После развода. Зеркало судьбы

Лана Полякова

После развода. Зеркало судьбы

Глава 1

Не хочешь увидеть лишнее – не устраивай сюрпризов! Если бы я помнила такую простую истину, то последующие события, вероятно, сложились бы по-другому.

Сегодняшний день практически ничем не отличался от череды таких же в моей жизни за последние несколько лет. Приготовить завтрак пораньше утром, чтобы успеть до того, как Игорь проснется. Накрыть на стол, разбудить десятилетнего сынишку и проследить, чтобы он встал и потопал умываться, поднять и растормошить дочь – первоклашку. Затем, убедившись, что ванные свободны и конфликтов не предвидится, разбудить мужа. Подать ему завтрак, обязательно сервировав еду красиво. После сварить кофе и вручив Илюше его любимую чашку, обязательно с улыбкой поцеловать, ловя самый первый его глоток бодрости. Вдыхая любимый запах.

Затем проводить мужа на работу, обязательно завязывая ему галстук своими руками перед выходом. Маленький ежедневный ритуал, напоминающий, что мы вместе, мы – вместе, и мы семья!

Накормить детей и, стараясь не забыть ничего упаковать их в машину, чтобы развести по школам.

А после уже по полноценным пробкам добираться на работу вслед за мужем.

Вот уже скоро четыре года, как Игорь со своим партнером организовали общее предприятие. Сначала было очень сложно. Денег не хватало ни на что, и я согласилась поработать с ними бухгалтером. На тот момент практически бесплатно – за малую часть акций компании. Совмещая эту нагрузку с основной своей деятельностью и еще с несколькими халтурками чисто для заработка, для того чтобы выжить.

Но за год-полтора фирма развернулась, окрепла, и я смогла уйти отовсюду, оставляя предприятие мужа единственной своей работой и получая уже вполне достойную оплату.

Сегодня, на удивление, дорога передо мной стелилась, и я, попав в волну светофоров, прибыла на работу почти на полчаса раньше срока. Прошла по пустынному зданию в свой кабинет, оставила сумку, сняла верхнюю одежду и направилась знакомым маршрутом к кофемашине.

В приемной, в закутке для небольшой кухоньки, было тихо и безлюдно. Но директорская помощница-секретарь Анечка уже вскипятила воду и я, делая кофе, решила порадовать и мужа тоже.

Захватив поднос с напитками и вазочку крошечных печенюшек из пекарни напротив офиса я с улыбкой, предвкушая как обрадуется моему появлению Игорь, без стука вошла в приоткрытую дверь.

Поёжилась от прохладного ветерка из открытого на проветривание окна и, счастливо улыбаясь, предвкушая, как обрадуется муж нашей встрече, прошла через пустой кабинет к незаметной двери за шкафами.

Там спрятана небольшая коморка: место для отдыха, возможность переодеться, да и просто привести себя в порядок при необходимости.

Толкнув двери бедром, вошла. Застыла, вначале не понимая, что происходит. Стояла, словно примороженная к полу и, хлопая ресницами, наблюдала, как мой муж, зажмурившись от удовольствия, энергично двигал руками, вцепившись в блондинистые волосы девицы.

Игорь сидел в низком кресле, широко расставив ноги. Меня пригвоздило к полу выражение его лица: гримаса наслаждения и муки, приоткрытый рот и зажмуренные с силой глаза. А то, как двигалась и мычала девка, как задорно, практически у моих ног, торчала ее вихляющаяся, плотно обтянутая тканью юбки, задница, лишило меня дара речи.

Знакомая до визга и ужаса задница молодой и перспективной Анечки. Помощницы.

Чашки зазвенели на подносе в моих задрожавших руках. Осознание увиденной картины медленно накрывало, перехватывая горло удавкой. Лишая воздуха и погружая меня в ужас реальности, как в пучину. Махом!

Игорь, вероятно, услышав этот звон, распахнул невидящие, шальные глаза и зарычал, содрогаясь:

– Пошла вон!

Глава 2

Вздрогнула всем телом от его голоса и словно очнулась. Как током прошило насквозь, разрывая мне сердце, понимание увиденного непотребства. Сердце заколотилось, разгоняя ясность и выводя из ступора.

Горячей яростью захлестнуло, укрыло с головой, утопив здравый смысл в кипящей крови. Захлестывая рассудок желанием разнести здесь все на молекулы! Затоптать, уничтожить этот гадюшник!

Не отводя взгляда от лица своего мужа, я подняла поднос выше и с силой грохнула его об пол.

Звон железа, хруст разбиваемого фарфора и мой отчаянный крик слились в одной какофонии, жирной точкой похоронив мой брак.

Девка на полу дернулась, подпрыгивая от испуга, и Игорь заорал, как раненный лось. С перекошенным от боли лицом, он размахивал кулаками, пытаясь оттолкнуть ее от себя. А я…

Я не ожидала такого эффекта. Просто стояла и смотрела на все широко открытыми глазами. Запоминала.

Но мне, как это ни странно, стало чуточку легче, и я смогла вдохнуть. Колючий воздух, разрывая легкие отвратным запахом, ворвался в мое горло, въедаясь надолго. В тоже мгновение ком из желудка подпрыгнул вверх, вылетая желчью наружу. Согнулась, не сдерживаясь. Изрыгая из себя мерзость увиденного.

Медленно выпрямилась и, резко развернувшись, под хруст останков фарфора на полу, я вылетела в приемную, под оглушительный визг.

Время приближалось к девяти и отдельные, особо исполнительные сотрудники попадались мне навстречу, пока я неслась по коридору. Они шарахались от меня в сторону, глядя с недоумением вслед. Плевать!

Добралась до своего кабинета, схватила сумку, подцепила одежду и, не оглядываясь, выскочила обратно в коридор. Добежав, запрыгнула в удачно оказавшийся на нашем этаже лифт. На ходу подмечая, идущего мне навстречу размеренным артритным шагом партнера мужа. Дмитрий Иванович с удивлением проводил меня взглядом, приподнимая кустистую бровь, но ничего не сказал, или просто не успел. Потому, как я поспешно нажала кнопку парковки на панели, судорожно торопя лифтовые двери.

Машина тупила и не желала открываться как бы я не давила на кнопку брелока. Стукнула ее кулаком по крыше и закричала чайкой, пугая голубей на стоянке. Затем, стараясь не истерить, сосредоточенно и методично повторила все свои действия и все-таки оказалась на водительском сидении.

Выруливая из парковки, слышала краем сознания приближающуюся сирену скорой помощи, но не связала это с происшествием в кабинете мужа. Мало ли кому плохо?

Мне, например!

Не помню, как выехала на шоссе, как оказалась на третьем транспортном. Только сосредоточено неслась вперед, ныряя в образовавшиеся промежутки между машинами и пользуясь любой возможностью ехать быстрее. Не думая, не понимая, куда я еду и не анализируя свое поведение.

Только движение вперед и острое желание оставить все позади! Убежать от увиденного.

Рывок влево в высвободившийся проем, добавить газа, рывок вправо, притормаживаю, пропуская уходящую вправо машину и почти сразу ускоряюсь, сокращая дистанцию с идущим впереди меня автомобилем. И так до тех пор, пока не замигала на приборной панели лампочка. Бензин заканчивается и мне нужно найти, куда свернуть!

Встряхнув головой, ушла правее, замедляясь, и полезла одной рукой за телефоном.

Где я нахожусь, и где ближайшая заправка?

На экране высвечивались двухзначными цифрами не отвеченные звонки. Оглянулась, пытаясь сориентироваться и, заметив впереди характерный поворот на рижскую эстакаду, вырулила направо к Сокольникам. Мне нужно остановиться и попытаться подумать.

Хотя бы просто свести в своей голове концы с концами.

Понять, как жить дальше в связи с произошедшим кошмаром.

Да и просто выдохнуть, чтобы не разбиться на дороге.

Я остановилась при первой же возможности у администрации парка, совсем не уверенная, что это разрешено для всех. Вывалилась из автомобиля и на дрожащих ногах, шатаясь, пройдя десяток шагов, опустилась на скамейку перед входом в здание. Судорожно сжимая в руках аппарат телефона и прижимая его к груди, как сокровище, куталась в свой широкий утепленный плащ, пыталась остановить эту мерзкую дрожь во всем теле.

Я задыхалась. Не могла толком выдохнуть из себя вонючий воздух из кабинета мужа. Меня преследовал мерзкий запах. Вызывал судороги пустого желудка и я, глотая желчь, пыталась продышаться. Отвлечься от выжженной на сетчатке моих глаз картины совокупляющегося животного с лицом моего мужа.

Невозможной, не вписывающейся ни в какие рамки и установки сцены, нарушающей мое понимание дозволенного. Разрушающей мой привычный миропорядок.

Просто мой брезгливый муж, который в постель не ляжет, если простыни не проутюжены и если им больше трех дней, который не может есть без сервировки и никогда, просто никогда не сядет за стол в пижаме… Да он три раза за день отмывает себя в душе и постоянно требует свежий воздух в квартире! И вдруг такое скотство практически на рабочем месте.

Мелькнула воспоминание открытого на проветривание окна в его кабинете, и я понимающе хмыкнула.

Ком желчи вновь подступил к горлу. Близко-близко…

– Женщина, прекратите так выть под моим окном! – вдруг услышала я над своей головой.

Распахнула зажмуренные глаза и с удивлением уставилась на пожилую даму, что стояла рядом со мной со стаканом воды. Который она рывком протянула мне и продолжила выговаривать, поджимая тонкие губы:

– Выпейте воды и возьмите себя в руки! Стыдно так распускаться, милочка! Я думала, раненая собака пришла и просит помощи, а тут вы сидите!

Глава 3

Дрожащей рукой взяла стакан и, сделав первый глоток, чуть не застонала от наслаждения. Вкусно!

– Пей маленькими глоточками, не торопись, – приговаривала женщина, косясь на меня с подозрением и переступая с ноги на ногу.

Вероятно, зрелище я собой представляла шокирующее, раз меня люди воспринимают с опаской.

Вода реально вернула на землю. Смыла вкус предательства и, если не успокоила, то привела в какое-то чувство. Я хотя бы перестала выть. Стыд-то, какой!

– Простите, – пролепетала хриплым, обожжённым желчью горлом.

Я сделала ещё один, последний глоток и протянула стакан. Рука не дрожала. Она ходила ходуном!

– Что такого жуткого случилось с тобой, милая? Может быть, вызвать полицию? – поинтересовалась моя случайная знакомая.

Я, дёрнув щекой в попытке улыбнуться, подняла на неё взгляд и, столкнувшись с внимательными прозрачными глазами, прохрипела:

– Муж.

– Погиб, что ли? – Ахнула моя собеседница.

И сложила ладони на груди в защитном жесте, прижимая их друг к другу.

Я замотала отчаянно головой, отрицая её дикое предположение, и вздрогнула, представив. А что, если Игорь серьёзно травмирован? Ведь там воняло и кровью тоже! Меня посадят в тюрьму, как… и тут я зависла. А, собственно, как кого? Разве это я виновата?

Сознание постепенно прояснялось, и остальные чувства, кроме боли от дыры в груди понемногу возвращались ко мне.

– Нет! – произнесла уже почти нормальным голосом.

– Он… с другой, – я попыталась сказать, выговорить, озвучить увиденную картину. Но, только представив, воссоздав перед глазами, недавнее прошлое, осеклась.

Горло вновь сжало спазмом, и я задышала глубже, гася приступ. Вновь обожгло сердце огнём и слезы сами подступили к глазам.

– И из-за того, что еще один мужик оказался кобелём, ты так убиваешься? – Как-то даже немного брезгливо проговорила женщина, забирая у меня из рук пустой стакан, продолжила, – у тебя дети-то есть, горемычная?

Согласно махнула головой, подтверждая наличие детей, и показала два пальца, всё ещё борясь со своим организмом. Пыталась погасить этот разоряющийся пожар в том месте, где раньше жила моя любовь и вера.

– Тебе некуда пойти с детьми? Или нет работы и не на что их кормить? Что за горе-то в том, если муж вильнул хвостом? – Хмыкнула на мою пантомиму сотрудница управления парком и припечатала, – не майся дурью! Будешь так рвать себе сердце – разобьёт инсульт. И кому ты будешь нужна больная? А твои дети? Нужны они будут своему гулящему муженьку? Кто их будет растить и кормить? Новая мама, которую приведёт твой кобель в твой дом?

Не будь эгоисткой!

Сядь спокойно с листом бумаги и распиши всё. Сможешь жить и мирится с изменой? Что тебе и детям выгоднее – наличие такого мужчины в доме или его отсутствие? Продумай свою выгоду и выстраивай линию поведения. А не сопли распускай. Придумала тоже – выть по нему, как по покойнику! Пусть работает, живёт и детей содержит.

Дама немного помолчала и, уже собираясь уходить, повернулась ко мне и сказала сварливо:

– Последнее дело для женщины – зависеть от мужчины и цепляться за его штаны.

Моя случайная собеседница ушла, хлопнула со скрипом за ней входная дверь на пружине. И на меня навалилась ватная и какая-то нереальная тишина в центре мегаполиса, словно непроницаемым куполом укутав голову.

Сделав ровно десять глубоких вдохов, я посидела ещё немного и, кряхтя, как столетняя старушенция, встала со скамейки. Всё тело затекло и заледенело. Ноги не слушались и норовили подвернуться на влажной дорожке. Доковыляла до своей машины и села отогреваться.

Житейская, простая и прямая правда в словах этой пожилой, но ухоженной и работающей дамы не то, что поразили меня. Ничего нового я не услышала. Но прагматичный и ясный подход к, казалось бы, очень эмоциональной проблеме немного остудил мой голову.

Я никогда не была излишне чувствительной. Всегда гордилась своим прагматичным складом ума и думала, что в моей жизни всё уже решено и предопределено.

Крепкий брак с серьезным и целеустремлённым мужчиной, старше меня на шесть долгих лет, сын – пятиклассник и доченька, первоклашка. Стабильная работа. Обустроенный и отлаженный, как часы, быт. Почти тринадцать лет размеренной семейной жизни сделали из меня уверенную в своей безопасности и стабильности нашей семьи глубоко замужнюю матрону.

Я верила в наше будущее. Видела, как много работает Игорь и, помогая ему, знала, что трудное время уже позади. Думала об обустройстве дачи, о том, что маме становится сложно забирать детей из школы и придётся, по-видимому, нанимать специального человека. Страшно оставлять школьников без присмотра.

В последнее время я, грешным делом, мечтала о еще одном ребёнке. Полагая себя ещё достаточно молодой для третьего малыша, я с тоской вспоминала, как сладко пахнет младенец, если уткнутся носом в его макушку…

Моя голова была занята миллионом бытовых мелочей. Я отвыкла решать глобальные проблемы. Верила, что от внешнего мира меня и моих детей защищает стена по имени Игорь.

Стена. Да уж…

Датчик топлива мигал на критической отметке, и, если я не хочу проблем, нужно не жечь бензин сейчас на холостых оборотах, а аккуратно двигаться в сторону ближайшей заправки.

Выезжала из закутка при управлении я уже почти нормальная. Осознавая себя. Самый страшный, первый шок от увиденного, кажется, я смогла пережить.

Впереди – время признать реальность такой, как она есть на данный момент.

Глава 4

Мне казалось, что я просидела на той скамейке целый день, но, на удивление, времени прошло в реальности не так и много. Всего за два часа моя жизнь изменилась. Сломалась навсегда.

На заправке я зашла в туалет привести себя в порядок. Появляться на глаза детей и пожилой мамы с растёкшейся косметикой и перемазанной физиономией я не собиралась. А влажными салфетками такие следы на лице не ликвидировались.

Из зеркала на меня смотрела повидавшая многое женщина со сложной судьбой и с потухшими неживыми глазами. Значит, в глаза маме не стоит смотреть. А еще лучше спрятаться за очками. Я несколько раз умылась ледяной водой, причесалась и уложила волосы, достала очки. В общем, как могла, привела себя в более или менее подобающий вид и поехала домой. К маме.

Мама живёт недалеко от нас. Так, что ей удобно после обеда забирать детей из школы и кормить их. Я специально настаивала на покупке жилья именно в этом районе, апеллируя к удобству. Да и место моего счастливого детства для меня имело значение. Я люблю Сокол. По мне – это моя маленькая Москва в большом мегаполисе. Между улицей Алабяна и храмом Всех Святых, в глубине двора дом, окруженный тенистыми деревьями, чуть кривоватая берёза напротив нашего подъезда, скамейки вдоль тропинок: самый милый и родной уголок. Место моей силы.

Перед тем как подняться на этаж, немного посидела под деревьями, проверяя телефон.

Несколько звонков от мужа я проигнорировала. Не время сейчас не то, что разговаривать, но даже слышать его голос. Да просто брезгливо и думать о нем!

А на звонок от партнёра мужа я, пожалуй, перезвоню.

– Добрый день ещё раз. Примите от меня заявление на увольнение с сегодняшнего дня, – обозначила я сразу своё желание.

– Варварушка, может быть, сходишь в отпуск, подумаешь, да и останешься? – пророкотал в ответ своим баритоном Дмитрий Иванович, как мне показалось, с сочувствием в голосе.

– Нет. Извините, но это никак не возможно. Ищите мне замену. Я готова передать дела хоть сегодня, – возразила и добавила, смягчая тон, – я не смогу работать в этом офисе, поймите!

Дмитрий Иванович тяжко вздохнул и ответил:

– Я понимаю. Но люди поговорят и забудут, а работа останется…

Он помолчал ещё немного и всё-таки согласился со мной. Причём, прощаясь, спросил:

– Тебе нужна какая-нибудь помощь, Варенька? Финансовая, юридическая, моральная, обращайся всегда без стеснения. Мы с супругой будем рады оказать тебе содействие.

– Спасибо вам за понимание, – ответила я и положила трубку.

С партнёром мужа мы всегда ладили. Дмитрий Иванович почти вдвое старше меня, и проблем между нами не было никогда. И с супругой его были в хороших отношениях. Но всё-таки не настолько, чтобы обратиться за помощью. Хотя… Что меня ждёт теперь, я не представляла. И отказываться, поэтому не спешила.

Посмотрела на пропущенные звонки от приятельницы с работы и хотела уже убрать аппарат, как он ожил, высвечивая её номер.

Брать – не брать?

– Привет! – я решилась и ответила на вызов.

– Ты почему не отвечала на звонки! Я вся извелась. Видела, как ты летела с перевёрнутым лицом к лифтам, а после словно пропала! С тобой всё нормально? Ты где? Мне подъехать к тебе? Помощь нужна? – зачастила Светочка.

Я смиренно выдержала весь горох её вопросов, зная по опыту, что перебивать её бессмысленно и только хуже будет, ответила:

– Со мной всё нормально. Нужно срочно было вернуться домой, а после я поехала забирать детей.

– Ой, что здесь было! – восторженно заговорила приятельница сдавленным шёпотом, продолжая, – погоди, я укромное местечко найду, чтобы поговорить. Ага! Всё, я в курилке!

– Варь! Через минут десять, как ты убежала, к нам скорая приезжала, прикинь! И твой с врачами вышел. Словно раненый командир шел с поля боя, прихрамывая и придерживая низ живота! Через весь офис! Мы все выскочили посмотреть, а он злой, как чёрт был. Как рявкнет на любопытствующих: «Всех уволю, бездельники! Вам делать нечего?» А Анька его с бланшем на всю морду и заплаканная вся, следом посеменила. Прикрылась бумажками, но там такой синячище, что только противогаз поможет!

Светочка сделала вдох и с восторгом попросила, аж захлёбываясь:

– Варь, умоляю, скажи, что случилось-то? Мы все извелись. Столько версий напридумывали, что впору кино снимать! Правда, что это ты Аньке фингал поставила, а мужа своего ножом порезала?

– Что за чушь? – я поперхнулась воздухом.

– Вот и я говорю! Быть такого не может! – тут же подхватила Светочка, задыхаясь от захлестывающих эмоций, – Наша Варвара Александровна не такая, и точно кулаками драться не полезет! Это Анька хотела Игоря Петровича зарезать, и он ей приложил. Только зачем ей это? Хотя, от идиотки и не такого можно ожидать. Может быть, её наконец-то уволят? Возомнила из себя невесть что! Думает, если рядом с начальством, то ей всё можно. Тоже мне – звезда!

– Варь, ты меня слушаешь? – спохватилась приятельница, продолжая, – Так я не поняла, ты, что такая всклокоченная с утра-то была?

– Свет, не беспокойся. У меня всё нормально, – ответила я и добавила, – скажи, а как давно ты знаешь, что Игорь с Анютой вместе?

И прикусила губу. Оно само вылетело, это признание! И, главное, кому! Вот… гадство!

– Кто? Твой Игорь и Анютка – любовники? Да ты что! – с восторгом в голосе отозвалась приятельница.

Светочка на том конце связи, кажется, лопнет сейчас от такой новости!

А ведь я не собиралась вытаскивать эту историю на белый свет!

Глава 5

Сегодняшнее утро настолько выбило меня из колеи, что я, похоже, делаю ошибку на ошибке. Словно безмозглая курица, действую на инстинктах.

Да и… пусть всё идёт, как идёт!

Быстренько простилась со Светочкой, обещая не пропадать, и уже готова была разъединить вызов, как приятельница удивила меня:

– Варь, если тебе что-то нужно, если некуда идти или нужен укромный угол, вспомни обо мне! И о моём доме в Бутово. Там ты точно будешь в безопасности и недосягаема ни для кого чужого. Слышишь меня?

– Слышу. Спасибо, но…

– Не зарекайся, Варь. Мало ли как повернётся. Просто имей в виду, – перебила меня, кажется, всё-таки подруга, и добавила уже совсем иным тоном, – Не думай, я умею хранить секреты!

Она засмеялась, рассыпая колокольчики в гулкой пустоте курилки, и положила трубку.

А я ещё минуту, наверное, стояла и пялилась на погасший экран телефона в недоумении. Иногда ошибаешься в людях совсем в иную сторону…

После встряхнулась и направилась домой. К маме. Ведь скоро нужно идти за нашей первоклашкой.

Мама, конечно, удивилась моему визиту, но я отговорилась тем, что моталась в налоговую инспекцию и сумела освободиться пораньше. У меня язык не повернулся пересказать маме всё то, что я увидела и пережила с утра.

Но не успела я вымыть руки после улицы, как раздался входной звонок, и мама открыла дверь.

– Варвара у вас? – услышала я голос своего мужа, и моё сердце заколотилось, бахая в ушах, как забивающий сваи пресс.

Всё моё, с трудом обретённое спокойствие смело разогнавшейся кровью в мгновение. И из ванной я вышла, готовая сражаться.

Но муж, заметив меня, начал первый:

– Ты что наделала, болезная? Тебе, что мозги переклинило? – начал он орать, стоило мне сделать шаг в коридор.

В ярком свете верхнего светильника он выглядел бледным и не здоровым. Волосы прилипли к потному лбу, и бисеринки пота на висках вот-вот соберутся в настоящие ручьи.

Мама ошиблась и купила в коридор лампочку не того оттенка. И теперь в голубоватом свете мы все, прямо скажем, не красавцы, но Игорь… похоже, не зря вызывал скорую.

– К чёрту скорую! – осёкся муж и посмотрел на меня дикими глазами.

Я сказала вслух хвост своей мысли? Однако.

Прикусила губу, чтобы не начать отвечать. У меня было время решить, что ни слова упрека он от меня не услышит! Какой смысл вопрошать «Как ты мог?» или «Что ты наделал?». Мог он, как я видела своими глазами, с удовольствием, а делал то, что считал возможным для себя. Так какой смысл мне сотрясать перед ним воздух своими несвоевременными вопросами?

Много чести для него слушать мои упрёки! Обойдётся!

Но всё внутри меня переворачивалось. Невысказанные слова резали острыми краями, впивались иглами мне в горло. Горели на кончике языка.

– Ты понимаешь, что моей репутации после твоей выходки пришёл полярный лис? – прошипел Игорь, откидываясь спиной на стену и прикрывая глаза.

Его пальто распахнулось, и смятая сорочка топорщилась из-под расстёгнутого пиджака. Галстук отсутствовал. Похоже, не выдержал напряжения сегодняшнего утра. И вообще, муж мой вид имел крайне помятый и несвежий.

Надо же. Всего несколько часов, как я перестала считать себя его женой, а он уже превращается в бомжонка… Вылезла не вовремя лишняя сейчас мысль, но мне стало от неё немного легче дышать.

– Ты дар речи потеряла? Наслаждаешься моим унижением? – не унимался Игорь.

Он зажмурился и шипел эти слова сквозь зубы. Затем дёрнулся в мою сторону, но остановил сам себя. И, сжимая ладони в кулачищи, сунул их в карманы брюк.

Радуйся, что я молчу. Не опускаюсь до семейной склоки. Держусь изо всех сил, помня о маме, что стоит неподалёку и с изумлением смотрит на зятя. Я жалею её больное сердце, а ты, здоровый взрослый мужик, ты помнишь, понимаешь ли, что ты наделал?

Или реально для тебя сегодняшнее – норма жизни. Не разовый эпизод, а система? И только то, что я не вовремя зашла, только это тебя волнует? Что весь офис теперь в курсе, чем ты занимаешься по утрам?

Но грозится словами, я перед тобой тоже не собираюсь. Смысл? Между нами теперь только дела и семейный кодекс, милый. Потерпи, и всё узнаешь…

Меня потряхивало, и чёрные круги плыли перед глазами. Сердце бахало, заглушая остальные звуки. Мир схлопнулся до размеров этого коридора и перестал существовать за пределами видимого. Ни звуков, на запахов, ни прошлого. Да и будущее под вопросом. Только наше противостояние. Он и я.