Заказное из Лондона. Часть вторая

Торн Котрос

Заказное из Лондона. Часть вторая

ДИСКЛЕЙМЕР

Данное произведение носит исключительно развлекательный характер. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реальными личностями, когда-либо жившими, живущими или умершими, случайно. Автор не имеет умысла оскорбить чьи-либо чувства или подорвать репутацию.

Любые упомянутые в истории общественные организации, учреждения или исторические фигуры служат фоном для персонажей и их действий, которые полностью вымышлены.

Сомнительные убеждения и мысли персонажей не совпадают с мыслями и убеждениями автора. Автор не несёт дискурсивной и иной ответственности за поведение персонажей, их эстетические вкусы, сексуальные пристрастия, вредные привычки и иное деструктивное поведение.

Внимание! Автор категорически осуждает употребление табачной продукции и алкоголя и не призывает к их употреблению. Курение и алкоголь наносят непоправимый вред здоровью. Берегите себя и окружающих!

Контент строго 18+!

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. ЛОНДОН.

Демьян пришёл в себя. Понемногу утихающая боль в спине превратилась в ноющие и пульсирующие покалывания в пояснице и шее. Он попытался пошевелиться, но тело отозвалось слабостью и головокружением. Казалось, что каждый мускул натянут до предела и готов разорваться от малейшего движения.

– Дёмочка, как ты? – услышал он испуганный голос Ани.

Девушка сидела с ним рядом, ощупывая и пытаясь понять серьёзность ранений.

– Свечку бы поставить за того, кто изобрёл броню. Сколько я был в отключке?

– Почти двадцать минут, – ответил подошедший Костас.

– Старею!

Грек встал, превозмогая боль, и скинул с себя пиджак. Затем снял бронежилет и осмотрел его. На спине красовались три сплющенные пули, застрявшие в кевларовом покрытии. Он с трудом сглотнул и, собравшись с мыслями, произнёс:

– Надо успокоить людей.

С досадой отбросив испорченный пиджак, он отпил из бутылки с водой, протянутой ему Костасом, и пошёл к гостям, столпившимся в центре ресторана.

В зале было оживлённо. Люди стояли группами, обсуждая случившееся. Лица озабочены, в глазах тревога и страх, но при этом никто не устраивал паники – всё происходило в пределах нормы, хотя и с заметным нервным напряжением. Некоторые держали в руках мобильные телефоны, делая снимки или переписываясь, другие обменивались короткими сообщениями, пытаясь понять, что именно произошло и кто мог быть стрелком.

– Господа, минутку внимания! – услышали все хриплый мужской голос.

Гости обернулись и с изумлением посмотрели на Грека. Живой, улыбающийся, он шёл к ним, широко раскинув руки, как актёр, только что получивший престижную кинопремию.

– Прошу прощения за этот инцидент. Но уверяю вас, всё было спланировано заранее, и вашим жизням ничего не угрожало. Перед этой встречей мы получили информацию, что сюда проникнет человек, охотящийся на меня, на Айсель и Юзефа Гюнер. Мы намеренно спровоцировали стрелка. Другого пути не нашлось, к сожалению, только так. Сейчас этот человек уже даёт показания моим людям. Поэтому, прошу вас, устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь сегодняшним вечером. Вашему здоровью и спокойствию ничего не угрожает, гарантирую вам это лично!

Наступила тишина. Высокие чины, привыкшие к расчёту и контролю, застыли в недоумении, обмениваясь вопросительными взглядами друг с другом. Но эта секундная пауза оказалась лишь прелюдией. Аплодисменты, мощные и искренние, прокатились волной, приветствуя Грека. Эти уважаемые мужи, впечатлённые профессионализмом, отдали должное зрелищной операции по устранению угрозы, исходящей от стрелка. Демьян вернулся к своим друзьям. Костас, Крейг и Аня ждали его.

– А чего стоим? – удивился шеф. – Работа закончена?

– Дёмочка, прости, мы очень испугались за тебя! – ответила Аня.

Демьян обнял её и поцеловал.

– Всё хорошо, а теперь идите работать.

– Ты чего? – спросил шеф.Уже когда люди стали расходиться, Костас, как будто его осенило, вернулся к Демьяну. – Ну и кобель ты, Ксенакис! – засмеялся Сидоропуло.

– Чего это? Я Кариадис.

– С Аней закрутил, секретаршу Харрингтона охмурил, так ещё и Айсель Гюнер оприходовал. Я слышал, что она кричала. «Любимый, не бросай» Ты – Ксенакис.

– А тебе всё неймётся? – улыбнулся Грек.

– Но если серьёзно, ты считаешь правильным так поступать с Аней? Она ведь тебя любит, придурок!

– Костя, не дави, пожалуйста. Я запутался. То не было ни одной после Кристины, то всё разом навалилось. Дай мне с этим разобраться.

– А что я? Смотри, чтобы с нами не разобрались. Старик Гюнер точно не обрадуется, узнав о твоих шашнях с его дочкой. Про Аль-Бадри я вообще молчу. И оба влиятельные, как дьявол. Наймут армию таких же, как мы, и сотрут нас в порошок.

– Я тебя услышал Костя. Всё будет хорошо. Где Вугар?

– Передал коронерам тело стрелка, а сейчас дрючит охрану Гюнера и вневедомственную службу. Они занимались подбором и проверкой персонала.

– Зря мы им это доверили. Больше никому своих дел не перепоручаем, всё делаем сами, – прорычал Демьян.

– Абсолютно с тобой согласен, брат. Давай, приходи в себя, а мы ещё поработаем здесь.

Демьян осмотрел зал. Гюнеров и Чочуков нигде не было. Он заметил Керима Хакана, стоящего с каким-то офицером. Мужчины улыбались и оживлённо беседовали. Демьян подошёл к ним и поздоровался:

– Добрый вечер, господа.

– Господин Кариадис! Какая встреча. Позвольте пожать вашу руку. Я Ахмед Бадави, министр внутренних дел Пари-аль'Каса, – ответил пожилой, лысый мужчина в форме, пожимая руку Демьяну.

– Господин министр, я счастлив иметь возможность встретиться с вами. Примите мои соболезнования в связи с недавними событиями в вашей стране, – сказал Демьян.

– Принимаю, сынок. И огромная благодарность за то, что поймали и передали нам проклятую убийцу Хадижу Максуд. Ваше имя теперь на слуху у руководства нашего королевства. Понадобится помощь – вот моя визитная карточка. По поручению Его Величества Азиза Аль-Самади окажу вам любое содействие.

– Моё глубочайшее уважение и почтение Его Величеству с пожеланиями доброго здоровья, благополучия и процветания! – Демьян низко склонил голову.

– Я же говорил вам, Хакан, он человек чести и достоинства. Я уже готов стать с ним в один строй и ловить преступников! – рассмеялся Бадави.

– Я вас прекрасно понимаю, господин министр. Разрешите, мы отойдём на пару слов? – спросил Керим министра.

Грек и Керим отошли в сторону. Турок загадочно улыбаясь, положил руку на плечо Демьяна.

– А у тебя хороший вкус. Мои поздравления, – сказал он.

– Ты о чём?

– Айсель Гюнер!

– И ты туда же? – Грек почувствовал нарастающее раздражение.

– У русского народа есть пословица: шила в мешке не утаить. А ты засунул в этот мешок здоровенную саблю. И чего ты ждал? Что никто ничего не заметит?

– Того, что в этот мешок никто не будет совать свой янычарский нос. Сабля там лежит не для красоты, если что. Гюнер сильно зол? – спросил Демьян.

Хакан, ничего не ответив кивнул куда-то за спину Грека. Демьян обернулся. К ним шёл Омар Гюнер под руку с женой и дочерью.

– Господи прости и помилуй, – прошептал Грек.

– Аминь, брат, – вполголоса ответил Керим и удалился.

Несмотря на бледность, Айсель улыбалась. Алексия Гюнер загадочно подмигнула Греку. Омар, хмурый как туча, сверкал гневным взглядом.

– Как ты? – спросил он Демьяна.

– Жив, Омар-бей¹.

– Хвала Аллаху. Перепугали тут всех. Стрелявший действительно выжил?

– Нет, мы не оставляем такие «хвосты». Они опасны, – ответил Грек.

– Я так и думал. Пойдём, нужно поговорить. Всей семьёй. Да, да, паршивцы. Идём.

Они прошли в отдельный маленький зал с четырьмя столиками и приглушённым светом. Внутри суетились две официантки, а у окна сидел Юзеф и с наслаждением потягивал коктейль. Увидев вошедших, он встал и отодвинул стул, уступая отцу.

– Сядьте. Я буду говорить, – велел Омар.

Все послушно опустились на длинный диван. Наступила минутная пауза. Гюнер закрыл глаза и задумался. Айсель пристроилась рядом с Демьяном и, схватив его за руку, зашептала:

– Ненавижу тебя!

– За что? – удивился Грек.

– Как ты посмел? Ты подставил себя под пули!

– Мне надо было позволить тебя застрелить? – возразил Демьян. – С ума сошла?

– Да, сошла. Люблю тебя. Люблю!

– Тише! – шикнула на них Алексия, при этом ласково улыбаясь.

Омар Гюнер открыл глаза и заговорил:

– Молодость. Когда-то я сам влюблялся в каждую девушку, с которой удавалось поговорить хотя бы десять минут. Она уже казалась мне совершенством и образцом женственности. И вот однажды я влюбился в девушку из греческого посёлка, которая каждый день пробегала мимо окон дома моей тёти с кувшином воды. Черноволосая, с глазами, как море, в белом платье с широким чёрным поясом. Я на ней женился и счастлив по сей день. Демиан?

– Да, Омар-бей? – ответил Грек.

– Зная о моём статусе, ты не побоялся вступить в отношения с моей дочерью. Сегодня ты, не колеблясь, закрыл её собой от пуль убийцы. Я всё видел. Очень немногие в наше время способны на такое. Ты смелый мужчина, очень умный, и я делаю вывод, что ты по-настоящему любишь её. А она сходит по тебе с ума. Но Айсель выйдет замуж за шейха Аль-Бадри.

– Отец! – воскликнул Юзеф, но Омар остановил его, взмахнув рукой.

– Она выйдет замуж за шейха, это не обсуждается. Наш с ним договор нерушим. Тарек болен. Ему осталось жить от силы полгода. Потом Айсель вольна делать, что вздумается. И я не возражаю против того, чтобы в мою семью вошёл ты, Демиан. Мир сошёл с ума. Я – Омар Гюнер, свято чтущий традиции, даю согласие на то, что сейчас происходит между вами с Айсель. Вы же разные, как земля и небо. Но, может, это и к лучшему. Я полюбил тебя, как сына. О таком сыне я мечтал. И приму как мужа своей дочери. У вас будут красивые дети. Сам женился на гречанке, и дети у нас прекрасны. Хоть и своенравные, в мать. Хасан не оставил наследников, у Юзефа каждую неделю по десять женщин, и ни одна не подарила мне внука. Может, вы осчастливите старика, грешники. Храни вас Аллах. Идём, надо вернуться к гостям. Не афишируйте свои отношения, пока всё не закончится. Поняли меня?

– Да, Омар-бей! – ответил Демьян.

– Назовёшь меня беем ещё раз – прокляну. Просто Омар.

– Да, Омар – исправился Грек.

– Вот так. Идёмте.

______________________________________

¹ Уважительное обращение к мужчине (турецк.)

Торжественный ужин в честь примирения кланов Гюнер и Чочук подошёл к своему грандиозному финалу. Вместо блеска украшений и довольных улыбок, в зеркалах ресторана «Мистраль» теперь отражались лишь утомлённые лица персонала и вечерняя январская свежесть. Бесконечно длинная вереница премиальных автомобилей, словно стая птиц, выстраивалась вдоль набережной. Блестящие бока лимузинов отражали оранжевый лунный свет, окрашивая их в оттенки расплавленного золота и багрянца. Роскошные седаны, мощные внедорожники, элегантные купе – каждый автомобиль, как реальное воплощение статуса и достатка. Гости, разогретые напитками и триумфом примирения, выходили из дверей, цепляясь друг за друга, смеясь так громко, что эхо разносилось по улице. Кто-то, запинаясь о свои ноги, обнимал незнакомцев, другой, наоборот, с достоинством отстранялся, но даже у самых невозмутимых на лицах играла удовлетворённая улыбка. Воздух вибрировал от заключительных тостов, произносимых уже на лестницах «Мистраля». Вся эта радостная феерия стала подтверждением того, что даже давние недруги могут прийти к миру, когда на кону нечто несравненно большее, чем просто взаимные обиды. Двери машин хлопали, сигнализации пищали, а кто-то, уже усевшись в автомобиль, вдруг высовывался и выкрикивал что-то такое, от чего вся компания снова взрывалась хохотом. Даже охранники, обычно неотличимые от статуй, переглядывались и смеялись, пряча улыбки в рукава пальто и костюмов.

– Ох и развезло пиджаков, – засмеялась Аня. – Хорошо погуляли.

– Пора и нам по домам, – ответил ей Демьян.

– Я бы тебя сейчас съела. Но…

– Что такое?

– У меня всё желание пропало. Перенервничала, – вздохнула девушка, прижимаясь к Демьяну. – Потерпишь до завтра?

– Работа у нас такая: под пулями ходить. Езжай, отдохни. Мне ещё Харрингтона надо навестить. Старик весь погружён в финансы и балансы, даже на банкет не приехал. Прислал сына и дочерей. Привезти тебе чего-нибудь вкусного?

– Да! Тортик с шоколадом и клубникой. Побольше!

– Слушаюсь. Всё, поезжай, Костя и Вугар уже копытами бьют, как в отель надо.

– Не задерживайся, ладно? – попросила Кикимора.

– Постараюсь.

Демьян застегнул пальто, пытаясь укрыться от набежавшего от реки порыва холодного ветра. Он нащупал в кармане ключи от автомобиля и уже начал спускаться по лестнице, когда его окликнул Юзеф:

– Демиан, подожди.

– Юзеф? Что случилось?

– Ты едешь в город? – спросил Гюнер.

– Да, к Харрингтону. Тебя подвезти?

– Будь добр. Мне нужно в Мейфэйр. Бонд-стрит.

– А что там? – спросил Грек, запуская двигатель автомобиля.

– Женщины, друг мой. Прекрасные женщины! – ответил Юзеф, облизывая пересохшие губы.

– Да. Видимо, Омар-бей никогда не дождётся от тебя внуков такими темпами.

– Я не спешу. И вообще, отец велел вам с Айсель рожать ему внуков. Вот и займитесь делом! – Юзеф откинулся на переднем сидении и захохотал.

– Да ты юморист, я смотрю! – проворчал Грек.

– А ты дай мне подзатыльник. Или два.

– За что? – спросил Демьян, улыбнувшись. Ему понравилась эта идея.

– Просто так. Дай мне подзатыльник просто так!

– Юзеф, я не бью людей без причины, за это меня и уважают.

– Тебя боятся. Очень. А я люблю и уважаю, как родного брата, – произнёс Юзеф.

– Сколько же ты выпил?

– Мало. Поддай газу, Грек. Что ты плетёшься, как бабушка?

Через полчаса Демьян, высадив Юзефа у трёхэтажного, старинного дома с массивными дверями и вооружённой охраной, подъехал к небоскрёбу, принадлежащему корпорации Харрингтона.

«Омега Инкорпорейтед» – гигант мирового бизнеса, умело управляла огромной сетью своих активов. Компания занималась крупными сделками с недвижимостью на миллиарды: от элитных квартир в центре городов до уединённых загородных поместий. Её специалисты виртуозно ориентировались в нестабильном мире рынков и умели замечать важные сигналы, которые пропускали другие инвесторы.

Особую страсть Джона Харрингтона вызывали драгоценные металлы. Золото, серебро и платина манили его, словно магнит притягивает железо. Корпорация активно торговала ими, быстро реагируя на любые экономические изменения и получая прибыль даже в самых непредсказуемых ситуациях.

Джон ощущал приятную теплоту, разливающуюся по телу. Не только от янтарного напитка, который он с удовольствием наливал себе и своему гостю, но и от самого разговора.

Грек и его команда произвели на магната неизгладимое впечатление. Они выполнили работу, которая казалась Харрингтону практически невозможной. Он восхищался не просто как заказчик, а как человек, способный оценить мастерство. Действия команды, хоть и находились за гранью закона и добродетели, были выполнены с поразительной точностью и эффективностью. Это вызывало у него почти благоговейный трепет. Харрингтон, привыкший к хаосу и нестабильности мира ценных бумаг и биржевых сводок, видел в их слаженной работе нечто близкое к совершенству. Искусство, пусть и окрашенное в багровые тона.

Харрингтон, человек, чья жизнь соткана из рискованных сделок и безжалостных решений, всегда находил утешение в размышлениях о фундаментальных понятиях – добре и зле. Он видел их проявления повсюду: в газетных статьях, в тени корпоративных интриг, в тихом шёпоте сотрудников.

Разговор продолжался, перетекая от одного глубокого размышления к другому. Харрингтон разглагольствовал о том, как его собственное понимание мира расширяется, как старые догмы уступают место новым, более сложным истинам. Его переполняло чувство удовлетворения, и ячменный напиток лишь усиливал это чувство. Старик был пьян. Наконец мужчины пожали друг другу руки, условившись встретиться через несколько дней для получения выплаты, и Демьян покинул кабинет. Он с облегчением выдохнул, когда дверь за ним закрылась. Грек не любил долгие разговоры и особенно монологи влиятельных людей, а здесь он провёл за этим занятием больше полутора часов. Хотелось есть и окунуться в тёплую ванну с пеной. Проходя мимо кабинетов старших менеджеров, он заметил знакомую фигуру – Грейс Соммерс, ассистентку Джона Харрингтона. Девушка сосредоточенно читала листы, выходящие из факсового аппарата, и хмурилась. Он незаметно, годами натренированной бесшумной поступью подкрался к ней и схватил сзади. Грейс вскрикнула, схватилась за сердце и обернулась. Щёки девушки раскраснелись, губы слегка приоткрылись, а большая грудь задвигалась в такт испуганному дыханию. Демьян не смог удержаться: он обнял её и, крепко прижав к себе, поцеловал в манящие, пахнущие малиной губы.

– Демиен, подожди. Камеры! – напомнила девушка. – Идём!

– Куда ты меня ведёшь?

– Здесь есть уютная комната. Разве ты не этого хочешь? – удивилась Грейс.

– Не здесь. Я уже вырос из того возраста, когда неважно – где, лишь бы по-быстрому и домой, – улыбнулся Демьян. – Могу я пригласить тебя поужинать?

– Опытный мужчина. Звучит многообещающе. Да, я согласна. Только приведу себя в порядок.

– Я жду тебя внизу, у центрального входа, – сказал он и вышел из офиса.

Стоя на улице, он с удовольствием вдыхал морозный воздух. Боль в спине отступала, в голове появилась ясность мыслей и какая-то лёгкость в настроении.

Грек набрал номер Юзефа. Тот ответил достаточно быстро:

– Демиан, давно не общались. Чем могу помочь дорогому другу и будущему зятю?

– У меня к тебе просьба. Деликатного характера. У тебя есть на примете уютное местечко здесь, в Лондоне, где можно уединиться с девушкой? Ну, ты понимаешь. Чтобы всё было красиво и на высоком уровне?

– Грек, если ты собрался туда с моей сестрой – уволь, я тебе в этом не помощник, – ответил Юзеф.

– Нет, с другой женщиной, – признался Демьян.

– Ах ты, плут! Ты нравишься мне всё больше и больше, – закричал Гюнер. – Я всё сделаю. Останешься доволен. Дай мне пару минут, я всё устрою и пришлю тебе адрес.

– Спасибо, Юзеф, я ценю это.

– Обращайся в любое время. Но, пока не женишься на моей сестре, – хохотал Гюнер. – Всё, жди адрес.

Через десять минут Грейс вышла из здания небоскрёба и присоединилась к Демьяну. Он открыл дверь своего автомобиля, пропуская её внутрь. Девушка с комфортом устроилась на заднем сидении.

Снег пушистым одеялом накрывал Лондон, превращая город в зимнее царство. Большие белые хлопья кружились в воздухе, оседая на зданиях, на ветвях деревьев, на мостовых, которые ещё недавно выглядели серыми и будничными. Автомобиль с включёнными огнями, как уголёк в белой пелене, плавно движется по оживлённым, несмотря на поздний час, улицам. Тауэрский и Вестминстерский мосты освещены и выглядят очень красиво.

Грейс рассказывала Демьяну о городе, о повседневной жизни его жителей. Немного о себе: о своём переезде в Лондон из ирландского Корка, о работе в корпорации Харрингтонов и о самом бизнесмене. Демьян больше молчал, слушая свою собеседницу, и наслаждался её красотой, рассматривая девушку в зеркале заднего вида.

Вскоре впереди показался французский ресторан «Ле Флёр». Здание сияло в ночи, как золотой самородок. Тёплый свет, льющийся из огромных окон, обещал незабываемый гастрономический вечер, дополненный звуками живой музыки и великолепием внутреннего убранства. У входа стоял швейцар в ливрее, приветствуя гостей со сдержанной британской учтивостью. Демьян, как истинный джентльмен, помог Грейс выйти из машины. Девушка взяла его под руку, и они вошли в ресторан.

Интерьер поражал воображение своим великолепием. Мягкий свет огромных светильников-шандельер отражался в полированном мраморе пола. Воздух будто шептал о роскоши, смешивая в себе тонкие ноты элитных духов и манящие запахи баснословно дорогих и изысканных блюд. Столики, стоящие на достаточном расстоянии друг от друга, обеспечивали гостям приватность. На каждом красовалась ваза с живыми цветами, а серебряные приборы блестели чистотой. Официанты в безупречных костюмах бесшумно скользили по залам, как тени, готовые исполнить любое желание. Демьяна и Грейс проводили в уютный кабинетик, где они расположились с комфортом, и мужчина сделал заказ. Грейс болтала без умолку, словно весенняя птичка, а он просто слушал, впитывая каждую ноту её голоса. Ему было не важно, что именно она говорит, о чём рассказывает; он просто наслаждался её присутствием, музыкой и вкусным ужином.

Сегодня смерть вновь заглянула ему в глаза, и только бронежилет стал щитом от её костлявых объятий. Взгляд в бездну в очередной раз заставил Демьяна по-настоящему прочувствовать, как бесценна жизнь. В который раз? Уже и не сосчитать. Чувство благодарности за то, что выжил, переполняло душу, словно океанская волна, накатывающая на берег. И эта случайная встреча с Грейс. А случайность ли это или награда судьбы за победу в этой схватке? Предстоящая ночь обещала стать продолжением удивительного вечера, и мысль о том, что ждёт впереди, вызывала в нём сладостное волнение. Грейс оказалась для него тем живительным источником, что вернул к жизни, и он с нетерпением предвкушал те мгновения страсти и близости, которые сулила сегодняшняя ночь.

– Демиен, ужин был великолепным. Спасибо. А теперь, может, прогуляемся? Я так давно не видела столько снега, – предложила девушка.

– Конечно. Всё, что пожелаешь, – согласился Демьян.

– Так уж и всё? – загадочно улыбнулась Грейс.

– Сегодня я весь в твоей власти!

– Ну что ж, ты сам напросился, красавчик! Заедем по дороге ко мне на квартиру, хочу кое-что взять.

Снегопад продолжался, мягко покрывая слоем снега крышу и сад маленького двухэтажного дома на окраине Лондона. Внутри коттеджа очень уютно и тепло благодаря мерцающим огням свечей, расставленным по комнатам, и горящему камину. В спальне обстановка была особенно интригующей. На столике возле кровати стояло ведёрко с бутылкой игристого, готового выстрелить пробкой по первому зову желающих, и два золотых бокала. Рядом две большие хрустальные вазы, наполненные сочной клубникой и гроздьями крупного розового винограда, добавляли яркие цвета и интимности обстановке. Тут же, в небольшой серебряной вазочке, чёрная икра – роскошный деликатес, готовый стать частью романтического ужина, и блюдо с устрицами во льду, украшенными дольками лимона и лайма. Пол спальни усыпан лепестками роз, с импровизированной тропинкой, ведущей к кровати. А на самом ложе – букет орхидей. Элегантные лепестки добавляли красок и намекали на предстоящее действо. Свечи, горящие вокруг, отбрасывали мягкие тени на стены и предметы интерьера, подчёркивая уровень и комфорт этого уютного гнёздышка.

– Ай да Юзеф! И после этого я – плут? – воскликнул Демьян.

Одетый в длинный белоснежный халат после освежающего душа, он стоял, с неподдельным восторгом изучая каждый уголок комнаты.

Дверь спальни бесшумно открылась, и в свете свечей появилась Грейс – само воплощение страсти и соблазна. Алый шёлковый пеньюар, скользя по коже, лишь слегка прикрывал изгибы тела, переливаясь при каждом движении, как пламя. Глубокий вырез обнажал плечи, а пояс, небрежно завязанный на талии, будто приглашал сорвать его. Под тканью угадывались чулки с кружевной резинкой, плотно облегающие стройные ноги. Чёрные туфли на тонких, высоких каблуках, от которых перехватывало дыхание, превращали её походку в гипнотический танец, почти хищный. Девушка провела ладонью по своему телу – от груди к талии.

– Тебе нравится? – шёпотом спросила она.

– Ты великолепна! Мне повезло, – с трудом выдохнул Демьян.

Он открыл бутылку. Пробка вылетела из горлышка и упала на пол, выпуская наружу пену и брызги. Демьян наполнил бокалы и протянул один Грейс.

– Может быть. – Она подняла бокал, коснулась холодного стекла своими горячими губами, оставив на нём алый отпечаток помады. – Но сначала скажи, о чём ты думал, пока ждал?

Она подошла к нему ближе, почти вплотную. Каблуки пронзали розовые бутоны, как клинки. Лепестки прилипали к лаковой коже туфель, будто пытались удержать, но она сделала ещё шаг вперёд. Демьян промолчал, залпом выпив газированную жидкость, и поставил фужер на столик. Дыхание, словно камертон, вибрировало, передаваясь пламени свечей. Он коснулся пояса на её талии и медленно снял эту шёлковую ленту. Губы девушки приоткрылись, она замерла в ожидании. Глаза покрыла пелена возбуждения.

Демьян сбросил с неё пеньюар. Кружевное чёрное бельё, скрытое под шёлковой тканью, предстало взору. Демьян нервно сглотнул, и в глазах вспыхнуло нетерпение. Грейс сняла с него халат. Губы девушки дрогнули, она сжала их, чтобы сдержать стон. Ей нравилось то, что она видела.