Сердце Бога

Находясь с ним вот так рядом, моя голова стала безумно болеть, а в глазах весь мир начал плыть. Я так же впервые ощутила всплеск своей божественной силы, она реагировала на демона и он это тоже ощутил, повернув свою уродливую морду в мою сторону. Я подняла руки, а мои глаза вспыхнули голубым цветом. Казалось, что моим телом управляли, ведь я совсем не понимала, что делать и как двигаться. Сгусток белой энергии окутывал меня и я ощущала одновременно и облегчение внутри и жуткую боль. Казалось, что весь мир задрожал и остановился.

– Отойди от них… – прошептала я…Или все же закричала? Я уже и не помню.

И тогда вспыхнул свет. Белый, ослепляющий, чистый, божественный. Он вырвался из меня и пронзил тьму насквозь. Кса´ар завизжал по настоящему звериным, чужеродным криком. Его тело содрогнулось, как будто его сжигала сама суть моего света, оставляя на теле жуткие и болючие ожоги. Вся пещера тут же наполнилась отвратительным запахом жженой, протухшей плоти. Это было все настолько отвратительно, что я далеко не сразу обратила внимание, что моему толпу безумно больно. Она словно пронзила одновременно грудь, руки, шею, каждый нерв. Моя кожа будто трескалась, кровь нагрелась до 100 градусов и обжигала изнутри. Такой боли я не испытывала никогда в своей жизни, из за чего пала на колени и еле сдержала громкий крик. Я видела, как Кса´ар отступает, врезаясь своей огромной тушкой в стены, скрываясь во тьме. Я смогла его лишь ранить и он убегает залечивать свои раны.

А потом – тишина. Руки мои дрожали, из носа побежала кровь, сердце стучало, так быстро, словно вот вот выпрыгнет. Кристал смотрела на меня с ужасом, словно видела перед собой живого покойника, в Эйден уже хотел было двинуться ко мне…

– Данелия… – прошептала Лавиния. Я глянула на них всех, всего на мгновенье, после чего мое тело стало в секунду ватным и мой разум канул во тьму.

Глава 12 Лавиния

– Что за мерзкий запах? – прошипела Кристал, прикрывая нос. С каждой минутой идти становилось всё тяжелее, тьма была просто непроглядной. Воздух будто уплотнялся, напоминая застоявшуюся воду. Мы шли вглубь, тусклый магический свет дрожал над головами и ничуть не помогал нам, и даже Эйден – всегда прямой и уверенный – начал поглядывать по сторонам с подозрением.

– Стены… – Дилан остановился, провёл пальцами по углублениям. – Это не просто узоры. Что то похоже на символы, очень старые. Чем больше мы шли вперед, тем сильнее тревога поглощала мой разум и то и дело появлялись мысли, что может Дана была права. Почему я не остановила их? Этот вопрос так же пульсировал в голове, как удар сердца, снова и снова, пока мы пробирались всё дальше в эту проклятую пещеру. Здесь было слишком тесно, слишком душно, слишком темно. Воздух казался вязким, будто его кто-то выжимал из лёгких. Я чувствовала, как внутри всё сжимается в тугой, ледяной узел.

Я шла за ними, чуть сзади. Смотрела на спину Кристал – такая гордая, уверенная, она не показывала страха. На Эйдена, который держал факел с магическим огнем. На Дилана, который… улыбался мне, словно пытаясь подбодрить. Даже здесь, в этом мраке.

А я? Я пыталась дышать и сохранять спокойствие. Притворялась, что всё в порядке, но мне казалось – пещера шепчет нам об опасности. Что-то в этих стенах, в этой непроглядной тьме наблюдает за нами.

– Здесь что-то… – я начала, но не договорила. Потому что в этот момент оно пришло. Мрак словно зашевелился, как живая плоть. Рёв – не звук, а волна боли, злобы, голодав и в следующую секунду всё превратилось в хаос. Когти – чёрные, как зола. Свет шара в руке Кристал взорвался, ослепив на миг нас всех, и я увидела, как её отшвырнуло назад. Крик – её голос, пронзительный, настоящий и пробирал аж до мурашек.

– Кристал! – я закричала, но ноги не слушались, пригвоздив меня к земле. В следующее мгновение я увидела – кровь. Её рукав стал плавно багроветь на глазах. Плечо… боги, там был такой глубокий разрез., но он тут же прыгнул снова. Я не успела этого заметить – никто не успел.

Тварь снесла Дилана, как тряпичную куклу. Он ударился о камень с глухим стуком и больше не двигался. Его глаза были закрыты и он лежал так… спокойно. Слишком спокойно.

– Дилан! – я хотела броситься к нему, но… Между нами встал Эйден. С раскалённым взглядом, растрёпанный, с обожжёнными пальцами. Он поднял руки, и пламя вспыхнуло. Он был один против этой бездны. Он атаковал это чудовище, но пламя проходило сквозь и просто обжигало стены пещеры.

– Отойдите! – закричал он. Голос его дрогнул, но он стоял. Я слышала, как Кристал стонет рядом, пытается подняться, но рука у неё висит, как тряпичная. Я видела, как плечо Эйдена содрогается от усилий, как огонь в его руках гаснет. Чудовище словно поглощало наши силы и воздух. Мы даже не могли его толком рассмотреть из за страха и тьмы.

Я почему то знала – мы не выберемся. Моё сердце билось в горле, голова отдавала болью. Я чувствовала вкус крови – прикусила губу, наверное, неважно. Всё сейчас неважно. Нас загнали в тупик, он играл с нами, запугивал, как хищник со своей жертвой. Каменные стены за спиной, а демон – перед нами и Эйден – наш последний щит. Ему было страшно не меньше нас, но он боролся и защищал. Я впервые увидела его в подобном, благородном облике. Он знал, что не победит, я видела это в его глазах. Он мог давно бежать, ведь единственный кто еще в состоянии двигаться или здраво мыслить , но он не отступил. Даже когда демон снова взревел и рванулся вперёд, даже когда щит треснул, как стекло под ударами его когтей, он остался стоять.

– Эйден… – прошептала я, ощущая слезы. Он обернулся, всего на долю секунды. Глаза – как пламя, но в них не было испуга или прощания. Только решимость.

– Беги, – сказал он беззвучно. Но некуда… просто некуда бежать. И тогда я села рядом с Диланом. Я накрыла его собой, несмотря на кровь и раны и просто закрыла глаза, ощущая как мое тело трясет и я ничего не могла с этим поделать или как то унять эту дрожь. Я лишь тихо прошептала, такой же напуганной Кристал:

– Прости. За всё прости…

Слёзы катились по щекам – от ужаса – что я так и не сказала Дилану, как он важен, что не поговорила с Кристал раньше, что не сказала Данелии, что люблю её, как сестру и вот так вот поругавшись, так и не успею с ней поговорить. Это все звучало, как какая то шутка, наследники пяти империй сейчас умрут от какого то чудища в пещере.

Я ждала смерть, мы все ее ждали. Я не знаю, сколько прошло секунд, но по ощущению – вечность, а может, всего одно сердцебиение.

Демон вновь поднялся. Его когти блеснули во мраке. Щит Эйдена треснул окончательно и он пошатнулся, упав на одно колено. Кристал тяжело дышала рядом, её лицо побледнело почти до синевы, а рука – безвольная, кровоточащая. Дилан был мертвецки бледный и я почти не слышала его дыхание, и тут… воздух изменился.

Я не почувствовала – услышала. Лёгкий шелест, будто кто-то сорвал с неба вуаль, словно сама тьма испугалась. Холод в груди вдруг сменился другим чувством – резким, чуждым, почти болезненным. Ослепительно-белое сияние ворвалось в пещеру, как буря. Воздух завибрировал, и даже чудище отступило от нас.

И именно тогда я услышала ее голос, такой уверенный, громкий:

– Отойди от них…

Свет, который ослепил нас всех, излучал странную ауру и оставлял странный след на душе – спокойствие и умиротворение. Казалось, что эта вспышка нанесла не только боль этому существу, обжигая его плоть, но и выжгло наш страх из сердец и разума. Существо злобно завизжало – испуганно. Его крик был бесчеловечный и отвратительный, из за чего я даже закрыла уши руками, глядя на то, как он отшатнулся. Земля под нам задрожала, как и воздух вокруг нас. Пещера тут же заполнилась отвратительным запахом и бедный Эйден чуть не оставил здесь свой завтрак.

Когда демон окончательно исчезает, сбегая прочь во тьму, я обернулась к Данелии. Она стояла посреди прохода. Распущенные волосы, развевающиеся от невидимого ветра. Глаза – светились ярко голубым светом и в них отражался настоящий ужас и… решимость. Ее руки, из которых все еще отражался некий свет, начали дрожать.

Пещера затихла, все закончилось так же резко, как и началось. Я вновь глянула на Данелию. Она качнулась и стала белеть на глазах. Рука сорвалась вниз и на лице появилась уставшая, еле заметная улыбка.

– Данелия…. – произнесла я тихо, глядя взволнованно на подругу. Я успела увидеть, как её глаза померкли и она молча рухнула на землю.

– Данелия! – Эйден закричал так, как я не слышала его никогда. Он бросился к ней, почти падая на колени рядом, схватил её за плечи, осторожно – как будто она могла рассыпаться в его руках.

– Нет-нет-нет, держись… Пожалуйста… – он повторял, почти шепча, прижимая её к себе. Он обхватил её, как будто мог отдать ей своё тепло, своё сердце, лишь бы она снова открыла глаза. Я встала – не помню как, глянув на Кристал, которая держалась в сознании из последних сил, кажется. Дилан… всё ещё неподвижен, но он дышал, о слава богам. А Данелия – она была белая, как мрамор, и такая же холодная.

– Она… она пришла, – прошептала я, опускаясь на колени возле нее. – Она нас чувствовала…

Эйден прижал лоб к её виску, его плечи дрожали и это было явно не от холода.

– Ты глупая… такая глупая… – он шептал ей, совсем тихо. – Почему вернулась, почему подвергла себя опасности?

Я смотрела на них – и вдруг до меня словно дошло… Это был не просто страх за друга, не легкая тревога. В его голосе, в том, как он держал её, как звал, была боль и самое настоящее живое чувство. И я – хоть и не должна была – но отвернулась, дабы оставить их в этой тишине. Почему то мне казалось, что сейчас только он мог вернуть её обратно.

Я все еще вздрагивала от каждого шороха, а сердце будто всё ещё било тревогу, не соглашаясь с тем, что всё закончилось. Рядом тихо стонала Кристал – я прижала к её плечу кусок ткани, промокший от крови, но кровь не текла. Сначала я молилась богам, затем ругалась на Вселенную, а теперь просто сидела молча и сжимала её ладонь. Вскоре в себя пришел Дилан.

– Что… где мы?.. – И замер, увидев кровь на себе и ую же раненую Кристал. – Боги… что произошло?

– Всё в порядке, ты жив, – прошептала я. – Живой, слышишь?

– На нас напало нечто, Данелия спасла нас. – кратко описал ситуацию Эйден, глянув на нее.

– Мы должны идти, – тихо добавил он. Голос хриплый, осипший. – Тут не безопасно, вдруг здесь скрывается кто то еще. Да и энергетика этого места все еще отравлена его присутствием, так что…

Он осторожно поднялся, неся Данелию на руках, как будто она была из стекла. Она была почти невесома и бледна – и это пугало. Каждый шаг отдавался в ранах и давался слишком трудно. Земля под ногами казалась зыбкой, даже воздух снаружи не казался настоящим, слишком чистым, слишком свободным – после гнилья пещеры. Я почти не верила, что мы снова видим небо.

Разбив вновь новый лагерь, мы стали просто ждать.

– Это был Кса’ар, – сказал Дилан, глядя в точку перед собой. – Я уверен в этом, ни на какую темную магию это не было похоже. Что он вообще делал там?

– Мне кажется, что он ждал нас, – сказал Эйден, не отрывая взгляда от Данелии. Мы замолчали. Эта мысль повисла в воздухе, как зловоние.

– Ты видел, каким он стал, когда она вошла? – прошептал Дилан. – Он, кажется… испугался.

– Он испугался её… – Кристал закрыла глаза. – Почему?

– Возможно из за ее силы, – сказала я. – Вы ведь это тоже ощутили? Та странная магия, которой она прогнала это существо. Это не магия ветра, которую она использовала в академии, на тренировках. Я ощутил подобное впервые…

Эйден молчал. Он опустил голову и прошептал:

– Это божественная магия, только она может прогнать Кса’ара. Я видел, как она искала нечто подобное в библиотеке, но тогда, она сказала… сказала, что это просто для проекта. Но, такого проекта так и не было у нас в заданиях. К тому же, примерное месяца 3 назад, она интересовалась Кса’аром…

Я отвела взгляд в сторону, обдумывая все произошедшее, как вдруг заметила краем глаза, что Данелия слегка пошевелилась. Её веки дрогнули и пальцы вцепились в траву. Она едва слышно застонала.

– Она приходит в себя! – я вскочила, подползла ближе. Эйден тут же наклонился, взял её руку.

– Дана, слышишь меня?.. Это я… Эйден… Ты в безопасности. Всё хорошо.

Она чуть приоткрыла глаза и долго сматривалась вверх, словно настраивая фокус зрения. Потом – слабый, срывающийся шепот:

– Вы… живы?

– Да, конечно… мы все живы. – Он почти рассмеялся, но в голосе дрожала слеза. Он помог ей присесть, укутав в плащ, пока мы сели вокруг небольшого костра и с волнением смотрели на нее. Никто не решался заговорить первым. Огонь трещал негромко, но наша тишина перебивала даже его. Мы как будто сами не до конца понимали, что делать с этим вечером, с тем, что осталось после демона.

Плече Кристал были перевязано – Эйден молча обмотал ей рану, не глядя в глаза. Дилан жевал сухой хлеб, хоть видно было, что вкус он не чувствует. Мы все были как тени самих себя – обгоревшие, уставшие, промокшие от страха. А она…

Данелия сидела, закутавшись в плащ Эйдена и все не могла согреться. Волосы ее были все ещё влажные от росы, щеки – всё такие же бледные, но в глазах уже горел тусклый свет. Она смотрела в пламя и молчала, а мы ждали. Даже не договаривались об этом, просто все ждали, пока она сама заговорит. И она заговорила.

– Я… – голос её был тихим, едва слышным. – Простите, что не рассказала вам раньше. Я… не хотела вас пугать.

Дилан чуть поперхнулся.

– Пугать? Данелия, да ты нам жизнь спасла. Я… если бы ты не пришла…

Его голос дрогнул, но Данелия лишь кивнула, не оборачиваясь.

– Я не знала, что смогу так, – прошептала она. – Я не знала, что делать и выживу ли я вообще.

– Ты… знала, что у тебя есть эта сила? – осторожно спросила я. – То, что ты сделала с Кса’аром. Это была не просто магия воздуха, верно?

Данелия сжала плащ крепче.

– Это… не совсем магия. Это божественный дар, сила богов… называйте как удобно. Я не знала, что обладаю ей, до недавнего времени, и потому пошла в академию, надеясь, что тут мне помогут управлять ей. Она… жжёт изнутри, когда я использую ее, а еще, она словно живет своей жизнью. Она не слушается, когда я злюсь или боюсь и я… совсем не знаю, как её остановить. Я…

И вдруг, как будто выдохнув что-то тяжёлое, она прошептала:

– Я боюсь себя.

Это прозвучало так просто и страшно. Не как признание героя – а как крик живого человека. Эйден поднял голову и его глаза были полны чего-то… неразрешённого. Боли, вины,отчаяния, а может, любви – я не разбирала. Но он не сказал ни слова. Только смотрел на неё, словно хотел дотянуться, но не смел.

– Почему ты ничего не сказала? – прошептал Дилан. – Мы бы… мы могли быть рядом.

Данелия покачала головой.

– Вы и так были рядом. А я… я сама не знала, кем я становлюсь. Я не отсюда, я на из этих мест… но, моя мама тут родилась и выросла. Она скрыла от меня этот факт и потому, когда магия пробудилась во мне… всего пол года назад, на мое четырнадцатилетие и я была до ужаса напугана. Мои родители безумно контролируют все и они бы, наверное, не отпустили бы меня сюда… так что, я поступила сюда тайно. Эта академия была единственным местом, где я могла и могу обрести знания и уверенность в использовании своих сил.

– Погоди, тебе 14 лет? – шокировано спросила Кристал, глядя на нее. – При зачислении, нам сказали, что тебе 16…

– Да, мне в этом помогла Каденс, а зачислили меня к вам, из за хорошо написанных экзаменов, но я же училась до этого на Земле и потому для меня не было проблемой все это, кроме самой магии…понимание которой ко мне только только начало приходить.

Я застыла от шока, она так легко призналась и ее причина была весомой. Она была в отчаяние и боялась своей силы, я сама видела это на протяжении всего времени в академии. Все что нужно было, это просто поговорить. В этот же миг, такая же идея пришла в голову и Эйдену:

– Мы все виноваты здесь, – вдруг сказал Эйден, вставая со своего места. – Нам стоило просто вот так вот поговорить друг с другом.

Он не договорил, а просто посмотрел на огонь.

Данелия тихо кивнула.

– Я правда не хотела врать. Просто… всему нужно своё время. Мне нужно рассказать вам всё, но не здесь.

– В академии. Ты расскажешь нам все, когда мы вернёмся. – сказала вдруг тихо Кристал, глядя на нее.

– Хорошо, обещаю, – Данелия посмотрела на неё и слабо кивнула. – Я устала бояться и устала тягуть это все одна.

Огонь потрескивал между нами, и эта фраза сейчас прозвучала как клятва. Вскоре, Данелия ушла отдыхать в мою палатку, сказав нам тихое « Спокойной ночи» напоследок. Мы все проводили её взглядом, как будто боялись, что, стоит моргнуть – и её снова не станет. Палатка тихо зашуршала, затем – тишина. Только дыхание огня и редкое потрескивание веток. А ещё – наши мысли: громкие и давящие.

– Я вёл себя как полный идиот, – первым заговорил Эйден. Его голос прозвучал неожиданно резко, почти с отвращением к самому себе. – С самого начала. Нам стоило поговорить с ней, а не вести себя как дети и стучать. Я ведь мог бы что то заподозрить в ней.

Он запнулся, выдохнул сквозь зубы.

– Не ты один, – добавил Дилан. Он сидел сгорбившись, глядя в угли, словно надеялся там найти прощение. – Я был с ней рядом, мы сдружились и я тоже не заметил. Только и делал, что шутил, спорил, упрекал её в странностях.

Кристал поправила повязку на плече, криво усмехнулась:

– Уж кто и виновен, так это я. Ведь я была к ней ужасна и во многом несправедлива, все время думала, что она хочет казаться особенной и выпендривается. Что притворяется… такой милой пай девочкой. А она, наверное, сама надеялась, что это всё пройдёт и просто старалась.

– А я… – я тихо вздохнула, – чувствовала, что в ней что-то не так, но вместо того, чтобы подойти и поговорить по-настоящему, просто наблюдала и заваливала ее своими проблемами.

Никто ничего не сказал, потому что сказать было нечего. Нам было стыдно. Мы – те, кто называл её подругой, командой, а в самый нужный момент… отвернулись.

– А ведь она не сказала нам и половины, – пробормотал Эйден, глядя в небо. – То, что произошло в пещере… Она сказала, что хочет рассказать всё в академии. Но я… чувствую, что она всё ещё важное что-то сдерживает.

Кристал согласно кивнула.

– Думаете, она правда… одна из тех святых?.. – прошептал Дилан. – Как в легендах было. Святая дева, кровь богов, изгнание Кса’аров.

– Думаю, да, – сказала я. – И это делает всё ещё сложнее. Ты ведь слышал, она не умеет ею управлять и боится своей силы.

– Боги, – выдохнул Эйден. – Мне просто хочется вернуться на 3 дня назад и узнать все подробности. Я не усну сегодня… какие то твари пробрались сквозь пяти вековую печать и нападают на нас. Это страшнее, чем с другими магами драться.

Мы замолчали, каждый обдумывал сказанное или услышанное. Огонь медленно догорал и вскоре каждый из нас отправился к своим палаткам.

Не думаю, что кто либо спал этой ночью, но все же утро наступило и выдалось оно туманным. Не холодным, но всё ещё влажным – от травы, от камней, от пережитого. Я проснулась от звона ложки по котелку – Кристал кипятила воду, аккуратно поддувая в огонь. Рядом Эйден помогал ей поправить повязку, вцепившись в бинты как в смысл жизни. Он не говорил, но в каждом движении чувствовалась забота, беспокойство, почти молитва.

Дилан отжимал свою мокрую рубашку, встряхивая чёлку с досадой. Смотреть такое было крайне сложно, и мне пришлось срочно отвернутся и подумать о ромашках. Когда он наконец оделся, я вылезла из палатки вся перцовая и села у костра, прикрываясь плащом. Я глянула на каждого из ребят, не находя только Данелию и тут же перевела взгляд в сторону ее палатки. Полотно колыхалось от лёгкого дыхания ветра. Она всё ещё не выходила.

– Думаете, она спит? – спросила я тихо.

– Или просто не хочет снова видеть пещеру, – ответил Эйден. Он взглянул на небо, будто проверял, не рухнет ли оно на нас прямо сейчас. – Я бы на её месте не захотел.

Кристал поставила кружки у костра, разливая травяной отвар. Она не задала ни одного вопроса о задании, о демоне, о планах наставников. Никто из нас этого не сделал. Потому что это больше не имело значения, как и все эти оценки.

– Нам нужно возвращаться, – сказал Дилан, когда всё было почти собрано. – Как можно скорее, ведь неизвестно что тут еще обитает. Да, нас, скорее всего, накажут за срыв задания, но плевать. Главное – разобраться, что с Данелией и залечить раны остальным.

Эйден кивнул. Его взгляд был всё ещё у палатки. Он стоял ближе всех к ней, но не приближался – как будто боялся, что это испугает её или испугает его самого. Вскоре палатка шевельнулась. Данелия вышла – немного осунувшаяся, всё ещё бледная, но в её глазах был какой-то… покой. Было видно, что она хотя бы поспала и это успокоило нас.

– Доброе утро, – прошептала она. – Прости, что долго, сложно было разлепить глаза.

Эйден шагнул к ней – не резко, не напористо, но все с той же забавно ухмылкой. Просто протянул руку и взял у неё рюкзак.

– Мы подождали бы и дольше, – тихо сказал он. – Но ты здесь и мы идём домой.

Данелия смотрела на него долго, прежде чем кивнуть.

– Домой, – повторила она. – Да… идем домой.

Дорога назад выдалась куда быстрее, чем предполагалась. Все же, за разговорами мы и правда не замечали усталости и расстояния.

– И что, Эйден, ты правда думал, что сможешь победить того волка копьём из ветки? – смеясь, переспросила Кристал, поправляя рюкзак на плече.

– Я почти попал, – фыркнул он, бросив на неё притворно возмущённый взгляд. – И вообще, я отвлёк его! Пока Дилан…

– Пока Дилан падал с камня в ручей, – вставила Данелия, не удержавшись от смеха. – Очень героично.

– Эй, я отвлекал землю, чтобы она не треснула под вами! – оправдывался Дилан, улыбаясь, хоть и немного неловко. Шли мы налегке, друг к другу ближе, чем раньше. Словно всё, что произошло в пещере, стало каким-то невидимым клеем – скрепившим то, что раньше было разбито.

Данелия шла рядом, чуть позади, тихая, но не отстранённая. Я несколько раз ловила, как она вступала в диалоги и даже шутила. Сейчас она выглядела куда более живой, чем вчера.

– А по возвращении, – сказала Кристал, – мы все пойдём к профессору Керон и скажем, что задание было провальным, но…

– …но важным, – договорила я. – И что мы теперь точно команда.

– Ага, и заставят нашу команду, всем полным составом, два месяца мыть конюшни, – буркнул Эйден. Мы рассмеялись, но потом резко замолчали. Как будто то кто-то выключил звук, потому что впереди, у самого главного входа в академию, собралась целая толпа. Учителя, наставники, даже пара старших студентов. В центре стояла Директриса Академии – величественная, как всегда, в строгом тёмно-синем мундире с серебряным гербом академии, но сегодня не она привлекла наш взгляд.

Рядом с ней стояла женщина в белом. Высокая, статная, с утончёнными чертами лица и серыми глазами. Ее черные волосы были аккуратно убраны, а лицо казалось выточенным из льда – и в то же время до боли знакомым…

Я почувствовала, как Данелия резко остановилась, словно земля под ней в этот момент исчезла.

– Мама…? – прошептала она. Её голос был тихим, почти нечеловеческим. Как будто это слово вырвалось помимо ее воли. Слово, полное не детской нежности и любви – а страха, гнева и чего-то сломленного.

Все мы – Эйден, Дилан, Кристал и я – застыли. И тут Эйден, побледнев, прошептал:

– Наше письмо, которое мы оставили…

И тут же мои глаза скользнули по толпе. Наша директриса держала в руке небольшой золотой свиток. Тот самый клочок предательства, написанный в спешке, в злобе и порыве эмоций. Без подписи, но с подробностями, которые невозможно спутать:

«Студентка скрывает происхождение. Лжёт и самовольно покидает академию. Возможно, связана с преступной династией и заговорами против империй и народа. Следует допросить и исключить.»

– Боги… – Кристал прикрыла рот рукой. – Что мы натворили?

Я посмотрела на Данелию. Она стояла, как статуя, без тени выражения на лице, но я видела, как её пальцы дрожат. Плечи ее чуть заметно сжались, лицо тут же изменилось на строгое и отстраненное и тень упала на её голубые глаза. Она поняла. Она все поняла… И, кажется, она уже знает, кто это сделал.

– Она знает, – прошептал Дилан Эйдену. – Она знает, что это мы.

Я смотрела на её лицо, и всё внутри сжималось. Мы только что вновь стали друзьями. Только что научились слушать и понимать и уже опоздали.

– Данелия Скайрин или лучше сказать – Данелия О’нил, – голос директрисы прозвучал, как грохот закрывающихся врат: громкий, ровный, холодный. – Пройдёмте с нами. Немедленно.

Женщина в белом – её мать – смотрела на Данелию с ледяной невозмутимостью. Ни теплоты, ни удивления, ни материнства в её глазах. Только холодное, выверенное оценивающее спокойствие, словно она уже знала, что сейчас произойдёт. Данелия на миг замерла, словно хотела что-то сказать, но не нашла слов. Потом, не глядя на нас, шагнула вперёд – туда, где её уже ждали. И ушла вместе с женщинами, словно та самая тонкая нить между нами оборвалась – и теперь мы снова по разные стороны.