла про себя. Я заметила, как она мельком посмотрела в сторону, будто ища выход из слишком откровенного разговора.

– Знаешь, – сказала она, откидываясь на спинку дивана, – я с детства думала, что балы – это пустая трата времени. Все эти реверансы, наряды, улыбки ради улыбок… Но теперь начинаю думать, что они могут быть опаснее, чем кажется..

Я рассмеялась, чувствуя, как напряжение немного спадает.

– Опаснее?

– Конечно. Вот пришла девочка в тяжёлом платье, а вышла с сердцем, которое до сих пор болит, – с лёгкой усмешкой ответила она. – Очень коварное место, этот бал.

– Только если рядом кто-то с глазами, в которых можно утонуть, – пожала я плечами.

– Или с голосом, от которого хочется слушать даже скучные речи о торговых союзах, – добавила Данелия, и мы обе рассмеялись. Смех был лёгким, искренним, но внутри меня оставалось ощущение, что я случайно открыла дверь, за которой Данелия хранит больше, чем кажется.

– И всё же он смотрит на тебя по-другому, – тихо сказала Данелия.

Я опустила взгляд. Ветер тронул мои волосы, и один локон прилип к щеке.

– Я знаю, – выдохнула я тихо. – Иногда мне кажется, что он вот-вот что-то скажет. Но потом… он отступает. Как будто сам себе запрещает. Хотя может мне это все только кажется…

Данелия молчала, давая мне говорить и я продолжила:

– Он – наследный принц Маринума. Нас всех с детства учили в строгости. Особенно эта строгость проявлялась к наследников. А я… я не просто друг его семьи. Мой род издавна является – хранителем порталов и земли. Только долг и никаких чувств.

– А ты? Хочешь этого – долга?

Я посмотрела на неё.

– А ты бы хотела жить по чьим-то правилам?

– Уже живу, – усмехнулась Данелия, глядя в небо. – Но с каждым днём мне всё труднее дышать.

Она снова взглянула на меня ласково.

– Знаешь, – начала я, глядя в пустоту, – Эйден и Кристал обручены.

Данелия нахмурилась и перевела взгляд вновь на меня.

– Серьёзно? Но они… они будто даже не терпят друг друга. Или же по странному проявляют дружелюбие друг к дружке.

– Это неважно, – вздохнула я. – Их семьи решили это ещё в детстве. Кристал не наследная принцесса и потому, для нее выбрали мужа, который будет наследником. Союз Огня и Света. Мир, баланс и немного стратегии. Их чувства никто никогда не спрашивал.

– И как они сами к этому? – осторожно спросила Данелия.

– Я не знаю, я не говорила с Кристал об этом, мы не очень близки… но, думаю что они смирились.

На мгновение повисла тишина. Я провела пальцем по холодному камню.

– Это ещё одна причина по которой нам не быть с Диланом вместе, ведь скорее всего, нам тоже придётся однажды… принять чью-то волю. Мы не выбираем – выбирают нас.

Данелия резко повернулась ко мне, в голосе звучало возмущение:

– Это ужасно. Как можно жить с мыслью, что ты не принадлежишь себе? Что даже сердце тебе не принадлежит?

– Иногда мы даже боимся сказать, что любим. – я улыбнулась с грустью. – Чтобы не подставить под удар своего возлюбленного.

Данелия стиснула кулаки, её голос стал твёрже:

– Какой бред, средневековье какое то.. этому точно надо препятствовать. Это же дискриминация и по сути рабство и торговля людьми..– ругалась она неизвестными мне словами. Я же просто посмотрела на неё внимательно.

– Это… звучит смело. И очень по-настоящему. – я на мгновенье замолчала. – Думаешь, ты сможешь изменить то, что не менялось веками? Думаешь у кого либо из нас это получится?

Данелия закрыла глаза, чувствуя, как ветер отзывается внутри.

– Я не знаю. Но я бы точно попыталась.

– Знаешь, иногда мне кажется, что у неё всё так легко даётся. Кристал… она такая уверенная, красивая, словно родилась, чтобы быть в центре внимания. Ей не нужно бояться людей, не нужно прятаться. Она свободна.

Я вздохнула, не сразу решаясь сказать дальше.

– А я… я до сих пор стесняюсь своих веснушек. Вот эти маленькие пятнышки на носу и щеках, на лбу и шее. Они кажутся мне слишком заметными, как будто все сразу смотрят только на них, из за чего мне приходится наносить много косметики на лицо. И мои волосы… такие волнистые и пушистые, – я провела рукой по непослушным локонам – я всегда мечтала, чтобы они были гладкими и ровными. Их совершенно невозможно уложить в прическу.

Моя голос дрожал, когда я призналась в самой большой своей слабости.

– А еще я восхищаюсь тобой. Твоей силой духа и тому, как ты без страха идешь вперед. Ты не боишься бороться, не боишься быть собой даже тогда, когда весь мир против тебя.

Я вздохнула и продолжила, опуская глаза:

– А я… я часто сомневаюсь, что смогу стать хорошим правителем. Что у меня хватит силы и мудрости. Я боюсь не оправдать ожиданий, боюсь подвести и навлечь беду на свой народ. Да я до сих пор заикаюсь и путаюсь в словах, когда говорю с людьми. Разве может позволить себе такого принцесса?

– Лавиния, никто не рождается идеальным правителем. Сила – это не отсутствие страха или сомнений, а умение идти вперёд, несмотря на них, умение признавать свои ошибки и свою неидеальность. Ты уже сильна, просто не всегда это видишь. Не сравнивай себя с другими, ведь у каждого свой путь и своя сила.

Я почувствовала, как тяжесть сомнений немного отступила.

– Спасибо, Данелия. С тобой рядом, может, я действительно смогу стать той, кем хочу быть.

– О, я могу помочь! Мы можем репетировать речь, макияж и уверенную походку. Многого не нужно, но если это поможет тебе стать более уверенной, то почему бы и нет?

– Ты серьезно? Ты правда поможешь мне? – спросила я шепотом, повернувшись к ней удивленно.

–Конечно , но сейчас, давай выберем что-нибудь для чтения перед сном? – предложила она.

– Только если ты не выберешь учебник по истории Империй, – фыркнула я тихо.

– Никогда. Это был бы слишком жестокий финал для хорошего вечера.

Глава 6

Я никогда не думала, что скучаю по химии и физике. Что буду с теплотой вспоминать уроки по математике и литературе, что грустную улыбку у меня вызовет воспоминание по биологии, где учитель с усами орал на нас за «неаккуратную таблицу Менделеева».

Но теперь я сижу в тишине библиотеки, склонившись над пыльным фолиантом, где руны сплетаются в строчки, похожие на вязь снов, и всерьёз думаю: может, решать квадратные уравнения было не так уж и сложно. Может в ядерной физике было логики и понимания больше, чем в простом заклинание здесь?

В здешней академии всё другое. Первую неделю я вообще не понимала, о чём говорят преподаватели. Всё звучало как будто… чужим языком. Даже когда это был мой язык – слова будто несли за собой другой смысл. «Сфера эфирного пульса», «петля духоносной материи», «вторичный отклик плетения через ядро сознания» – серьёзно? На Земле мы учили физику, и запоминали наизусть формулы, тут – мы учимся чувствовать магию.

А я не чувствовала, я не умею этого делать, я боюсь. Я уже видела последствия своей магии, когда моя комната оказывалась в руинах или когда я чуть не снесла свою соседку по комнате, на обычной практике, и я не хотела повторять этот забавный опыт. Но, больше всегда я боялась, что слишком рано поверила в себя.

Первое время, я просыпалась рано, задолго до рассвета и садилась у окна, пытаясь вдыхать холодный, как стекло, воздух, как будто он мог разбудить во мне ту силу, о которой все так говорили. Но чаще всего я просто сидела в полу пустой библиотеке. Сидела я там до поздней ночи, пока лампы, питаемые лунным светом, не начинали гаснуть одна за другой. Порой я засыпала прямо за книгами, и утро находило меня среди стопок бумаг и недописанных схем.

Я записывала каждое слово, рисовала символы, как в детстве – когда пыталась срисовать японские иероглифы из мультиков, не понимая ни одного, и всё равно старалась. Иногда Каденс приносила мне чай и объясняла непонятные мне вещи, чуть более простыми словами. Иногда просто садилась рядом и молчала. Но чаще всего я была одна и это было… честно. Если я и хотела понять магию, я должна была сделать это сама и однажды это произошло.

Я не ожидала этого. Просто однажды, я сидела в углу библиотеки, изучая старую гравюру, изображающую переплетение потоков стихий через ядро заклинания. Там была сложная руническая сетка – с витыми линиями, кругами, стрелками. Я пыталась разобраться в логике распределения энергии и вдруг… Что-то внутри щёлкнуло Как будто дверь приоткрылась и все символы сложились в порядок. Смысл – как будто выплыл из глубины сознания. Я подняла руку – и воздух вокруг дрогнул. Лёгкая вибрация, словно я позвала – и мир отозвался. Это было первое настоящее ощущение магии не как мифа, а как части меня. Я провела ладонью по воздуху – он стал мягким, как шелк. Я выдохнула, и в этом выдохе что-то родилось – тонкая искра, почти невидимая, но моя.

Сколько у меня ушло на это времени ? Где то пару месяцев точно… На Земле я всегда думала, что знание – это просто зубрёжка, и только тут я впервые поняла: знание – это когда ты живёшь тем, что изучаешь. Когда ты входишь в него, как в реку. Когда ты тонешь и учишься дышать под водой. С тех пор стало немного легче. Не потому что стало просто, а потому что я больше не была в темноте. Я нашла ниточку и теперь просто я иду по ней, шаг за шагом, вплетая свою магию в ткань этого мира. И, может быть, однажды… я научусь создавать свою собственную.

Однако, если я решила эту проблему, не стоит забывать о иной и куда более сложной – моих кошмарах. Вначале я думала игнорировать их, будто это все стресс, магическое помешательство, но нет… эти сны просто не давали мне этой возможности. Они снятся мне регулярно и сюжет в них один и тот же.

Я стою посреди зала, которого не знаю – и в то же время знаю слишком хорошо. Колонны из белого камня вздымались к прозрачному потолку, сквозь который струился свет рассвета. Воздух был чистым, как на вершине горы, и пах лавандой и леденящим холодом. Всё вокруг казалось лёгким, словно дышало – как будто сам дворец жил.

Но он был совершенно другим. Не таким, как на старых гравюрах или официальных портретах. Здесь всё дышало эпохой – изящной, строгой, сильной.

– Данелия.

Я оборачиваюсь на звук. Голос был мне уже знакомым, будто я слышала его с самого детства, хотя не могла вспомнить ни одного момента, когда он звучал наяву. Она стояла у арки из лунного стекла, высокая, словно сотканная из света и воздуха. Её длинные белоснежные волосы падали свободно до пояса, а платье – белоснежное и величественное – колыхалось, будто даже ветер почтительно обходил её стороной. Глаза цвета безоблачного неба смотрели прямо в меня с ожиданием.

– Аэлин, – называю я ее имя. Я не знаю, откуда знаю ее, но знаю. Это все довольно таки трудно объяснить.

– Здесь я ближе к тебе, чем на Земле. Там наша связь была слаба и обрывочная, но здесь, во сне, в этом месте… я настоящая.

Я всегда хочу сделать шаг вперёд, задать тысячу интересующих меня вопросов, но она мягко поднимает ладонь, останавливая меня.

– У нас не так много времени, а ты должна знать главное.

Её голос был одновременно твёрдым и почти песенным – как ветер в соснах. Иногда, я почти не разбирала того, что она говорит, ведь ее голос отдавался каким то эхом.

– Сердце Бога… ты должна найти его шесть осколков, – она говорила это все строго, но с болью ответственности. – Он поможет тебе использовать твою божественную силу. Без этих осколков – ты можешь просто умереть. Я буду помогать тебе настолько, на сколько хватит моих сил. Ты должна поторопиться, времени уже не так много, Кса’ары уже почти…