Сердце Бога

Я не знаю, как долго мы стояли в растерянном молчании. Может, минуту, может вечность. Пока к нам не подошёл он – Магистр Керон.

– Вы что-то скрываете, – сказал он, глядя на нас так, словно уже знал ответ. – Вчера Академия фиксировала всплески нестабильной магии… Особенной магии, которая неипринадлежит ни одному известному виду. Сегодня, когда вы вернулись, мы почувствовали её снова.

Он шагнул ближе.

– Говорите немедленно, что произошло?

Эйден сделал шаг вперёд. Лицо его было напряжено, словно перед боем.

– Мы… были в пещере. В том ущелье, куда вы отправили на задание. И там…

– Кса’ар, – вмешалась Кристал. – Он появился там из ниоткуда и словно играл с нами, перед тем как убить.

Я сжала кулаки, вспоминая, как это было: взгляд, скользящий по нам, словно мы не были людьми, а просто игрушками. Прыжки из тени в тень такие быстрые. Смех беззвучный – мы чувствовали его, даже не слыша. Как будто оно питалось нашим страхом, это была его закуска.

– Он не нападал на нас сразу, – сказала я. – Сначала он просто ждал, а затем… затем он начал ранить нас одного да другим. Мы отбивались как могли, но…наших сил прост не хватило. Ему было словно все равно…

Я сглотнула, ощутив мурашки по телу. Надеюсь, что это не будет снится мне в кошмарах.

– Мы бы умерли, – продолжила Кристал. – Все до единого, если бы не она. Данелия… она вошла внутрь к нам и… у нее какая то магия, связанная с богами. Не знаю конкретно, что это было, но она остановила его. Он так кричал, там так завонял… а затем он исчез, сбежал.

Слышать от нее подобные слова, было удивительно для всех, и даже нам было все еще непривычно слушать подобное. Магистр Арвин так же подошла к нам, стоило ей услышать имя своей подопечной.

– Он не оставил следов, – добавил Эйден. – Он просто исчез, как дым. Как будто его здесь и не было.

Керон слушал молча, напряжённо. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу. Или… страх? Надеюсь, что он нам верит и не посчитает за сумасшедших.

– Она использовала силу, о которой не говорила, – сказал он наконец. – И вы об этом не знали?

Мы переглянулись.

– Мы не знали, – признал Эйден, глухо. – Она тоже не сильно разобралась в этой силе и боится ее, но именно эта сила одолела Кса’ара! Магистр медленно кивнул, будто про себя что-то складывая. Потом коротко бросил:

– Пока еще рано говорить, кто или это было и уже делать выводы. Со мной вы всё это повторите завтра в Совете. До вечера не покидайте свои комнаты.

Он развернулся и ушёл, а мы остались, молча смотря на ворота, за которыми исчезла Данелия. Словно всё, что только начинало налаживаться, теперь снова рушилось, но теперь – по-настоящему. Мы простояли там, десять минут, возможно тридцать. Все разговоры между нами оборвались. Ни один из нас не мог заставить себя уйти. Каждый думал, что если простоять ещё немного, она вдруг вернётся – со своей фирменной ухмылкой, с фразой вроде «ну что вы, всё в порядке». Но этого не случилось ни через пять минут, ни через десять, ни через час.

Когда наконец распахнулась дверь академии, первой из нее вышла директриса – всё такая же сдержанная, словно величественная статуя. За ней шла – та женщина, мать Данелии, высокая, с лицом, в котором не отражалось ничего: ни тревоги, ни гнева, ни материнской боли. Только холодное превосходство и решимость. Я видела пару раз Данелию с таким же выражением лица, думаю она переняла его от мамы.

А потом мы увидели её. Данелия шла между ними, слегка позади. Медленно, с опущенной головой и сжатыми в кулак руками. На ней всё ещё была потрёпанная форма, вымазанная в пещерной пыли и крови. Волосы – растрёпанные, слипшиеся от пота. И в этом было что-то особенно невыносимое: она выглядела так, как будто только что там проиграла очередную битву. Финальную битву.

Она нас не увидела или сделала вид, что не увидела. Они шли мимо нас – в сторону главных ворот. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться за ней. Не спросить хоть что-то или не закричать. Но вместо этого, директриса обратилась к нам.

– Данелия Скайлин исключена из академии.

Тишина упала, как удар молота.

– По экстренному решению Совета, – продолжила она, всё так же спокойно. – В связи с проявлением силы, не зарегистрированной в академических реестрах, и с нарушением строжайшего правила академии, на покидание территории во время учебы, а также за подделывание документов при поступлении в наше заведение…

– Что?! – вскрикнула Кристал. – Но она нас спасла!

– Вы не можете просто… – Эйден шагнул вперёд, но Дилан остановил его за плечо. – Это несправедливо!

Я смотрела, как её фигура становится всё меньше. Она даже не обернулась к нам. Ни разу.

– Её мать, обладающая правом опекунства, – жёстко добавила директриса. – Отзывает ее с обучения, с этого дня.

Мы остались на месте, оглушённые. Я вдруг почувствовала, как в груди что-то рвётся. Как будто изнутри вырывают часть, которую ты даже не осознавал и не чувствовал – пока не стало слишком поздно. Она уходила, а мы даже не извинились.

– …и отзывает её с обучения. С этого дня.

Слова Директрисы эхом отозвались внутри – пустым, гулким ударом, как если бы в стенах Академии что-то надломилось навсегда. Я смотрела, как Данелия молча уходит. Её шаги не замедлились ни на мгновение, а голова была все так же опущена. Ни одного взгляда назад.

– Нет!

Крик разорвал воздух, как треск молнии – это был Эйден. Он сорвался с места, как только её силуэт скрылся за первым пролётом ворот. Его глаза метались, дыхание сбилось, лицо – искажённое яростью и отчаянием.

– Ты не можешь просто уйти! Данелия! Слышишь?! Ты не можешь!

Он рванулся вперёд – к воротам, за которые запрещено выходить в период обучения. Магические печати на границе едва заметно дрожали в воздухе, словно предупреждали: не ступай, не смей.

– Эйден, стой! – Дилан метнулся следом, перехватив его за плечо. – Не надо, брат. Уже поздно.

– Отпусти! – Эйден дёрнулся, как раненый зверь. – Отпусти меня, чёрт возьми! Я не могу просто стоять! Мы виноваты в ее уходе!

К ним подбежал Кай, всё ещё тяжело дыша, будто только что добежал от тренировочного поля. Он без слов подхватил Эйдена с другой стороны, помогая удержать его. Тот вырывался, бил по воздуху кулаками, как будто мог пробить саму реальность и вернуть всё назад.

– Она ушла, – глухо сказал Дилан, почти шёпотом. – Нам не дадут пройти, а если мы и пройдем…

Эйден стоял, сцепив зубы, пальцы сжаты в кулаки так, что побелели костяшки. Потом он резко подался вперёд, будто хотел вырваться снова… но замер и закричал:

– Ты не одна, слышишь?! Мы тебя вернем!

Но ответа уже не было. Вдали, за воротами, их фигуры уже исчезли в тумане утреннего света. Словно растворились, как сон или мираж. Мы стояли в тишине и никто не двигался.

Кристал тихо села на каменный край фонтана и закрыла лицо руками. Плечи её дрожали и это был первый раз, когда я видела ее в таком состоянии.

Я стояла рядом, не в силах вымолвить ни слова. В горле стоял ком, который не проглотить. В глазах – жгло и я даже не заметила, когда по щекам начали течь слёзы. Она правда ушла.

Каждый из нас двинулся в сторону своей комнаты, ведь нам надо было просто отдохнуть и переварить все то, что сейчас произошло, но не успели мы с Кристал дойти до входа в помещение, как нас встретила ее мать – императрица Аурелия Элионт, в золотом наряде с вышивкой и жемчугом. Я тут же слабо поклонилась, зная что в своем реверансе сделала сотню ошибок, но она даже не глянула на меня. Ее глаза были прикованы к Кристал.

– Ты поступила правильно, – сказала она сразу, без приветствий, без пауз. – Я горжусь тобой, Кристал. Ты защитила честь Академии и своё имя.

Мы обе застыли в шаге от неё.

– Ты гордишься? – Голос сорвался. – Тем, что я предала подругу?

– Подругу? – переспросила она с мягкой насмешкой. – Простолюдинку, которая обманывала всех? Она могла навредить вашей репутации, особенно тебе, как принцесса Люминора или твоей сестре. Ты сделала то, что должна была. То, что сделала бы я.

– Да, – кивнула она. – Именно то, что сделала бы ты.

Императрица прищурилась, не уловив в голосе опасности.

– Но я – не ты.

Она моргнула. Первый раз за долгое время, мне было так не ловко. Я хотела сбежать, но не знала куда и возможно ли этой сейчас?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я устала. Устала быть тобой, устала подражать, угадывать, угождать. Жить по твоим сценариям. – Она подняла голову и я не узнала ее. Ее глаза были наполнены слезами, но она не плакала. Кажется, она только поняла, кем на самом деле являются ее родственники. – Я сделала это не потому, что верила, что это правильно, а потому что боялась тебя. Боялась не соответствовать. Ты, даже не спрашиваешь, почему я так выгляжу и не ранилась ли я, хотя мою рану и так видно. Ты первым делом пошла хвалить мою ложь и предательство! А ведь, благодаря этому человеку я сейчас стою тут!

– Кристал… – её голос стал холоднее. – Я вложила в тебя всё. Ты – отражение нашего рода. Твоё поведение должно быть…

– Моим. – Я перебила её. – И я не горжусь тем, что сделала с Данелией, но теперь я знаю, кем больше не хочу быть.

Её губы дрогнули. В глазах мелькнуло что-то – не гнев, нет. Она явно не ожидала такого от Кристал, которая из кожи лезла с пеленок.

– Ты пожалеешь, – прошептала она. – Мир жёсток к тем, кто выбирает идти не по пути, а против него.

– Лучше идти по своему пути, чем вечно жить в чьей-то тени. – ответила она и развернулась. – Ты сама мне сказала, что Люминор тени не любит.

Кристал взяла мою руку и мы оставили её одну у фонтана. Ноги будто налились свинцом. Ни одна из нас не говорила, только стук каблуков по каменным ступеням и тусклый свет ламп на стенах, отбрасывающий длинные тени. Коридор казался бесконечным. Обычно шумный, наполненный голосами и смехом, теперь он был пугающе тих. Казалось, весь мир замер, затаив дыхание или отвернулся. Потому что знала: сегодня мы возвращаемся неполными.

Я повернула ручку двери нашей комнаты и толкнула створку вперёд. Тот же привычный запах травяного чая и пыльных страниц. Те же подушки, неровно разбросанные на кресле. То же окно, слегка приоткрытое, впуская ветер с гор. Но что-то было не так. Очень не так. Глазами я автоматически искала её – её кровать, её плащ, её книги, разбросанные на столе, записки, зацепки, перья, магические мелочи, которые она всегда оставляла после занятий. Но всё это исчезло и сейчас ее угол был пуст. Как будто её никогда не было. Кровать была ровно заправлена. На подоконнике не было ни её стеклянных баночек, ни фигурок ветра, которые она собирала. Даже подушка лежала не так, как раньше – ровно, выверено. Я сделала шаг и замерла.

– Она… – прошептала Кристал. – Они уже всё забрали?

Я молча кивнула. Не могла вымолвить ни слова, потому что если бы сказала хоть что-то – вырвался бы рыдание. Кристал подошла ближе, провела рукой по кровати Данелии. И вдруг, как будто не выдержав, резко отвернулась, прижав ладонь ко рту.

– Я её прогнала, – выдохнула она. – Это из за меня…

Я молчала, потому что правды было не избежать. Я села на свою кровать, уставившись в пустой угол комнаты.

– А вдруг она больше не вернётся? – прошептала я. Никто не ответил, потому что мы все это уже знали.

Все действия и движения были на уровне автоматизма: ужин, умыться, переодеться и готовится ко сну. Я лежала на своей кровати, лицом к стене, обхватив себя за плечи. Одеяло тянуло вниз, как камень на груди. Ночь давно вступила в свои права, но сон не приходил. Он боялся ко мне подходить – как и я боялась заглянуть внутрь себя. Что я в нем увижу? Ту ужасную картину нападения из пещеры или то, как Данелия покидает академию? Вряд ли мне сегодня приснятся бабочки…

Пустота в углу комнаты словно пульсировала. Я будто слышала её дыхание – или мне казалось? Мне казалось, что если я обернусь, то увижу её: Данелию, с книгой на коленях, в растянутом свитере, волосы собраны в небрежный узел, глаза полуприкрыты, но всегда настороженные. Только теперь – там никого не было и с каждым мгновением это становилось больнее.

Я вспоминала эти три дня, как мы отдалились. Как я молчала, когда могла заговорить. Как я отворачивалась, потому что Кристал была рядом, потому что у нас вроде как был общий фронт. Как я позволяла себе верить, что она предала нас и просто обманщица. Что мы просто злимся. Хотя каждый из нас видел ее состояние и потерянность, я видела еее красные глаза и то, как ей было одиноко.

«Нет, Лавиния, – выдохнула я себе в тишину. – Ты просто испугалась.» Я испугалась подойти и сказать : «Ты в порядке?» Испугалась, что она отвернётся и скажет – поздно. Но теперь поздно действительно стало реальным. У нас были с ней настоящие разговоры. Мы не просто смеялись или ссорились, как Кристал с ней – у нас была настоящая дружба. Мы делились историями, смеялись до слёз под дождём, ели тёплый хлеб с маслом после отбоя, обсуждали будущее, как будто оно было только нашим. И я… я просто поверила непроверенной информации, вместо того, что бы поговорить с ней.

– Прости меня… – прошептала я в темноту.

И больше всего жгла мысль: а вдруг она думала, что я такая же, как все? Что я просто ещё одна, кто отвернулся? Я не заметила, как заплакала. Слёзы текли по щеке, падали на подушку. Без прощения.

Глава 13 Эйден

Я уже не помнил, что мы написали в тех чёртовых объяснительных. Мысли путались, когда нас вызвали на следующий день в класс. Кровь ещё пульсировала в ушах, ладони дрожали, Кса’ар казался нам в каждой тени и все чего мы тогда хотели – чтобы взрослые разобрались, спасли, сделали что-то. Но, в замен на нас давили, торопили, смотрели с недоверием и забрасывали вопросами.

Я почти не спал всю ночь, ощущая пустоту внутри. Место рядом с Лавинией пустовало, как вырванный зуб. В классе была тишина и никто не осмеливался ее нарушить. Я тоже молчал, но не потому что не было слов… а потому что, если я скажу хоть одно – я закричу.

Данелия была с опущенной головой, будто ее победили, когда её мать – холодная, как утёс в бурю – увозила её из академии. Она даже не плакала. А я… я смотрел, как уезжает единственный человек, который всегда шёл до конца. Из-за нас.

Молчание нашего класса была разрушена открытием двери. Вошёл магистр Керон – высокий, худой мужчина, с идеально выглаженной красной мантией и со всегда ровными седыми волосами – в сопровождении писаря и двух незнакомых нам стражей. На их груди – знаки разных империй: серебряный ястреб, чёрное пламя, лазурная капля… Совет. Все шесть человек.

– Ученики, – начал Керон, ни на кого не глядя. – В связи с недавними событиями Совет требует дать официальные объяснения. В частности, в части природы сущности, напавшей на вас в Северных пещерах. Подтвержден ли факт демонического воздействия… или же это был маг иного происхождения.

Я резко поднял голову и мои глаза резко вспыхнули огнем.

– Вы серьёзно? – сказал я тихо. – После всего, что случилось… вы до сих пор не уверены, что это был Кса’ар?

Он не ответил или просто проигнорировал меня. Писарь уже готовился к записи и Керон продолжил:

– Так как ваше предыдущее письмо, – он выделил слово предыдущее, – легло в основу дела Данелии Скайрин, настоящая фамилия О’Нил, Совет просит разъяснить, могли ли в её действиях быть признаки сговора… либо неконтролируемой магии. Могла ли она быть причастной к этому инциденту…

Я от же встал.

– Сговора? – Голос мой дрожал. Дрожал от ярости. – Мы говорим о девчонке, которая в одиночку спасла нас от того монстра! А вы – вы – даже не дали ей сказать слово, прежде чем вынесли приговор!

– Документы были поддельны, – спокойно ответил магистр. – Установлено, что ученица скрывала происхождение, поступила под чужой фамилией и подделала заявление. Так же скрыла о своей второй способности и самовольно покинула территорию академии в учебные часы. С точки зрения закона…

– Закон?! – выкрикнул я. – Да вы просто искали повод!

– Принц Эйден… – начал один из членов Совета, мужчина в плаще с огненным символом. Но я перебил, ведь больше не мог молчать.

– Данелия не совершала зла. Она – не преступник, не чудовище и не шпион. Она – наша подруга и всё, что она сделала, – это спасла наши жизни. А вы просто испугались, что правда может быть неудобной!

–Попрошу вас заметить, что мы узнали о ее преступлении благодаря вашему письму. И даже если бы мы не исключили ее за подделывание документа, ее официальный опекун, с которым мы были вынуждены связаться в связи с открывшимися обстоятельствами, отозвала ее заявку на учебку здесь. – сказал представитель Империи Тьмы. Его голос был лениво-язвительным. – А сейчас перейдем к сути дела, вы все еще утверждаете, что напал на вас Кса’ар?

– Я утверждаю, что на нас напал Кса’ар, – рявкнул я. – А еще, я утверждала, что без нее, никто из вас не справится с этими тварями здесь. Вы буквально лишили наш мир и наши империи спасения!

– Отлично, тогда пройдемте… – отозвалась женщина, представительница Люминора.

Я обернулся назад. Кристал молча встала со мной, за ней последовала Лавиния, затем и Дилан.

В коридорах Академии сегодня было слишком тихо. Не та привычная, сонная тишина ранних утренних занятий, и не тот напряжённый шёпот перед экзаменом. Это была тишина… словно сама академия затаила дыхание. Стены не шептали магией, а зеркальные окна не отражали игру света. Всё вокруг будто отвернулось от нас.

Я шёл первым, шаг за шагом приближаясь к величественной башни Шести Ветров. Нас встречали широкие и светлые коридоры, в конце которых была глухо закрытая дверь зала Совета. Позади меня шагали Кристал, Лавиния и Дилан. Мы ничего не говорили, даже Кристал молчала – а она молчит редко. Лавиния сжимала в пальцах край своей мантии так крепко, что костяшки побелели. У Дилана на лице застыла упрямая сосредоточенность, но я знал его достаточно хорошо, чтобы понять – он тоже волнуется.

Я покосился на свои ладони. Мои пальцы были холодными, несмотря на то, что в коридоре не было ни сквозняка, ни магии. Просто холод где-то под кожей, где-то рядом с сердцем.

– Они нас сейчас порвут, – пробормотал я, больше для себя, чем для других.

– Пусть попробуют, – тихо ответил Дилан. – Мы говорим правду.

Я усмехнулся, но как-то горько.

– А правда когда-нибудь имела значение?

Лавиния не выдержала:

– Нам стоило обсудить все еще в лесу, а не идти в академию. Может мы бы сейчас знали больше.

– Хватит, – Кристал заговорила впервые за всё утро. Её голос дрогнул. – Мы не можем это изменить. Сейчас не можем.

Двери начали раскрываться. Старший магистр поклонился едва заметно:

– Совет готов вас выслушать.

И вот – я делаю шаг вперёд. Шаг в зал, где нас ждут шестеро представителей наших империй. Все – с масками спокойствия, но с глазами, полными подозрений. Еще в коридоре я ощутил, как Кристал слегка касается моей руки – на секунду, будто просит не срываться. Но я уже знаю – если они начнут лгать, умалчивать, кивать друг другу и говорить, что демонов не существует, я взорвусь. И никакой волшебный щит не спасет их от моего пламени. Я не позволю им снова замолчать правду. И если мне придётся стать таким же упрямым, как моя магия огня – что ж, пусть так.

Войдя в сам зал, я думал, что удивить меня будет сложно. В самом деле, что я только не видел в этом мире? Балы, турниры, запретные этажи библиотеки, подземелья, даже демона. Но зал, куда нас повели сегодня утром – совсем из другого мира. Не подросткового. Мира, где каждое слово весит больше меча, а взгляд – сильнее заклинания. Он назывался просто: Зал Совета.

Но на самом деле… это был тронный зал без трона. Полуциркульный, высокий, без окон – стены из чёрного камня, вплавленного с серебряными линиями, образующими шесть символов: огонь, вода, воздух, земля, свет и тьма. Они пульсировали слабым свечением, когда члены Совета вошли. Воздух был густым, почти вязким, и будь у меня меч или хотя бы нож, я мог бы его разрубить.

Мы стояли на полукруге из светлого мрамора, а перед нами – выстроенные в ряд шесть кресел. На нас падал свет из витражей, изображавших героев и богов, но под их взглядами было холодно, как в пустом храме. Ни одно не было одинаковым. Они не говорили между собой, только кивали, переглядывались. Все шестеро – те, кто принимают решения. Кто мог решить, были ли мы жертвами… или соучастниками преступления.

Первым я заметил мужчину из Игнисара – лорда Каэля Эль-Кардоса. Высокий, как факел, с кожей цвета меди и алыми, точно расплавленное золото, глазами. Он участвовал во всех воинах и считается старейшим генералом, жившим в моей империи. Я с детства обожал слушать его рассказы о подвигах и военных стратегиях. Плащ багряный, в руке резная трость, навершие которой время от времени вспыхивало пламя. Он смотрел на нас, как палач на тех, кто сам привёл себя на эшафот.

Рядом была женщина, похожая на статую изо льда. Леди Морвина Мариделл, Верховная жрица Маринума. Кожа бледная, как жемчуг, губы синие, будто из-за холода. Волосы светло-русые, струились по плечам, как вода по камням. На мантии – волны, постоянно колышущиеся, как будто она была окутана морской гладью.

От Империи Аэтерион была —жрица Вайлет Альтус. Я слышал о ней раньше: одна из жриц закрытого небесного храма. Ходят слухи, что она пережила войну и была очевидицей событий 500 летней давности. Возраст внешне определить было трудно— то ли 65, то ли 500. Глаза цвета неба. Волосы седые, собраны в высокий узел. Говорила редко, но каждое её слово отбрасывало тень.

Из Террагард был магистр Гронн Кортекс. Огромный мужчина в зелёно-коричневом одеянии, похожем на кусок леса. Борода спутанная, черные волосы длинные до плеч, так же были спутаны с ветками или листьями растений, перстни тяжёлые, на шее висел амулет с куском обсидиана. Глаза зеленые, и внешне ему было где то 50 лет, хотя может он был и старше. Он нас не слушал – он впитывал. Как земля, впитывает дождь.

Люминор представляла жрица Клеона Соларид. Её глаза сияли, как два кристалла. Она сидела прямо, будто держала на спине небеса. На ней был белоснежный плащ с золотыми швами и знаком солнца на груди. Но выражение лица – холодное, почти безэмоциональное, как у жрицы перед жертвой. В чем то, ее поведение было похожее с Кристал, они похоже все там смотрят на людей сверху вниз. Женщина тоже по слуха пережила войну или как минимум застала ее в свои юные годы, но выглядела она моложе Жрицы воздуха.

И наконец из Ноктериона был – жрец Зирен ван Умбрион. Его невозможно было разглядеть полностью. Мантия с капюшоном, чёрная, будто соткана из ночи. Только бледные пальцы с длинными кольцами и тонкая линия губ, сжата в едва заметную усмешку. Он кажется и не моргал вовсе. И мне казалось, что он знал, что я чувствую, раньше меня самого.

Мы заняли свои места в зале Совета, ожидая того, что нам будут вызывать по очереди для дачи свидетельств. Мы уже знали, как все будет начинаться, но вот чем это кончится – мы не догадывались.

– Принц Эйден Пиросвен, – произнёс мужчина из моей Империи и указал рукой к деревянной тумбе, в центре комнаты. Его голос звучал, как треск углей. Как только я занял свое место, все шесть человек глянули на меня. – Вы подтверждаете, что сущность, с которой вы столкнулись в пещере в северном лесу, была… демоном?

– Да, – твёрдо ответил я. – Мы все это подтверждаем.

– Уточните, что вы подразумеваете под “Кса’ар”, – вмешалась женщина из Люминор. Её глаза – как свет сквозь лёд. – Галлюцинации, наведённые страхом, могут вызывать образы, похожие на древние описания. Подземная магия могла исказить восприятие.

Я почувствовал, как у меня сжались челюсти.

– Я видел, как оно вышло из стены. Как у него не было лица – только зияющая пасть, полная шипов. Как магия вокруг дрожала, будто сама ткань мира рвалась. Я чувствовал запах гнили и серы, как он издавал нечеловеческие звуки и рев. Это не был человек, не маг, ни одно из чудовищ, которое можно найти в учебнике и не иллюзия. Это был Кса’ар.

– И всё же, – вмешался мужчина из Террагард, – согласно Закону Единства, заключённому пять веков назад, Кса’ар были запечатаны в Завесе. Врата были запечатаны и скрыты от людского глаза, нахождение Кса’аров здесь просто невозможно.

– Тогда объясните, что именно пыталось разорвать мне грудь, когда Данелия бросилась нас спасать?! – сорвалось у меня. Я не кричал – просто голос чуть-чуть резкий стал.

Молчание повисло в зале. Один из магистров что-то записывал, писарь скрипел пером. Я чувствовал, как горит кожа под взглядом Совета.

– Вам известно, что магия девочки О’Нил имела нестабильную природу, – заговорила представительница Империи Воды. – Возможно, вы стали свидетелями её побочного проявления. Откуда она вообще у нее? Девушка регистрировала магию ветра, а это совсем иное направление уже.