Расколоть Солнце

Они встретились на развилке, указывающей дороги к деревням. Название одной пробирало до мурашек – это был Люминвиль, куда недавно троица незаконно проникла.

– Хочешь ещё раз посмотреть на трупы? – спросил Кайрен с издёвкой. Он вынул карту из-под плаща и развернул так, чтобы видно было и Ариону. – Сегодня мы идём в Тиховодье. Заметь, идём. Перенос туда не заслужили. Заодно может парочку монстров отправим обратно в Тень.

Арион даже не стал спрашивать: зачем, почему и надолго ли, – и так знал, что Кайрен не отцепится, скажи ему хоть одно слово. Легче было идти в тишине, пусть и не полной. Скрипели хилые ветки деревьев, а сами стволы будто собирались встать, приподняться на корнях и наброситься на путников. Небо свисало уже привычными тёмными тучами, грязными и мрачными, словно творец растерял все краски, оставив у себя только чёрный и сероватый. И сам воздух противился шедшим людям, он становился тяжелым и жарким. И вскоре Кайрен обернулся на звуки хрипа и сбитого дыхания. Арион еле шёл и был готов снова, как вчера, упасть в обморок.

Плох тот путник, что не подумает о себе в дороге. И, к счастью, Кайрен не первый раз выходил за стены. Он достал из-за пояса стальной бутылек, наполненный обычной водой, и плеснул на лицо Ариону. На лице того смешались стыд и страх, передаваясь Кайрену. Ноктурн не мог прийти в себя, а рядом в любое время могли оказаться монстры.

– Как ты дожил до своих лет? – тряс его Люмир. – Что делать надо? Говори!

Почему-то ему казалось, что сам Арион должен знать, как с ним поступить и что ему может помочь. И Кайрен не прогадал. Говорить парень не мог, но в мыслях у него медленно возникали слова: «Любую руну… защиты». «Разлом его забери! Почему я должен с ним нянчиться?» – подумал парень и, опустив Ноктурна на землю, стал искать руны.

– Их нужно дать или применить? – пытался понять парень, наклоняясь к поясной сумке Ариона.

Но тот уже не мог даже и подумать, вместо слов слышались только неясные звуки, похожие на шуршание сухой травы под ногами. Заглянув в пожитки несчастного, Кайрен понял, что имел в виду Арион, когда говорил о том, что не имеет и пяти лун в карманах, ведь это была правда. Он был ужасно беден, и при себе у него были только несуразные печенья, которые, по-видимому, он взял из дома. В остальном только крошки и небольшой амулет на тонкой верёвке. Но и он не представлял из себя ценности, магии в нём не было.

Поискав что-то похожее у себя, Кайрен плюнул на это дело. Не носил он с собой никогда защитные руны. Если бы отец хоть раз увидел одну такую у сына, то в тот же день бы отказался от него, ведь использовать их – признак слабости. Не позорно истекать кровью и облачаться в шрамы, а вот наоборот, конечно, да. И если вдруг к шестнадцати годам твоё лицо светло и ясно, то ты уж точно не из Рейнардов. У тех уже в шесть лет разбит нос, не хватает глаза или уха… И хорошо, если ты отделался парочкой царапин на теле. А кто-то ведь вообще не доживал и до шестнадцати.

– Добил бы тебя! – выкрикнул Кайрен, сжав кулаки и ударив ими по земле. Он был зол от своей беспомощности.

Его не обучали, как Ариона и Элинару, нет. Подход в их семье немного другой. Рейнарды хоть и верны Стражу Света, возможно, даже больше, чем кто-либо другой, но детей наставникам не сдают, считая, что те, наоборот, только испортят будущих рыцарей и магов Света. Глава семейства назначал родственника, притом известного и заслуженного, и приставлял ко всем детям. У Кайрена не было ни братьев, ни сестёр, и всё мастерство наставник передавал ему одному. Но всё-таки магия стояла не на первом месте, и защитных рун семья по-прежнему избегала, не давая ни знаний о том, как начертить, ни о том, как использовать. Какая руна помогла бы сейчас Ариону? Кайрен терялся в догадках.– Ясности, Овода или Восстановления?

Время ускользало. Они не могли терять его, за стенами всегда таилась опасность. Теперь Кайрен понимал, как глупо пошутил, и если бы кто-то попробовал позабавиться так с ним, то тут же получил бы в морду.

Луна входила во владения, поднимаясь в вышине неба, и свет её опускался на землю, скользя по высоким бурым деревьям. Казалось, даже он мог сломить их. Но они выстояли, только скрипели ветки и покачивались на лёгком ветру. Сверху плыли стайкой кристаллы, такие же Кайрен видел возле Люминвиля. Они слабее, чем в городах, но в диких землях и такие спасение. Не убьют монстра, но хотя бы подсветят его, ведь и скреки, и тенижоры, обитавшие в мраке, словно невидимы. Конечно, и маг мог магией осветить себе путь, но зачем тратить потенциал, если давно уже придуманы другие способы?

Взгляд Кайрена упал с улетающих кристаллов на поясную сумку Ариона, валявшуюся рядом. Рука парня потянулась за кулоном. Сначала показалось, до чего нелепое творение, но, покрутив камень, нанизанный на верёвку, Кайрен заметил тонкие линии. Они были вырезаны умелой рукой, и разглядеть их сразу не получалось. Словно кто-то хотел скрыть их от глаз посторонних. Это точно была руна, но что она значила, Кайрен не знал.

Ничего не оставалось, кроме как нарисовать её, и парень взял небольшой лист бумаги и чернила с пером. Так аккуратно, как было высечено на камне, у него не получалось, но все линии Кайрен копировал точно – ни одной не пропустил. Руна получилась острая, непохожая на защитную, ведь те обычно закруглённые, и парень даже остановился перед тем, как положить лист на грудь Ариона. Не убьёт ведь это его?

– И что говорить? – уже почти сдался Кайрен. Теперь он точно будет просить уроки по рунам…

Как оказалось, слова здесь были не нужны, и лист с нарисованной руной засветился и истлел, оставив после себя только пыль.

Арион закряхтел и даже присел, разглядывая окружающие его объекты. Он держался рукой там, где было сердце, и пытался вспомнить, что случилось. Долго думать не пришлось, Кайрен поднял его за подмышки и поставил на ноги. Видеть перед собой недовольное лицо нервозно, и Арион смог выдавить из себя только:

– Извини.

Он так и не объяснил ничего идущему впереди парню. Да и мог ли? Заглядываясь на заросли торна по пути, он думал, как там живут те, кого он называл своей семьёй и друзьями. Ненавидят ли всё ещё его или уже простили и готовы принять обратно? Тут, у Люмиров, ему было жутко одиноко, а проклятие, висевшее над ним, только омрачало существование. Он не мог рассказывать ничего про Ноктурнов, точнее, не должен, но ведь и они сами виноваты – бросили его среди заклятых врагов. И если первые годы с ним ещё связывались и присылали послания, то сейчас тишина. Его оставили одного.

Арион уже пришёл в себя и даже догнал Кайрена, спешившего в безопасность. Оно и понятно. Стоит луне скрыться, как даже её тусклый свет исчезнет, и уж тогда точно весь ужас и страх выйдет из мрака, чтобы пересчитать им косточки. А он, считай, один на один будет биться, ведь Арион и меча поднять сейчас не мог.

В руках Ноктурн сжимал кулон с тем самым камнем, с которого счертили руну, и Кайрен, перестав злиться, всё-таки спросил, что она значит.

– Это… – пытался что-то придумать Арион, но его ткнули в бок.

– Не ври мне, я же узнаю.

Улыбка, засветившаяся на хитром лице, тут же приземлила Ариона. И правда, пока он не придумал дешёвый способ обезопасить себя от чтения мыслей или попросту не украл магические ингредиенты, можно даже не пытаться врать. Было в этом и что-то приятное, ведь от лжи уже хотелось плеваться.

– Разлом, – открыл ладонь Арион и посмотрел на угловатую руну, словно разверзшую пасть, – Люмирам эта руна незнакома. Она наша, Ноктурнов.

– Почему ты потерял сознание? – внезапно спросил Кайрен и заметил за кронами деревьев каменные стены. Они уже близко.

– Мне нельзя говорить лишнего о нас. И если проклятие предчувствует, что меня вот-вот раскроют, то… вот так защищает.

Кайрен усмехнулся.

– Защищает? Больше похоже, что убить хочет.

Арион пожал плечами, но версия Кайрена и правда больше походила на правду. Сил ужасаться не было, да и кем? Ноктурнами? Они были готовы по головам своих братьев пойти, лишь бы достичь целей, понятных только им.

– А почему не упал тогда в деревне?

– Ты тогда ещё ничего не узнал. И я не всегда понимаю, как это проклятие действует. Вчера, например, я свалился, когда Тарен отчитывал за Люминвиль.

– Может, твой старик что-то понял?

Арион боялся этого. Тарен стал для него не просто наставником, но и ближайшим Люмиром, которому он верил и готов был прийти, когда станет на душе плохо. И потерять это будет больно.

– Ладно, допустим, – сказал Кайрен и указал на руну, всё ещё лежавшую в руке парня. – А это-то как помогает тебя вернуть? И сколько действует?

– Ноктурны верят, что Разлом несёт не только отрицательную энергию, но и часть положительной. У этой руны два вида, и моя вроде как со знаком плюс. Я и сам в этом мало понимаю, её дала мне мать. И про время действия тоже без понятия…

Тиховодье, в которое так спешили парни, встречало их сонно и тихо. Они спокойно прошли через ворота и оказались внутри деревни. По ней протекали реки, в которых жители разводили рыб и пресмыкающихся, идущих потом на стол к Люмирам.

Кайрен за весь разговор понял, что Ноктурны не очень-то добры даже к своим. И вряд ли они будут милы с Люмирами. В одном он был уверен: Ариона надо держать при себе: мало ли вспомнит что-то. Хотя больше было похоже, что тот совершенно ничего не знал. Но Кайрен ни за что не упустил бы возможности доказать отцу, что он не бесполезен, и Арион в этом ему точно мог пригодиться.

– Приветствуем, гости из города, – выплыла из-за дома старушка и, облокотившись на трость, встречала незнакомцев.

Она была низковата даже для своего возраста и приходилась парням по пояс. Арион поздоровался в ответ. Кайрен осмотрел женщину и, достав всё тот же знак с Солнцем, сказал:

– Нас прислал Орден. Где можно найти Смотрителя?

– Что же, никуда ходить не придется. Он перед вами.

Сложно было поверить, что эта приземистая женщина, на вид которой лет сто, была Смотрителем. У Кайрена, который и так сегодня настрадался, чуть не вылетела изо рта издевка, но Арион успел наступить ему на ногу. Он и сам с трудом представлял на таком ответственном посту старушку, но на поясе её болтался оранжевый камень с начертанными на нём буквами. Это как символ Рейнардов, только попроще, но сомнений не было – женщина и есть Смотритель.

Темница Свода

За спиной Яхонта хрустнул гравий. Подошло несколько незнакомых рыцарей с эмблемами Северного Свода, серыми кристаллами на синем фоне. В руках одного из них, облачённого в шлем с пером, был прикрытый колбой артефакт. Что находилось внутри, оставалось загадкой, но из-под зазора внизу вылетал приглушённый свет.

Орвин больше ничего не говорил Яхонту, но взгляд был многословнее: тому нужно было убраться подальше. Молодой рыцарь сжал зубы и, пробормотав что-то невнятное, послушался и поплёлся прочь. Последнее, чего ему хотелось – вылететь со службы и потом пожалеть. Он не мог рисковать собой ради незнакомки.

Элинара с тревогой наблюдала за удаляющейся фигурой Яхонта. Что Орвин задумал? Какое наказание подготовили для неё? «Не к добру это», – пронеслось в голове. Она перевела взгляд на Орвина, его лицо казалось непроницаемым, как каменная маска. Ни знакомой доброй улыбки, ни строго отеческого взгляда – ничего.

– Зачем вы его прогнали? – спросила Элинара, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

– Он бы только мешал, – ответил Орвин, приближаясь к ней. – К тому же, Яхонт только недавно стал рыцарем, а им не положено видеть темницу.

Элинара почувствовала, как сердце бешено заколотилось и готово было выпрыгнуть из груди от страха. Ноги словно приросли к каменному полу. Орвин остановился в нескольких шагах от неё, и в глазах она увидела то, чего не ожидала – холодную решимость и абсолютное безразличие к ней. Всё стало ясно: их дружба, их общее прошлое – всё это не имело значения. Он должен выполнить работу, невзирая ни на что.

– Темницу? О чём вы? – нервно прошептала Элинара, озираясь на приблизившихся рыцарей.

Они остановились и теперь покорно ожидали дальнейших приказов. Никто не угрожал Элинаре напрямую, но и добротой от них не веяло. В руках одного из рыцарей девушка заметила слабое свечение, исходящее из-под колбы.

– Возьми себя в руки, – холодно произнёс Орвин. – Тебе стоило подумать об этом раньше, до того, как нарушила закон. Ты ведь не забыла, кто ты такая?

Элинара не понимала, лишь сжимала кулаки и силилась придумать, как выбраться из неприятной ситуации, но тщетно. Весталия ведь сказала, что не отец придумал наказание, а значит, и не получится броситься к нему в ноги как обычно. Она должна была пройти с рыцарями, принять уготованное, ведь именно так встречаются с действительностью настоящие герои.

– Я дочка великого кузнеца Веллмиры и наследница дома Камня и Стали, – твердо ответила Элинара, не сводя взгляда с Орвина, но внутри всё дрожало.

Он кивнул, такой ответ удовлетворил Второго рыцаря. И, махнув рукой, он приказал идти за ним.

Элинара последовала за Орвином, стараясь сохранять спокойствие, но на самом деле ей хотелось выть и кричать. Рыцари шли следом, замыкая колонну, и следили, чтобы узница не избежала приговора. Каждый их шаг отдавался гулким эхом в огромном помещении, становившемся более узким по мере их продвижения. Они смыкались, будто вот-вот раздавят Люмиров через сотню шагов. Но этого не произошло. Проход стал шириной в одного человека, однако убивать никого не пытался, хотя Элинара хотела бы исчезнуть. Её мучило нехорошее предчувствие беды.

Протиснувшись через самую узкую часть пути, девушка зажмурилась от яркого света. Она оказалась в светлой и просторной комнате, такие часто встречались в подземном городе и служили в качестве развилок. Через неё шло несколько путей: налево, прямо и направо.

– Шагай. – толкнул её рыцарь сзади, и Элинаре пришлось пройти вперёд.

Сам Орвин стоял в середине, под потолком висел огромный кристалл, прямо над его головой. Второй Рыцарь развернулся к девушке и, достав меч из ножен, вонзил его в каменный пол, поглотивший остриё. Либо камень здесь был хиленький, либо металл слишком острый, но в любом случае Элинара поёжилась.

– Элинара, дочь Гарвина, великого кузнеца Веллмиры, и наследница дома Камня и Стали, – твёрдо произносил Орвин, и голос его гулял по комнате эхом. – Знаешь ли ты, какое преступление совершила?

Девушка даже вздрогнула от такой официальности. Неужели её бросят в тюрьму?

– Ослушалась… – голос Элинары дрогнул, стоило ей представить себя в темнице, сырой и тёмной. – Вышла за стены без разрешения.

Покачав головой, Орвин вынул меч и, расположив его горизонтально, провёл рукой. Загорелись красные руны.

– Неправильно, Элинара, – отчеканивал Второй Рыцарь. – Твоё преступление – жажда запретных знаний. Нам не дано постичь всех тайн мироздания. К тому же, не стоит нарушать спокойствие рода, особенно Валдоринов.

Мир почти рухнул, почти разверзся мрачной пучиной, подобной Разлому. И дрожь в теле, и страх, засевший в груди, всё это прошло. Осталась только пустота. Она обречена. Элинара лучше любого понимала, что значат слова Орвина. В своём детском любопытстве она зашла слишком далеко, пересекла ту грань, когда терпение лопается. И даже то, что она дочь своего отца, больше не спасало. Тарен давно говорил остепениться, но Элинара верила, что до разгадки тайны Солнца рукой подать.

– Мне жаль, Элинара.

Люмир, которого она знала, не мог сожалеть с таким лицом. Девушка ещё помнила Орвина, каким он был десять лет назад, и не могла смириться с его ролью теперь. Он её палач. Правда ли ему жаль? Теперь не имеет значения. Для Элинары и жизнь потеряла краски.

Вперед вышел рыцарь в шлеме с пером. Он поднял колбу. Под ней прятался обычный браслет. Орвин взял его и надел на руку девушки. Та не сопротивлялась, покорно принимала наказание, хоть пока и не понимала, в чем именно оно заключается. Бросят в тюрьму? Но не могут же навсегда…

Подняв меч, на котором горели руны, Орвин коснулся остриём груди Элинары, но ранить её он не собирался. Когда девушка поняла, что происходит, то и вздрогнуть не успела. Браслет защёлкнулся на запястье, стоило рунам на стали погаснуть. В тот же миг она почувствовала, как что-то ускользает. Нечто важное, часть её самой. Она пыталась почувствовать потенциал, наколдовать самые простые чары, но магия больше не слышала её голоса и не откликалась, а может, и не осталось в Элинаре больше ни капельки магического.

Элинара от отчаяния взвыла и вскинула голову, смотря на каменный потолок и кристалл в вышине. Это не тюрьма. Это гораздо хуже. Они отобрали не просто магию, они выкрали душу. А если её нет, как жить дальше?

– Уведите.

Голос звучал по-прежнему холодно, но стоило взглянуть на Орвина, и Элинара увидела в глазах сомнение. Правильно поступил Второй Рыцарь или нет, теперь было поздно сокрушаться. И он знал, что выполнил приказ, что так следовало поступить с каждым преступником, а именно им и была Элинара. Он сокрушался и не мог понять, зачем она втянула себя в эту сомнительную историю, откуда ещё никто не выходил безнаказанным. На её счастье, ни Страж Света, ни Орден не могли закрыть глаза на происхождение девушки. Но это только пока, а потому, когда она проходила мимо него, он прошептал:

– Оставь эту тайну – она уничтожит тебя.

Если бы только она могла, но Элинара, хоть и кивнула, готова была уже на всё. Ведь теперь ей терять будто уже и нечего. Кроме семьи… Что скажет отец? Или он знал о коварном наказании, а если так, то неужели не заступился за дочь? Понимал, как много значит магия для Элинары, сам с детства твердил, что силён лишь тот, у кого есть власть и знания. Чего же теперь стоит всё, что она знает, если применить не в силах?

Орвин остался стоять, держа меч в руках. Лицо его выражало думу, с которой справиться он не мог. Терзания видны со стороны, но Элинара уже не смотрела, её вели рыцари Свода. Куда? Она не знала, но мимо мелькали тоннели один за другим. На стенах росли грибы и растения, и в какой-то момент девушка даже не заметила, но она начала любоваться и осматривать каждый лепесток и листок. Восемь лет назад здесь не росло ничего, и Свод казался бездушным каменным гигантом, приютившим Люмиров. А теперь он расцвел, и хоть центра его Элинара не видела, но была уверена – там кипит жизнь. И отчего-то ей подумалось, что, может, люди здесь даже счастливее, чем наверху.

Один из цветков потянулся к проходившим через тоннель Люмирам. Он вытянулся на тоненьком стебельке и раскрыл бутон, прыснув пахучей жидкостью. Рыцари никак не среагировали, и броня их покрылась синими пятнами, от которых исходил пряный аромат. Элинара принюхалась. Запах не приятный, но и не противный, какой-то слабо уловимый, непохожий на ароматы цветов и ягод наверху.

– Это на всякий случай от монстров. – шепнул рыцарь, шедший слева. – Надолго, правда, не хватит.

– Не разговаривай с ней, – толкнул его сзади товарищ.

«Так значит, им нельзя со мной общаться? Это для чего ещё?» – возмущалась Элинара, но вслух ничего не сказала. Только подумала о том, почему же таких цветов нет на поверхности, ведь если они действительно отпугивают монстров, то пригодились бы и в городе, и в деревнях. Но шутка ли, проблема эта видимо мало волновала Стража Света или Орден, раз бедным Люмирам пришлось развести огонь в Люминвиле. Остались бы в живых, и их бы сослали сюда – уж в этом Элинара была уверена.

Тоннель начал светиться красноватыми оттенками, становясь то поярче, то потусклее. Их освещали кристаллы, которые росли прямо из каменных стен, рядом с подземной флорой. Все разных форм и размеров, но отчего-то от них шёл еле уловимый звук, и такого Элинара никогда не ощущала. Кристаллы в Веллмире еле заметно вибрируют, но эти будто жужжали и скрипели одновременно. Прислушавшись, девушка чуть не споткнулась и упала бы, если бы не остановившийся внезапно рыцарь спереди.

Подняв голову, Элинара увидела резные ворота, но не из камня. Они были из металла, а рисунок, созданный неизвестным мастером, завершал историю прошлого: на левой створке был мир снаружи стен, опасный и кровожадный, а справа высились здания. Это был Люмиарис, главный город Люмиров, где восседал Страж Света и где Элинаре не довелось побывать. Но, может, оно и к лучшему.

Двери распахнулись, и рыцарь, стоящий впереди, отошел влево, пропуская девушку.

– Дальше вам придется пройти одной.

– Что там впереди?

Ответа не последовало. Элинара сжала подол платья и сделала шаг, а после застыла. На неё дунул холодный ветерок и принес с собой запах сырости и чего-то застоялого. Поежившись, она снова сделала шаг и уже не остановилась – один за другим, Элинара шла по тоннелю в одиночестве. Не оглядываясь, не прислушиваясь, не идут ли за ней следом – это было неважно. Даже если ты потерялся в Своде, никто не будет искать. Махнут рукой и пойдут дальше, ты или сам умрешь, или монстры растерзают в тоннеле.

Скрип сзади заставил девушку обернуться. Протяжный и противный, отрезающий путь обратно – так закрылись стальные ворота. Тоннель уходил далеко вперед, и чем дальше, тем кристаллы становились краснее, словно кровь сгущалась внутри них. С каждым шагом звук от них усиливался, и хотелось вытряхнуть его из головы, но это было попросту невозможно.

Снова развилка. Только теперь Элинара одна, и нужно самой решить, в какой тоннель шагнуть. Её мучил вопрос, она думала о том, зачем же её сюда впустили и что таится за каждым поворотом. И выбрав тот, что был ближе, Элинара завернула, но там её ждал тупик. Каменная стена встретила холодно, даже кристаллов в самом конце не было, а потому девушка врезалась в преграду. И не сразу поняла, что тупик. Подумала, может, поставили чего. Стала щупать руками поверхность, не нашла пути дальше и повернула обратно, туда, где светло.

– Налево тупик, – вслух пробормотала Элинара, навострив ноги в правый тоннель.

Далеко проходить не стала, осмотрелась, выглядывая из-за угла. Не найдя ничего, что могло бы угрожать жизни, она шагнула в проход справа. На душе легче не становилось. Нервы, как натянутые струны, готовы были разорваться от любого шороха или скрипа, чуть издалека напоминавших монстра. Элинара не готова встретиться с ними от слова «совсем». Ни магии, ни настроения.

Она всё ещё горевала и готова была сесть и заплакать прямо у стеночки, но в ней, кроме печали, клокотал гнев. Знала же, что нет в её желании познать Тайну Солнца ничего противозаконного и противоестественного. И уж точно она не заслужила такого наказания! И кто спросит, почему, ну почему же, Элинара, тебе так нужно добраться до истины? Лишь поведет плечами, сама не знала, это шло изнутри, словно кто-то подталкивал, пробуждал интерес. Лиана не слушала, родители не знали, но Элинара почти поверила, что кто-то другой руководит её жизнью… Ведь почему-то кожа другая? Почему зовут «Предсветкой»? Не предков ли это зов?

Хрустнул камень, и звук пронесся по всему тоннелю. Он родился сзади, но, обернувшись, Элинара ничего подозрительного не заметила. Только пустой проход обратно в комнату с развилкой. Унимая застучавшее от страха сердце, девушка держалась рукой на рукояти кинжала и всё думала, просчитывала, как ответит обидчику, если тот появится. В воображении уже рисовались сцены драки, в которой она одерживает верх, но в реальности драться не сильно хотелось. Мало того, что кинжалом плохо владела, так ещё и сил поубавилось после ритуала Орвина. Элинара физически ощущала опустошенность, словно вынули что-то важное, жизненно необходимое. И теперь пустота разъедала, казалось, занимала все мысли и проникала в каждую часть тела, отнимая силы и там.

В руке Элинара сжимала рукоять кинжала, и это возвращало её в реальность. Очень кстати, потому что сзади опять послышались звуки: что-то хлюпало и низко рычало. Девушка обернулась, но в свете красных кристаллов видела только каменные стены, поросшие серыми грибами, которые без своих шапок не сильно бы выделялись на блёклом фоне. Откуда исходит звук, было непонятно – он словно рядом, но на расстоянии, и Элинара начала ощущать, что сходит с ума.

Сверху что-то капнуло. С потолков Свода то и дело капает вода – это ведь подземный город. Но, смахнув жидкость с головы, Элинара осмотрела руку и поморщилась – на ней зеленела слизь.

Отскочив на несколько шагов назад, она подняла голову и обомлела. Таких монстров она не встречала, а видела только на картинках, которые Тарен с любовью показывал. Он вообще любил всех этих уродцев: ему нравилось пересчитывать им когти, вырывать языки и коллекционировать разные части тел, но такого уродца даже у него не было. Лимфократ. И как же не повезло встретить его сейчас. Элинара точно знала – ей не справиться с ним в одиночку и тем более без магии.

Тело монстра бесформенное, перетекало, как желе, и превращалось то в сжатый овал, то растекалось по потолку тоннеля. Пахло так же омерзительно, как и выглядело, и Элинара только подивилась, как сразу не заметила «ароматного» монстра. Что-то среднее между тиной и рвотой после испорченной еды – девушка зажала нос, не в силах терпеть смрад.