Последний шанс Гесса 2

– Конечно, прости, – он тут же сник, снова превратившись в испуганного юнца. – Я не хотел… Я просто…

Метаморфозы были поразительными. Только что – почти соучастник, с которым хочется идти рядом, делить тяготы этой жестокой игры. И вот уже – слабое, беззащитное существо. Удивительный тип.

Но банку свою он всю вылизал дочиста.

Я смотрела на его подвижное, выразительное лицо и думала о том, какая же это сложная и страшная штука – выживание. Оно ломает всех по-разному. Кто-то, как Гесс, сжимается в стальной клинок. Кто-то, как этот парень, расползается в липкую, ядовитую слизь, которая пытается прилипнуть к тебе, чтобы утащить на дно.

– Я бы так не сказал… – наконец произнёс Зориан очень тихо, и в его голосе прозвучала неподдельная горечь.

Я молча кивнула и положила его штурмовик на колени, приглашая к разговору. Зориан понял мой жест и, не отводя взгляда, медленно выпрямился и прислонился к стене, полностью развернувшись ко мне.

– Моя хотела от меня слишком многого. – Вздохнул и нахмурился. – Ты понимаешь, о чём я?

Понимаю, конечно, – пронеслось у меня в голове. Удобно обвинять тех, кто не может дать отпор. Ты ловко завоевываешь мое доверие, изображая из себя жертву. Ну, продолжай, я внимательно слушаю.

Снова молча кивнула, поощряя его мысленным импульсом, мягким, тёплым, сочувственным: «Расскажи. Мне так важно понять тебя».

– Ростом эта краснокожая чуть не с твоего… – он кивнул в сторону спящего Гесса, – тимеанка. Полторы сотни килограммов тупого, похотливого и агрессивного мяса. Считает, что сила решает всё. Она меня в отборочном туре чуть не… – он сделал эффектную паузу, явно давая мне домыслить, и болезненно сглотнул.

О, какая рискованная игра. Намекнуть на сексуальное насилие, вызвать жалость и снова отождествить себя со мной, а его мучительницу – с Гессом. Браво, я мысленно аплодирую.

– К счастью или несчастью для нас, но среди зрителей Последней Игры полно извращенцев. – Чутко отслеживая мою реакцию, Зориан продолжал, но интонации его голоса изменились. Едва уловимо, слегка. В нём вдруг послышались низкие, чуть хрипловатые нотки. О! Он может и так?!

– Какая игра, такие и зрители. – Я усмехнулась.

– Им очень понравилась эта пара. Сильная, мускулистая и жестокая самка и… такой, как я. Он посмотрел на меня, словно ожидая подтверждения.

– Вкусы этой аудитории вполне предсказуемы, – я сочувственно поджала губы.

– Кажется, вы были в десятке лидеров рейтинга? – Он слегка наклонил голову и, продолжая смотреть на меня, усмехнулся..

Опять провоцирует? Нет. Тут явно что-то другое.

Мысли его пролетели едва уловимым шёпотом, и я их не поймала. Хитрец.

Я внимательно отразила его мысли, стараясь передать в лице сочувствие, интерес и общность – именно то, чего он хотел.

– Мы красиво наткнулись на шервову кладку и чудом не погибли. – В этом не было смысла врать, тем более что он нас узнал.

– Люди обожают трагедии, – задумчиво произнёс Зориан. – Кровь, контраст, конфликт… Игра. Жестокая и беспощадная.

И опять со мной разговаривал совершенно другой человек. Взрослый, умный, серьёзный и многое повидавший. Да сколько же у него разных лиц?

– Игрок может эвакуировать фигурантов за свой счёт? – мягко спросила я, пока он был погружён в размышления.

Пора было сменить тему. Он слишком увлёкся своим монологом, и нужно было вернуть разговор в нужное русло.

Зориан на мгновение озадаченно замер. Его реакция была такой искренней, словно я спросила о чём-то очевидном.

– Да. Конечно. А за чей же? Зрители точно не будут за это платить. Мой личный Игрок – очень щедрый. И ценит своих людей.

– Разве? – Я притворно удивилась, подпитывая его разговорчивость лёгким ментальным толчком.

Говори. Хвастайся. Твое тщеславие сейчас как нельзя кстати.

– Да! – Он оживился, почувствовав себя экспертом. Клюнул. Сознание его вспыхнуло самомнением раба, которому позволили прикоснуться к величию господина. – Просто он ещё и заядлый игрок. Очень азартный. Очень… хороший.

«Хороший» рабовладелец. Забавное сочетание. Человек широкой души, который купил тебя на рынке и отправил на убой ради развлечения. Как трогательно. Впору расплакаться от умиления. Я понимающе улыбалась и кивала, вынуждая его говорить. Его сознание, подстёгнутое моим вмешательством, стало податливым, мягким.

– Я вот уже в третий раз выхожу в Игру из отборочного тура, – Осторожно заметила я, как бы между делом. Крючок заброшен. Посмотрим, клюнешь ли ты на мой статус. Наивная молодая женщина слушает его с широко распахнутыми глазами. Опытный игрок, мастерски владеющий оружием и, возможно, ментальными техниками. Отличный живец.

Его глаза блеснули с жадностью. «Попался», – подумала я. В его мыслях вспыхнул вихрь эмоций, и на этот раз я легко его поняла: радость, жадность и самодовольное торжество.

– Мы бы были отличной парой! – Выдохнул он, и в его шёпоте прозвучала неподдельная надежда. – Да, мы могли бы… Опытные. Умные. Гибкие, верткие фигуранты надёжного, щедрого игрока. Не то, что эти… – Он бросил весьма выразительный взгляд в сторону всё ещё спавшего Гесса. – Огромные, агрессивные, шумные, вечно голодные. Разве можно с такими?

Вот он. Переход в наступление. Теперь самое главное – не переиграть.

– А разве так можно? – Я наклонилась к нему, распахивая глаза с выражением простого и наивного любопытства. Изобразить неподдельный интерес, лёгкую опаску и смутную радость. – Сменить напарника? А как же Наблюдатель? Правила?

Зориан вдруг расширил глаза от страха. Что происходит? Он понял, что проговорился? Пленник отпрянул от меня, испуганно оглядываясь.

Его мысли метались в панике: «Слишком много сказал! Глупец! Она же… Наблюдатель… Правила…».

– Я… Я не… Всё перепутал! – Залепетал он, и маска слабости на мгновение стала не маской, а истинным выражением ужаса. – Не знаю… Наверное, ошибаюсь, и вообще…

Неожиданно со стороны Гесса раздался негромкий, ясный голос, в котором не было и намёка на сон:

– Как интересно…

Мы оба вздрогнули и резко обернулись.

Гесс лежал на боку, опираясь на локоть. Его прищуренные глаза смотрели прямо на Зориана с привычной язвительной усмешкой. Взгляд был спокойным, насмешливым и твёрдым.

«Ты как?» – мгновенно спросила я мысленно, не отрывая взгляда от Зориана.

«Выжатый, но живой. Прости. Вышло… паршиво», – так же быстро и тихо прозвучало у меня в голове. В его «голосе» сквозили усталость, но также твёрдая собранность и… какая-то тёплая, тихая благодарность. «Передай-ка мне ствол. А то наш друг слишком заинтересованно на него поглядывает».

Я осторожно, без резких движений, подняла плазер с колен. Затем медленно передала его Гессу.

Он плавно поднял оружие, не сводя глаз с Зориана. Уверенно обхватил рукоять, указательный палец лёг на предохранитель.

Пленник внимательно проследил за этим, и на его лице отразилась такая чистая, неприкрытая ненависть, что мне стало не по себе. Но длилось это лишь долю секунды.

– Признавайся, подкатывал? – Гесс спокойно спросил меня, но смотрел на пленного.

– В общем, да, – подтвердила я вслух.

– Ага. Ну что ж, – Гесс тяжело, с явным усилием поднялся и сел, спиной уперевшись в стену. Он перевёл взгляд на меня, и в его глазах мелькнула та самая сложная, тёплая искорка, что я не могла расшифровать ранее. – Времени пленник наш зря не теряет. Придётся…

Он не договорил.

В этот момент вся платформа – весь этот летучий корабль – содрогнулся от оглушительного, скрежещущего удара. Свет погас и через секунду замигал аварийным багровым. Из темноты донёсся оглушительный рёв рвущегося металла и яростный, победный крик какой-то неведомой твари.

Мы рухнули на пол. Зориан вскрикнул. Гесс ругнулся и в темноте схватил меня за руку, резко дёрнув к себе, под прикрытие своей спины.

Тьма наполнилась грохотом, скрежетом и воем.

Похоже, только что наша игра перешла на новый, куда более опасный уровень.

✦✧✦

¹ «Кодекс инспектора Флота:

Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения)»

Глава 11. Падальщик

«Правило № 8: любое неопознанное существо считается враждебным до тех пор, пока не докажет обратное. Если успеет, конечно»¹.

Платформа вздрогнула от мощного удара. Казалось, небо разверзлось и обрушило на нас всю ярость выжженного Майрана. Свет погас, погружая всё в непроглядную тьму. Из темноты донёсся оглушительный грохот рвущегося металла и яростный рёв неведомого существа.

Мы рухнули на пол. Холодный металл впился в локти и колени. Воздух с хриплым шипением вырвался из лёгких. Зориан рядом тихо, по-детски всхлипнул. Звук был полон чистого, неподдельного ужаса. Гесс тихо выругался на своём гортанном языке и, несмотря на кромешную тьму, схватил меня за руку выше локтя. Он резко дёрнул меня к себе, прикрывая своей широкой и могучей спиной, которая уже не раз выдерживала удары этой проклятой игры.

Тьма взорвалась оглушительным хаосом звуков: грохот, скрежет, свист ветра, рвущегося в пробоину, и леденящий душу вой. Воздух наполнился запахом озона, гари и чего-то кислого, сладковатого, отчего стало ещё более тошнотворно.

Через мгновение аварийный красный сигнал тревожно замигал, и моё сердце бешено забилось.

«Ты как?» – мысленно бросила Гессу я, вжимаясь в холодный, вибрирующий металл пола. Сверху сыпалась мелкая крошка – песок или окалина. Она забивалась под воротник и осыпала волосы.

«Цел и в восторге от бесплатного экстремального массажа», – прозвучало насмешливо. В его мысленном «голосе» читалась болезненная усталость. – «А взгляни-ка на нашего пленника».

Оглянувшись, я разглядела лицо Зориана в багровом, прерывистом мерцании аварийных огней, бросающих на стены пугающие, пляшущие тени. С него разом слетела вся маска испуганного юнца. Остался только чистый, животный ужас, смешанный с ясным и искренним, почти детским возмущением. Он не кричал, а замер, упираясь ладонями в пол. Его глаза, круглые и огромные, были устремлены в сторону грохота. Он почти не мигал.

– Этого не может быть, – его голос едва пробивался сквозь грохот металла, но я всё же услышала. – Так не должно быть. Это же Цетраций! Их никогда не допускают на арены! Это противоречит всем правилам!

Его паника была настолько неподдельной, что у меня защемило сердце – странное чувство, практически жалость.

Он не лгал. Он был в шоке от самого факта нападения, от того, что попрали его священные правила.

Платформа снова резко накренилась, и невидимые предметы с грохотом посыпались на пол. В мерцающем багровом свете я наконец поняла, откуда пришел тот первый сокрушительный удар.

Перед нами зиял огромный разрыв в стене рубки. Металл был загнут наружу, словно когти гигантского зверя. В багровой мгле за проломом медленно плыли очертания других летающих островов. Мы стояли на краю пропасти.

Наклон палубы неумолимо тянул нас к разрыву. Я вцепилась пальцами в решётку пола, пытаясь удержаться, но меня всё равно тянуло вперёд.

Гесс поймал меня левой рукой, с силой выдергивая обратно. Медленно выпрямился, стиснул зубы и упёрся ногами в консоль. Его мышцы напряглись, дрожа от усилия. Лицо исказилось яростной сосредоточенностью.

«Слышишь?» – подумал он, и я почувствовала, как его сознание работает быстро и холодно, словно машина, анализируя и сортируя факты. «„Не пускают“. „Нарушение“. Несанкционированная угроза. Мы снова играем по исключительному сценарию».

«Продолжаем историю с шервовой кладкой», – сразу сообразила я, цепляясь за его предплечье, чувствуя под пальцами напряжённую ткань комбинезона. – «Видимо, наша компания им категорически не по нраву».

«Бинго. Режиссёрам не нравится наша манера импровизировать. Вносят свои коррективы».

В проёме сломанной стены, среди едкого пара и дыма, что-то пошевелилось. Тёмное, кожистое, огромное. Край чего-то, похожего на гигантское крыло, мелькнул, и платформа снова вздрогнула от скрежещущего удара. Сверху посыпались обломки стены. Один из них попал мне в плечо, и я вскрикнула от боли.

– Он летает! – прошептала я, не веря своим глазам. Ожидала увидеть что-то ползущее, земное. Но вместо этого передо мной вновь возникло крыло.

– Конечно, летает, – процедил Гесс сквозь стиснутые зубы. Его острый, изучающий взгляд был прикован к тому месту, где промелькнуло существо. Он втянул воздух, словно принюхиваясь. Лицо Гесса, освещённое багровыми вспышками, стало сосредоточенным. – Цетраций. Крупная особь. Силикатные артроподы. Падальщик-санитар. Летающий. Его привлекают биологические отходы. Их используют их для зачистки локаций от органических останков. А мы их оставили за собой предостаточно. Идиотский способ, но эффективный.

Он произнёс это спокойно, с холодной сосредоточенностью. Краем глаза я тут же заметила, как Зориан бросил на него взгляд, полный неприязненного и изумления. Гесс, вооружённый, собранный и уверенный в себе, произвёл на него гораздо большее впечатление, чем раненый и растерянный великан.

«Мило. Убирать нас прислали прислали крылатую тварь», – я не удержалась от мысленной шпильки, пытаясь заглушить подступающую волну страха. Адреналин делал своё дело – леденящий ужас понемногу отступал, уступая место знакомой, холодной злости.

«Самый опасный уборщик в твоей жизни, маленькая лиглянка, – мысленно парировал Гесс. – Он не хищник в чистом виде. Он – летающая мясорубка. Слепой, но невероятно чуткий к вибрациям и энергетическим всплескам. И сейчас он уверен, что нашёл очень шумную, очень вкусную и совершенно беззащитную кучу мусора».

Из разрыва в стене, с оглушительным лязгом, показался коготь. Вернее, нечто, лишь отдалённо напоминающее коготь – огромный, серый, покрытый бугристой, потрескавшейся, как старая глина, кожей, с налипшими кусками чего-то тёмного и мокрого. Он с силой, от которой содрогнулась вся конструкция, упёрся в край пролома и с оглушительным, режущим слух скрежетом начал раздирать металл, словно консервную банку.

– Он сейчас доберётся до гравидвигателя! Доберётся до нас! – завопил Зориан, окончательно теряя остатки самообладания. Его голос сорвался на визгливую, почти истеричную ноту.

– Заткнись! – рявкнул на него Гесс, потом перевёл взгляд на меня, и наши глаза встретились в багровом полумраке. – Давай снова звук. На максимум. Оба ствола. Бьём в основание лапы, в сустав. Звуковой удар на расхождение. Создадим резонанс. Стреляй, я держу.

Я уже двигалась, тело само помнило, что делать. Оба плазера – тяжёлый, громоздкий «Буревестник» и мой верный, лёгкий «Стервятник» – легли в руки как влитые. Пальцы сами нашли едва заметные тактильные углубления под большими пальцами – переключатели режимов. Зелёные индикаторы полного заряда горели ровно и уверенно, обещая надёжность. Сердце колотилось где-то в горле, но разум был странно спокоен. Чистота действия.

«Готово», – мысленно кивнула я, принимая устойчивую стойку и передав ему ствол. Приняв в руку плазер, Гесс левой прижал меня к животу ещё крепче.

Его лицо в багровом, мерцающем свете было каменной маской сосредоточенности.

«На счёт три. Раз. Два…»

Мы выстрелили абсолютно синхронно. Не ослепительные, испепеляющие снопы плазмы, а два беззвучных, но ощутимо вибрирующих импульса. Воздух перед срезами стволов затрепетал, помутнел, словно в сильнейшей жаре.

Ударные волны ультразвука, встретившись у самой цели – у основания монструозного когтя, – сложились в один чудовищный, разрывающий гул. Его не было слышно ушами. Он ощущался всем телом – ледяной, сводящей скулы иглой, вонзающейся в кости, в зубы, в самое нутро, заставляя внутренности сжиматься в комок.

Эффект превзошёл все ожидания. Коготь цетрация дёрнулся, будто его ударило током высокого напряжения, и отщёлкнулся назад с резким, костяным хрустом. Раздался оглушительный, пронзительный, полный боли и ярости визг, от которого заложило уши. Чудовище, пронзённое острой болью, отдёрнуло лапу назад, вырывая из себя куски металла.

«Работает!» – ликующе пронеслось у меня в голове. Руки сами собой сжали рукоять плазера крепче.

«Не спеши радоваться, – осадил меня Гесс. – Он просто отдёрнул лапу. Сейчас очухается и вернётся. В десять раз злее. У нас есть не больше минуты». Он стремительно повернулся к Зориану, который всё ещё стоял у стены, оцепенев от неожиданности.

– Нравится? Нравятся сюрпризы? Ну, говори. Быстро. Как ты сюда попал? Где твой транспорт? Где выход?

Пленник, оглушённый визгом твари и нашей невидимой атакой, на мгновение остолбенел, словно не понимая вопроса. Потом его сознание, подстёгнутое страхом перед Гессом, пронзила ослепительная догадка. Его глаза метнулись к потолку.

– Пневмотросс… – Он говорил быстро, сбивчиво, словно торопясь выговориться. – Магнитный захват! Остров-донор! Я отцепился, чтобы… чтобы найти вас, пока вы были ранены!

– Где выход? – Гесс говорил спокойно, но в его тихом голосе слышалась такая угроза, что Зориан невольно вздрогнул.

– Наверх! – выдохнул он, дрожащим пальцем указывая в потолок. – Люк за главным пультом ведёт на внешнюю палубу! Мы можем добраться до него и… В тот же миг платформа снова содрогнулась, на этот раз от нового, страшного удара. Сверху. Прямо над нами. В потолке рубки, в том самом месте, куда показывал Зориан, с оглушительным хрустом и скрежетом сорванных заклёпок проломился тот самый люк. Оттуда с шипением повалили густые, клубящиеся клубы белого пара – выброс из повреждённой системы охлаждения.

«Вот и выход», – с мрачной иронией подумала я, глядя, как через багровую дыру в небе Майрана медленно скользит огромная кожистая тень. «Прямо в пасть. Очень гостеприимно».

«Не в пасть, на спину», – мысленно парировал Гесс. Его глаза быстро обшаривали рубку, оценивая обстановку, выискивая точки опоры, составляя план действий за считанные секунды. «Он слеп, лезет на звук и вибрацию. Наша музыка его оглушает, но и разъяряет, как шерва луч плазера. Нужно уходить, пока он в ярости и не сообразил, откуда исходит угроза. Сейчас».

Он судорожно вдохнул и, преодолевая боль, поднялся на ноги. Пригнувшись, чтобы не задеть низко свисающие осколки, он потянул меня к центру рубки. Мы двинулись к зияющей, дымящейся дыре в потолке. Зориан, движимый инстинктом самосохранения и под пристальным взглядом Гесса, неуклюже полз за нами, спотыкаясь о разбросанный мусор.

– Лезь первым, – Гесс резко толкнул пленного к краю разрушенного люка, где свисали дымящиеся провода и оборванные тросы. – Покажи дорогу. И помни: если попробуешь нас предать, станешь частью обеда. Понятно?

Он указал на отверстие, откуда доносился яростный свист и скрежет когтей. Зориан побледнел ещё сильнее, его глаза расширились от ужаса. Но, увидев решительное лицо Гесса и плазеры, всё ещё дымящиеся после ультразвукового залпа, он стиснул зубы, сглотнул и, превозмогая страх, начал карабкаться по повреждённым конструкциям вверх, в клубящийся пар и багровую тьму.

Я перевела «Стервятник» обратно в режим обычного огня, чувствуя под пальцами тёплый, живой металл. Зелёный индикатор заряда горел ровно, обещая надёжность. Сердце колотилось, но теперь в груди жила не только ярость, а ледяная, уверенная решимость.

«Прикроем его?» – мысленно спросила я, целясь в пролом, готовая в любой момент выстрелить в появившуюся тень.

«Сначала посмотрим, как он полезает, – так же мысленно, с бесстрастной практичностью ответил Гесс, не спуская взгляда с карабкающейся фигуры Зориана. – Если прямо сейчас не порвут на куски – значит, путь более-менее безопасен. Если разорвут… что ж, значит, ищем другой путь».

Тут же тихий щелчок раздался со мной рядом. Я заметила краем глаза, как Гесс большим пальцем перевел предохранитель «Буревестника» в боевой режим. Плазер, мгновение назад направленный в пол, теперь уверенно поднялся. Тонкий алый луч целеуказателя не остановился на спине Зориана, а скользнул на десяток сантиметров выше, в гущу клубящегося пара, чутко следя за малейшим движением там.

Я же с трудом сдержала улыбку и выдохнула с неожиданным для себя облегчением.

✦✧✦

Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения).¹ «Кодекс инспектора Флота:

Глава 12. Мост

«Правило № 47: Доверяй своему личному снаряжению, как себе. Но помни – у тебя есть запасной план, а у него – нет»¹.

Ветер ударил в лицо так сильно, что я чуть не задохнулась. Инстинктивно прижалась к Гессу, вцепившись пальцами в его комбинезон, пропитанный кисловатым запахом пота и дымом. Под ногами скользила покатая внешняя палуба. Каждый шаг мог стать роковым. Над головой проносились багровые своды подземелий Майрана.

Внизу, в тумане, медленно проявлялись очертания других островов. Одни скалы были голыми и плоскими, другие утопали в сине-зеленой светящейся растительности. Неизвестные огоньки мерцали в их глубинах, напоминая глаза спящих чудовищ. Мы висели на краю мира, и он явно жаждал нас сбросить.

Вот она, настоящая арена, – подумала я, ощущая одновременно горечь и восторг. Не тесные пещеры, не сырые руины. Только бескрайняя бесконечность. Мы – всего лишь крошечные букашки на каменной стене.

Я рискнула бросить взгляд мельком через плечо Гесса. И замерла, почувствовав, как кровь стынет в жилах. Цетраций не улетел. Он кружил неподалеку, огромный и кожистый, как вселенский кошмар, выплывший из самых темных глубин человеческой памяти. Его тень, напоминающая подраненный лукс архаичной конструкции, на мгновение заслонила багряный свет.

Монстр был оглушен, но не побежден. Слепой, но невероятно чуткий. Он искал. Вынюхивал. Вслушивался в вибрации окружающих островов.

Он чувствует нас, – внезапно осознала я. Не глазами. Всем своим чудовищным телом. Вибрацией. Теплом. Страхом. Он питается страхом. И наш ужас – его самое желанное лакомство.

Зориан, прижимаясь спиной к основанию какой-то развороченной, искрящей на изломах антенны, казалось, делил этот страх поровну между тварью и Гессом. Его красивое лицо исказила гримаса, но в глубине глаз отражалось что-то иное. Яркое, острое, колючее. Не ужас раба, а разочарование азартного игрока, у которого отобрали фишки.

Интересно, дорогой наш пленник, чего же ты боишься больше? – ловила я отголоски его смятения. Сорваться в эту бесконечную молочную пропасть? Или провалить чье-то очень важное и щедро оплаченное задание?

Гесс не отпускал меня и стремительно огляделся вокруг. Его стальной взгляд оценил ситуацию: шаткую опору под ногами, силу ветра и расстояние до ближайшего скалистого острова. Внимательные глаза Гесса скользнули мимо Зориана и остановились на массивном устройстве, вцепившемся в палубу мощными клешнями.

Оно напоминало гибрид небольшой пушки и сложного измерительного прибора.

Зориан, заметив его взгляд, зашевелился.

– Пневмотросс… – начал он, его голос все еще дрожал, но в нем появились нотки уверенности. – Магнитный якорь, композитный трос с памятью формы, гравитационный стабилизатор… Нужно…

– Знаю, – уверенно перебил его Гесс. И я снова почувствовала его мысленное обращение:

«Си, держи в поле зрения фауну. Чувствуешь, куда развернется?»

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нужно переключиться, знаю. Отпустить мысли о Зориане, его страхи, отпустить всё. Сосредоточиться только на цели. Представить себе свой полет. В следующий миг я взлетела и погрузилась в слепой, яростный вихрь его инстинктов. Его примитивное сознание напоминало океан голода, боли и ярости. Но на его поверхности я видела четкие узоры: токи воздуха, мельчайшие вибрации, тепловые следы. Он читал их, как я – буквы.

«Он злится. Болит лапа. Ищет источник боли. Собирается возвращаться, чтобы добраться до тех многоножек. Будет снова бить по платформе сбоку. Это может нас сбросить. Даже наверняка».

Гесс нахмурился еще сильнее.

«Понял. Продолжать наблюдение», – ответил мне мысленно он.

– Имперский МК-7 «Переправщик». Модифицированный. Мощный. Грамотная переделка. – В его голосе не было удивления, только профессиональная констатация факта. Он словно нашел в своей лаборатории давно знакомый прибор, который его коллеги улучшили. И порадовался за них. – Режим броска – импульсный, а не постоянный, – вслух, резко и громко, перекрывая вой ветра, крикнул Гесс, обращаясь к Зориану. – Иначе якорь отрикошетит от скальной породы. Целиться с упреждением. На три градуса по горизонту, учитывая качку и снос ветром.

Зориан замер с открытым ртом. Его глаза расширились, но на этот раз не от страха, а от чистого, немого, глубочайшего изумления. Его козырь – эксклюзивное знание – был бит. И он этого не ожидал.

Гесс уверенно становился моей прочной крепостью.Гордость наполнила моё сердце. Он был великолепен. Раненый, истощенный, измученный болью, он стоял на краю гибели, но его ум работал с холодной, безупречной точностью, словно искусственный интеллект.