Связь за гранью. Когда реальность трещит по швам

Глава 53

Сияние портала угасло, и Софи упала на кровать, пружины скрипнули под её весом. Она почувствовала забытый запах дома – того, где она жила до того, как перебралась в квартиру Дэвида. Дом большой и уютный, но после смерти родителей ей так и не удалось почувствовать это жильё своим.

София испуганно оглянулась в поисках Дэвида.

– Дэйв? – позвала она. Ответом была тишина.

Она сбежала по ступеням вниз, заглянула на кухню, в гостиную, в кладовку, потом спустилась в подвал. Она кричала его имя всё громче и громче, не желая признавать, что она здесь одна.

В комнате родителей его тоже не было, и в комнате для гостей. Она заглядывала во все ванные, под кровати, за шторы, в шкафы, выглядывала из окон, облазила чердак. Затем выбежала на улицу, уже в слезах… Его не было нигде.

Она не могла понять, как это могло произойти. Они всегда переносились вместе.

София вспомнила последние секунды пребывания в мире Пангеи – лучи закатного солнца, движения качели, мокрую майку, томик Камю, брошенный на траву, счастливое лицо Дэвида…

Что могло пойти не так?

Она сползла на пол в пыльной гостиной, вспоминая качели, и стала отчаянно ласкать себя в надежде на открытие портала. Софи представляла движение вперёд и сжимала свои соски, представляла движение назад – и стимулировала клитор. Ничего не получалось – страх, слёзы и отчаянье мешали сосредоточиться на ощущениях…

Вдруг одна мысль заставила её резко прекратить все попытки. Дэвид либо остался в Пангее, либо переместился в этот новый мир. Если переместился, есть шанс его найти. Но если она откроет новый портал, это, скорей всего, будет не путь обратно в Пангею, а ворота в следующую реальности. И тогда шанса найти Дэвида уже не будет. Так что нужно оставаться здесь.

«Я найду тебя», – тихо, но решительно пообещала она.

Глава 54

София Кепнер убеждала себя: ей нужен план. Для этого нужно успокоиться, сосредоточиться и затем определить первые шаги. Она вытерла слёзы и отправилась на кухню в поисках воды.

Кухня была такой же, какой она её помнила. Большая, оформленная в стиле прованс, при этом заметно, что ремонт делали давно и никто активно кухню не использует: в раковине не было грязной посуды, плита покрылась пылью, на полочках для приправ стояла только соль.

Но в целом кухня выглядела почти так же, как в детстве и юности Софии. Она налила себе воду из фильтра и села на стул, на котором обыкновенно сидела, когда папа готовил ей по утрам блинчики или яичницу.

Её семья была зажиточной, но не настолько, чтобы в доме была прислуга – готовили родители сами, а с подросткового возраста и Софи тоже регулярно делала для семьи простые блюда: скрамбл, макароны с сыром, суп-пюре, иногда могла испечь пирог, а вот булочки у неё никогда не получались. Воздушные синнабоны были фирменным блюдом мамы.

София вдруг почувствовала, как она скучает по родителям. Может, именно по этой причине она не хотела жить в своём доме и довольно быстро перебралась в маленькую квартиру Дэвида, когда их роман набирал обороты.

Она огляделась вокруг и подумала, что если будут силы, надо бы прибраться: льняные занавески в мелкий цветочек на окнах выглядели несвежими, будто их давно не стирали. А когда она найдёт Дэвида, начала мечтать девушка, они вместе устроят здесь ремонт: бежевую краску на стенах давно пора обновить (интересно, как при этом сохранить вот эти милые трещинки и потёртости, придающие интерьеру особый шарм, задумалась Софи).

На эти пару минут, что она пила воду, отчаянье, страх, паника будто бы отступили. Ей стало чуть легче, она даже смогла глубоко вдохнуть и выдохнуть без ощущения удушья…

Она будто физически чувствовала чёрную дыру в районе солнечного сплетения, но привычный уют кухни заставил её верить, что эта дыра не навсегда, что она найдёт Дэвида.

София усилием воли пыталась вернуть себе контроль за ситуацией. Она боялась, что любые сильные переживания (а горе от потери Дэвида может оказаться ещё более мощным триггером, чем ощущение экстаза, когда он рядом) могут открыть портал и унести её в другой мир. Она должна, обязана остаться здесь, пока не найдёт его.

Немного успокоившись, девушка почувствовала голод и полезла в холодильник в поисках еды. Она нашла овощи и банку тунца. Если обнаружится ещё хлеб или паста, можно сделать полноценный обед, который даст ей силы на составление продуманного плана.

Ни макарон, ни хлеба она не увидела, зато ей на глаза попала банка с консервированной фасолью. Отличный вариант, решила Кепнер.

Она ела медленно, тщательно прожёвывая пищу и рассматривая плитку фартука, выложенную кабанчиком. Плитка была вроде белой, но не совсем: то ли за годы использования пожелтела, то ли это кремовый цвет…

Ей нравились все поверхности и фактуры этой кухни: тяжёлая деревянная мебель (в детстве она не понимала, что мебель из массива стоит немалых денег, она вообще не понимала, что у её семьи есть деньги и что родители позаботились о том, чтобы она никогда не думала о хлебе насущном), старая или искусственно состаренная плитка, льняная скатерть и льняные шторы.

…И тут Софи снова заплакала. Слёзы падали в тарелку. Она поняла, что скучает не только по Дэвиду, но и по маме с папой. Быть может, в Дэвиде, который старше её на 18 лет, она искала тот надёжный тыл, что всегда давали ей родители. Легко быть сильной, умной, отважной, предприимчивой, когда рядом есть человек, который тебя обожает. А сейчас, когда она здесь одна, без мамы, папы, без Дэвида, где ей найти силы на план, на поиски, на изучение этого нового мира? Где найти силы хотя бы для того, чтобы доесть эту фасоль?

…в этот момент где-то в гостиной зазвонил телефон.

Глава 55

Дэвиду казалось, что он плавает в этом разноцветном молоке целую вечность. Да и Дэвид ли он? Он не был в этом уверен.

Условная река абсолютной любви – УРАЛ. Такая аббревиатура вдруг вспомнилась. Откуда она, Дэвид не помнил. А откуда он сам?

Он не помнил ни своего имени, ни своей жизни вне этой реки. Он помнил только голубые глаза прекрасной женщины. Настолько прекрасной, что всё его существо дрожало от ужаса при мысли, что он её потеряет.

И он потерял. В Условной Реке Абсолютной Любви не было любви человеческой, не было её запаха и её волос, её смелости и её веселья, её ума и её безрассудности.

Дэвид (или то, что когда-то было Дэвидом) почувствовал, как его забота нужна той, чьё имя он забыл, как ей сейчас одиноко, как она укутывается в пустоту в неведомом новом мире.

Он попытался вырваться, выплыть из этой жидкой радуги, но не видел берега.

Тогда он осознал, что течение медленно несёт его к воронке. Очень медленно… Кажется, прошло несколько дней или несколько лет или несколько столетий.

А была ли та, кому нужно его тепло? Или он её выдумал? Не очередная ли это иллюзия сознания, которое цепляется за фантазии, боясь признать, что его, этого сознания, не существует?

Нет, она существует. Её зовут София. И ему нужно к ней…

Дэвид попробовал плыть к воронке. Хоть он и двигался по течению, жидкость была настолько густой, что плыть было очень трудно. Он спешил как мог…

В следующую секунду он почувствовал боль, будто мир сжимался, пытаясь вытолкать его. Особенно сильно давило на череп.

Из радужного молока он попал в темноту, которая давила со всех сторон, а оттуда – в яркий свет, настолько яркий, что он резал глаза. Таким же невыносимым был холод. Дэвид закричал, и боль пронзила его лёгкие.

Он куда-то стремительно падал.

Глава 56

Элиас Кроу привык к тому, что его считают слегка сумасшедшим. Пока это не выходило за рамки образа профессора с причудами и не сильно мешало его профессиональной деятельности. Но если когда-нибудь он опубликует то, над чем работает сейчас, есть риск, что его объявят лжеучёным, и с карьерой будет покончено.

Поэтому доктор Кроу никому не рассказывал о скользящих – людях, которые перемещаются между мирами.

Многие люди науки, в числе которых именитые физики, поддерживали идею мультивселенной.

Например, один из самых видных учёных XX и XXI веков Стивен Хокинг считал, что мультивселенная – это не фантазия, а возможное объяснение того, почему наш мир устроен именно так.

Он предполагал, что вселенная не одна: может существовать огромное количество других миров, каждый со своими законами физики, своими звёздами, планетами и, возможно, формами жизни.

По его идее, в самом начале времени, в момент Большого взрыва, квантовые флуктуации (то есть мельчайшие случайные колебания энергии) могли породить множество разных миров.

Мы живём, как полагал Хокинг, в одной из удачных версий, где законы природы позволяют существовать материи, звёздам и жизни.

Хокинг говорил, что в такой картине не нужно искать "замысел" или высшую цель – вселенная просто получилась такой среди множества других возможных.

А Кроу собирал доказательства того, что есть люди, перемещающиеся между параллельными вселенными. И пока у его теории было мало надёжных подтверждений, так что он предпочитал помалкивать о своих изысканиях.

По версии Кроу, люди могут перемещаться только по тем вселенным, которые незначительно отличаются от их родного мира. Также важно, что в том мире, куда они попадают, должны существовать их альтер-эго – местные версии того же человека. И тогда скользящий на время или навсегда заменяет своего двойника.

Физик сейчас был озадачен вопросом, что может случиться с человеком, который попадёт в реальность, где он никогда не рождался. Версий было несколько: человек может застрять в портале между вселенными, может погибнуть, а может всё же проникнуть в новый мир, но этот мир попытается его отвергнуть. Часто это проявляется в психических расстройствах от широко распространённых вроде депрессии до редких и необычных вроде диссоциативного расстройства идентичности (это когда в одном человеке «живут» две или несколько личностей).

Элиасу нравилось думать, что его версии в других вселенных тоже изучают тему скользящих, но каждый по-своему. Он, Элиас-физик, изучает теорию перемещений между вселенными. А какой-то иной Элиас из параллельной вселенной, например, психиатр, специализируется на расстройствах, связанных с перемещениям по вселенным. Некий третий Элиас занимается религиоведением или философией и выясняет, как разные течения объясняют и интерпретируют множественность вселенных и наделяют ли они скользящих каким-то особенным божественным статусом. Ещё одна версия Элиаса должна быть врачом-терапевтом, который собирает данные о том, как организм скользящих реагирует на перемещения…

Кроу размышлял о своих альтер-эго, когда запищал его прибор – секретная пока ещё разработка, фиксирующая открытие портала и прибытие в этот мир скользящих…

Глава 57

– Мисс Кепнер, извините, что беспокою. Экзамен идёт уже три часа. Сдают студенты, которые вчера не захотели. В принципе нейросеть уже дала оценку, но нужно формально ваше присутствие для заверения ведомости. Всё-таки вы член экзаменационной комиссии.

София переваривала информацию: она работает в учебном заведении, скорее всего в высшем, и сегодня она должна принимать экзамен. Но никто не волнуется по поводу её опоздания. Как бы теперь выяснить, куда идти.

– Да, конечно, – торопливо ответила София. – Напомните, пожалуйста, где экзамен проходит?

– Как обычно. Аудитория 202. Ваш водитель ждёт вас у ворот. Он там уже три часа. Но, конечно, мы не решались вас побеспокоить.

Хорошенькое дело, подумала София, её три часа уже ждут, но не решаются беспокоить. Она тут большая шишка? Или что?

– Скоро буду, – пообещала она.

Кепнер взглянула на себя в зеркало. Глаза опухшие от слёз, волосы растрёпанные, мятая пижама. Надо срочно привести себя в порядок.

Она спешно расчесалась и собрала волосы в хвост. Наверху в своей спальне София нашла длинное приталенное платье в крупную клетку. Решила, что для университета самое то – вполне сдержанное для преподавателя, но все же не юбка-карандаш или платье-футляр, в котором чувствуешь себя как в тисках. А в таком платье тело чувствует себя свободно и комфортно.

«Дэвиду такое понравилось бы», – подумала София, и на глаза снова набежали слёзы.

Она положила в сумочку телефон и ключи и поспешила к машине.

– Пожалуйста, извините, что так задержалась. Форс-мажор, – попыталась оправдаться она, когда водитель открывала ей дверцу авто.

– Что вы, мисс Кепнер, – возразила девушка. – Я совсем недолго ждала. Почитала немного. Вам не о чем беспокоиться.

«Какие обходительные тут люди», – с удивлением подумала София.

Во время пути она внимательно рассматривала новый мир в окно, обращая особое внимание на всех встречающихся по пути мужчин – она искала глазами Дэвида. Но безрезультатно.

Этот мир ничем не отличался от её родного. Тот же город, те же улицы, по этой же дороге она ездила в университет, когда училась в магистратуре, где преподавал Дэвид…

Мысли возвращались к нему каждую минуту, и она ничего не могла с этим поделать. Они были вместе уже, наверное, года два (хотя с перемещением по вселенным следить за календарём было невозможно), и он был единственным близким для неё человеком. Любовником, мужем, другом, товарищем по приключениям. Она всем телом ощущала пустоту на соседнем сидении, где сейчас должен был сидеть он.

Он бы просто смотрел в своё окно и так же наблюдал за этим новым миром, а их руки соприкасались бы здесь, на сидении.

В груди заныло…

Машина подъехала к университету – тому самому, где она училась два года. Вот это да! Она работает там, где в её родном мире работал Дэвид. А вдруг он там? В своём кабинете на третьем этаже? В том кабинете, где всё началось? Вот же окна этого кабинета, с зелёными шторами.

Сердце бешено заколотилось.

Машина притормозила, и София выскочила из неё. Её вслед удивлённо смотрела водитель, которая вышла, чтобы открыть ей дверь.

Все вокруг двигались очень медленно, и бежать к кабинету Миллера было весьма непросто. Она то и дело натыкалась на людей, извинялась и мчала дальше.

И вот она на месте, дверь приоткрыта, горит свет. Внутри кто-то есть.

– Дэвид! – вбежала она в кабинет.

– Мисс Кепнер? – удивлённо подняла на неё глаза рыжая женщина в очках.

– Прошу прощения, – разочарованно произнесла София. – Я ищу профессора Миллера. Не подскажите, где он?

– Профессор Миллер? – женщина задумалась. – Кто-то из новых преподавателей? Что-то я не припомню. Дорогая, пойдёмте всё-таки на экзамен. Студенты давно нас ждут. Тесты вроде они уже написали. Нам надо устную часть принять и подписать ведомости. Вы в порядке? На вас лица нет. Что-то случилось?

Женщина, имя которой София не могла вспомнить, заботливо приобняла её за плечи и неспешно повела к аудитории, где их ждали студенты.

Когда они вошли в аудиторию, студенты не только встали со своих мест, приветствуя их, но и поклонились. Спутница Софии восприняла это как нечто само собой разумеющееся. София же начала складывать логический пазл: как извинялась перед ней коллега, звонившая ей с напоминанием об экзамене, как ни капли не была раздражена водитель, как расступались студенты, когда она со старшей коллегой шла по коридору. Пока София не была готова выдвинуть теорию о том, с чем связано такое поведение окружающих.

На столе она увидела таблички с именами. У таблички с надписью «Председатель экзаменационной комиссии профессор де Люка» села рыжая женщина, рядом была табличка «Член экзаменационной комиссии мисс Кепнер», София поняла, что это её место. По правую руку от профессора уже сидел мужчина, с которым они поздоровались, но его имя Софи не разглядела.

Она отметила, что возле её имени нет даже отметки PhD и тем не менее она, судя по всему, преподаёт и даже заседает в экзаменационной комиссии. По всей видимости, она всё же ассистент преподавателя. Но с этим не очень вяжется явное почтение, с каким обращаются к ней. София отметила, что этот вопрос нуждается в прояснении.

Пока же она внимательно слушала студентов. Это была философия, какое облегчение! В этом она хоть что-то смыслит, вот было бы непросто, если б пришлось преподавать какой-нибудь сопромат или французский язык.

Экзамен прошёл гладко. От Софии требовалось только внимательно слушать и потом поставить свою подпись в ведомости. Всё остальное сделала профессор де Люка.

Софи вышла из аудитории в растерянности. Она думала, куда ей податься теперь. Есть ли у неё на работе сегодня ещё какие-то дела? Нужно ли зайти на кафедру? Где всё это выяснить?

Вдруг она услышала сзади знакомый мужской голос, который окликнул её по имени: «Софи». На душе потеплело, новый мир перестал казаться враждебным. С радостной улыбкой она обернулась…

Глава 58

Он выглядел почти так же, как в той реальности, где она в последний раз его видела, разве что теперь на нём был твидовый пиджак и волосы были пострижены чуть короче.

Та же добрая улыбка, те же морщинки в уголках глаз. София бросилась ему на шею, не обращая внимания на окружающих.

Макс Димитров опешил. Не ожидал от юной коллеги такого странного проявления чувств, да и не настолько они друзья.

– Макс, где Дэвид? Когда ты видел его? Мне очень нужно его найти, – защебетала Софи.

– Какой Дэвид? – профессор Димитров перебирал в памяти общих знакомых, имя-то распространённое. – Он учится у нас?

София тут же изменилась в лице. Глаза будто потухли, плечи опустились. Максу хотелось как-то её подбодрить.

– Ты сейчас что делаешь? Семинары ещё есть?

– Я не знаю, – растерянно сказала она.

– Не знаешь своё расписание? – удивился Макс. – Давай в приложении глянем.

– В каком?

– Как это в каком? Ты в порядке? У тебя что-то случилось?

– Случилось… Но давай пока с расписанием разберёмся, – она протянула ему свой телефон. – Покажи мне приложение.

Он нашёл нужную иконку на рабочем столе.

– Вот же оно.

Софи нажала на иконку.

– Ой, а дальше что? Я пароль не помню.

– Попробуй отпечаток пальца.

– Получилось. О, у меня следующий рабочий день только через неделю. Это нормально? – София выглядела в этот момент ещё более встревоженной.

– Конечно, нормально. Ты же преподаватель. Я могу тебе как-то помочь? Ты странно себя ведёшь…

– Значит, я уже могу быть свободна, да? А ты? У тебя есть время?

– Да, у меня тоже сегодня уже нет ни лекций, ни экзаменов.

– Может, пойдём чаю выпьем где-нибудь?

– Давай в кафе напротив.

Они молча добрели до кафе «Луна». Это было то самое кафе, в котором у неё было первое свидание с Дэвидом когда-то в прошлой жизни. Внутри всё было точно так же. София уверенно прошла к столику, за которым её ждал в тот вечер Дэвид.

– Итак, рассказывай, – сказал Макс, заказав чай.

Только сейчас Софии пришло в голову, что в этой реальности они могут быть вовсе не друзья. Если Макс не знаком с Дэвидом, то как бы они могли подружиться? Разница в возрасте как-никак, да и общих интересов немного. Тут ей стало стыдно за то, что она обняла Макса. Это могло быть неправильно истолковано. Нужно сразу обозначить границы.

– Я влюблена в одного человека, – тихо начала она. – Его зовут Дэвид Миллер. Он пропал, я не могу его найти. Думаю, с ним случилось что-то очень плохое. Места себе не нахожу.

София поняла, что Макс правильно считал её месседж о том, что у неё не может быть никакого романтического интереса к нему и что она рассчитывает на его дружбу.

– Давно он пропал?

Если бы София сказала, что несколько часов назад, то это выглядело бы несерьёзно. Она решила уйти от ответа.

– Мы были вместе, и вдруг он бесследно исчез, – тут она расплакалась.

Макс положил руку на её ладонь.

– Ты звонила, писала?

София почувствовала себя крайне глупо. Ведь нет, не звонила и не писала. Не объяснять же, что он пропал в момент перехода между мирами.

– Да, конечно. Я, пожалуй, сейчас снова позвоню.

Она не нашла ни одного Дэвида в своей записной книжке. Никаких зайчиков, котиков или любимых тоже не было записано. София набрала тот номер, что помнила наизусть – из самой первой вселенной, где они познакомились.

– Отключён, – грустно сказала она.

– А где он живёт?

Точно, надо проверить его квартиру.

– Тут недалеко. Сходишь со мной? Пожалуйста.

– Конечно, – кивнул Макс.

Было очень странно общаться с Максом без Дэвида, будто оборвалась нить, связывавшая их, и эта пустота ощущалась физически.

Они медленно брели по аллейкам студенческого городка.

– Расскажи об этом Дэвиде. Какой он?

– О, вы бы обязательно подружились, если бы ты его знал. Он преподаватель философии и тревел-блогер, а ещё занимается инвестициями в модные стартапы и пишет рассказы, – София сама удивилась тому, как много всего успел Дэвид за те два года, что они путешествуют по мирам.

– Какое необычное сочетание. Инвестирует в стартапы? Значит, он богат?

– Нет, я бы не сказала. Деньги то есть, то их нет. Живёт скромно.

– Так ты из-за него увлеклась философией?

– Нет, но с ним изучать её намного интересней. Он просто неисчерпаемый кладезь знаний и мудрости. И объясняет так просто и понятно. С ним я открыла для себя Лао Цзы. А ещё он заботливый и понимает меня.

– Ты описываешь какого-то идеального человека.

– Любой человек идеален, мне кажется. Смотря какие у тебя идеалы. Дэвид, он как щит, защищающий меня от глупости и нелогичности мира, от несправедливости и бессмысленности. С ним понятно, зачем просыпаться утром. А без него… я не знаю, как жить… А ты, Макс, как у тебя дела? Извини, что я всё о себе.

– Да, собственно, всё так же. Вчера вернулся с горнолыжного курорта, с Алмой ездили. Так здорово покатались. Нам повезло попасть на такие дни, когда уже жарко, но снег ещё лежит. И мы катались в одних футболках.

– Здорово! Так ты только что из отпуска?

– Нет, на выходных смотались.

– Мы пришли. Вот его дом.

Дом выглядел почти так же, как в той реальности, которую помнила Софи, но он был каким-то идеально вычищенным. Мимо прошмыгнул робот-курьер с посылкой.

Софи долго стучала в дверь Дэвида, но никто не открывал. На шум выглянула соседка:

– Могу я вам помочь? – проскрипела она.

– Добрый день. Мы ищем Дэвида Миллера, он жил здесь.

– Нет, не припомню такого. Здесь живёт семья Сантьяго.

– Извините, – сказала Софи, и в её голосе снова звучала тоска.

– Ты говоришь, что он ведёт блог? Дай ссылку, было бы интересно посмотреть.

Точно! Блог. Надо поискать в сети. София ухватилась за эту ниточку. Она вводила один за другим запросы с именем Дэвида, с названием его блога, со словами, которые теоретически могут быть в названии его блога. Но безрезультатно. Она даже попробовала запрос «ааруты»…

– Нет, не могу найти, – признала она своё поражение. – Его будто стёрли из реальности.

– Это так странно, – произнёс Макс.

– Ты даже не представляешь, – подтвердила София.

В этот момент у неё созрел план. Даже не план, а просто мысль о том, что нужно сделать в первую очередь.

– Макс, спасибо большое за поддержку. Дальше я сама.

– Что ты, мне не трудно. Пиши, если что. Очень хотелось бы познакомиться с этим твоим идеальным Дэвидом.

Она нажала на приложение такси в телефоне, и уже через минуту к ней подъехала машина без водителя. Стараясь не показывать своего удивления, она села на заднее сидение и помахала Максу.

Глава 59

Мужчина брёл по улице и считал шаги. Каждый новый шаг сделать было сложнее, чем предыдущий. Но счёт помогал продолжать движение. Ему надо было туда дойти, чтобы окончательно убедиться в том, что он давно сошёл с ума.

Сначала его придавила боль в спине. Он и не думал, что если потерять любовь, то первой заболит спина. Спина болела так, что он не мог встать. Лежал на земле и смотрел в небо в мире, где нет её.

Откуда взялась уверенность, что её нет, он не знал. Но это знала боль в спине… Затем здравый смысл заставил его двигаться. Надо сначала убедиться, что её нет, а потом уже лежать и умирать.

Превозмогая боль, он полз в грязи. Направление было выбрано случайно. Он не знал, где он и куда ему нужно двигаться. Постепенно боль стала терпимой, и он смог выпрямиться. Он держал курс на знакомые здания вдалеке. Когда-то он, возможно, там жил. Возможно, с ней. У неё были голубые глаза, и она смотрела на него снизу вверх так, будто он мог её защитить от безумства множества миров. Но он не мог, никогда не мог. Он только делал вид, что у него есть воля, есть сила, что он принимает решения.

Когда он целовал её шею, она закусывала нижнюю губу. Когда он целовал её соски, она всхлипывала, будто бы плакала, будто молила о пощаде. Эта женщина была так прекрасна, что если бы её не существовало, её непременно надо было выдумать. Потому что не может Земля крутится, если нет её.