На краю серого моря

– Но когда родилась Ювенти, наша младшая, Рози решила стать примерной старшей сестрой, особенно после того, как я уехал учиться в университет. Помогала матушке по саду и миссис Помон на кухне, раскладывала для отца бумаги, играла с Ювенти. Малютке тогда было всего два года, но она капризничала как настоящая принцесса! В каникулы я всегда привозил ей что-нибудь из города, и Рози тоже – ленточки, серебряные пуговки, платочки. За три года, что меня не было, она стала истинной леди, а Ювенти всюду за ней ходила и повторяла. Такая смешная! Жаль, что меня тогда рядом не было… А у тебя есть братья или сёстры? – неожиданно резко прервал свой монолог Сильван и, улыбаясь, повернулся к Велиану.

– Нет, я один, – сухо ответил он.

Макваллен явно хотел спросить что-то ещё, но на посту их пришли сменить двое других сослуживцев. Вахта закончилась как раз к концу ужина, и они поспешили к дежурному за своими порциями жидкого пресного супа и куском хлеба. Приятели поставили миски ближе к огню, чтобы подогреть давно остывший бульон, и растянулись на лавках вокруг костровища.

– Ну, а семья? Расскажи про родителей, – не унимаясь, продолжал Сильван.

– У меня никого нет.

– Ты что, сирота, получается? – спросил тот со смесью сочувствия и интереса.

– Что-то в этом роде… – с чуть различимой ноткой злости тихо ответил юноша.

– Понял. Если не хочешь говорить, не нужно. Не представляю, какого это. Для меня мои дом и семья – самое дорогое… Дома всегда так тепло и уютно, в хорошую погоду мы гуляем в коляске, а в плохую сидим у камина в гостиной. По праздникам миссис Помон готовит такие грандиозные обеды, что из столовой потом приходится выкатываться. – Сильван посмеялся над своей же шуткой. – Правда, гостей у нас почти не бывает, хотя дом такой огромный, что хоть полгорода приглашай! И гордо могу заявить, что самый красивый. Его построил мой прадедушка по чертежам какого-то знаменитого иностранного архитектора, и не прогадал! Грунт там был не очень крепкий, так что пришлось отказаться от подвала. Но зато простоит еще несколько веков, это точно! Добираться только, пожалуй, далековато, но какие там открываются красочные виды… – Макваллен блаженно прикрыл глаза, рисуя в воображении картины по памяти.

Отряхнувшись от накатившей ностальгии, Сильван задумался, какими ещё рассказами развлечь соседа, но тот прервал ход его мыслей.

– Расскажи ещё про дом, – впервые проявив искренний интерес, попросил юноша.

Глава 3

Велиан лежал под ворохом одеял и смотрел на потолок цвета сладко-лазурного неба. Небо плавно стекало на стены ему в тон, увитые золотистыми лозами и усеянные цветками. Гостевая комната особняка была небольшой, но очень уютной, с резной мебелью из тёмного дерева, собственным умывальником и крохотным камином. А ещё она была совершенно лишена каких-либо признаков прежнего пользования – похоже, Велиан стал её первым жильцом. Видно, что здесь поддерживался порядок, и только длительное отсутствие прислуги оправдывало тонко растелившиеся полотна пыли на мебели, которые лишь мимоходом стряхнула нынешняя хозяйка перед приглашением гостя. Ночь была прохладной, и за вчерашний день комната не успела протопиться достаточно, чтобы беззаботно спать, не вздрагивая от покалывающей свежести в случайно высунувшейся из-под одеяла пятке. Но эта ночь была лучшей для Велиана за последние несколько месяцев, если не лет. Сегодня он впервые проснулся с уверенностью, что у него всё получится.

Погружённый в свои размышления он провалялся почти полчаса, затем сладко потянулся, ухмыльнулся и поднялся. Умылся, надел свежую белую рубашку, брюки и жилетку цвета молотого перца, с вечера аккуратно развешенные им в шкафу, и мягкие кофейные туфли – на этом его сменные туалеты исчерпывали себя. Элегантный шоколадный костюм, являвшийся гордостью его скромного гардероба, кажется, смертельно пострадал без надежд на исцеление. Ничего, это неважно. Велиан педантично уложил свои золотисто-каштановые кудри, доведя прическу до совершенства в зеркале, заправил кровать и распахнул пошире шторы. Напоследок, он забросил несколько поленьев в камин, который за ночь должен был давно потухнуть, но каким-то неясным образом в нём ещё ярко тлели угольки.

Прежде чем выйти из комнаты Велиан прислушался, но не различил каких-либо звуков. Тогда он высунул голову в коридор и осмотрелся – результатов это тоже не дало. Наконец, он тихо прикрыл за собой дверь и, не торопясь, спустился в пустую гостиную. На этот раз Велиан не тешил себя надеждами на то, что призрак была лишь воплощением его больного воображения и по пробуждении испарится из его жизни как дурной сон. Наоборот, Велиан ждал встречи с ней. Не только потому, что весь вечер вспоминал прикосновение к её белоснежным пальцам и взгляд печально сияющих глаз, но из-за дозревшего благодаря ей плана, вот-вот готового упасть спелым плодом в его раскрытые руки.

«Интересно, что дитя смерти делает по ночам – бродит ли по бескрайним зелёным полям и болотам, плавает ли в серых тягучих облаках или снисходит в могилу, только чтобы снова взойти на охрану места своего неупокоения? – вальяжно вышагивая вдоль книжных полок, размышлял Велиан. – Не уверен, что по правилам эзотерического этикета вежливо спрашивать про такое, да и вообще про обстоятельства погибели сего создания, а сама она не стремится раскрывать свои секреты…Что ж, со временем. Моё положение сейчас слишком хрупкое, чтобы рисковать из-за сугубо личного любопытства. Возможно, стоило бы отыскать семейное кладбище или как у них тут принято… Чёрт их знает. Лишний раз выходить на улицу и делать заплывы по слякоти желания нет. Да и ничего похожего в округе я не заметил».

Вчера после скромного подобия обеда молодые люди просидели долго в молчании, прерываемые лишь подбрасыванием поленьев в огонь, будто привыкая к присутствию друг друга. Благо, запас дров в доме оказался внушительным – их закупали большими партиями в городе и привозили раз в сезон – чаще таскаться в эту глушь ни у кого желания не было. Прозерпина провела малосодержательную экскурсию по дому, повторив круг по первому этажу и лишь кратко указав на расположение спален и удобств. Удостоверившись в пристойности убранства, она пригласила его только в гостевую комнату, где он и провёл оставшуюся часть дня, распаковывая и раскладывая вещи, топя камин, размышляя. В это время девушка бесшумно порхала по дому, приводя его в порядок, и лишь раз застенчиво постучалась к Велиану с подносом чая и ещё одной порцией варенья.

«Где она сейчас может быть и когда ожидать её появления?»

В ответ на мысленный вопрос его носа коснулся резкий запах горелого, прилетевший со стороны кухни. Он незамедлительно направился по пахучему следу, обнаружив суетившуюся у плиты Прозерпину. Источником малоприятного запаха оказалась кастрюля каши, вышедшей из краев и сползающей по медным бокам.

– Нужно сделать поменьше огонь и постоянно помешивать, чтобы не пригорало.

Перехватив бразды кулинарного управления, наглядно показал Велиан, не раз стоявший дежурным костровым в военном лагере. Прозерпина смотрела на него диковато-виноватыми глазами.

– Почему бы вам не накрыть на стол и не приготовить ваш прекрасный чай, а я тут закончу.

Призрак с благодарностью кивнула, и уголки её губ тронула мимолетная улыбка.

Прозерпина накрыла на двоих в значительно потеплевшей со вчерашнего дня столовой, но к своей порции не притрагивалась. Только ароматный пар, поднимаясь из её тарелки и чашки, в танце сливался с волнами волос. Велиан ел неспеша, искоса наблюдая за своей безмолвной собеседницей. Казалось, они сидят не на разных концах стола, а на разных континентах – так далеко от него она ощущалась.

«Призраки, должно быть, ничего не пьют и не едят, да и к чему им, бестелесным. Что они вообще чувствуют и чувствуют ли?»

Заметив его любопытный взгляд, Прозерпина застенчиво потупилась и сделала небольшой глоток чая.

– Как вам вкус? – не удержавшись внутри головы Велиана, вырвался вопрос.

– Я не чувствую вкуса. Уже давно не чувствую никакого вкуса… – тихо, едва слышно ответила призрак.

Окончание трапезы прошло в молчании.

После Велиан помог ей прибрать со стола, несмотря на её желание поухаживать за гостем, и будто невзначай предложил прогуляться по близлежащим окрестностям. В замешательстве взгляд Прозерпины стал судорожно перебегать с неизменного асфальтового пейзажа за окном на подол её бледно-голубого платья. Несмотря на боязнь показаться негостеприимной, она все же отклонила его предложение, а в её глазах отразилось смятение и… страх?

«Надеюсь, отказ нашей эфирной дамы мне не стоит воспринимать на свой счет…

Ну, разумеется, нет».

Велиан ухмыльнулся себе под нос, выдёргивая ногу из засосавшей её лужи. Сапоги и плотный непромокаемый плащ ему любезно одолжила Прозерпина, трепетно принеся их из комнаты Сильвана. Велиану всё это было немного велико.

«Но этому должно быть какое-то объяснение. Могут ли призраки бояться? Какой вообще у них может быть спектр эмоций? Я видел грусть, смущение, могу поклясться, при мысли выйти наружу она заколыхалась от ужаса! Но чего ей бояться, она ведь уже мертва!»

Велиан повертел головой в поисках размазанной тропинки, с которой в полёте мысли он сошел, выходя с заднего двора и направляясь куда-то ниже по склону.

«Быть может, бедное дитя словно сторожевой пес, привязанный к своей конуре, не может ступить за её пределы. Хотя я видел её там, на краю, или же это был просто сон…»

Следующие несколько минут пути Велиану пришлось преодолевать практически вплавь, пока он не наткнулся на небольшое потемневшее строение, которое оказалось конюшней. Разумеется, пустой. Кроме сгнивших стогов сена, покосившихся стойл и склада нетоптаных ржавых подков ничего стоящего здесь не нашлось. Поднявшись по стремянке на мансарду, Велиан обнаружил сбитый из соломы тюфяк, старые калоши, тулуп и две, три, пять пустых бутылок.

Похоже, это было убежище конюха. А это, похоже, прибранный к рукам хозяйский виски. И довольно неплохой, насколько мог судить относительно сведущий в этих делах Велиан. Осмотревшись ещё раз, он вышел на улицу, начав задыхаться спёртым воздухом с привкусом плесени. Он прикрыл за собой дверь и наконец заметил, что она не была заперта. Зато тяжёлый амбарный замок преспокойно висел внутри на крючке по соседству с подковами.

«Неужто хозяева не боятся конокрадов? Хотя кому тут воровать – ни души. Да и воровать-то уже нечего».

Велиан обошёл здание, но кроме затонувшей колеи, ведущей к дороге, и тропинки, по которой он сюда приплыл, ничего не увидел. Зато небо над ним уже начинало наливаться ночным металлом, еле сдерживаемым тонкой оболочкой облаков, чтобы не пролиться на землю густой субстанцией.

«Смеркается. Уже? Как же так? Не мог же я так долго провозиться в этом сарае. Сейчас только конец сентября, так рано темнеть не должно!»

Но ни поспорить с ним, ни ответить грозное небо не снизошло, поэтому Велиан поспешил обратно тем же путем, не имея желания продираться сквозь слякоть в темноте.

– Как прошла ваша прогулка?

Томно помешивая грибной суп, спросила Прозерпина, сидевшая на другом конце длинного стола. За всё время она лишь раз слегка коснулась ложкой рта, видимо боявшись насторожить гостя тем, что вовсе не прикасается к еде.

– Вы знаете, любое путешествие по вашим краям похоже на спортивный триатлон – обязательно включает бег с препятствиями, заплыв и прыжки в длину через канавы.

Велиан решил рискнуть и подтопить лёд их беседы, с облегчением увидев лёгкую улыбку на губах Прозерпины и колыхание груди, которое счёл за смешок. Эту шутку он придумал, когда плёлся обратно к дому, в котором, который раз не обнаружив девушки, принялся за приготовление ужина. Как оказалось, призрак суетилась наверху, доводя порядок до видящегося ей совершенства.

– В своём рандеву я наткнулся на старую конюшню, полагаю, она принадлежит этому дому, – Велиан специально использовал иностранное словечко с акцентом, надеясь произвести впечатление на девушку.

Но вместо ожидаемой реакции глаза призрака округлились и наполнились необъяснимым волнением. Она глуповато открывала и закрывала рот, как выброшенная на сушу рыба, пока её зрачки снова не накрыла пелена, и она приглушенно выдавила «Да».

Поскользнувшись на такой твёрдой, казалось бы, почве, Велиан побоялся продолжать беседу, но спустя несколько минут призрак резко продолжила, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Да, конечно же, конюшня наша! Сильван ведь обожает лошадей! И мистер Эпс, наш конюх, о, милый мистер Эпс! Он здесь почти с самого моего рождения. Всегда рассказывал мне сказки и небылицы, а я всему-всему верила! Как-то он, подвыпивши, рассказал, что по пути в город за мукой встретил настоящую лесную фею, которой так понравилась его борода, что она свила себе из неё гнездо. Вы представляете? – Лицо Прозерпины налилось и запылало, а голос колокольчиком отражался от стен. – Да уж, выпивать он любил частенько, и тогда миссис Помон так ругалась на него! Ведь это из-за него она стала запирать кладовку, но я всё время подсматривала, куда она прячет ключ, и таскала мистеру Эпсу отцовский виски, чтобы тот рассказал мне ещё волшебных историй. Но, кажется, ни разу не бывало, чтобы что-то удалось укрыть от зоркого глаза миссис Помон, и тогда она начинала ох как кричать и размахивать своим полотенцем! Мистер Эпс сбегал от неё в конюшню, а меня всегда отправляли в постель. В доме он почти не ночевал. В детстве Сильван говорил, что когда вырастет хочет стать конюхом, как мистер Эпс, он ведь всегда так любил лошадей…

Когда Велиан убирал со стола, её тарелка была наполовину пуста.

На следующее утро вчерашняя прогулка пустила микробные корни в организме Велиана – он проснулся больным. Лишь приоткрыв мучительно сдавленные глаза, он сразу почувствовал, как его тело наполнено жаром, а голова туманом и неразберихой. Он пробовал встать, но, ощутив резкий удар озноба по коже, быстро отступил обратно под тёплое одеяло. Снедаемый хворью он лежал в постели, пытаясь осознать своё нынешнее беспомощное положение, когда в дверь робко постучали.

– Прошу, – хрипловатым голосом промычал Велиан, выглядывая из-за стен своей пуховой крепости.

– П-простите за беспокойство, вы не вышли к завтраку, и я запереживала, вдруг у вас что-то произошло, – призрак смущенно выглянула из-за двери, не решаясь поднять на Велиана глаза. – Ах, неужели вам нездоровится!

Велиан вздрогнул от прикосновения родниковой руки к его пылающему лбу.

– Да у вас жар! Погодите минутку, я сейчас вернусь.

Прозерпина выпорхнула из комнаты и не некоторое время воцарилась глухая тишина. Он уже начал думать, что этот эпизод ему привиделся в бреду, но вскоре дверь снова отворилась и призрак аккуратно приземлила серебряный поднос на тумбу у кровати больного.

– Это целебный чай, который матушка всегда делала, когда мы болели. Здесь лекарственные травы, которые она сама выращивала, а ещё дикая клюква и немного мёда. Он снизит жар и поможет вам поспать. Давайте я вам помогу. Осторожно, горячо. Да, вот так.

Чудодейственный напиток бальзамом растекся по телу Велиана, отягощая конечности, но облегчая голову. Едва успев допить чашку, он погрузился в глубокий сон.

***

– Ах, Агриппа, где ты это подобрала? – пискляво вопрошала полноватая дама, укутанная в розовые рюши.

– Вы не поверите! Давеча как сегодня утром возвращалась от портнихи и решила пройти через парк. Обычно я никогда не хожу на прогулки одна, но погода была наипрелестнейшая, а Офелия никак на прошлой неделе рассказывала, что туда привезли самого что ни на есть настоящего павлина! Не смогла я отказать себе в удовольствии. Шла я себе неспеша по аллее, как ни с того ни с сего поднялся жуткий ветер и унёс мою любимую шляпку, ту самую, с голубыми шёлковыми лентами. Нет-нет, ну ту, что подарил мне Джорджио, та с красными лентами и сиреневыми цветами. В такую теплую погоду я её не ношу, да и к платью моему она бы никак не подошла. Да-да, это была та, что с белыми цветами и жёлтыми бусинами, в которой я была на прошлой весенней ярмарке вместе с Аугусто. Так вот, её что ни на есть самую подхватили ужасные порывы ветра и как понесли! Я уж думала её оплакивать. А это милейшее создание сумело словить беглянку и вернуть мне мою драгоценнейшую пропажу. Ну просто посмотрите, какая прелесть! – ответила ей дама лет 30 в океанско-синих шелках, хозяйка чаепития.

– И сколько же милейшему созданию лет? – поинтересовалась другая дама, завернутая в зелёный бархат.

– Шестнадцать, госпожа, – высоким голосом ответил стройный юноша с золотисто-каштановыми кудрями.

Он стоял посреди просторной, богато убранной комнаты, окружённый надушенными кушетками и подушками, на которых восседали благородные дамы в пестрых туалетах. Все присутствующие с любопытством рассматривали его словно диковинный экспонат в музее.

– Боже, ну действительно прелесть!

– А как прелесть зовут? – пододвинулась третья дама, увешанная алыми бантами словно рождественский подарок.

– Кхм, Велиан Фурхо, – зарумянившись, ответил юноша.

В ответ ему разразился птичий гогот.

– Что же это за имя такое? Никогда подобного не слышала!

– А мне кажется, есть в этом что-то восточное!

– Скорее пугающее!

– Очень престранное!

– Из какого же вы рода?

– Ох, Кристина, так в том-то и дело, что не из какого! Когда я его нашла, мальчик выглядел весьма скудно, – понижая голос, но так, чтобы все присутствующие всё равно услышали, пролепетала хозяйка. – А это, ты что же, не узнаешь? Старый кафтан моего брата Антония. Он был в нем на обеде у Стервудов позапрошлой осенью. Ну, когда мы ещё думали его сосватать с их младшей дочерью Оливией, но в скорости их дела разладились, и слава богу, тогда было ещё ничего не решено. Я слышала, они сейчас живут в какой-то захолустной деревушке, а Стервуд старший сам возит лес, чтобы хоть как-то свести концы с концами! Просто ужасно. Да, Антоний сейчас на юге, увивается за какой-то среднесортной актриской. Батюшка решил дать ему порезвиться пару лет, прежде чем женить. Конечно же, я знаю, на ком! Но это пока секрет, который даже тебе рассказать не могу. Ну-ну, не дуй губы, скоро всё и так станет известно.

– Так, а что же с нашим милым созданием? Вас никто не ищет?

– Я сирота, – печально ответило создание.

– Ах, бедняжка! Вам должно быть, так одиноко, – кокетливо прощебетала самая юная дама в пышных лиловых юбках.

– Ну уж нет, Софи, теперь это мой питомец, – самодовольно ухмыляясь, заявила хозяйка в синем платье. – Мне кажется, из этого может получиться что-то весьма интересное. Вот только с именем и правда нужно что-то сделать. Хотя Велиан звучит так необычно…

***

– Температура уже не такая высокая. Вам нужно поесть, чтобы набраться сил. Давайте, я помогу.

Велиан не знал, сколько пролежал в постели. Он почти всё время спал, лишь периодически бодрствуя для следующего приёма лечебного напитка. В минуты его пробуждения Прозерпина всегда была рядом и ухаживала за ним как профессиональная сиделка. В комнате было одновременно и свежо, и тепло, и он действительно чувствовал себя лучше. Он окреп достаточно, чтобы самостоятельно сесть и небольшими порциями поглощать жидкую кашу, на удивление не имеющую и привкуса гари.

– У вас хорошо получилось, – без издёвки сказал Велиан ещё слабым, но уже чистым голосом.

– Спасибо, ваши советы мне очень пригодились, – не менее искренне ответила Прозерпина, радостно глядя, как поправляется её гость.

Спустя ещё несколько сцен приема чая, каши, чая, супа, чая Велиан окончательно поправился и был готов покинуть примятую постель и вернуться на просторы особняка. На дверце шкафа он обнаружил чистую рубашку и аккуратно подшитые брюки, вероятно раньше принадлежавшие Сильвану, оделся и традиционно педантично причесался. В глубине души Велиан даже был рад, что провалялся больной столько времени, – это позволило ему немного сблизиться с мертвой хозяйкой, а уж выпроводить только что оправившего от простуды гостя она теперь не решится. Это даёт ему больше времени. Кстати, о времени…

– Вы не представляете, как я вам благодарен за всю ту заботу и помощь, которую вы оказали мне в период моей беспомощности. Мне жаль, что я доставил вам столько неудобств, – Велиан вытанцовывал перед засмущавшейся девушкой, сидевшей перед камином в гостиной. – Это, видимо, всё местная влага. Мне, наверное, стоит побыть какое-то время в тепле и сухости и не выходить наружу.

– Что вы, что вы, это мне жаль, что вам пришлось пережить такую болезнь! Нужно было дать вам на прогулку вещи потеплее, это я всё виновата! Пожалуйста, присаживайтесь, я принесу вам плед, вы ведь ещё, должно быть, слабы…

Велиан ответил на этот порыв полным благодарности и смирения взглядом.

– Спасибо вам. Я поправился так скоро только благодаря вашему чудодейственному вниманию, но ещё, пожалуй, чувствую лёгкую усталость. Сколько же я пролежал в бессознательности? —

От его вопроса Прозерпина ненадолго смешалась.

– О, вовсе не так долго, всего несколько дней, – уклончиво ответила призрак.

«Ответ, не содержащий ответа! Так не пойдёт. Не могу понять, она прикидывается или действительно не знает? Как же мне выяснить, какое нынче число месяца? Так, я выехал из … вроде бы… 17-го, так… а на паром сел… и в город приехал 23-го… а в дом я постучался, получается, 25 сентября. А потом… Какой же, чёрт побери, тогда сейчас день?!»

Велиан недоверчиво поглядел на Прозерпину, умиротворенно смотрящую на огонь в камине. Похоже, она и правда не имеет представления.

– А не подскажете, который сейчас час?

Глава 4

Ч