Сердце для змея

– Великий князь отказывает тебе в последнем желании. На рассвете твою печень сожрет змей. Так что, советую исповедоваться и очистить свою душу перед встречей с вечностью.

Брат разворачивается и уходит. Священник в длинной рясе переступает порог и подходит поближе.

– Я готов облегчить твою душу, дочь моя, – говорит он, передавая факел вошедшей с ним монашке. – Княжич милостив к тебе. Благодари богов, что он даровал возможность искупить свои грехи, пострадав за свой народ.

Затем священник достает откуда-то из складок рясы небольшую книжицу, слюнявит пальцы и открывает на нужной страницы.

Я наблюдаю за этим со стороны, совершенно ничего не чувствуя, кроме нарастающей брезгливости.

Мужчина прокашливается и затягивает молитву, периодически осеняя себя знаменем.

У меня сводит скулы от злости. И в чем мой страшный грех? В том, что хотела жить? В том, что не хотела хоронить себя заживо?

– Достаточно! – выкрикиваю, поднимаясь на ноги.

Священник давиться словами, закашливаясь.

– Что, дочь моя? – спрашивает он, смотря на меня как на умалишенную.

– Достаточно. – говорю, гордо подняв голову, – Не нужно читать по мне похоронных молитв. И отпускать грехи не нужно. Я – дочь Великого князя, виновна лишь в том, что хотела жить, а не покрываться монастырской пылью в угоду ваших богов. И я уйду достойно дочери князя с гордо поднятой головой, ни в чем не раскаиваясь.

– Одумайся! – топает ногой мужчина. – Твоя душа в плену темных сил! Тьма пожирает тебя изнутри! И только я могу облегчить твои посмертные страдания!

– Если боги сочтут, что моя душа заслужила страдания, то пусть будет так, – смериваю его взглядом. – А теперь, – делаю паузу, смотря, как священник захлебывается возмущением. – Приносите меня в жертву быстрее.

Прохожу мимо него, мимо, застывшей в ужасе, монашки, прямо к стражам.

И вот ровно полночь я стою в центре своей бывшей светлицы. На стенах трепещут блики свечей. Отовсюду доносятся голоса плакальщиц. Сегодня вся женская половина терема наполняется скорбными песнями и шёпотами. Моя душа трепещет в ожидании своей участи, а сердце все еще верит в чудо.– Да как же, голубка моя, – рыдает нянюшка, поправляя прядь моих волос. – Да как же? Милая…

Да, нянюшка. Да. Главное ты жива. Отец пощадил всех, решив отмыться от позора только моей кровью.Пол выстелен еловыми ветвями, посреди которых виднеется дорожка из ягод калины. Они горят красным огнём, словно капли крови.Вокруг суетятся женщины – мамки, нянюшка, девицы, каждая из которых вносит свою лепту в процесс моих последних сборов.Сперва моё тело обтирают тканью, смоченной в прохладной воде с хвойным отваром. Хоть бы тёплую использовали, ведь холодно. Затем надевают льняную рубаху с алой вышивкой вокруг горловины, по низу юбки и рукавов.

Помню, как сидя за пяльцами, представляла своего жениха. Он бы обязательно подивился, какая же невеста искусница.

Кто-то из девушек пытается заплести мои волосы в косу, но я мотну головой.– Пусть всё будет так, как есть. – Мой голос звучит совершенно спокойно.Вышитая лента с несколькими рядами височных колец, а сверху неё на голову надевают венок, украшенный ягодами калины.Я помню, как тайком вышивала приданое сама, надеясь, что отец найдёт достойного жениха для единственной дочери.Но сегодня свадебный наряд смешивается с погребальным, потому что меня принесут в жертву древнему змею.По легенде, в туманных топях обитает древний ящер. В детстве нянюшка рассказывала историю о том, что змей ворует непослушных детей, убегающих в лес без взрослых. Наши предки, чтобы задобрить чудище, приносили ему жертву юных, нетронутых девушек. Потом заезжий богатырь победил змея, подарив тогдашнему князю его коготь. После этого жизнь пошла своим чередом, а девицы перестали позорить себя, лишь бы не стать добычей чудища. А мне искренне жаль и тех, и других. Девушки не заслуживают такой гибели, да и змей, в общем-то, просто выживает, как может. Пару раз, будучи совсем девчонкой, даже бегаю тайком в топи, мечтая отыскать чудище и обязательно перевоспитать. Я верю, что его просто недолюбили в детстве. Правда, никакого чудища найти, к счастью, не удаётся.– Ой, голубка, – всё причитает нянюшка, – да как же можно-то? Была бы матушка твоя жива, не приключилось бы беды такой.Нянюшка воспитывает меня с самого рождения. Матушка умерла в родах, подарив князю вместо наследника бесполезную дочь. Кормилицу нашли быстро, но вопреки традиции оставили воспитывать и дальше. Отец быстро женился на другой девушке из знатного рода, которая сумела родить ему троих крепких сыновей. Мачеха в мою жизнь не вмешивалась, позволяя нянькам-мамкам заниматься юной княжной.– Не рви сердце, нянюшка, – я обнимаю женщину, крепко прижимая к себе. – Такая судьба моя…– Ох, говорила тебе, голубка моя, дурная-то затея была. Дурная!Поцеловав её, отпускаю. Всё. Повозка уже ждёт у входа в терем.Сегодня меня принесут в жертву, отдав на откуп змею, которого снова стали замечать в топях месяц назад.

И даже рада этому, потому что лучше один раз шагнуть в пропасть, чем всю жизнь день за днем покрываться пылью в ожидании неминуемой гибели.

Глава 8

Меня сопровождает всего несколько человек. Мой дорогой братец с лицом, на котором застыло выражение брезгливого торжества, пара дружинников с факелами и этот жалкий священник, чьи дрожащие пальцы без устали творят в воздухе охранные знамения. Его запавшие глазки бегают, словно у мыши, загнанной в угол, и каждый раз, когда наш взгляды встречаются, он судорожно сжимает свой амулет, будто я вот-вот брошусь на него с когтями.

– Батюшка, – не выдерживаю я, – вы так усердно осеняете меня охранными знамениями, будто я уже восстала из гроба. Или, может, вам просто не терпится отправить меня туда поскорее?