Китай в XX веке. От рисовых полей до атомной бомбы

Ли Юаньхун – китайский политический деятель времен династии Цин, впоследствии дважды президент Китайской республики

Между тем генерал Дуань Цижуй оказался личностью иного толка. В свое время его увидел и выдвинул в авангард власти Юань Шикай, назначив на должность командующего артиллерией Новой армии. На момент начала Уханьского восстания Дуань Цижуй занимал пост командира 2-го армейского корпуса в составе Бэйянской армии – и корпус этот стал ударной силой в деле подавления мятежа. Иными словами, Дуань Цижуй и Ли Юаньхун командовали войсками по разные стороны баррикад. И Дуань Цижуй проявил исключительную лояльность по отношению к будущему временному президенту новой Китайской республики – Юань Шикаю, де-факто выполняя приказы генерала и игнорируя центральное императорское правительство в Пекине, за что и был вознагражден должным образом. В новом правительстве он получил должность министра обороны, а уже в 1913 году стал премьер-министром. После смерти своего покровителя Дуань Цижуй оказался самым влиятельным из всех генералов Бэйянской армии, а потому пользовался их поддержкой. Иными словами, к нему перешел статус военного лидера Северного Китая, сердцем которого являлся город Пекин. Эта географическая деталь сыграла в те годы решающую роль в развитии политических событий в стране. Окажись столица государства в Нанкине, на юге Китая, как того требовали революционеры во главе с Сунь Ятсеном, баланс сил во власти сложился бы иным образом, ведь южане в те годы являлись оплотом революции. Север же был более консервативным, а правящая в Пекине военная клика и по сути своей, и по политическим взглядам являлась реакционной.

Дуань Цижуй – китайский политический и военный деятель времен династии Цин и республиканского периода

Таким образом, после смерти диктатора Юань Шикая центральная власть в Пекине оказалась раздробленной и малоэффективной. Между новым президентом Ли Юаньхуном и старым премьер-министром Дуань Цижуем возникли непримиримые противоречия, ставшие причиной политических интриг, в которых принимали активное участие многочисленные чиновники, после смерти диктатора обретшие смелость вести собственную игру. Сий Шичан, государственный секретарь и наиболее приближенный к Юань Шикаю политик, нашел свою нишу в качестве переговорщика между противоборствующими лагерями. Назначенный на должность вице-президента страны Фэн Гочжан также вступил в политические баталии, обладая для этого всем необходимым инструментарием: после премьер-министра Дуань Цижуя генерал Фэн Гочжан оказался вторым лицом среди военных на севере страны. Пройдет совсем немного времени, и возникшие разногласия расколют некогда единую клику северных милитаристов на несколько противоборствующих группировок, что станет главной причиной хаоса, уже начавшего поглощать некогда единый Китай. Первые годы политической смуты в управлении государством доминировал премьер-министр Дуань Цижуй, однако никакой выгоды из своего положения ни для себя, ни для страны он извлечь не мог. Еще в конце 1915 года, после решения Юань Шикая возродить империю, от Китая стали откалываться южные провинции – и правительство в Пекине ничего не могло поделать с таким политическим демаршем. По мере ослабления центральной власти брожение на юге только усиливалось. Между тем в столице началось конституционное противостояние. Премьер-министр Дуань Цижуй категорически отказывался признавать конституцию республики, принятую в 1912 году, – в душе он, как и большинство китайских генералов того времени, оставался закоренелым монархистом и реакционером. Удивителен тот факт, что два других генерала – президент Ли Юаньхун и вице-президент Фэн Гочжан – считали конституцию и парламент необходимыми составляющими государственного устройства, способствующими установлению конструктивного диалога с революционно настроенным югом страны. В какой-то момент им даже удалось убедить Дуань Цижуя созвать парламент – в обмен на обещание южных провинций распустить свои диссидентские правительства. Однако терпение премьер-министра лопнуло, когда прибывшие в Пекин парламентарии с юга – все поголовно суньятсеновские ставленники, занимавшие левые позиции, – начали навязывать ему свою повестку дня.

Политический балаган этот завершился совершенно неожиданно. Одним из насущных вопросов, расколовших в те дни центральную власть в Пекине, был вопрос о вступлении Китая в Первую мировую войну. К лету 1917 года на стороне стран Антанты в войну вступили США, и общее положение дел на фронте не оставляло сомнений в том, кто выйдет победителем из ужасающей схватки. Премьер-министр Дуань Цижуй настаивал на вступлении Китая в войну на стороне Антанты, чтобы не упустить впоследствии возможность получить политические дивиденды. Надо учитывать тот факт, что роль иностранных государств в жизни Китая после их бесцеремонного вторжения в страну в начале XIX века была огромной и постоянно росла. Первая мировая война внесла свои коррективы, и иностранная экспансия приостановилась, исключая разве что бесцеремонные нападки Японии. Однако в Китае понимали, что такое положение дел продлится недолго – ровно до завершения Великой войны, и победившие империалисты с удвоенной жадностью бросятся делить еще недоеденный китайский колониальный пирог. По этому вопросу политики в Пекине разделились на два лагеря: одни были готовы продать родину иностранцам в обмен на их помощь и поддержку, другие считали иностранных империалистов главными врагами Китая («заморскими дьяволами», как выражались крестьяне) и хотели начать с ними бескомпромиссную борьбу. Одни готовы были жить в колонии, став взамен ее туземными правителями, как это происходило в Индии, где местные махараджи вели фантастически роскошный образ жизни, оставаясь при этом верными слугами британской короны, – другие жаждали независимости. За независимость Китая ратовали не только истинные патриоты, но и оппортунисты, коих в стране насчитывалось немало, не желавшие вступать в противоречие с китайским обществом, проявлявшим крайнюю нетерпимость к проискам иностранцев. Последнее крупное народное восстание в Китае – Боксерское восстание 1901 года – было направлено исключительно против иностранного влияния в стране, даже императорскому дому пришлось временно оказывать поддержку мятежникам, дабы не захлебнуться в волне народного гнева.

В то время как премьер-министр Дуань Цижуй ратовал за войну, его противники – президент Ли Юаньхун и вице-президент Фэн Гочжан – выступали против, в результате чего возник конфликт, один из многих между ними. Но именно этот эпизод политического противостояния вылился в серьезное столкновение, окончательно лишившее центральное правительство в Пекине уважения и поддержки народных масс и заставившее Китай балансировать над пропастью. Президент Ли Юаньхун воспользовался своим конституционным правом, заручившись при этом полной поддержкой парламента, – и отправил премьер-министра Дуань Цюжуя в отставку. Произошло это 23 мая 1917 года. Дуань Цюжуй без промедления бежал из Пекина в соседний Тяньцзинь, где начал готовить мятеж, собирая войска. Исходившая от изгнанного премьер-министра угроза была крайне серьезной, ведь на то время он являлся самым уважаемым в армии генералом – и собрать серьезные силы для похода на Пекин ему не составляло большого труда. В поисках выхода из сложившейся ситуации не имевший серьезной военной поддержки президент Ли Юаньхун совершил трагическую ошибку, чуть не стоившую ему жизни. Он обратился за помощью к командующему дислоцированной неподалеку от Пекина Аньхойской армией – генералу Чжан Сюню. В обмен на штыки перепуганный президент пообещал генералу распустить парламент. На тот момент времени Чжан Сюнь являлся, пожалуй, самым реакционно настроенным из всех высокопоставленных военных мракобесов китайской армии. Он оставался ярым монархистом до самого последнего дня своей жизни. Посему в 1917 году, когда выпал его звездный час на сцене китайской истории, человек этот свято верил в императорское правление – как самое для страны правильное. И это при условии, что даже среди военных оставались считаные люди, все еще лелеявшие мечту о восстановлении империи. Он так и не остриг косичку, обязательную для ношения во времена императорского правления, как бы бросая политический вызов всему, уже полностью остриженному, китайскому народу. В императорские времена ношение косички вменялось в обязанность всему населению – голову без косички немедля отрубали. Именно с этим ярым монархистом президент Ли Юаньхун связал свое политическое будущее в надежде откупиться лишь обещанием распустить парламент. Однако неожиданные действия генерала Чжан Сюня превзошли всяческие разумные предположения, которые мог бы выстроить опытный политик в то время, что указывает на глубину политического безумия, царившего в среде правящего класса Китая. Тринадцатого июня 1917 года президент Ли Юаньхун распустил парламент страны – как того и требовал генерал Чжан Сюнь. На следующий день войска генерала неожиданно захватили Пекин, а президент Ли Юаньхун был помещен под арест. Однако страну поверг в шок не собственно захват власти Чжан Сюнем, а его последующие действия: генерал без промедления объявил о возрождении в Китае империи и восстановлении на престоле последнего императора Китая – одиннадцатилетнего Пу И, проживавшего дотоле без особых забот в Запретном городе. Совершив монархический переворот, Чжан Сюнь отпустил арестованного и, казалось, смирившегося с судьбой президента в японскую миссию в Пекине. Не теряя времени, Ли Юаньхун обратился за помощью к своему вчерашнему противнику – бывшему премьер-министру Дуань Цюжую, ради борьбы с которым и затеял неудавшийся союз с генералом Чжан Сюнем. События эти, имевшие несомненную важность для жизни и развития Китая, произошли всего за один месяц.

Чжан Сюнь – китайский генерал, в 1917 году предпринявший попытку восстановить в Китае монархию во главе с малолетним низложенным императором Пу И

Император Пу И – больше напуганный возрождением монархии, чем обрадованный – просидел на троне 12 дней. Весь Китай, а больше всего военные, был глубоко возмущен столь грубой попыткой вернуть страну в феодальное прошлое. За те пять с половиной лет, что минули с момента победы революции, народ Китая, несмотря на постигшие его беды, свыкся с коренными преобразованиями в государстве и не желал оглядываться назад: в сознании миллионов людей не осталось места церемониальным косичкам, застою и полному отсутствию перспектив. Жизнь в стране наполнилась анархией и хаосом, а военные, упрятанные не так давно в убогие казармы, встали у руля государства, зачастую грабя и убивая ни в чем не повинных мирных жителей, – и все же китайские граждане были полны надежд на скорейшее разрешение кризиса и восстановление порядка во властных структурах. Против закоренелого монархиста – генерала Чжан Сюня – объединились практически все командиры Бэйянской армии, революционеры с юга и большая часть пекинского населения.

Пу И – последний император Китая из маньчжурской династии Цин

Бэйянские войска под командованием Дуань Цюжуя вошли в Пекин 12 июля 1917 года и покончили с императорским правлением в Китае – уже навсегда. Потрясенный результатами собственных политических интриг, президент Ли Юаньхун подал в отставку и никогда больше не занимался политикой. Дуань Цюжуй вернулся на должность премьер-министра, а вице-президент Фэн Гочжан 1 августа 1917 года занял вакантный пост президента страны. Практически без промедления – 14 августа 1917 года – Китай вступил в войну на стороне Антанты, и на сей раз данный шаг правительства не вызвал возражений народных масс. Когда выяснилось, что Германия поддержала монархический переворот генерала Чжан Сюня, настроения в обществе изменились. Премьер-министр Дуань Цюжуй смог с легкостью реализовать собственные планы, тем более что его главный оппонент – бывший президент Ли Юаньхун – самоустранился. Однако участие Китая в Первой мировой войне даже минимальным назвать сложно. В Западную Европу, на Ближний Восток и в Африку было отправлено приблизительно 135 тысяч китайских крестьян – копать окопы войскам Антанты, грузить снаряжение и выполнять иные тяжелые работы, не требовавшие серьезной подготовки. Китайские войска, высланные в помощь Антанте, назывались трудовыми батальонами и в боевых действиях участия не принимали. И все же более 20 тысяч отправленных «воевать» китайцев не вернулись домой. Они умерли в Европе от непривычного климата и еды, полного отсутствия медицинской помощи со стороны принимающих союзников, которых интересовало только одно – выжать из бедняг все соки. Но основной причиной массовой гибели китайских солдат стала «испанка», забравшая в 1918 году на территории Европы в два раза больше человеческих жизней, чем собственно Первая мировая война, в окопах которой и свирепствовала болезнь.

Пока летом 1917 года военные боролись за власть в Пекине, на юге страны началась третья революция, во главе которой вновь стояла партия Гоминьдан под руководством доктора Сунь Ятсена. Первая революция 1911 года была направлена на свержение императорского режима династии Цин, вторая, в 1913 году, боролась с диктатурой генерала Юань Шикая, а в июле

1917 года вспыхнула революция доктора Сунь Ятсена. Лидер Гоминьдана решил воспользоваться моментом политической смуты, полагая, что безвластие в Пекине будет долгим и это даст его партии возможность вернуться в строй. Однако царившая в стране и в умах граждан неразбериха не дала революции шанса даже на успешное развитие, не говоря уже о победе. Итогом действий Гоминьдана стало новое противостояние между Севером и Югом. Сунь Ятсен в июле 1917 года прибыл из Шанхая в Гуанчжоу, где объявил о создании Движения в защиту Конституции. Он разослал членам китайского парламента приглашения прибыть в Гуанчжоу на конференцию, которая начала свою работу двадцать пятого августа – в списках зарегистрированных участников значилось 100 депутатов китайского парламента. Делегаты постановили создать Военное правительство в Гуанчжоу с целью защиты Конституции в стране и первого сентября 1917 года провозгласили Сунь Ятсена генералиссимусом и избрали правительство, после чего революционный процесс в Гуанчжоу начал набирать обороты. Революционеры без промедления взялись за создание армии, и задел был довольно успешным. Одним из первых на призыв Сунь Ятсена к революции против бэйянских милитаристов откликнулся министр военно-морских сил, 22 июля 1917 года приведший в Гуанчжоу эскадру из девяти кораблей. Затем под знамя Сунь Ятсена начали стекаться многочисленные местные командиры, у которых было мало людей и оружия. Однако милитаристы в Пекине преодолели свой внутриполитический кризис и в январе 1918 года отправили сильную военную экспедицию против Сунь Ятсена, в лагере которого к тому моменту началась междоусобица. Стоит отметить, что в умах политических и военных деятелей в Китае началось брожение идей и понятий, потому красной нитью китайской политики стал оппортунизм, проистекавший из желания выжить на политической арене любой ценой. Жертвой сложившегося положения дел и пал главный революционер Китая – доктор Сунь Ятсен. Вскоре после довольно успешного начала третьей революции окружение Сунь Ятсена в Гуанчжоу окончательно перестало с ним считаться и погрязло в дрязгах и переделах, ничем не отличавшихся от имевших место в Пекине. Доктор вернулся в Шанхай, где начал подготовку следующего революционного наступления на Китай, которое случилось лишь в начале двадцатых годов – в союзе с коммунистами и при поддержке СССР.

Тем временем в Пекине развал китайской государственности стремительно продолжался. После июльских неурядиц 1917 года и восстановления работы правительства ни о каком возврате к политической стабильности речи уже не шло. Бэйянская клика, правившая в Пекине с момента назначения генерала Юань Шикая на должность президента республики, распадалась на части – некогда единой и грозной Бэйянской армии с патриархом во главе больше не существовало. Путь от победы революции над имперским строем и установления республики в начале 1912 года до полного разочарования новой властью китайское государство прошло всего за пять лет, едва не разбившись на осколки. Июльские события 1917 года привели к дроблению Бэйянской клики на три крупные группировки, постоянно враждовавшие между собой и искавшие момента нанести оппоненту удар в спину, – следующее десятилетие Китай оставался под их властью. И на протяжении этого периода один режим сменялся другим, одна война следовала за другой, и на пике боевых действий число участников возросло до одного миллиона солдат и офицеров. В борьбе за власть милитаристы добивали китайскую государственность, пока от страны не осталась лишь столица – Пекин, который превратился в вожделенный военный и политический трофей. Такому положению дел во многом способствовали иностранные государства, объявившие, что будут иметь дело только с тем китайским правительством, которое контролирует Пекин. При этом каждая группировка милитаристов выстраивала взаимоотношения с иностранными государствами на основе готовности последних давать мелкие финансовые подачки – займы, целиком тратившиеся на закупку вооружения в ожидании следующей войны между кликами.

За десятилетний период власть в Пекине переходила из рук в руки трижды, пока в 1928 году войска Гоминьдана под командованием Чан Кайши не положили конец шабашу милитаристов. Две военные группировки представляли собой части некогда единой Бэйянской армии, третья же происходила из Маньчжурии, хотя в ее рядах имелось и некоторое количество бывших бэйянских офицеров. Первой к власти пришла Аньхойская клика, названная так в честь провинции, откуда происходил ее предводитель – Дуань Цюжуй. Именно эта структура стала правопреемником Бэйянской армии, сплотив в своих рядах львиную долю высших чинов из числа бэйянских милитаристов, а потому была самой многочисленной и по количеству рядовых солдат. Со временем могущество Аньхойской клики начало ослабевать под ударами политических, экономических и иных обстоятельств, странным образом складывавшихся не в ее пользу. В действительности же неспособность управлять государственными делами была следствием порочности режима военной диктатуры: коррупция и протекционизм достигли небывалых даже во времена империи масштабов. И все это точило и разрушало вековые устои государственности в Китае, где традиционно сильная центральная власть утратила свой авторитет и оказалась неспособной контролировать проворовавшихся наместников. Уже к 1920 году Аньхойская группировка ослабла настолько, что не смогла удержать бразды правления государством в своих руках – и была изгнана из столицы. В тот период политической смуты каждая смена власти осуществлялась насильственным путем – и первая война разразилась между Аньхойской и Чжилийской кликами. Более слабая в военном плане Чжилийская клика отличилась немалым коварством: на свою сторону она привлекла маньчжурских милитаристов Фэнтяньской группировки и ряд местных командиров с юга Китая. В свое время Аньхойская клика в той или иной степени притесняла их и угрожала им. Однако, объединившись против общего врага и заручившись поддержкой иностранных государств, чжилийские милитаристы и их союзники выступили против пекинского правительства. Война продолжалась недолго – менее недели. После чего к власти в Пекине на следующие четыре года пришла Чжилийская клика. Название ее, как и в случае с Аньхойской группировкой, отражало географическую родословную большей части высшего командного состава. Новых пекинских правителей изгнали из власти в две военные попытки их бывшие союзники – Фэнтяньская клика. Первая война между ними разразилась в 1922 году, и чжилийские милитаристы одержали убедительную победу. Но вот во время второй войны в 1924 году удача перешла на сторону фэнтяньских военных – в самый разгар боевых действий один из командующих чжилийской армией, генерал Фэн Юйсян, нанес соратникам удар в спину, совершив государственный переворот.

Фэн Юйсян – китайский военный и политический деятель, активный участник борьбы за власть в период политической смуты

Смена власти в 1924 году получила название Пекинского переворота и стала последним актом запутанной трагедии эпохи милитаристов. После поражения Чжилийской клике пришлось убраться из Пекина, и вакантное место было занято самым слабым из всех правительств, что правили Китаем после победы Синьхайской революции 1911 года. В Пекине сложился господствующий триумвират: генерал Фэн Юйсян по прозвищу Христианский Генерал, маршал Чжан Цзолинь по прозвищу Мукденский Тигр и генерал без прозвища и без какой-либо реальной власти – Дуань Цижуй, еще четыре года назад считавшийся самым могущественным человеком в Китае. Генерал Фэн Юйсян среди пестрого сборища милитаристов выделялся особыми странностями – на вверенной ему территории он ввел форму правления, именуемую «христианским социализмом». Между тем, в сравнении со многими китайскими провинциями, погрузившимися в хаос, там соблюдалось некое подобие порядка: под запретом была проституция, азартные игры, продажа опиума, а улицы патрулировали военные. Фэн Юйсян являлся набожным христианином – большая в Китае редкость, но также он придерживался левых взглядов, оставаясь ярым сторонником идей Сунь Ятсена. Его вера в Бога была настолько глубока, что в Китае ходили невероятные слухи: например, что он крестил с помощью пожарного шланга тысячи солдат, стоявших строем по стойке «смирно». Документальных подтверждений этим байкам нет, но неоспоримым фактом остаются миссионерские усилия Фэн Юйсяна.

В конце 1924 года в Пекине собрались четыре политических лидера: двое из них имели реальную власть, еще два – некоторое влияние в обществе. На первый взгляд намерения их были благородными – объединить Китай и покончить с братоубийственной войной. Однако вскоре политические реалии поставили крест на иллюзиях идеалистов и заставили их вернуться к практическому решению насущных проблем. Генерал Фэн Юйсян контролировал северо-западную часть Китая, в то время как маршал Чжан Цзолинь властвовал на северо-востоке, однако и военные, и финансовые ресурсы Мукденского Тигра намного превосходили возможности Христианского Генерала. Северо-восточная часть Китая, сердцем которой являлась Маньчжурия, в промышленном плане была наиболее развитой. Здесь давно заправляли японские империалисты – они-то и способствовали столь бурному развитию региона, построив большую часть местных заводов и фабрик. Японцы также активно помогали маршалу Чжан Цзолиню не только деньгами, но оружием и боеприпасами. Постепенно армия Чжан Цзолиня стала самой современной и боеспособной в Китае: у него уже имелись танки и авиация, в то время как армии других милитаристов представляли собой разношерстную толпу крестьян, где не у каждого имелась винтовка. Вотчиной его соперника – Христианского Генерала Фэн Юйсяна – была одна из самых бедных частей Китая, экономической основой которой могли стать разве что миллионы голодающих крестьян. Его солдаты и офицеры месяцами не получали жалованья, а о танках и самолетах не стоило даже мечтать. Столь разительное неравенство сил заставило Фэн Юйсяна спешно пригласить в Пекин лидера всех прогрессивных кругов Китая – доктора Сунь Ятсена – и влиятельного в прошлом премьер-министра Дуань Цижуя, в надежде с их помощью создать политический противовес лидеру Фэнтяньской клики. Но если авторитет Сунь Ятсена в китайском обществе действительно был высок, то заслуги Дуань Цижуя давно померкли в глазах соотечественников. Через несколько месяцев доктор Сунь Ятсен умер от рака; направляясь в Пекин, он уже понимал, что дни его сочтены. Дуань Цижуй, получивший по взаимному согласию сторон должность премьер-министра, принялся от бессилия заниматься интригами между двумя правящими кланами.

Чжан Цзолинь – китайский военный и политический деятель, известный под прозвищем Мукденский Тигр

Отметим, что расклад сил между соперниками изначально сложился неравный. Даже когда Фэн Юйсян совершил смелый переворот, приведший к крушению Чжилийской клики, он действовал под покровительством Чжан Цзолиня, передавшего ему полтора миллиона долларов, полученных, в свою очередь, от японцев. С военной точки зрения для Фэн Юйсяна эта операция была довольно простой, ведь именно войска Христианского Генерала составляли основу пекинского гарнизона. Опасность заключалась лишь в возможном поражении армии Чжан Цзолиня и возвращении в Пекин отрядов Чжилийской группировки. Однако заговорщики все продумали: после успешного завершения Пекинского переворота против сил Чжилийской клики выступил один из самых сильных командующих на севере Китая – генерал Чжан Цзунчан, державший под контролем провинцию Шаньдун. За ним закрепилась репутация самого беспринципного из бэйянских милитаристов, готового при удобном случае ударить в спину даже союзника, дабы извлечь выгоду из сложившихся обстоятельств. Вступление Чжан Цзунчана в войну на стороне Фэнтяньской клики сыграло решающую роль в боевых действиях. И все же основным сигналом к его выступлению послужил Пекинский переворот. Весь этот хитроумный план продумал и организовал маршал Чжан Цзолинь – при поддержке японских империалистов. Фэн Юйсян играл в тех событиях большую, однако далеко не главную роль – он был лишь марионеткой в руках могущественных маньчжурских милитаристов и их японских покровителей. Отметим также тот факт, что Христианский Генерал стал первым из пекинских лидеров, кто в поисках иностранной поддержки обратился к Советскому Союзу. Но усилия его оказались тщетными. Захвативший власть в Пекине нелепый триумвират, состоявший из социалиста-христианина Фэн Юйсяна, ярого монархиста Чжан Цзунчана и отпетого оппортуниста Дуань Цижуя, просуществовал с ноября 1924 по октябрь 1925 года – до момента, когда в Китае началась очередная война, ставшая завершающей вехой в эпохе политической смуты, охватившей Китай после победы Синьхайской революции.