Браконьер 2

А ещё я поражался тяге к выживанию, которую заложила в нас природа. Истощённые, практически голые на морозе, мы продолжали бороться. Совсем недавно я думал, что наше карабканье по транспортёрам – это самое сложное испытание. Даже не скажу, сколько раз в тот момент я перешагнул через себя, чтобы не сдаться и не опустить руки. И вроде оно должно было забрать остатки сил, но нет… Мы упорно куда-то бежим. Ночью, в мороз, без капли еды и воды, после долгого физического труда в забое и практически без сна.

Расскажи мне кто-то об этом год назад, да я бы плюнул тому человеку в лицо, не поверив ни единому слову. Но я здесь, на свободе, и продолжаю двигаться, непонятно откуда черпая для этого энергию.

В памяти всплыли моменты, из давным-давно прочитанных книг о Второй мировой войне. Один из солдат записывал в дневник свои мысли и вопросы, которые его мучили. Тогда меня очень зацепили некоторые из них, и сейчас, в похожей ситуации, они вновь зашевелились под черепом.

А суть этого вопроса проста и сложна одновременно. Боец удивлялся тому, почему во время сражений никто из них не болел? Ведь они лазали в мороз по болотам, часами валялись в снегу, замерзали. Без разницы, ноябрьские лужи с ледяной водой или мартовская слякоть, по которой приходилось ползти на пузе. Людей не брало ничего, словно вирусы и простуды просто боялись того дерьма, что сплошным потоком захлестнуло страну. Не знаю, сработает ли этот закон в нашем случае, но даже то, что мы делаем сейчас, уже давно вышло за рамки возможного.

– Жрать хочу, – выдохнул Щебень. – Я бы сейчас что угодно схомячил.

– Задрал уже своим нытьём, – огрызнулся Соловей.

– В очко иди, – отмахнулся Щебень. – Тебя забыл спросить, о чём мне можно говорить, а о чём нет.

– Заткнитесь оба, – буркнул я. – Дыхание собьёте.

Где-то вдалеке загрохотали очереди. И работали не только автоматы, но и что-то крупное. Небо на горизонте озарили всполохи взрывов, и раскаты доносились до нас подобно громовым. Кажется, выродки наконец добрались до расположения людей и вступили в схватку.

– Кассетами работают, – подметил Соловей. – Надеюсь, это наши.

Но его никто не поддержал, и продолжения не последовало. Сил и без того едва хватало на то, чтобы передвигать ноги. И да, Щебень был прав: жрать хотелось просто невыносимо. А за всеми нашими приключениями я уже успел позабыть об этом проклятом чувстве. Страх и переживания за жизнь перекрыли ставший привычным голод. Но стоило напомнить телу о необходимости пополнения энергией, как оно тут же взбунтовалось, требуя насыщения.

Не знаю, сколько мы так бежали. Усталость и желание плюнуть на всё вскоре окончательно отключили другие мысли. Я просто бежал и думал о том, что нельзя останавливаться. Нельзя даже переходить на шаг, ведь если я дам себе слабину – хоть на секунду, хоть на мгновение, – то сдамся. Просто лягу на рельсы, что бесконечным полотном тянутся справа, и позволю холоду вытянуть из меня остатки жизни. Говорят, что это очень лёгкая и приятная смерть. Ты просто засыпаешь – и всё. Нет ни боли, не страха, лишь покой, плавно переходящий в забвение.

Так ради чего я мучаю себя? Что ждёт меня впереди? У меня ничего не осталось: ни семьи, ни дома, ни друзей. Только бесконечное чувство голода, холод, пронизывающий до костей, и смертельная усталость. Но я упрямо цепляюсь за жизнь…

– Там дома, что ли? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Щебень.

– Где? – тем не менее уточнил Соловей.

– Да вон же, у кромки леса маячат! – Щебень даже пальцем указал, куда стоит обратить внимание.

Небо уже начало светлеть, и на белоснежном фоне вокруг строения уже были видны невооружённым глазом.

– Ёпт, точняк! – неподдельно обрадовался Соловей. – Слышь, Брак, мы добрались! Твою мать! Добрались, братцы!

– Ещё раз вякнешь громче положенного, я тебе глотку вскрою, – сухо осадил его радость Утиль. – Входим тихо и вначале осматриваемся. Нужно обыскать каждый дом, заглянуть во все щели. Особое внимание – подвалам и сараям.

– На хрена? – вставил свои пять копеек Щебень. – По снегу же будет понятно, есть там кто или нет.

– Твоего мнения не спрашивали, – сухо отрезал Утиль. – Либо делай, что говорят, либо вали – тебя здесь силой не держат. В приоритете всё ещё одежда, затем жратва. Ищем дом с печью или баню. Задача понятна?

– Да, – за всех ответил я.

– Отлично, пойдёшь с Соловьём. Щебень, за мной. Ваши дома по правую руку, наши – слева. На обыск полчаса. Не зависаем и не тормозим, просто смотрим и берём что нужно. Переодеваться и жрать будем, когда закончим. Вперёд.

Закончив инструктаж, Утиль резко ушёл влево и скрылся в доме. Вскоре оттуда донёсся скрип дверей и какой-то грохот. Щебень лишь успел к двери подобраться, когда он вышел обратно, доложил: «чисто», и тут же направился к следующему дому.

Я в очередной раз подивился его профессионализму и постарался всячески его копировать. Точно так же вошёл в дом, быстро осмотрел каждую комнату и подхватил ватное одеяло, которое набросил на плечи. Соловей обследовал подвал и доложил о наличии консервированных овощей, ну и об отсутствии противника. Поступив моему примеру, он тоже закутался в одеяло.

Покинув дом, мы обыскали следующий, а затем ещё один, и ещё, пока в конце не встретились с Утилём, который закончил на своей половине и уже осматривал нашу.

– Вроде чисто везде, – вместо него произнёс Щебень. – Фигасе вы деловые!

– Зато тепло, – пожал плечами я, поняв, о чём он. – Два дома назад печка есть.

– А вон в том – баня, – добавил Щебень.

– Со жрачкой что? – поинтересовался Соловей. – У нас только огурцы, помидоры и варенье разное.

– А я самогон нашёл, – ощерился Щебень.

– В бане останемся, – задумчиво пробормотал Утиль. – Помещение меньше, протопим быстро. Одежда где?

– Да мы что-то… – замялся я.

– Там, – кивнул на дом Утиль. – Ещё фуфайка осталась и «комок» рыбацкий. В сенях тёплые сапоги у двери стоят.

– Я вон там валенки видел, – махнул рукой за спину Соловей.

– Пять минут, – поморщился командир и принялся переодеваться прямо на крыльце.

Мы сорвались с места, как угорелые.

Сбрасывать одеяло совсем не хотелось. Как ни странно, но я под ним даже согрелся и перелезать в ледяную одежду, желанием не горел. Но головой понимал, что так будет куда практичнее. Сложнее всего оказалось скинуть примотанные к ногам доски. Обледеневшие узлы попросту отказывались подчиняться. Но мы уже добрались до относительной цивилизации, и нож быстро решил вопрос.

Я не поленился и полез в шифоньер, где разжился исподним. Грязное тряпьё полетело в угол, и я с удовольствием натянул чистые, хоть и чужие трусы. Мне даже не смутило их леденящее кожу прикосновение. Поверх я напялил трико с извечно вытянутыми коленями и рваной ширинкой. Затем двое носков на каждую ногу, майку, рубаху и даже свитер. И наконец почувствовал себя человеком, даже несмотря на то, что ещё не добрался до верхней одежды.

На фуфайку я забил, так как сумел отыскать нормальный пуховик. Не постеснялся прихватить вязаную шапку с верхней полки и ещё раз окинул взглядом дом в поисках обуви. На видимых местах её не оказалось, и я направился к дивану. Не знаю как у кого, а я всегда складирую обувь там, в нише под сидушкой. Здесь я её и обнаружил, вот только по размеру она оказалась маловата. Пришлось вернуться к версии с сапогами. Но когда я высунулся в сени, то обнаружил там Соловья, который радостно притоптывал в обновках.

– Ясно, – скривился я.

– Да не ссы, сейчас и тебе что-нибудь подыщем, – ощерился Соловей. – У тебя какой размер?

– Сорок три.

– Тем более. – Он указал на сапоги. – Эти сорок первого.

– Вы закончили? – донёсся голос с улицы.

– Да, выходим, – ответил я и подался на улицу.

Утиль осмотрел меня критическим взглядом и остановился на босых ногах.

– Обувь где? – спросил он так, будто я специально проигнорировал его слова о сапогах.

– Малы, – коротко ответил я.

– Ясно, – бросил он и отправился к дому через улицу.

Там мы подобрали мне какие-то ботинки, и когда я сунул в них ноги, то наконец вспомнил, какое же это благо. Первые несколько шагов они казались чем-то чужеродным, но вскоре я уже не хотел их снимать. Уже не спеша походив по дому, я выбрался на задний двор, откуда доносились удары топора. Щебень колол полено на лучины. Соловей прошёл мимо него с охапкой дров в руках и скрылся за дверью в бане.

Я почесал макушку и отправился в дом, где мы видели соленья в подвале. Тело окончательно согрелось и перестало дрожать, отчего меня вновь одолел голод. Спустившись в подвал, я уставился на тёмные силуэты банок. В темноте было не разобрать, что в них находится, а потому я выбрался обратно в дом и осмотрелся в поисках спичек. На мою удачу, удалось обнаружить не только их. Поверх серванта стояло несколько свечных огарков, вставленных в рюмки.

Когда я вернулся к деревенским закромам, пляшущий огонёк свечи на мгновение вернул меня в недавним ночным приключениям в бункере. Я даже головой помотал, чтобы отогнать наваждение. Ну а содержимое банок быстро вернуло меня к действительности и приподняло настроение. Помимо стандартных огурцов с помидорами здесь обнаружились какие-то салаты, неизменная кабачковая икра и – о чудо! – две банки с тушёнкой. Находка настолько меня обрадовала, что я подхватил их, напрочь забыв обо всём остальном.

– Мужики, смотрите, что я нашёл! – счастливый как слон, я ворвался в баню.

– О-о-о! – не стесняясь, заорал Щебень. – Живём, народ!

«Щёлк», – раздался звонкий шлепок, и приятель рухнул на пол, вытягивая ноги.

– Ещё кто-нибудь хочет поорать? – спокойным голосом уточнил Утиль.

Ответа не последовало.

– Ну вот и отлично. Овощи там были?

– Угу, – кивнул я.

– Тащи всего понемногу. Кухню осмотри, может, сыпучка какая найдётся. Пару дней здесь посидим, сил наберёмся.

– А потом что? – спросил я.

Но вместо ответа Утиль пожал плечами и снова вернулся к печи.

Я немного постоял, ожидая, что он всё-таки разговорится, но ничего больше не услышал и снова отправился на поиски съестного. Вскоре на столе в предбаннике расположился с десяток банок с различной снедью. Никакой сыпучки в доме не нашлось, даже с солью были проблемы. Мало того, все остальные дома деревни были абсолютно пустыми, что наводило на определённые мысли.

Похоже, кто-то специально стянул все запасы в крайний подвал, организовав эдакую заначку. И я незамедлительно поделился этой информацией с остальными.

Мужики крепко задумались, а вот на лице Утиля, ни один мускул не дрогнул. Видимо, он давно сделал эти выводы, но не счёл нужным довести их до нас. Он вообще больше молчал, думая о чём-то своём. И это не просто теория. Иногда его даже приходилось окликать несколько раз, чтобы выдернуть из раздумий.

Лично я уже понял, что он вскоре отвалит. А что до остальных… Мне на них тоже было плевать. Я собирался уходить вместе с ним. И не потому, что чувствовал себя защищённым в его компании, я собирался навязаться к нему в ученики. Вряд ли это возможно, но я уже решил, что попытаюсь. А в упорстве мне не занимать.

Глава 5

Непонятки

Эмоции немного улеглись. В печи весело потрескивали дрова, и помещение уже начало наполняться теплом. Нас разморило, но спать никто не спешил. Оставался ещё один гештальт, который преследовал нас уже очень долгое время. И как только все основные вопросы были закрыты, Щебень потянулся к тушёнке. Однако Утиль не позволил ему ухватить банку, больно ударив приятеля по руке. Тот аж зашипел и принялся тереть ушибленное место.

– Ты чё?! – тут же возмутился он.

– Ничё, – ответил командир и подвинул к себе банку с солёными огурцами.

Он пару раз приложил локтем по жестяной крышке, отчего та вмялась, освобождая закатанные края. Утиль свободно снял её и отбросил в угол, после чего приподнял ёмкость и принялся пить рассол. Проглотив примерно треть, он подцепил пальцами огурец и, захрустев им, поставил банку передо мной.

– Пей, – тоном, не терпящим возражений, произнёс он.

Я не стал выделываться и предварительно понюхал содержимое. Рассол оказался очень вкусным, притом на столько, что я вылакал его почти до самого дна.

– Откройте ещё банку и пейте, – бросил остальным Утилизатор.

– Да на хрен мне нужны эти соленья, я мяса хочу, – недовольно забухтел Щебень.

– Ты дебил, – бесцеремонно заявил Утиль. – Когда ты в последний раз его жрал вообще? С полгода назад? Пей рассол и жри огурец, запусти работу желудка, а потом будешь мясо жрать.

– А рассол-то зачем? – резонно заметил Соловей.

– Это электролит. Мы ослаблены и обезвожены. Телу нужна энергия, – разжевал Утилизатор. – Делайте что говорят и не спорьте.

Он поднялся со скамьи и подхватил автомат, который стоял в углу. Вернулся на место, положил его перед собой и буквально за несколько секунд раскидал на составляющие. А затем не спеша принялся за чистку оружия. Для этого он использовал кусок тряпки и верёвку, которую предварительно просунул через ствол. Лоскутик он привязал примерно посередине и теперь гонял его по стволу, периодически туда заглядывая.

Отложив оружие, он снова встал и направился к выходу.

– Ты куда? – спросил Соловей, на что получил косой, не очень приятный взгляд.

Утиль вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и Щебень сразу осмелел.

– Козлина, ёпт, – выдохнул он. – Достал уже умничать. Может, его на хрен завалить, а, мужики?

– Ты в натуре дебил, – хмыкнул я. – Если бы не он, мы бы ещё в шахте сдохли.

– Да щас, ага, – криво ухмыльнулся он. – И чего он такого сделал?

– Вообще, много чего, – ответил Соловей. – Весь побег – его затея.

– А разве это не Семёныч? – уточнил я.

– Ой, да какой там, – отмахнулся приятель. – Семёныч делал ровно то, что ему говорили. Он так, тупо говорящая голова – и только. Всем рулил Утиль.

– Ясно, – усмехнулся я. – Ну, как-то так я и подумал.

– Всё равно он козёл, – остался при своём Щебень. – Пожрать не даёт.

– Огурчик ещё схрумкай, – подвинул к нему банку Соловей.

– В очко их себе затолкай, – поморщился Щебень. – Давай тушняк откроем, а?

– Утиль вернётся, тогда и откроем, – покачал головой я.

– А ты чё у него язык в жопе держишь?

– Я тебе сейчас башню проломлю, – пригрозил я, и Щебень сразу затих.

Некоторое время он сидел насупившись, а затем соскочил и нервной походкой выскочил из бани, громко хлопнув дверью.

– Истеричка, – прокомментировал его действия Соловей.

– А он нам за каким хреном вообще нужен был? – спросил я. – Насколько я заметил, все члены группы обладали определёнными навыками. А этот?..

– Случайно услышал. Пришлось приобщить, – вздохнул Соловей. – Лучше бы Шавкад выжил, чем этот дятел.

– Факт, – согласился я. – Кстати, о птичках: мне показалось или он постукивал?

– Угу, – кивнул Соловей. – Часть плана. Он сдавал им мелких нарушителей, зато отводил глаза от нас. Плюс помогал кое-какие заначки сделать. Стукачей ведь в другие части бункера пускали, так что…

– Ясно. Я как-то сразу подумал, что не всё так просто. Не похож он на человека, который своих сдаёт.

– А ты его откуда знаешь?

– Да, – отмахнулся я, – работали по соседству. Я же автомеханик, а он овощами барыжил. Машину у меня обслуживал, ну и как-то само собой скорешились. Он мужик нормальный… Был.

Снова скрипнула дверь, запуская в натопленное помещение ледяной воздух. Вернулся Утиль с канистрой машинного масла в руках. Он посмотрел на пустующее место и вопросительно уставился на нас.

– Психанул, – развёл руками Соловей.

– Ясно, – кивнул Утиль и, поставив масло в угол, снова вышел на улицу.

– Похоже, капец Щебню, – усмехнулся Соловей.

– С чего взял?

– Ну, лично я бы ему соску с большим удовольствием разбил. Он балласт. Утиль его сразу в консерву определил.

– Не понял?

– Что непонятного? Он бесполезен во всех смыслах. Если бы мы сегодня жратву не нашли, то у нас было бы мясо на ужин. Так понятно?

– Шутишь?

– Нисколечки, – ощерился он. – Вариантов не то чтобы много…

Снова скрипнула дверь. Утиль молча прошёл мимо нас и скрылся в парной, откуда вскоре донеслось журчание воды. Я покосился внутрь и убедился в правдивости слов приятеля. Командир смывал кровь с рук. Вскоре он вернулся на место и с флегматичным видом продолжил заниматься оружием.

– Может, пожрём? – подал голос Соловей.

– Можно. Но сильно не налегайте, закусывайте овощами. Иначе кишки скрутит.

– А ты? – спросил я.

– Вначале с оружием закончу. Жрём, спим и на закате уходим.

– Ты же хотел на пару дней здесь втухнуть? – напомнил Соловей.

– Крови много, могут учуять. Найдём другое место, потише.

– А ночью идти не опасно? – спросил я. – Может, лучше дня дождёмся?

– Жить вообще вредно, от этого умирают, – хмыкнул Утиль. – Сидеть на месте ещё опаснее. Через лес пойдём.

– Слушай, я тут спросить хотел… – смущённо начал я. – А ты не мог бы меня научить?

Утиль даже автомат отложил и уставился на меня немигающим взглядом. Мне стало как-то неуютно, и я отвёл глаза.

– Чему? – всё же задал наводящий вопрос он.

– Ну это… – ещё больше растерялся я. – Убивать типа.

– Мне нечему тебя учить, – с эдаким вздохом ответил он. – Чтобы кого-то убить, много ума не требуется. Меня просто научили делать это незаметно, вот и всё. Сейчас этот навык вряд ли можно считать полезным. Просто обратись к инстинктам.

– Каким? Я обычный слесарь.

– Посмотри вокруг, – усмехнулся он. – На природу, на зверей. При соседстве с нами выжили либо те, кто научился быстро сваливать при первых признаках нашего появления, либо те, кто покорно лёг у наших ног. И этих ждёт ровно то же самое. Ты человек, как я и как он, а значит, всё необходимое у тебя уже есть.

– Ты упускаешь один момент, – парировал я. – Они тоже разумны.

– Нет, – покачал головой Утиль. – Это ты упускаешь очень важный момент: они слишком самонадеянны. И это их погубит. Мы проглотим их расу и даже не подавимся. Да, об этом пока рано говорить, но когда родится следующее поколение, оно будет воспитано в рамках новых реалий. Выродки приспособиться не сумеют.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это работает именно так. Ты когда-нибудь пытался понять компьютеры? Вникнуть в суть их работы?

– При чём здесь это?

– Когда у меня родилась дочь… – В глазах Утиля промелькнула неподдельная грусть. – В общем, ей было всего два годика, а она уже самостоятельно разобралась с моим ноутом. Я учился обращаться с ним годами, но так до конца и не понял. А когда она подросла, то вытворяла с ним такие вещи, о которых я даже помыслить не мог.

– Я всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь?

– Он о том, что новое поколение истребит уродов быстрее, чем они успеют сказать «мама», – дополнил мысль Соловей. – Просто потому, что эти твари будут для них привычны и понятны.

– Именно так, – указал на него пальцем Утиль. – И вообще: ты научился их убивать без моей помощи. Тебе ведь удалось узнать секрет чёрного сердца…

– Это вышло случайно.

– Какая разница. Случайность – это всего лишь проявившаяся неизбежность. Ты нашёл способ, и это факт. Остальное ты сможешь постигнуть, только спотыкаясь самостоятельно. Поэтому я повторю: мне нечему тебя учить.

– А откуда ты узнал, что я понял, как работает сердце? – вдруг ухватился за кроху информации я.

– Птичка на хвосте принесла, – усмехнулся Утиль.

– Зачем ты спустился в бункер? – продолжил выпытывать я.

– У меня свои мотивы. – Он покрутил пальцами в воздухе и принялся собирать автомат.

– За дочерью?

– Всё, жрать и спать, – сухо скомандовал Утиль и подвинул к себе банку тушёнки, к которой мы даже не притронулись.

Но стоило банке открыться и распространить волшебный аромат по предбаннику, все посторонние мысли тут же отошли на второй план. Утиль всё понимал без лишних слов и быстро поделил содержимое на три равные части, разложив мясо по тарелкам. Рядом с каждой порцией легло по два солёных огурца. И это до смешного простейшее блюдо показалось нам самым вкусным ужином на всём белом свете.

Порция исчезла во мне буквально за пару минут. Соловей тоже не особо возился. А вот Утиль ел не спеша, хотя было видно, что жрать ему хотелось не меньше нашего.

Сытость навалилась на меня не сразу, но когда это давно забытое чувство пришло, глаза начали слипаться сами собой. И бороться с этим было выше моих сил.

– Я всё, – только и смог выдохнуть я.

С трудом оторвав задницу от стула, я направился в парную и занял там нижний полок. Свернул куртку и сунул её под голову, но, кажется, уснул даже раньше, чем коснулся импровизированной подушки.

***

– Брак, подъём, – потормошил меня за плечо Соловей.

– А? – С трудом разлепив глаза, я уставился на взволнованное лицо приятеля. – Что случилось?

– Утиль ушёл.

– Как? Ой… В смысле – куда?

– Да откуда мне знать? Я проснулся от холода, а здесь никого.

– Пф-ф-ф, – с шумом выдохнул я, уселся на полке́ и с силой потёр ладонями лицо.

Затем поднялся, прошёл до печки, в которую был вмонтирован чан, зачерпнул ковш воды и тут же к нему присосался.

– Чё делать-то будем? – спросил он.

– Уходить, – пожал плечами я. – Только пожрём вначале. Хрен его знает, когда нам в следующий раз перепадёт.

– И куда нам идти?

– В Нижний, – ответил я.

Соловей уже крутил банку тушняка, когда я выбрался в предбанник. Он рассматривал её с каким-то странным задумчивым видом, будто внутри находилось что-то чужеродное, непонятное. Но по отсутствующему взгляду было понятно, что думает он о чём-то другом. Я уже хотел поинтересоваться причиной, но снаружи вдруг раздался скрип снега, а в следующее мгновение распахнулась дверь. На пороге стоял Утиль с пистолетом в руке. Без понятия, где он умудрился его раздобыть.

Подмигнув мне, он направил оружие на Соловья и надавил на спуск. Звонко хлопнул выстрел, и мозги товарища по побегу брызнули на стену и стол. Тело подпрыгнуло, будто кто-то неожиданно его напугал, и обмякло в неестественной позе. Банка выскользнула из рук и с сытым, глухим стуком лопнула, едва коснувшись пола.

– Зачем?! – выкрикнул я.

– Пошли, нас ждут, – проигнорировал мой вопрос Утиль и скрылся за дверью.

Всё ещё ничего не понимая, я вышел следом, на ходу натягивая куртку и шапку. Снаружи всё так же трещал мороз, от которого у меня моментально защипало щёки. Мы выбрались со двора и прошли до окраины посёлка, где нас ожидал здоровенный внедорожник.

– Падай. – Утиль кивнул на заднюю дверь и потянул на себя пассажирскую.

Я сунулся в салон и замер на середине, с удивлением уставившись на знакомую рожу из далёкого прошлого.

– Ты или туда, или сюда, – сухим тоном попросил старик. – Не май месяц на дворе.

– Простите, – пробормотал я и уселся на заднее сиденье.

Я даже дверь не успел закрыть, как машина сорвалась с места. Какое-то время ехали молча. Я всё ещё пребывал в состоянии, близком к шоку, совершенно не понимая, что вообще происходит? Как меня нашёл этот старик и зачем помог бежать из плена? А о том, что Утиль спускался к выродкам в бункер ради меня, я уже догадался.

– Куда мы едем? – не выдержал и спросил я.

– А куда тебе нужно? – странно ответил старик.

– Что вообще происходит? – переиначил вопрос я.

– Сам-то, как думаешь? – снова озадачил меня он.

– Понятия не имею. И был бы совсем не против, чтобы кто-то объяснил мне хоть что-нибудь.

– Я бы тоже не отказался. – Старик тяжело вздохнул и продолжил: – Расскажи мне про своего брата.

– Зачем? – опешил от внезапной смены разговора я.

– Хотя бы в качестве благодарности за спасение, – пожал плечами он.

– Я не знаю, где он.

– Разве я спрашивал об этом?

– Да я не понимаю! – возмутился я. – Что именно вы хотите знать?

– Всё: характер, привычки, как часто он ходит посрать и какой рукой подтирается. Любимое блюдо, цвет, каких баб предпочитает и на каком боку спит.

– На хрена вам всё это?

– Серьёзно? – Старик уставился на меня немигающим взглядом. – Тебя в самом деле беспокоит моя мотивация?

– Я просто хочу понять, что происходит.

– Настал конец света – и этого уже достаточно.

– Я не знаю с чего начать. Обычный он, ничего такого…

– Ничего такого?! – В голосе старика проскочили ледяные нотки гнева. – Тогда как он умудрился взломать военную сеть и обрушить почти все спутники?!

– Ну так в компьютерах он соображает, – с ухмылкой ответил я, неосознанно испытывая гордость за Коляна. – Универ закончил с отличием. Какую-то программу с друзьями писал. Я точно не знаю, чем он там занимался.

– Это и так понятно. Официальная информация о нём у нас есть. Я хочу знать то, чего нет в бумагах. Рассказывай.