Трое на летних каникулах

Анне Бея Даль

Трое на летних каникулах

Посвящается ~

Мире, Максу, Алексу, Майе, Тиму и Джорджу,

вы – моя жизнь.

Стэфани… просто за то, что ты есть.

ПРОЛОГ

– Не хочу! – выкрикнула девочка и, громко хлопнув дверью, вышла на залитую солнцем веранду.

– Элеонора! Вернись сию минуту, дочь. Я к тебе обращаюсь! – мамин окрик догнал её на ступеньках и больно толкнул в спину.

Она и не подумала послушаться маминого веления. Сердито пнула подвернувшийся камешек, чтобы хоть как-то выместить злость, но услышав очередное мамино замечание, донёсшееся из открытого окна гостиной, раздражённо закатила глаза.

Девочка направилась к большому старому дубу, который рос в роще за домом. Ей не хотелось никого видеть: только что она сильно поругалась с мамой, и поэтому теперь было опасно возвращаться домой хотя бы до вечера.

Элли с братом сразу облюбовали этот старый, сказочный дуб с широкими ветвями. Раскидистая крона превосходно защищала летом от палящих лучей солнца, что было очень кстати, ведь они теперь много времени проводили на поляне. И, к тому же, возле корней протекал оживлённый и широкий, со свежей прохладной водой, ручей. Он омыл некоторые корни так, что они теперь выступали над водой.

Иногда в нем плескалась маленькая рыбёшка, поблескивая на солнце серой или оранжевой спинкой и, ударив по поверхности воды хвостиком, исчезала в водорослях, которые просматривались сквозь кристально чистую гладь водоёма.

Из ручейка вдвоём с братом они сделали плотину, чтобы купаться там, когда будет чересчур знойный день. На одной толстой ветке папа соорудил им домик. Это место было их штабом, где ребята хранили свои сокровища в старом сундуке.

На деревянном полу лежал ковёр, а мама отдала детям несколько стареньких и пыльных подушек с чердака; но после того, как Элеонора хорошенько их повыбивала, они стали совсем как новые и больше не пахли пылью. А отец подарил поломанный пляжный шезлонг, но брат смог его починить.

Элли навела там уют: повесила занавески (у домика было всего три стены и большое окно), принесла из дома плед на холодные летние утра, и полотенца на тот случай, если им захочется поиграть в воде. В домике так же брат поставил самодельный стеллаж для книг и разных мелочей.

Вот теперь куда шагала девочка: в свой рай, своё место, где она была счастлива. Сюда приходили только они вместе, и больше никто. Сейчас ей больше всего хотелось сесть на шезлонг, взять любимую книгу Луизы Мэй Олкотт "Маленькие женщины" и унестись в прошлое.

Элли ловко забралась на дерево, это было легче лёгкого. Порывшись в сундуке, в котором лежали пара свечей, спички, покрывало, несколько книжек, нож, моток верёвки и ещё разные полезные, на их взгляд, вещи, она взяла «Маленьких женщин» и закрыла крышку.

– Вот бы сейчас печенья!

Вздохнув, уселась по удобней на шезлонге и приготовилась читать. Неожиданно кто-то свистнул. Свист был условным знаком. Это оказался Леон – её любимый сумбурный братец. Он подпрыгнул на ветке, которая находилась ниже домика, и ухватившись за дощатый пол, подтянулся на руках и забрался наверх.

– Я слышал, как мама чуть не надрала тебе уши.

– Ну и что? Не буду я убираться в комнате, она моя, что хочу то и делаю, – сестра хмуро глянула на него исподлобья.

– Ну не сердись, я же тут не при чём, – Леон примирительно улыбнулся и вытащил из кармана какой-то свёрток. – Я тебе твоё любимое печенье принёс, но пока не улыбнёшься, не отдам.

Её раздражение сразу улетучилось, губы сами расплылись в улыбке.

– Ого, спасибо! Ты читаешь мои мысли. Я только подумала, что оно было бы сейчас весьма кстати.

Он отмахнулся:

– Да не за что. Мне приятно что-то делать для тебя.

Элеонора сильно любила своего брата. С раннего детства они были всегда вместе: когда родившуюся Элеонору положили рядом с Леоном, малыш сразу обхватил ручонками сестрёнку и не захотел отпускать, когда её решили переложить в кроватку. А девочка, почувствовав тепло братика, притихла и уснула.

Элли похлопала по шезлонгу рядом с собой, приглашая его присоединится. Леон примостился около сестры, и она доверчиво положила голову ему на плечо. Открыв книгу (а брат уже знал, что ей достаточно, просто чтобы он был рядом с сестрой, и не нужно ничего говорить) она стала читать, одновременно хрустя шоколадным печеньем.

Так они сидели вместе: сестрёнка уснула и выронила книгу. Да так и спала, положив голову брату на плечо, а он ждал, пока она проснётся и охранял её сон. Над ними щебетали птицы, через крону дуба просвечивались лучи предвечернего солнца и мелодично журчал ручеёк…

Фу, как сахарно получилось, гадость какая.

Глава 1. Леди Уистлер представляет, или Глава-исповедь

Этой непослушной девочкой являюсь я. Меня зовут Элеонора Уистлер и у меня есть брат Леон, и я его сильно люблю, и он меня тоже.

Наша семья теперь живёт в штате Северная Каролина, пригород Эшвилла, но мы переехали сюда пару месяцев назад из Вирджинии, Бедфорд.

Бедфорд – небольшой городок, недалеко от озера Смит Маунтин. Ехали мы в Эшвилл немногим более половины дня, и это со всеми остановками в Гринсборо и Уинстон-Сейлеме, ведь не часто нам доводилось бывать в таких крупных городах, где жизнь словно бурлит и несётся с огромной скоростью.

Мы с братом особенные – не только потому, что лучшие друзья, но и потому, что родились такими. У нас с Леоном волосы цвета снега и кожа, которую солнце мало когда щадит. Мама говорит, что глазно-кожный альбинизм – это редкое состояние, когда нет пигмента в коже, волосах и глазах. Таких, как мы – один к сотне, поэтому мы уникальны.

Но иногда мне хочется, чтобы меня называли по имени, а не «та беленькая». Чтобы смотрели в глаза, а не в брови. Чтобы видели не цвет волос, а то, как я рисую, как смеюсь, как защищаю брата.

Одно из многих, к чему мы привыкли – это смотреть в глаза тем, кто не может отвести взгляд от наших. Некоторые просто улыбаются, другие перешёптываются.

Леон говорил, что мне идёт мой цвет. Но когда на тебя в магазине уставится женщина и зашепчет: «Бедная девочка», хочется надеть мешок на голову. Желательно, той женщине.

Мне не нравится наш переезд. Я имею в виду то, что нам пришлось переезжать. Я скучала по своим подругам и друзьям из школы, по своей школе и учителям.

Мы перевезли сюда кошку Бекки. Ещё у нас есть две лошади, которые мы купили уже здесь: молоденькая гнедая кобыла Корица и старушка Скарлет – белоснежная, с бежевым яблочком на лбу и густой гривой.

Школа ещё не началась, ведь сейчас летние каникулы. Зарегистрироваться в конце года мы не успели, так как приехали слишком поздно; да и записываться в школу в конце года бессмысленно.

Вот по этой-то причине я тут ни с кем не познакомилась. Я скучала по своим подругам, и, если бы не Леон, мой закадычный друг, мне было бы совсем худо.

В Бедфорде у меня были две лучшие подруги: Юко и Эндже. Юко была модницей, её мама содержала собственный салон, и девочка была профи во всех причёсках и макияжах (а также одежде). Эндже была полной противоположностью Юко. Умная, начитанная, она хотела стать астрономом и исследовать звёзды.

Я же была чем-то средним между ними. Не вникая в моду, носила что попадётся, и, если бы не Юко, все думали бы, что у меня совсем нет вкуса. А он, между прочим, у меня есть, просто по-другому проявляется.

Больше всего я обожаю собак. Мне так хочется щенка породы золотистый ретривер или бордер колли, но родители против собаки в доме. И никакие уговоры не помогают! Даже на коленях.

Пока мне приходится довольствоваться недалёкими прогулками на моей гнедой кобыле Корице, которая вот уже вторую неделю стоит в конюшне, нетерпеливо переступая ногами.

Ах да, вот как это было…

Глава 2. Взрослая?

Стоял прекрасный июнь.

Как-то раз мне захотелось покататься на Корице. Мне дали разрешение ездить везде, где захочу и на любое расстояние (конечно, в пределах разумного). Нелегко далось это разрешение, ой нелегко! Сначала мама ни в какую не хотела меня пускать, наверно, была в плохом расположении духа (привожу её слова):

– Одну! Мы сюда недавно переехали! Джон (так зовут папу), ни ты, ни я, ни тем более она не знаем этой местности. Нельзя пускать дочь одну.

Я сложила руки и умоляюще посмотрела на маму.

– Ну мамочка, миленькая, пожалуйста, разреши кататься!

– Нет, Элеонора, ты ещё слишком мала, чтобы ездить одной. А если вдруг разобьёшь очки или, в худшем случае, голову? Пойми, я за тебя очень переживаю!

Я тяжело вздохнула и возмутилась:

– Мала?! – и недоуменно посмотрела на папу. Он сделал вид, что его тут нет. Мол, раз не мала, разбирайся сама.

Я снова перевела взгляд на маму.

– Ну мам, мне уже двенадцать! Ведь ты нам разрешаешь ездить в школу на автобусе, ходить улицами, где полно машин и вообще! А на поле, где нет ни-ко-го, ты не хочешь меня пускать! А ещё я могу одеть линзы.

Мама не сдавалась.

– Но там могут быть кротовые ямы, в которые Корица может угодить ногой, упасть и, не дай Бог, ты выпадешь из седла и разобьёшь себе голову!

– Дорогая, – тут уж видно папа не удержался и с улыбкой предложил, – давай разрешим нашему чаду ездить где хочет, но только при одном условии…

Я с интересом посмотрела на него. Что отец придумал?

– И какое же это условие? – мама тоже не догадывалась.

– Гулять и заниматься своими делами можно будет после обеда и.. – тут он задумался, – и до шести, до ужина. Это летом. А зимой после обеда и до трёх, потому что раньше темнеет, и нам не надо, что бы ты ходила где попало по темноте. И как раз будет время для уроков. Согласна?

Мама кивнула: видимо, её устроил такой порядок.

– Только со шлемом!

– Да, согласна! – меня тоже устраивал такой поворот событий. А раз уж вступился папа, то и мама не перечила.

– Ура, ура, ура! – приплясывая, я начала носиться по комнате от радости. Папа одёрнул меня:

– Посиди спокойно, Элеонора, а то мы передумаем, если ты не умеешь себя нормально вести.

Я мгновенно утихомирилась и с чинным видом села у его ног.

А мама добавила:

– Плюс ко всему, гулять ты будешь только после домашних обязанностей, а потом после домашней работы, музыкальной школы и уроков. Ясно? И если ты не соблюдаешь договор, то прогулки отменяются.

– Да, я поняла, хорошо. – кивнула я, но уже с меньшим энтузиазмом, потому что не очень хотелось кормить этих всех кур и лошадей.

Это было сложно, но я справилась.

Глава 3. Нежданные, но радостные гости

С самого утра наш дом был полон волнующего смятения: к нам приезжают наши друзья Тейлор из Бедфорда!

Бедная мама работает как пчёлка. По комнатам до сих пор валялись не распакованные коробки, какие-то вещи и одежда.

Ну и в общем у всех настроение было приподнятое и немного сумбурное. К счастью, комнат у нас хватило на всех: трое Тейлоров – не так уж и много.

На втором этаже располагались три комнаты: две мне и Леону, и одна для гостей, отдельный санузел и большой балкон, с которого открывался захватывающий вид на горную цепь, а перила были увиты стеблями чайной розы.

Внизу, на первом этаже под лестницей находилась ещё одна комнатка. Она была маленькой и смахивала больше на каморку для вещей.

Друзья сообщили, что приедут сегодня вечером, либо завтра утром. У меня было полно работы: быстро разобрать оставшиеся коробки, приготовить две комнаты для гостей – одну на втором этаже Дею, а вторую под лестницей на первом его родителям. К тому же куры и лошади никуда не девались.

У брата тоже было много заданий: убрать двор, навести порядок в конюшне, а потом мы вместе должны убрать клумбы перед домом.

К вечеру мама прилизала мои волосы и заставила надеть выходное платье на всякий случай. Хоть я ей и объясняла, что как только Дей приедет, мы будем показывать ему наш двор и дом, и моё выходное платье станет уже не выходным. Но маму это не переубедило.

– Посмотри, на кого ты похожа! Вся твоя домашняя одежда изорвана, а из обуви есть только одна целая пара, и то, только потому что стоит в шкафу.

Я оставила пробы переубедить маму и покорно стояла с видом мученика, иногда морщась, когда она больно заплетала косу и закрепляла её, по старинке, вокруг головы. Меня такой вариант «гнезда» на голове вполне устраивал, потому что не мешал. И вообще мне было все равно, что подумают обо мне тётя Мелисса и дядя Герд. Вот, наконец, из раскрытого окна слышится шум вылетавшего гравия из-под колес и бибиканье машины. Я радостно подскочила: «Уже приехали?!» Мама наконец-то отпустила меня встречать гостей.

Я мигом выскочила на крыльцо. Автомобиль остановился во дворе; папа и Леон уже радостно приветствовали дядю Герда. Я подбежала к задней дверце машины и остановилась, ожидая, пока выйдет Дей. Тётя Мелисса сердечно меня обняла.

– Элли, деточка, ну ты и выросла! Такая красивая! Скоро замуж выходить!

Леон мне подмигнул. Я сердито покраснела и уставилась под ноги, с деланным увлечением разглядывая мой ботинок: мы не виделись всего пару месяцев, о чём она говорит?

Мелисса вообще любит меня подразнить тем, что мне уже пора «выходить замуж» и таким подобным. Хотя знает, что я этого ужасно не люблю, и не думать об этом ещё можно, по крайней мере, лет десять.

– Мелисса, оставь девочку в покое, – дядя Герд по-мальчишечьи благоразумно пожал мне руку, зная о моей нелюбви к «телячьим нежностям», как я их называла. Брат уже возбужденно тряс руку друга, рискуя её оторвать. Я успела поздороваться с Деем нашими придуманными приветственными жестами.

Только тут я увидела девочку с огромным котом на руках. Она вышла из авто следом за Деем, оглядывая наш дом с таким видом, будто оценивала товар.

Её короткие каштановые волосы были аккуратно пришпилены ободком, а розовый комбинезон выглядел так, будто его только что выгладили. Я растерянно уставилась на неё, а потом на Дея.

– Ты… не говорил, что с вами кто-то ещё будет.

Дей пожал плечами.

– Это Сьюзен Манди. Она… временно с нами.

Сьюзен Манди сделала шаг вперед.

– Ты, наверное, Элеонора?

Я кивнула и отметила, как её взгляд скользнул по моим волосам. Люди почти всегда так смотрят, когда видят нас с Леоном впервые. Альбиносы – редкость, и даже если кто-то молчит, глаза говорят больше.

Я кивнула, стараясь не показать, что её тон меня задел.

– Да. Но меня зовут Элли.

– Почему ты так себя называешь? Полное имя куда красивее. Элеонора звучит как имя героини из романа.

Я пожала плечами.

– Мне так удобнее.

– Понятно. А я – Сьюзи. – сказала она, с каким-то странным интересом разглядывая меня. – У тебя волосы, как у куклы.

– Спасибо. У меня ещё и кожа как у лунатика, и глаза как у привидения, – съязвила я. —Хочешь – могу светиться в темноте.

Она замялась. Я уже не впервые отбивалась шутками. Если не пошутишь первым – пошутят за тебя.

– Надеюсь, ты покажешь мне дом? – голос Сьюзи звучал вежливо, но слишком уж ровно. Как будто она не спрашивала, а проверяла мою готовность подчиниться.

Я бросила быстрый взгляд на Дея. Он только пожал плечами и отвёл глаза, будто не хотел в это вмешиваться.

– Конечно, – кивнула я и попыталась улыбнуться. – Пойдём.

Я повернулась к дому, но Сьюзи не двинулась с места. Вместо этого она обернулась и осмотрела двор – взгляд цепкий, как у инспектора. Задержала взгляд на калитке, у которой стоял Леон, лениво прислонившись к столбу. Он, в отличие от нас, наблюдал сцену открыто.

– Это твой брат? – спросила она вдруг, чуть прищурившись.

– Да, – коротко ответила я. Почему-то мне не хотелось обсуждать Леона с ней.

– Понятно, – только и сказала Сьюзи и, будто ничего не произошло, пошла вперёд, оставив после себя ощущение лёгкой тревоги. Как будто в воздухе повис невидимый вопрос, на который я не знала ответа.

Я задержалась на секунду, посмотрела на Леона – он вопросительно пожал плечами. А у меня внутри кольнуло нехорошее предчувствие.

«Вот и приехали, – подумала я, – лето только началось, а у меня уже странные гости и странные взгляды. Весело будет».

Глава 4. Владения, собственно

Что ж, чутьё меня не подвело. Я думала, что нам делать со Сью. Дом я ей уже показала, но мне не хотелось брать её с собой на осмотр двора. Однако мама сказала быть с ней вежливой и приглашать в наши игры.

– Мы хотим пойти показать Дею наш двор. Ты с нами? – Спросила я у гостьи.

– Да, только оставлю Маркиза в моей комнате. Дей, помоги мне.

Он поднял чемодан и последовал за ней в дом. Я удивилась, чего это Дей стал таким покладистым? Раньше он не позволял разным «девчонкам» помыкать собой. Я остро наградила слово «девчонкам» презрительным тоном.

– Ну и вредина, – согласился брат, – как будто она – её Величество Королева.

Я недовольно фыркнула, соглашаясь.

– Элеонора, – позвала мама из открытого окна, – зайди, переоденься. И ты, Леон.

Быстренько переодевшись в более домашнее платье, я поспешила к комнате для гостей. Так как мы не знали, что приедет ещё кто-то, жить этому четвёртому лишнему было негде.

И вот по этому поводу Сьюзи. Манди вылетела сейчас из одной комнаты и помчала вниз, чуть не сбив меня с ног.

– Ой! – я от неожиданности ухватилась за перила, а она и не подумала остановиться и извиниться. За ней последовал Дей и я спросила:

– Что случилось, почему она вылетела из комнаты как подстреленная?

Он прыснул со смеху.

– Да Её Величество недовольно тем, что комната не убрана, и теперь умчалась узнавать причину у твоей мамы.

– Ты тоже так её называешь? Мы с Леоном сразу дали это прозвище.

– Ну, оно точно соответствует поведению. Но так я её называю только про себя.

– Да, кстати, откуда вы её взяли такую? И почему ты не предупредил?

– Ну, Сьюзи – дочка одного папиного знакомого геолога, с которым они однажды ездили в командировку. Её родители все время разъезжают в научных поездках и оставляют дочку у друзей или в пансионате, потому что не всегда могут брать её с собой. И вот снова поездка. Они привезли Сью к нам прямо перед нашим выездом, родителям пришлось взять и её. И сейчас они вместе, видимо, это решают. Всё-таки мне жалко «вредину».

Я наморщила носик.

– Ну тогда, мне кажется, я тоже должна её жалеть. Это ведь плохо, что у меня не получается? Она так посмотрела на мои волосы…

– А вот и я! – к нам подошёл Леон и сделал замечание моему последнему вопросу, – да уж, она нестерпима.

– Ты же знаешь, что мне всё равно, какие у тебя волосы, – сказал Дей, пожимая плечами. – Главное, что у тебя есть мозги и чувство юмора.

– А у Сьюзи пока ни того, ни другого, – фыркнула я.

– Леон бы сказал, что у неё есть кот. Значит, не всё потеряно.

Мы быстро скатились с лестницы и выбежали во двор. Пробежали под навесом для машины и спрятались за стеной дома. Через некоторое время до нас донёсся мамин голос.

– Элеонора, Леон, Дей! Идите сюда немедленно!

Я закатила глаза, вышла из-за стены и подошла ко крыльцу.

– Так, дети. Либо вы играете вместе, либо не играете вовсе. Куда это годится: Сьюзи – наша гостья, и обращаться с ней нужно как положено. Понятно?

– Да, мам, – я кисло кивнула. Ну, если уж без мисс «зазнайки» не обойтись, то ладно.

Дею наш амбар, сарай и конюшня пришлись по вкусу, потому что там было много укромных мест для игры в прятки. А вот Королева была вечно чем-то недовольна: то тут пыльно, то воняет, то грязно. А один раз вообще обозлилась на нас из-за того, что вступила в помет, когда мы осматривали курятник.

– Ну все, с меня хватит! Я ухожу! Я запачкала туфли, а моя нарядная одежда вся в пыли и на ней есть ДЫРКА!!

– Так теперь твои кроссовки ничуть не лучше тех, в которых я работаю в курятнике, – заливалась смехом я, видя её негодование. В душе я немного злорадствовала, и была рада, что Сьюзи по собственному желанию уходит домой.

Вредина, видя мою утеху, поспешила её испортить.

– А дома я расскажу все миссис Уистлер, и вам не поздоровится!

Она развернулась и стремительно бросилась к дому. Я немного обеспокоенно посмотрела ей в след.

– Да не обращай внимания, сестрица. «От неё толку нет!» —сказал Леон.

Дальше мы показали Дею одно из наших любимых мест – сеновал под крышей конюшни. Забравшись туда, он с восхищением воскликнул:

– Ого, да это отличное местечко для нашей новой штаб-квартиры! Тут мы поставим стол, тут стеллаж для книги и сундук для вещей.

Пока друг восторженно осматривал наши владения, брат шепнул:

– Он ещё не видел Старый Дуб. Вот где по-настоящему круто!

– Когда мы его туда отведём? – так же шёпотом спросила я.

– Когда с нами не будет Вредины. Ещё не хватало, чтобы она узнала про него.

Я кивнула. Это точно!

Нас позвали ужинать. Мы, крадучись, слезли с сеновала и под окнами прокрались к чёрному ходу, потому что нужно было переодеться в более нарядную одежду. Раньше всех спустился в столовую Дей.

Сью, что и требовалось ожидать, уже сидела там при полном параде, и только кинула презрительный взгляд, когда я вошла запыхавшись. Я втихаря показала ей язык и спокойно села на своё место.

Слева от меня был стул для Леона, а справа сидела мама. Тейлоры разместились по другую сторону стола, и так получилось, что Дей оказался прямо напротив меня. Вдруг он поднялся со своего места и закрыв глаза, сложил руки и произнёс интересные слова.

– Господи, благодарю Тебя за эту пищу. Благослови её во благо нашему здоровью. Во имя Отца, Сына и Святого духа, аминь.

Лица дяди Герда и тёти Мелиссы покраснели. Я поняла, что это молитва и немного встревожилась. Наш папа не любил религию и все связанное с ней, поэтому в церковь по воскресеньям мы не ходили. Но на это были свои причины.

Я удивилась. После нашей последней встречи прошло полтора месяца, и за это время в семье наших друзей произошли явные перемены. Они раньше никогда не молились. Странно, что сейчас они решили сделать это перед едой. Неужели стали верующими? Надо расспросить поподробнее у Дея.

Было видно, что папе такой поворот событий не понравился, но он промолчал, и после ужина что-то долго обсуждал в своём кабинете с тётей Мелиссой и дядей Гердом.

После ужина Тейлоры старшие уехали, оставив сына и Сьюзи Манди, не приведя меня этим в восторг. Мне хотелось, чтобы они забрали Вредину с собой, ведь с таким настроем далеко не уедешь, а портить такие прерасные каникулы её кислой миной мне вообще не хоетлось.

Вечер прошёл тихо, я помыла посуду, и наша тройка собралась в Леоновой комнате. Нам с братом не терпелось узнать новости из нашей старой школы, об общих друзьях и вообще все новости из Бедфорда.

~День второй~вторник

Глава 5. Первое предупреждение

На следующий день я проснулась, как мне показалось, довольно рано, и сразу ощутила непонятную радость. Тут же, лёжа в постели, попыталась вспомнить, по какому поводу эта самая радость процветает. И тут вспомнила: за стеной спит Дей, наш дорогой друг! Вдруг мой взгляд упал на настенные часы, которые висели на противоположной стене, и я ужаснулась: было без десяти восемь.

– Ужас какой! – воскликнула я, сбрасывая одеяло и вскакивая, – почти опоздала!

С быстротою молнии я натянула платье по приличней (не очень-то хотелось выглядеть «деревенщиной» перед Сьюзи) и расчесала волосы. В семь пятьдесят восемь я слетела по лестнице, и в этом же темпе ворвалась в столовую. Все сидевшие там взрослые с неудовлетворением посмотрели в мою сторону, а Сью со злорадной ухмылкой специально жеманно предложила:

– Давайте начнём, уже восемь часов. Ещё немного и мы бы опоздали.

Она сделала такое ударение на слово «мы», что оно прозвучало как «ты». Я скривила ей гримасу пока никто не видел и уселась на своё место возле мамы.

– Дей, а почему ты не садишься? – удивлённо спросила мама у мальчика. Занятая разборкой со Cью, я и не заметила, что друг остался стоять. Тот спокойно обвёл всех взглядом, потом склонил голову и произнёс:

– Спасибо тебе, Господь, за эту пищу, которую Ты нам посылаешь. Благослови её нам на пользу. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.

В то время, пока Дей молился, никто не произнёс ни слова и не ел. Но когда он кончил, отец сказал мягко, но в его голосе слышалась твёрдость:

– Послушай, Дей. Запомни: пока ты у нас в гостях, верь молча, пожалуйста. Не рассказывай моим детям о своём Боге и вообще не говори с ними о чём-то подобном. Я уже говорил с Мелиссой и Гердом, и они согласились со мной. Теперь же я хочу, чтобы и ты понял это. Тебе ясно?

Лицо Дея выражало борьбу, но все же он сказал:

– Нет, дядя Джон, не очень.