Сердце Бога

Вторая комната – гардеробная и ванная, где пар из воды сливается с ветром, создавая туманные вихри, очищающие тело и мысли. Здесь же хранятся её тренировочные доспехи, множество платьев, плащей и форменная одежда школы.

Каденс также уже выбрала для меня комнату – чуть выше своих покоев, в более уединённой башне. В этом помещении окна открываются на Небесный Сад, и ветер, обдувающий листья и цветы, доносит в комнату живое дыхание сада. Моя комната чуть меньше по размеру, чем комната каденс, но гораздо больше моей комнаты на земле. Стены здесь из того же светлого камня, но переплетены с магическими жилами мягко реагируют на присутствие мага – свет становятся ярче, когда я вхожу и воздух теплеет.

В центре – высокая кровать с покрывалом в цвете утреннего неба. Над ней – тонкая серебряная цепочка с подвешенным кристаллом, реагирующим на магическую энергию и эмоции хозяйки. Это не только украшение, но и магический компас: он указывает направление к ближайшему сильному источнику силы или к тем, кто меня любит. У окна – кресло и небольшой столик, идеально подходящий для чтения, ведения дневника или созерцания сада. На стенах – места для артефактов и будущих трофеев. Пока там пусто, но Каденс повесила один амулет с гербом нашей империи – как напоминание: здесь твое место. Пол покрыт тонким ковром с узором облаков и символов защиты. А в углу комнаты установлена магическая сфера для тренировок – безопасное пространство для первых попыток управлять стихиями.

Все эти дни, Каденс усиленно обучала меня правилам, этикету, истории и наукам, а так же – базовым навыкам в моей магии. Все казалось куда легче, на словах… но вот на деле, все был куда сложнее. Магия отказывалась мне подчиняться, в именах и датах я путалась, а местный этикет давался очень трудно. У нас была всего неделя, на все это… и если в начале, я думала что этого времени хватит еще с лихвой, то сейчас я уже сомневалась, что хоть что то запомню.

Время за изучением летело очень быстро и вот уже мы отправляемся в эту самую академию волшебства. День тогда был холодным, серым и туманным. Каденс провела меня через заколдованные ворота, сразу за которыми мы свернули в боковой проход, скрытый иллюзией. Сестра держала меня крепко за руку, словно боясь упустить и потерять тут, ведя меня по гулкому коридору, стены которого пульсировали мягким светом от встроенных кристаллов. Дворец мы покинули без проблем. Только с приближением к академии, я стала ощущать внутреннюю тревогу: а правильно ли я все делаю? А зачем я вообще тут? В если меня раскроют?

– Пока ты – гостья. Официально, – шепнула Каденс, глянув на меня мягко, – Но к вечеру ты станешь ученицей. Я уже подала заявку от Империи Неба. Завтра ты будешь числиться как “Данелия Скайрин”. Не забудь эту фамилию!

Ах да, материк – это земли Аэтериона, которые находятся внизу, на земле. Там живут простые люди, и в основном там мало кто владеет великой магией. Вся знать или просто сильные волшебники живут уже на верхних островах Аэтериона.

– Но я… я ведь все еще ничего не умею, – моя рука вздрогнула и тут же была накрыта рукой Каденс. – Я не готова. Я просто…

– Ты обладаешь магией неба, Данелия. Наша является одной из важнейших в этом мире, и ты справишься. Им просто нужно увидеть, что ты обладаешь магией и все, никто не ждет от тебя высоких балов. Всему, что ты не знаешь, тебя обязаны обучить уже в самой академии. – Каденс улыбнулась мне, но не как принцесса, а как старшая сестра, которая наконец обрела кого-то столь близкого для нее.

Прибыв в Имперскую академию, я могла рассмотреть ее куда получше, чем в кристаллах памяти, из комнаты моей сестры. Школа Волшебства – Имперская Академия располагалась в самом сердце центральной столицы Гексалис, на нейтральной территории, где пересекались границы всех шести Великих Империй. Это место считалось священным – древняя магия земли сама защищала его от войн, политических игр и вражды, охраняя хрупкое равновесие между державами.

Здание школы напоминало мрачный, величественный замок, вырезанный из очёрного обсидиана и серого камня. Башни поднимались в небо, словно вытягивались к звёздам, а окна – высокие, стрельчатые, – отливали цветами зачарованного стекла. Готические арки, лабиринты коридоров и витражи с изображениями древних магов, героев и мифических существ создавали атмосферу одновременно тревожную и завораживающую.

В центре школы возвышалась Башня Шести Ветров – символ единства шести Империй. Она служила обсерваторией, библиотекой и местом заседаний Совета Наставников, где встречались представители каждой Империи.

Правила школы были жёсткими, но справедливыми. Был запрет на устраивании поединков вне тренировочных площадок. Любой представить знати был здесь без прислуг и помощников, потому обслуживать себя они были вынужден самостоятельно. Каждый ученик носил специальный перстень с печатью Академии – магическую защиту и пропуск в закрытые зоны. Академию нельзя было покидать, до тех пор, пока официально не дадут тебе разрешение на это или не наступят академические каникулы.

Пока я переодевалась, Каденс рассказывала мне все эти правила, дабы отвлечь от стресса перед экзаменом. Пока мы шли в зал, каждый из учеников с восторгом смотрел на мою сестру и лишь потом я узнала, что – Каденс Вентриэль, принцесса Империи Неба, была одной из самых известных учениц. В 17 лет она уже считалась выдающейся фехтовальщицей и знатоком Законов Воздуха. Её уважали за силу и холодный рассудок, хотя многие восторгались и ее красотой. Она часто помогала новичкам адаптироваться, особенно тем, кто был напуган магией или прибыл из других империй.

Вскоре мы уже оказалась в Зале Озарения – древнем зале, где каждый новичок проходил обряд принятия и сдавал свой первые вступительные задания. Экзаменационный зал Академии был величественным: своды зала терялись где-то под потолком, усыпанным плавающими светильниками в форме стихийных символов – огонь, воздух, вода, земля, свет и тень. В воздухе витал запах старых книг и немного – магии, которая пульсировала в полу, в стенах, даже в воздухе. В центре зала стояли длинные столы, за которыми рассаживались абитуриенты. Здесь проводилось первое знакомство преподавателей с учениками, которых определяли в поток согласно их способностям.

Я стояла в числе прочих, но чувствовала себя чужой. На мне была простая светло-серая туника, завязанная у пояса тонким шнуром – обычный наряд поступающего. Где-то на балконе – Каденс, наблюдала за мной сдержанно, я практически ощущала ее взгляд на себе.

Экзамен был комплексным. Первым – теория.

Я села и взглянула на пергамент : «Определите разницу между стихиями Ветра и Эфира. Приведите примеры практического применения каждой.»

Взяв перво я метко написала свой ответ : “Эфир – как квантовое поле, только тут оно дышит…”. Я начала писать, сравнивая структуру потоков эфира с электромагнитными волнами, а Ветер – с атмосферной динамикой, с законами Бернулли. Я даже нарисовала схемы, которые в моем мире были бы уместны в физической лабораторной работе. Демиан много ночей просидел со мной, объясняя мне все эти вещи. В принципе, почти все тут работало как на земле, только тут эта энергия называлась магией и исходит она из человека.

Вторая часть – практика.

Над моим столом зависал прозрачный шар, внутри которого плясал слабый поток воздуха. Нужно было усилить его, не разрушив форму. Это задание было куда сложнее, но сделав глубокий вдох, я потянулась к силе внутри себя.

“Как на уроках физики… давление, градиенты, направление потока.”

Я представила, что шар – это замкнутая система, и создала внутри него вихрь, направляя его по спирали, стабилизируя мысленно, как бы регулируя «давление» и «вектор силы». Шар загорелся мягким светом – знак того, что задача выполнена.

Экзаменаторы переглянулись.

Далее шел длинный этап ожидания и распределения по классам. Когда настал мой черёд, я уже была уставшей – позади день знакомств, короткий инструктаж, демонстрация базовых навыков и сами экзамены.

– Данелия Скайрин – произнесла седовласая магистр Арвин, преподавательница Стихийной магии, с ледяной строгостью в голосе. – Странная фамилия для тех, кто обладает магией Ветра. Ты с материка?

– Да, – спокойно ответила Данелия, слегка кивнув.

– И ты… не пришла к нам из знатного рода? – вставил профессор Элвар, молодой и ехидный наставник Истории Империй, наклонившись к своему другому коллеге, тихо шепнув ему. – У нас что, теперь простолюдины магией владеют на уровне высшей знати? Мир рушится.

Каденс, наблюдавшая за происходящим с заднего ряда, напряглась, но не вмешалась.

– Продемонстрируй нам еще раз, – сказала Арвин. – Элементарное. Например, подъём воздуха и контроль давления.

Я чувствовала, как магия пульсирует внутри меня. Я взяла сферу со стола и осторожно приподняла ее над руками. Потом – усиление, сжатие, и наконец, в зале будто сместилось давление. Волосы учеников на мгновение поднялись, а потом – стихло. Шар засиял и взлетел под купол, не теряя формы. Арвин приподняла брови.

– И это… без посоха? – прошептал магистр Керо. – Она явно показала нам не все, она явно еще сдерживается. Откуда у простолюдинка такие силы?

– Интересно… – тихо произнёс пожилой магистр и один из старейших наставников Академии. – У неё ядро силы внутри нестабильно, но оно… Ощущение, будто дотрагиваешься до молитвы.

– Кто тебя учил? – строго спросила Арвин.

–Никто, – ответила я тут же, сдерживая волнение. На самом деле, Каденс учила меня все эти дни контролировать магию и таким приемам, сказав что для экзамена это будет важно. – Я… училась сама.

Молчание повисло в воздухе. Юная ученица с золотыми перчатками, сидевшая на балконе и до этого насмешливо скрестив руки, вдруг нахмурилась. Она пришла сюда явно, что бы повеселиться и посмеяться над неудачами новеньких, а тут…

– Показуха. Может, кто-то подделал вступительные, – прошептала она своей подруге, но та только тихо покачала головой.

В этот день академия жила обычной жизнью: на тренировочных площадках пылали магические дуэли, ученики верхом на пегасах кружили в небесах над башнями, а в Большом Зале наставники принимали новых студентов. Нас было немного, мы пришли уже в уходящий вагон, но ближе к вечеру были известны результаты экзаменов. Так уж вышло, что экзамен я сдала отлично, особенно их местные науки, которые я просто прекрасно изучала на Земле. И вот, меня зачислили на первый курс, а сразу на второй, к людям старше и опытнее. Признаться честно, эта новость меня очень огорчила, но изменить я ничего уже не могла.

Каденс устроила меня в свою башню – жилой сектор, где обитали другие девушки из разных империй. Перед закатом я получила свою новую академическую форму. Когда я впервые примерила ее, она показалась мне слишком строгой. Почти как доспех – только из ткани и шелка. Но стоило вглядеться внимательнее… она была прекрасна в своей сдержанной элегантности.

Жакет сидел плотно, подчёркивая осанку и словно заставляя держать голову выше. У него были узкие плечи и слегка расклешённый низ, создающий ощущение лёгкости в движении. Пуговицы располагались в два ряда – ровные, блестящие, холодные на ощупь. Под жакетом – светлая рубашка с высоким воротом, застёгивающимся на тонкую застёжку под шеей. Галстук или лента – у каждого Империя выбирает свой цвет – добавляли личную ноту. Некоторые девушки делали из него бант, другие – строгий узел. Я выбрала что-то среднее, пока не решила, что ближе мне самой. Юбка была до колен, с мягкими складками. Она двигалась почти беззвучно, когда я шла, как будто танцевала вместе с шагом. Ни лишней вольности, ни стеснения – просто ровный силуэт, продуманный до мелочей. Колготки или гольфы – кто как предпочитает, а обувь всегда одинаковая: закрытые туфли на небольшой платформе, с ремешком через подъём. Они были довольно таки удобные, но не бесформенные. Особое внимание было к деталям. Вышивка на краях рукавов, лёгкий кант по подолу жакета, герб Академии на правой стороне груди – всё в ней говорило о дисциплине и гордости. К форме относились здесь, как во второй коже, заботясь и боясь ее помять или испачкать.

Мужская форма выглядела немного строже, чем наша, – словно с детства мальчиков учили не просто учиться, а воевать и править. Или – и то, и другое. Тот же приталенный жакет, но с немного более жёсткой посадкой – плечи подчёркивались сильнее, почти как у взрослых мужчин. Пуговицы, как и у нас, в два ряда, но ткань, казалось, была плотнее – выдерживала и ветер, и дождь, и все сумасшедшие тренировки, что устраивали преподаватели. Рукава – длинные, с манжетами, украшенными гербом Академии. У некоторых ребят – ещё и с символами своих Империй на запонках или в виде вышивки. Под пиджаком – светлая рубашка, чаще белоснежная. Ворот застёгивался плотно, как у нас, но галстук у них был узкий, чаще всего прямой – не бант, не лента, а чёткий акцент. Каждый завязывал его по-своему – кто то аккуратно и симметрично, в некоторые как попало, лишь бы держалось. Брюки были тёмные, прямые, с едва заметными стрелками. Ни складок, ни декоративных элементов – всё строго. Они всегда казались мне немного длиннее, чем нужно, будто вырастут ещё и догонят форму. Обувь у них была почти такая же, как у нас, только без ремешка. Устойчивые ботинки с тонкой подошвой, делая шаг у парней всегда громче. Я слышала его издалека: тук-тук-тук по мрамору коридоров. У некоторых был плащ – чаще всего у старших или у тех, кто уже показывал выдающиеся способности. Особенно красиво он смотрелся, когда ветер врывался в Академию с восточных окон – и ткань развевалась, как знамя.

Мне казалось, что форма уравнивает нас всех – но в мужской было что-то… внушительное. Как будто они с детства учились держаться так, чтобы на них можно было положиться. Даже если им было всего лишь шестнадцать. Даже если за этой строгостью скрывались неуверенность, усталость или злость.

Стены комнаты были выложены из гладкого серого камня, украшенного замысловатыми символами, медленно светящимися в темноте – заклинания защиты и равновесия. Потолок был высоким, сводчатым, с кованой люстрой в виде цветка с распускающимися магическими кристаллами вместо лепестков.

Комната была просторной, разделённой на три зоны, каждая из которых – личное пространство одной из девушек. Окна во всю стену выходили прямо на Левитирующее озеро, окружавшее Академию, и если выглянуть наружу, можно было увидеть, как над его поверхностью парят светящиеся лилии и летают духи-стражи.

Мой угол был оформлен просто, но с теплом. Моя кровать стояла у окна, покрытая серебристым пледом, под цвет моей магии. Над ней – полка с книгами по основам магии и историям этого мира. На прикроватном столике – записная тетрадь и пёрышко из крыла небесной птицы, а в воздухе витал лёгкий аромат лаванды и озона. Я не взяла почти ничего из земли, только тот треснутый браслет, который я не снимала, напоминал мне о доме и семье.

Моя первая соседка оказалась второкурсница Лавиния Де Терраль, принцесса Империи Земли – Террагарл, заняла угол у внутренней стены. Она была среднего роста и имея слегка смуглую кожу и зеленые глаза, она напоминала мне благородного эльфа из фильмов и рассказов Земли. Девушка имела волнистые, длинные, каштановые волосы, которые всегда оформляла в сдержанные прически, украшая их одним цветком или тиарой. Она также имела длинные локоны спереди, которые всегда были вне прически и которые она часто накручивалась на палец, когда нервничала. Она очень мало красилась, лишь бы замаскировать милые веснушки на своем лице, которые считала безобразием и уродством. Её пространство было увито живыми лозами и цветами, которые тянулись к источникам света. Кровать – из резного дерева, украшенная мхом и камнями с родного континента. На полу лежал ковёр с изображением горного хребта. Все было сделано в минимализме, но продумано до каждый мелочи. Было видно, что девушка очень скучает по дому и старалась компенсировать эту разлуку через предметы и растения.

Второй моей соседкой была также второкурсница, Кристал Элионт, принцесса Империи Света – Люминор, жила в противоположном углу – её зона была ослепительно белой, с зеркальными элементами, золотыми вставками, мраморной мебелью и кристаллами, что отражали солнечные лучи по всей комнате. Всё в её пространстве говорило о строгости, контроле и высоком вкусе. Впрочем ее часть комнаты была ровно такой же, как и она сама – высокая девушка с изящной фигурой, которая строилась на частых тренировках и трогах диетах. Ее длинные, ровные, пшеничного цвета волосы были также уложены всегда в высокую прическу и украшались тиарами с большими и ослепительными камнями. Строгий макияж подчеркивал золотого цвета глаза, обувь и украшения – эта девушка старалась выглядеть всегда бесподобно. Она не упускала ни одной возможности напомнить, что её империя – одна из старейших и могущественных. Вежливо-пренебрежительная, она общалась со всеми исключительно в саркастическом тоне.

Глава 4 Кристал

Я сжала расписание так сильно, что ногти впились в бумагу. Нет. Это какая-то ошибка или глупая шутка, возможно провокация и попытка вывести меня из себя. Всё что угодно – только не это. Мало того, что сдав свой экзамен она сдвинула всю рейтинговую доску, подвинув меня на второе место, так ее еще зачислили на мой второй курс обучения. И как вишенкой на торте, стало…

– Это невозможно… – прошипела я сквозь зубы и резко обернулась к администратору. – Простолюдинка? В моей комнате?

Он лишь вежливо кивнул, даже не поднимая взгляда.

Эта девчонка только появилась в моей жизни, но я ее уже ненавижу. И теперь я должна не просто сидеть с ней за одной партой, делить с ней воздух, но ещё и спать в одной комнате, видеть её лицо каждое утро, слушать, как она дышит ночью? Я резко повернулась и зашагала по коридору, каблуки громко стучали по мрамору, как удары молота. Слуги и ученики расступались передо мной – правильно делали. Сейчас я могла разнести половину академии в пепел. От злости всё внутри пульсировало, будто магия света во мне закипала, стремясь вырваться наружу.

Это унижение и насмешка над моим титулом и над моим положением. Я – Кристал Элионт, принцесса империиЛюминор, воспитанная под светом кристальных сфер, обученная лучшими наставниками континента, – и меня ставят на один уровень с какой-то… кем она вообще была? И она ещё осмелилась улыбнуться, когда мы столкнулись в холле. Её взгляд был слишком прямой, слишком уверенный. Будто она знала, что делает. Будто это она, а не я, была рождена принцессой.

Я стиснула зубы.

Хорошо, если кто-то решил проверить моё терпение – он выбрал не того противника. Я покажу ей, кто здесь звезда и кто сияет по праву, а кто лишь случайно оказался под светом. И если она думает, что сможет легко вжиться в моё пространство – ей придётся научиться гореть. Потому что отныне эта комната – поле битвы.

Я распахнула дверь, и с порога меня окатило… простотой и дешевизной. Моя сторона была безупречна, сторона Лавинии… спорно, но пойдет. Но вот ее? Тонкие шторы, кровать без балдахинов, полка, заваленная книгами, и – Данелия Скайрин. Уже здесь, в моей комнате. Она стояла у окна, будто хозяйка, и что-то тихо напевала себе под нос.

– Надеюсь, ты не привезла с собой клопов ? – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал мягко, почти вежливо, но достаточно отчётливо, чтобы показать разницу между нами.

Она обернулась на мой голос. Ни смущения, ни суеты, ни уважения. Обычно, люди ее статуса нам в глаза боятся смотреть, даже дети знатных персон еле сдерживают дрожь в коленках при разговоре со мной. А ведь она даже не поклонилась передо мной.

– Привет, Крис. Рада, что мы будем соседками. Надеюсь, что мы поладим. – она протянула мне руку, как делают мужчины при знакомстве. Она смеется надо мной?

Поладим? Серьёзно? Меня от такого обращения чуть не передернуло. Крис.. так зовет меня только один человек в этом мире и то, ему позволено. Я медленно подошла к своей половине комнаты и щёлкнула пальцами – оставшиеся чемоданы с одеждой, которые я все никак не хотела разбирать, с треском распахнулись, вещи разложились сами собой. Она посмотрела на это с любопытством, но без зависти. Словно изучает.

– Ты всегда так непринуждённо разговариваешь с теми, кто выше тебя по статусу? – спросила я сладким тоном. – Или ты просто притворяешься, что не замечаешь разницы?

На долю секунды в её глазах что-то мелькнуло – не страх, не растерянность. Скорее… холод.

– Я просто уважаю всех людей, Кристал, – спокойно ответила она. – Независимо от титула. Ты ведь тоже человек, верно?

Я сжала челюсть.

– Осторожней, Скайрин. Некоторым забывчивым простолюдинам полезно напоминать, где их место.

Она подняла на меня взгляд. Прямой и твёрдый.

– А некоторым избалованным принцессам полезно напоминать, что свет, в котором они купаются, не делает их лучше других. Он просто лучше освещает их тень.

Тишина.

Лавиния, стоявшая в дверях, будто превратилась в статую. Я не могла поверить. Это она – эта… девчонка из ниоткуда – только что осадила меня? Посмела мне дерзить? Я почувствовала, как щеки вспыхнули, а магия зашевелилась под кожей, но я заставила себя выдохнуть. Не здесь. Не сейчас. Она уже отвернулась, будто разговор завершён, и самое странное – я не знала, что больше раздражает: её дерзость… или то, что внутри меня вдруг возникло чувство тревоги.

Покинув свою комнату, я направилась в мраморный зал. Моя мать имеет сегодня встречу с советом в здании академи и она пожелала меня видеть. Я не скучаю, как это ярко демонстрирует Лавиния, вовсе нет. Нахождение в академии для меня сравнимо в каникулами, ведь тут я могу дышать свободно, но не сейчас.

Пройдя в центр мраморного зала, я стиснула кулаки в шелковых перчатках, чувствуя, как под тугим воротником академической формы стекает капля пота. Мать сидела за деловым столом, сделанного из древнего дуба, спиной выпрямленная, лицо – словно высеченное из алмаза. Её глаза светились ярко, но отдавая холодом – так светится Солнце перед бурей.

– Вторая, Кристал, – произнесла она ровно. – Ты – вторая.

Я не ответила. Просто смотрела на блестящий пол под ногами. В отражении виднелась девочка с идеально уложенными волосами и лицом, полным стыда.

– Простолюдинка… Неизвестно откуда, без родословной, без подготовки. Она превзошла тебя во всем: в теории, в боевых заклинаниях, в риторике и силе способностей.

Мать резко поднялась. Шлейф её мантии будто вспыхнул – чистое сияние.

– И ты – принцесса Империи Люминор, потомок Элионтов и моя дочь.

Она подошла ближе, и мне пришлось поднять взгляд, хотя делала я это с большим трудом. От её света хотелось зажмуриться, но я не позволила себе слабость. Ни слёз, ни дрожи, а только напряжённая спина и подбородок выше.

– Если ты не станешь первой – ты станешь тенью, – прошептала она. – А тени в Люминоре не правят. Их топчут.

Я сжала зубы от злости. Эта девчонка даже не старалась быть лучше и судя по ее лицу, она даже не напряглась. Просто была собой и этого оказалось достаточно. Мать смотрела на меня долго, потом медленно отошла.

– Ты ещё можешь исправиться. У тебя есть кровь Света, но если ты позволишь ей затмить тебя снова… – она не закончила. И не нужно было.

– Поверить не могу, что в принципе веду такой разговор с кем либо из нашей семьи. Почему ты просто не можешь быть, как твоя сестра?

Иногда мне кажется, что я родилась только для того, чтобы быть чьей-то копией. Чьим-то слабым отражением, отголоском. Словно я не Кристал Элионт, а всего лишь “младшая сестра той самой” величественной, безупречной и идеальной. Сколько себя помню, меня всегда с ней сравнивали:

“Смотри, как она себя ведёт. Учиcь у неё.”

“Вот твоя сестра в твоём возрасте уже… ”

Даже когда молчали, всё равно сравнивали. Взглядами, вздохами или вечным разочарованием, которое я чувствовала даже в их объятиях. Я старалась – о, как же я старалась. Пыталась говорить, как она, двигаться, как она, учиться, как она. Улыбаться в нужные моменты, не плакать, когда хотелось кричать.

Я ненавижу зелень и салаты, но их обожает моя сестра, значит должна любить и я. Я терпеть не могу перчатки, мои руки очень потеют в них, но, как говорит сестра, их нужно носить, чтобы не дотрагиваться до бедности и грязи. Я не люблю те сладкие духи, которыми брызгается она и которые так любит моя мать… но на другие запахи я даже смотреть боюсь.

Я думала: если я стану хоть чуть-чуть похожей, они наконец-то увидят меня. Не как тень, не как «ещё одну дочь», а как человека. Как дочь, которой можно гордиться, но чем больше я пыталась, тем дальше уходила от самой себя, а её образ – только рос, становился всё более недосягаемым. Я помню, как в детстве стояла у дверей родительской библиотеки и слышала, как отец говорил:

“Старшая – гордость рода. А младшая… ну, ей ещё расти.”

Мне тогда было девять. Я до сих пор помню, как холодно стало внутри. Как будто что-то во мне замерло навсегда. Я просто хотела хоть раз услышать в голосе матери ту мягкость, которую она хранила только для неё. Хотела, чтобы отец посмотрел на меня так, как смотрел на сестру, когда она входила в зал в белом платье и лучи солнца скользили по её волосам.