Ляп из Страны Ярких Красок

– Что говоришь? Не расслышал я, – Клапиус прижал ладонь к уху.

– Приятно, говорю, познакомиться, – громко сказал Угол.

– Ладно, пойду пробираться поближе, а то до ночи тут торчать придётся.

Клапиус махнул рукой на прощанье, ловко проскользнул между розовым с жёлтыми пятнами жирафом и лосем, печально мотавшим головой с только одним ветвистым рогом. За вторым лось, видимо, и пришёл к Ляпу. Клапиус исчез в толпе, а Угол побрел обратно в свой идеальный чёрно-белый дом, подальше от всего этого цветастого и шумного беспорядка.

– Поберегись!!!

Крик заставил Угла обернуться. Около дома Ляпа началась свалка. Разноцветная толпа пыталась втиснуться в калитку.

– Осторожно!

– Скорее!!!

– Он сейчас кого-нибудь раздавит!

– Бежиииим!

Забор из цветных карандашей не выдержал напора и рухнул. Мимо остолбеневшего Угла пронеслась цветная лавина посетителей.

«Да что там случилось?»

Угол вернулся к сломанному забору и увидел, что во дворе беснуется огромный розовый слон. Слон дрыгал ногами, будто пытался кого-то лягнуть, пятился назад, останавливался, как вкопанный, вставал на дыбы, бил себя ушами по голове, поднимал хобот вверх и трубил, потом начинал вращаться, как гигантский, не слишком поворотливый волчок. Казалось, слон исполняет танец, красивый, но крайне опасный для окружающих.

«Теперь понятно, чего они все разбежались, кому ж охота, чтобы его превратили в лепёшку», – подумал Угол.

Тут слон остановился и стал трясти головой, издавая звуки, похожие на смех. Сквозьних до Угла донёсся голос Ляпа.

– Потерпи, Розан, потерпи! Немного осталось!

Угол увидел, что художник отважно лавирует между розовыми ногами-колоннами, готовыми в любой момент пуститься в пляс. В одной руке у Ляпа был малярный валик на длинной палке, а в другой ведро розовой краски.

Художник ловко орудовал валиком, тщательно прокрашивая пузатый слоновий живот.

– Розанчик, понимаю, что щекотно, – приговаривал Ляп, – но если тебя не подкрашивать, ты же сотрёшься!

Ляп отошёл на пару шагов, чтобы полюбоваться своей работой.

– Ну-ка повернись! – скомандовал он Розану. Тот послушно затоптался на месте. – Так бы и сразу! Зачем всех распугал? Ты же не просто какой-то слон. Ты … – художник поднял руку с валиком и гордо произнёс, – РОЗОВЫЙ СЛОН!!!

– Розовых слонов не бывает, – сказал Угол. Он подошёл к месту покраски и, сложив руки на груди, неодобрительно наблюдал за процессом.

– А, сосед! – обрадовался Ляп. – Привет-привет! Как же не бывает, когда вот он, – улыбнулся Ляп и присвистнул. – Красавец!

– Розовый слон – это не-дос-то-вер-но, – забубнил Угол. – У тебя же есть серая краска! Покрась его в серый, тогда он будет правильный слон.

Прислушивающийся к разговору Розан воинственно затрубил. Он протянул хобот к Углу. Человечек увернулся от розового шланга, пытающегося его схватить.

– Но-но!!! – крикнул он. – Давай-ка без этих штучек! Ещё не хватало, чтобы ты меня испачкал розовой краской.

– Розан, – укоризненно покачал головой Ляп, – нельзя так с гостем. Угол у нас новенький, пока не привык.

Розан поднял хобот и высунул язык. Угол подскочил от возмущения.

– Ещё и дразнится… Хотя чего ожидать от неправильного слона.

– Всё, Розан, хватит, – Ляп поставил ведро с краской на землю. – Тебе пора, тем более мы закончили.

Слон подал хобот Ляпу, тот пожал его на прощанье. Розан не глядя на Угла, важно прошествовал по двору, аккуратно переступил через упавший забор и направился к лесу.

– О деревья не чешись пока не высохнешь, – крикнул ему вслед Ляп.

Розан не оборачиваясь затрубил в знак того, что услышал, и скрылся в лесу.

Ляп снял берет и принялся им обмахиваться.

– Ну и денёк! – пожаловался он Углу. – Каждый раз одно и то же. Все приходят в одно время и начинается толчея. Очередь никто не соблюдает, всем надо быстрее…

– Безобразие! – затряс головой Угол. – Никуда не годится!

Ляп подошёл к сломанной ограде и вздохнул.

– Сломали…

Он принялся поднимать и устанавливать заново поваленные карандаши. Угол некоторое время смотрел на огорченного соседа.

– Минуточку… – сказал он и бросился к своему дому.

– Хоть бы помог, – проворчал Ляп себе под нос. – Сосед называется…

Ляп закончил чинить ограду и устало сидел на лавочке. Он вытащил из кармана блокнот и нарисовал себе яркий стакан апельсинового сока. Сделал глоток и зажмурился от удовольствия.

Художник открыл глаза и закашлялся. Перед ним стоял Угол с листом бумаги в руках. Лист, свёрнутый в трубочку, был размером почти с самого Угла.

– Ты чего подкрадываешься? – возмутился Ляп. – Я чуть не подавился… Соку хочешь? – предложил он.

– Не хочу! – отрезал Угол. – Смотри лучше сюда.

Угол развернул лист. На нем ровными, словно вычерченными по линейке, буквами значилось:

«Жители Страны Ярких Красок! С сегодняшнего дня художник Ляп подкрашивает по расписанию…»

Далее шла аккуратная таблица из трёх столбцов:

«Слоны, жирафы и прочие крупные животные, добро пожаловать по утрам в первый понедельник месяца.

Остальные обитатели лесов и полей, добро пожаловать днём в третью среду месяца.

На подкрашивание вещей и растений, добро пожаловать вечером во второй четверг месяца.»

Ляп вскочил со скамейки.

– Вот ты здорово придумал!!!

– Порядок должен быть! – строго сказал Угол.

Ляп нарисовал в блокноте несколько кнопок, которые тут же спрыгнули с листа прямо к нему в ладонь.

Человечки прикрепили объявление на забор из цветных карандашей, прямо рядом с калиткой.

– И никакого теперь шума не будет! – довольно потёр ладони Угол.

«Так ведь без шума-то скучно», – подумал Ляп, но возражать не стал, потому что идея с расписанием и вправду показалась ему замечательной.

Глава 8. Ляп мечтает

Как-то раз художник Ляп проснулся в великолепном настроении. Ему приснился чудесный сон. Как будто в городском музее проходит выставка картин, которые он, Ляп, нарисовал. В просторном светлом зале по стенам от пола до потолка развешаны полотна разных размеров. Они вставлены в золотые рамы, и от этого смотрятся ещё лучше. В зале полно народа, все ходят, разглядывают картины и восхищаются. Сам Ляп будто бы скромно стоит в сторонке, а знакомые и незнакомые человечки подходят к нему и поздравляют с успехом.

Художник помнил сон так отчетливо, словно все происходило наяву. Он даже запомнил название выставки, которое разноцветными буквами было написано на афишах, расклеенных по городу:

«Выставка картин «Гениальный Ляп современности» проходит в городском музее на главной площади.

Приглашаются ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ!»

Неудивительно, что от такого приятного сна Ляп был в замечательном расположении духа. Он распахнул фиолетовое окно в спальне, и комнату тут же заполнил яркий солнечный свет. Ляп выглянул в окно и увидел соседа, проходящего мимо забора из цветных карандашей.

– Угол, привет! – закричал Ляп и выскочил на улицу прямо через окно. Он помчался босиком через двор, сделал три колеса, потом сальто, приземлился прямо около калитки и вскинул руки вверх, как акробат в цирке. – Але-опппп!!!

– Ты почему в пижаме? – недовольно поинтересовался Угол. – Кто же бегает по двору в пижамах? Не дело это!

– Это же мой двор! – махнул рукой Ляп. – В чем хочу, в том и бегаю. Ты лучше послушай, какой мне сон приснился…

Рассказ про выставку не произвёл на Угла впечатления. Услышав название «Гениальный Ляп современности», он закатил глаза и напомнил:

– Размечтался! У тебя даже картины ни одной законченной нет!

– Ты… – Ляп покраснел, – ты все испортил! У меня была такая прекрасная выставка…

– Не было у тебя никакой выставки! – подбоченился Угол.

– Была! Была! Пока ты не напомнил, что не было!!! – Ляп сжал кулаки и затопал ногами. – Аййййй! – взвыл он, случайно наступив на валявшуюся на земле кисточку, – больно!

Ляп заскакал на одной ноге.

– Потому что нечего разбрасывать вещи, – пробубнил Угол.

Неодобрительно глядя на скакавшего на одной ноге Ляпа, он зашел в калитку и поднял кисточку:

– Потом снова наступишь и будешь кричать, – покачал головой Угол. – Возьми и убери.

Ляп прекратил скачки и насупившись посмотрел на соседа.

– И нечего на меня так смотреть! – пожал плечами Угол. – Я как будто виноват, что ты ничего не доделываешь. Нарисуй картины и будет у тебя выставка.

– Легко говорить! А ты сам попробуй! – буркнул Ляп. – Я одну начну рисовать, потом увижу что-нибудь интересненькое, и уже хочется другое рисовать… – пожаловался он.

– Нееее, так не получится! – уверенно заявил Угол. – Сначала рисуешь одну… до конца! Потом другую. И так далее, без этих твоих перескоков! – он неловко подпрыгнул на негнущейся ноге.

Ляп почесал затылок.

– А как же я буду всех подкрашивать? Что же им всем, – он взмахнул руками, –облезлыми ходить, пока я тут творю?!

– Во-первых, у тебя теперь есть расписание, – нахмурился Угол. – А во-вторых, – он погрозил Ляпу кисточкой, – ты выставку хочешь или нет?!

– Хочу!

– Тогда, – Угол вручил художнику кисть, – бери и рисуй! А я пошёл…У меня важные дела.

Человечек указал острым подбородком на зажатую подмышкой здоровенную чёрную папку, и направился в сторону калитки.

– А какие у тебя важные дела?

– Составляю список улучшений! – ответил Угол.

– Ух ты! А можно я с тобой?!

– Ты же картины для выставки собирался рисовать, нет? – Угол остановился и уставился на художника.

– Собирался, – почесал затылок Ляп. – Да! Буду лучше рисовать! Спасибо, друг! – крикнул Ляп и помчался к дому. Он почти добежал до пружинного лифта, но вдруг развернулся и понёсся назад. – Угоооол, погодиии!

Угол шёл по дорожке вдоль забора из цветных карандашей, услышал крик Ляпа.

– Чего ещё? – недовольно пробормотал он. Через секунду из-за забора высунулась голова Ляпа. – Уже передумал?!

– Слушай, – Ляп тяжело дышал. – А ведь они оживут!

– Кто? – не понял Угол.

– Картины! Рисунки оживут, как только я их закончу…

Угол на секунду задумался.

– Рамки нужны! Вставь рисунок в рамку и тогда это будет законченное произведение, – посоветовал Угол. – А из законченных произведений уже и выставку можно делать!

– Гениальный Ляп современности, – мечтательно вздохнул Ляп. В этот момент забор жалобно скрипнул, будущий гений разжал пальцы и, судя по звуку, шлёпнулся. – Я в порядке, – крикнул он.

«Конечно в порядке, чего тебе будет-то…», – подумал Угол и пошёл дальше. Он то и дело останавливался, открывал свою папку и что-то в ней записывал.

***

Через несколько недель мастерскую Ляпа было не узнать. Со стен исчезла коллекция кистей. Теперь они торчали из карманов заляпанного красками фартука художника. На освободившихся местах были развешаны законченные картины, которые Ляп вставил в рамы.

На прежнем месте осталась только одна гигантская кисть в углу. Использовать её в работе можно было только с помощью подъемного крана, такая она была тяжёлая. А ещё Ляпу было жалко портить цветную фигурную паутину, сплетенную художественным пауком Зиновием.

По всей комнате теперь были расставлены мольберты, на которых стояли ещё не совсем законченные картины. Между мольбертами расхаживал Ляп. Он то и дело добавлял пару мазков то в один рисунок, то в другой. Ему по-прежнему было сложно сосредоточиться на одном полотне, но он придумал выход. Стал рисовать несколько картин одновременно, и дело пошло гораздо быстрее.

Глава 9. Все спешат на выставку

Ляп шёл по центральной улице Яркого города. Со всех имеющихся поверхностей улыбалось и подмигивало его собственное лицо, с задорными, подкрученными вверх усами. Афиши с изображением Ляпа, возвещающие об открытии выставки «Гениальный Ляп современности», были расклеены повсюду – на стенах домов, автобусных остановках, столбах и конечно же на афишных тумбах, специально для этого предназначенных.

Как раз перед такой тумбой Ляп и остановился, чтобы в который уже раз с удовольствием разглядеть афишу.

Кроме портрета самого Ляпа, названия выставки, места – Главный Музей Страны Ярких Красок, времени – с утра и до вечера, на афише значилось, что во время выставки будет читать полезную лекцию Угол, организатор выставки и помощник величайшего художника Ляпа.

На словах «величайшего художника» Ляп широко улыбнулся.

– Ты чего тут застрял? – спросил скрипучий голос за спиной. Ляп подскочил от неожиданности и обернулся. – Опять на афишу любуешься, – насмешливо сказал Угол.

– Друг! – воскликнул Ляп и попытался заключить соседа в объятия.

Угол увернулся.

– Осторожно, рубашку помнёшь, – недовольно сказал Угол. – Лектор должен выглядеть безупречно.

– Угол, дружище, ну не ворчи! – Ляп хлопнул соседа по плечу и тут же сморщился. – Всё время забываю, что ты острый, – покачал головой он и потёр ладонь.